Обернись назад

Приоткрыв глаза я наткнулась взглядом на солнце, судя по яркости – июльское. Внизу скалы, собственно, на краю которой стояла босиком, разбушевавшиеся волны с оглушающим звуком, словно рыком, бьются о утёс, тут же отступая назад. От подобной картины неосознанно делаю шаг назад и вