Зимний сон

      Накинув на себя халат, Усянь направился в сторону окна. Стоило ему подойти поближе, как с крыши вниз головой опустился Вэнь Нин. Его распущенные волосы свесились вниз и их трепал легкий ветер, вкупе с бледной кожей и черной одеждой он представлял из себя некое подобие странного призрака, и, будь на месте Усяня обычный человек, то он бы очень сильно испугался.       – О! Вы быстро вернулись, – произнес Вэй Усянь, осматривая Цюнлиня. – Давайте забирайтесь в комнату, нечего вам на улице торчать. Хоть сейчас и темно, но прохожие разные бывают.       – Господин Вэй, я Вас не слышу, – произнес Вэнь Нин. – Войти тоже не могу, на комнате сильные барьеры, – добавил он тут же.       – Ааа, – Усянь осмотрел комнату на предмет наличия барьеров. Увидев заклинания, наложенные Ванцзи, он довольно хмыкнул. – Ну да, Лань Чжань постарался. Придется подождать, я пока еще не могу снимать барьеры его работы.       Вэнь Нин кивнул и исчез из оконного проема. Вэй Ин передернул плечами и наконец-то зажег в комнате свечи, окинул взглядом разворошенную постель и подумал, что стоит попробовать использовать одно из простеньких заклинаний для очистки ткани. Энергии оно берет немного, а пользу приносит ощутимую. Сложил руку в печать, пробормотал слова, мысленно визуализируя процесс и желаемый результат, и, напитав заклинание светлой ци, направил его в сторону постели. Пара мгновений и вся ткань стала чистой. Удовлетворенно хмыкнув, Вэй Ин вновь подумал, что бытовая магия, практикуемая в Гусу Лань, самая простая по применению и наиболее эффективная по результату, не зря они ходят все в беленьком, знают, что могут убрать любое пятнышко грязи в мгновение ока. Хотя их одежда изначально зачарована так, чтобы не пачкаться, но тем не менее.       Стоило ему подумать об этом, как вошел Ванцзи и тут же подошел к окну.       – Вэнь Нин и Сафир вернулись? – спросил он, выглядывая в окно, за которым уже никого не было, но, видимо, остались энергетические следы присутствия.       – Ага, но войти не могут. Твои барьеры не пускают, – ответил Вэй Ин.       – Пусть подождут немного. Сейчас принесут горячей воды – обмоемся, потом доставят ужин и после этого впустим их, – произнес Ванцзи, но заклинания развеял сразу же, оставив только наложенный Вэй Усянем полог тишины.       Пока им меняли в ванне воду, Вэй Ин расположился на кровати и разложил перед собой пачки талисманов, думая о том, какие ему скорее всего пригодятся сегодня ночью.       – Хмм… «туманная завеса» не помешает, «золотые бабочки» тоже уже не раз выручали, но они их уже видели и наверняка поняли, как сопротивляться их действию… О, точно! «Сотня лезвий»… хотя, нет, можно в своих попасть. Так-так… возьму-ка я лучше «белый шум»… – бормотал себе под нос Усянь, перебирая желтые листы с красными символами на них.       – Вэй Ин, иди купаться, – позвал его Ванцзи и Усянь, убрав в отдельный цянкунь отобранные талисманы, пошел мыться. В этот раз они не затягивали с водными процедурами, а наскоро обмывшись, оделись сразу в одежду, подходящую для ночной вылазки, и уселись ждать ужин.       Стукнули в дверь, и молоденький паренек внес большой поднос, обильно уставленный тарелками.       – Господа, кувшин с вином и чайник не влезли на поднос, я сейчас принесу их, не беспокойтесь, – произнес он, быстро расставляя тарелки по столу.       – Спасибо, – произнес Усянь. – Лань Чжань, зачем ты так много еды заказал? – продолжил он, едва юноша скрылся за дверью.       – Мы сами достаточно сильно проголодались, а также я подумал, что твои подопечные скоро вернутся и возможно им понадобится тоже принять пищу. Я не знаю, едят ли они обычную еду, но решил на всякий случай взять, – ответил Ванцзи, а Вэй Ин улыбнулся, радуясь такой заботе своего мужа по отношению к Вэнь Нину и Сафиру.       – Я, если честно, сам не знаю, что ест Сафир. То, что он поглощает темную ци, это точно, а вот нужна ли ему материальная еда – я не знаю. Как не знаю, может ли есть ее сейчас и Вэнь Нин. Раньше пища ему не требовалась, но, глядя на произошедшие изменения в его теле, могу допустить то, что он перешел на иную качественную стадию своего развития и, возможно, его телу требуется еда.       Вновь постучали в дверь, и недавний паренек внес на маленьком подносе белый кувшин и чайник. Поставив вино и чай на стол, он пожелал приятного аппетита и удалился.       Вэй Усянь подошел к окну и на несколько мгновений снял полог тишины.       – Входите, – коротко произнес он.       Тут же в окно метнулась темная тень и вслед за ней заскочил и Вэнь Нин. Они оба замерли рядом с Вэй Ином, не решаясь пройти в глубь комнаты.       – Чего вы замерли, словно чужие, проходите к столу, присаживайтесь, – Усянь протянул руку в сторону столика.       Цюнлинь неуверенно посмотрел в сторону Ванцзи, тот в ответ лишь кивнул на соседние свободные места.       – Благодарю, Ханьгуан-цзюнь, – вежливо произнес Вэнь Нин, присаживаясь наискосок от Ванцзи. Поманил ладонью к себе Сафира – тот плавно перетек поближе и замер темной лужей у ног А-Нина.       – Вэнь Нин, слушай, а как ты так висел вниз головой и не падал? Тут совсем не за что зацепиться. Не висел же ты в воздухе в самом-то деле, или, может, Юном уже пользоваться в полной мере научился? – спросил Вэй Ин, выглядывая в окно и рассматривая верхнюю часть стены над их комнатой.       – Меня Сафир держал за ноги, – пояснил Вэнь Нин.       – Ооо, плюс один к полезности Сафира, надо запомнить этот трюк, вдруг пригодится, – с одобрением в голосе произнес Вэй Усянь, а в его и Ванцзи мыслях тут же отразилась эмоция Сафира, которую можно было интерпретировать как смущение и радость от похвалы Хозяина.       – Вэнь Нин, Сафир, вам обоим требуется обычная пища? – спросил Ванцзи, а Вэй Ин удивился тому, что Лань Чжань опередил его с этим вопросом.       – Господин Ханьгуан-цзюнь, мне пища не требуется, но я могу ее есть. С недавних пор я начал ощущать вкус, но сама еда полностью расщепляется в моем теле и энергии от нее я почти не получаю, поэтому в ее приеме смысла нет, если только вспомнить, как это – сидеть за столом с друзьями и ужинать, – произнес Вэнь Нин.       – Тогда это тебе, – и Вэй Усянь протянул Цюнлиню дополнительную пару палочек, предусмотрительно захваченную Ванцзи. – А ты, Сафир, такую еду ешь?       «Я не знаю, мне еще никто не предлагал такую пищу. Я попробую», – прошелестело в головах у присутствующих.       – Что ж ты тогда ел на дне реки? – задумчиво спросил Вэй Ин.       – Господин, Вам лучше не знать, – резко ответил Вэнь Нин, останавливая Усяня.       – Ладно, понял, потом расскажете, – произнес он.       Вэй Ин поставил перед Сафиром пустую тарелку и сказал Цюнлиню положить на нее по чуть-чуть разной еды. Сам Сафир принял форму огромной улитки, выставив вверх два отростка, словно глаза, сформировал рот с зубами и ещё отрастил два щупальца для того, чтобы подносить кусочки еды ко рту.       «Я готов пробовать вашу пищу», – пронеслось в мыслях у каждого, а Вэй Ин выронил палочки, не успев и кусочка еды ими взять. Он пораженно смотрел на все эти изменения в форме Сафира. Повидавший в своей непростой жизни тысячи разных тварей, бесстрашный Старейшина Илин был поражен до глубины души созданием, ставшим его подопечным. Сейчас он был рад, что Сафир признал его Хозяином и дал ту клятву. Это существо поистине уникально и обладает невероятной силой. Такого лучше иметь в союзниках, а еще лучше, чтобы такое создание было абсолютно преданным помощником. Именно таким оно для него и стало, и Вэй Усянь полностью осознавал – ему повезло в том, что на момент принесения клятвы Сафир просто не понимал, что с легкостью мог уничтожить всех на той горе и пойти дальше, сея на своем пути хаос и разрушение. А теперь это создание сформировало из себя улитку и собирается есть, сидя с ними за одним столом.       – Где ж ты такую любопытную форму увидел? – сбросив оцепенение, спросил Усянь.       «В лесу. Это простая форма, но я научусь принимать и другой облик. Хозяин хочет видеть меня в каком-то конкретном виде?» – произнес Сафир.       – Научись принимать вид кота. Большого и пушистого кота. Чтоб обязательно был пышный хвост и кисточки на ушах, – ответил Вэй Ин, вспоминая свои недавние мысли относительно облика Сафира.       «Хорошо, Хозяин. Как только А-Нин укажет мне на похожее создание, я начну учиться копировать его», – прошелестел Сафир.       – Договорились, – с кивком произнес Усянь. – А теперь давай есть, а то я такой голодный, что и улитку съесть готов, – Сафир на это фразу слегка вздрогнул, и они почувствовали некое беспокойство, исходящее от него. – Да шучу я, улитки склизкие и невкусные, а у меня есть отличные блюда, – сразу же добавил Вэй Ин и, налив себе в пиалу вина, залпом выпил ее, а после уже приступил непосредственно к трапезе, как и Ванцзи, вслед за ним.       Вэнь Нин положил в тарелку перед Сафиром несколько кусочков разный еды, а сам взял порцию запеченных овощей под сладким соусом.       – Вкус сладкого чувствую лучше всего, – пояснил он свой выбор.       – А острое? – спросил Вэй Ин.       – Еще не пробовал, но в следующий раз обязательно съем. На сегодня мне и этого достаточно, – ответил Цюнлинь и подхватил палочками первый кусочек блюда.       «Как необычно! Так вкусно!» – раздался в их головах восхищенный возглас, и они обратили свое внимание на Сафира. Тот двумя щупальцами, не торопясь отправлял кусочки еды в импровизированный рот и, уподобившись остальным, делал вид, что жует. Как на самом деле происходило усвоение еды в его теле, они не знали, но вид жующей улитки был комичен, а его радость от ощущения вкуса была искренней.       – А куда еда девается в твоем теле? – спросил Усянь.       «Как и у А-Нина, полностью расщепляется и… – он словно прислушался к чему-то. – Да, энергии от нее я почти не получаю, но это вкуснее всего, что я пока успел попробовать, можно мне еще?»       – Конечно, Вэнь Нин, дай ему попробовать и других блюд, – произнес Вэй Ин, Цюнлинь кивнул в ответ и подложил в тарелку Сафира еще несколько кусочков еды.       В такой странной компании они и провели этот ужин, а когда наступила полночь, то, разделившись на две группы, отправились разными дорогами по направлению к храму Гуаньинь. Взошедшая полная луна осветила их путь.       ***       Как и ожидалось, ворота в храм были не просто наглухо заперты, но на них еще и наложили сильнейшее заклинание защитного барьера.       – От чего или кого надо защищать храм Гуаньинь? – удивленно произнес Вэй Ин.       – Это защита не для атаки извне, а для того, чтобы нечто не проникло наружу изнутри, – ответил ему Ванцзи.       – Любопытно… Давай залезем на стену и посмотрим, что там во дворе творится? Ты ведь тоже слышишь какой-то странный шум, доносящийся из-за стен? – спросил Усянь.       – Да. Как будто несколько десятков людей тихо переговариваются между собой, и еще слышится звук тетивы луков, словно кто-то проверяет степень ее натянутости, – произнес Лань Чжань.       – Ага, я тоже это слышу. Чем дальше, тем больше странностей.       Они ушли от центрального входа и нашли подходящее место на стене, чтобы можно было взобраться незаметно. Спрятавшись за коньком в форме дракона, Вэй Ин и Ванцзи осторожно заглянули во двор и обомлели от открывшейся картины: по всему внутреннему периметру двора стояли вооруженные луками монахи, некоторых из них они сегодня видели во время посещения храма. Но больше всего их поразило, что у входа в здание храма стояли Сичэнь и Цзысюань. Издалека выражение лиц было не разглядеть, но они не были связаны, а их мечи были при них и висели на поясах, как на месте была и Лебин Лань Хуаня, которую он держал в руке. Взглянув на Ванцзи, Вэй Ин увидел, как побледнело его лицо, а губы сжались в тонкую полоску.       – Ванцзи, я думаю, всё не так просто, как кажется со стороны, – очень тихо прошептал Усянь. Лань Чжань в ответ кивнул и перестал смотреть на брата с болью в глазах.       – Ты прав, я верю Сичэню. Он никогда не лжет, – тихо произнес Ванцзи.       В этот момент со стороны центрального входа раздался громкий лай собаки, а вслед за ним столь же громкий голос Цзинь Лина. Ванцзи и Вэй Ин опешили и замерли, прислушиваясь к знакомому голосу.       «Еще и с собакой, вот же несносный ребенок. Давай уже, уходи отсюда сам и псину свою уводи», – подумал Усянь, скривившись от услышанного лая.       – Фея, зачем ты нас сюда привела? Я сказал тебе искать Вэй Усяня, а не привести нас в храм. Я не собираюсь никому молиться! – гневно выкрикивал А-Лин.       – Цзинь Лин, потише, ночь на дворе, – донесся приглушенный голос Сычжуя, а Ванцзи едва не раскрошил в пыль деревянную балку, идущую по верху крыши и за которую они сейчас держались. Вэй Ин явственно услышал треск сминаемого ладонями ланьца дерева.       – Ты ее, наверное, не покормил, вот она, видимо, и учуяла запахи еды из храма и пошла сюда, – донесся еще один знакомый голос.       «Цзинъи… ну конечно, если двое здесь, то как же они без него-то обойдутся», – подумал Вэй Усянь и скривился от злости на то, что мальчишки так не вовремя сюда заявились. Им, детям, выросшим в мирное время, опасно сталкиваться с таким нечестивым врагом, как Мэн Яо.       Не оправдав их с Ванцзи надежды на то, что они увидят запертые ворота и уйдут, Цзинь Лин и Цзинъи принялись тарабанить в колотушки. Еще и кричать о том, что есть здесь кто-нибудь или нет. Монахи внутри двора резво построились и, натянув луки, замерли, обратив стрелы в сторону входа и готовые выстрелить по первой команде. Лань Сичэнь и Цзинь Цзысюань забеспокоились и подошли к стрелкам, давая распоряжения.       – Это мой сын, не вздумайте стрелять, – произнес Цзысюань.       – Там мой племянник и подопечный брата, не пораньте их, – проговорил в тон ему Сичэнь.       Стрелки опустили луки, но остались на позициях, а Ванцзи и Вэй Ин внимательно всмотрелись в лица людей, которым они доверяли. И Цзысюань, и Лань Хуань выглядели подавленными. Особенно Сичэнь – в каждой черточке его лица сквозили боль и разочарование. Яркая луна в небе и множество фонарей во дворе давали достаточно освещения, чтобы разглядеть всё, что там происходит.       Не дождавшись какого-либо ответа или реакции на их стук и крики, юноши отошли от ворот храма, Вэй Усянь облегченно выдохнул, но буквально спустя пару минут недалеко от них раздался шум и три фигуры взобрались на стену. Первым выглянул из-за козырька Цзинь Лин и в ужасе воскликнул, увидев своего отца в окружении кучи вооруженных монахов. Один из стрелков мгновенно натянул тетиву и выпустил в А-Лина стрелу, а юноша, опешивший от увиденного, не успел среагировать и спрятаться за козырек. Вэй Ин же не придумал ничего лучше, как метнуть наперерез стреле простую бамбуковую флейту, которой он продолжал пользоваться. Расщепив флейту на две части, стрела упала, не долетев до Цзинь Лина всего метр. Сычжуй и Цзинъи быстро утащили его вниз, спрятавшись за деревянным козырьком стены.       Будучи теперь обнаруженными, Вэй Ин и Ванцзи более не стали скрываться и, быстро перебравшись через стену, спрыгнули во двор. В них стреляли, но не одна из стрел не долетела до цели – все до единой отбил Лань Чжань, просто нанося направленные энергетические удары Бичэнем. Оказавшись на земле, Усянь сразу же активировал талисманы «туманной завесы», но они не успели ничего предпринять, хотя и оградили себя от новой атаки лучников. Выгоды в этом оказалось мало, так как, пользуясь туманом, к ним подобрался Гуанъяо и, ловко увернувшись от атаки Ванцзи, накинул на шею Вэй Ина тонкую металлическую нить.       – Ханьгуан-цзюнь, не советую тебе двигаться и тем более атаковать, иначе Старейшина Илин может пострадать. Убери Бичэнь в ножны, – спокойным голосом произнес Мэн Яо и Лань Чжань послушно спрятал меч и замер, лишь испепеляя главу Цзинь взглядом.       – Лань Чжань, не слушай его… – начал было Вэй Ин, но его перебили.       – Старейшина Илин Вэй Усянь, что ты такое говоришь? Если он не станет меня слушать, то потеряет смысл своей жизни. Тебе ли это не знать. Или тебе наплевать на чувства Ханьгуан-цзюня? – ядовито произнес Мэн Яо. – Посмотри же, какие эмоции он испытывает, глядя на то, как я держу твою жизнь в своих руках… – и он натянул нить до такой степени, что она врезалась в кожу шеи, раня ее до крови. Ванцзи сжал ладони в кулаки и дернулся в сторону Усяня. – Тише-тише, я же приказал не двигаться, или ты хочешь позволить нам вновь насладиться той дивной картиной, что и шестнадцать лет назад?       – Цзинь Гуанъяо, ты заставил убрать Ванцзи меч в ножны, что тебе еще от него нужно? – зло спросил Усянь, при этом лихорадочно думая о том, что сделать, чтобы выпутаться из этой ситуации без вреда для них. – Укусив палец, ты решил откусить и руку?       – Разве это так называется? О, нет, ведь сейчас я намереваюсь попросить Ханьгуан-цзюня собственноручно запечатать свои духовные силы, – ехидно ответил Яо.       – Ты не посмеешь… – произнес Вэй Ин.       – Конечно, я не посмею, ведь он сам лично это сделает. Мне и просить не придется. Да, Ханьгуан-цзюнь? – с улыбкой проговорил Цзинь Гуанъяо и сильнее натянул струну, вгоняя ее еще глубже в шею Усяня. Ванцзи молча запечатал свои силы под внимательным взглядом Мэн Яо. – Вот видишь, мне действительно не пришлось его просить.       В этот момент к ним подошли Цзинь Цзысюань и Лань Сичэнь.       – Брат? – произнес Лань Чжань. В этом слове, прозвучавшем вопросом, Усянь услышал всю боль и неверие в происходящее, сокрытые в сердце Ванцзи.       – Ванцзи, стыдно признать, но я оказался слишком наивен и попал в сети лжи, расставленные Мэн Яо. То же самое произошло и с господином Цзинь Цзысюанем. Шуоюэ и Лебин при мне, но помощи от меня не жди. Я, как и ты только что, запечатал собственные духовные каналы, – бесцветным голосом, лишенным каких-либо эмоций, произнес Лань Хуань. Цзысюань только понуро опустил голову, подтверждая правдивость слов Сичэня. Ванцзи вновь посмотрел на Мэн Яо, если бы можно было уничтожить человека одним лишь взглядом, то глава Цзинь был бы стерт в порошок в одно мгновение.       – Верховный заклинатель ни к кому не испытывает жалости, ни к названому брату, который годами относился к нему со всем почтением и уважением, ни к родному брату по крови. Действительно, не стоит удивляться столь пренебрежительному отношению ко мне и Лань Ванцзи, ведь мы для него вовсе пустое место, – ехидно произнес Усянь.       – Старейшина Илин слишком низкого мнения о себе и своем… Ваша парочка имеет большое значение для меня и сыграла немаловажную роль в реализации моих планов, – ответил Гуанъяо.       – Очень интересно узнать, что же за планы у Верховного заклинателя? Это связано с тем, что здесь спрятано? Не утолите мое любопытство? – спросил Усянь.       – Боюсь, Старейшина Илин, плата за это будет слишком высока. Всё еще хотите узнать?       – Тогда я воздержусь, – ответил Вэй Ин. Ему никак не удавалось отвлечь Мэн Яо, он продолжал очень крепко держать струну, не позволяя Вэй Ину пошевелиться, ведь малейшее движение приводило к тому, что тонкая нить сильнее врезалась в шею.       Пока они разговаривали, монахи поймали троицу молодежи и приволокли их во двор. С приставленными к шеям мечами, Сычжуй, Цзинъи и Цзинь Лин вели себя покорно, но взглядами были готовы убить любого.       – Дядя! Дядя, что здесь происходит?! – воскликнул Цзинь Лин, едва заметил Гуанъяо. – Зачем ты схватил Вэй Усяня? Он совсем не такой, как о нем говорят, – зачем-то произнес он, с ужасом глядя на струну, впивающуюся в шею Вэй Ина.       – Тебе не понять. Я столько лет вкладывал в твою голову то, что Старейшина Илин виноват во всех страданиях твоей семьи, а ты взял и подружился с ним. Даже защищаешь, – с разочарованием ответил Мэн Яо.       – Дядя, но никто из моей семьи не страдает… – с недоумением ответил Цзинь Лин, абсолютно забыв в этот момент, что совсем недавно действительно обвинял Вэй Усяня во всем, чём только можно.       – Ты просто глупый, ни на что не способный ребенок, только и можешь, что мешаться под ногами, – резко произнес Мэн Яо.       – Глава Цзинь, А-Лин всё-таки Ваш племянник, зачем же Вы так грубо с ним разговариваете? – спросил Вэй Ин.       – Я знаю, что он мой племянник, но это не делает его умнее или полезнее, – грубо ответил Яо.       – Папа! Папа, сделай что-нибудь! – Цзинь Лин увидел отца, до этого стоявшего за спиной Сичэня и не слишком заметного из-за этого. Цзысюань в ответ промолчал, но слегка мотнул головой в отрицательном жесте и приложил указательный палец к губам. А-Лин понял его без слов и умолк, более не протестуя.       – Глава, мы не смогли догнать собаку, она очень агрессивная и искусала несколько адептов, – к Гуанъяо подбежал один из монахов в разодранных одеждах.       – Если вы не можете справиться с какой-то собакой, то возможно мне следует избавиться от вас? – зло произнес Мэн Яо. – Она слишком умная и может привести кого-то в помощь им. Догнать и убить.       – Дядя, но ведь ты сам мне ее подарил! – воскликнул Цзинь Лин, не выдержав такого заявления.       – Это было моей ошибкой. Ее следует исправить, – с улыбкой ответил Яо, а Цзинь Лин в ужасе сглотнул вставший в горле ком и умолк. Цзинъи и Сычжуй с самого начала не издали ни единого звука, но внимательно смотрели на Ванцзи и Сичэня.       Неожиданно для всех поднялся ветер, резкими порывами гася фонари во дворе. В мгновение ока в небе набежали тучи, закрыв собой луну и в наставшей темноте полыхнула первая молния. Раздался гром и на землю начали падать тяжелые капли дождя.       – Начинается дождь, пожалуй, нам стоит пройти внутрь храма, – произнес Мэн Яо. – Прошу за мной, – так и не отпустив Вэй Ина, он не торопясь вошел в храм, а монахи завели всех остальных пленных.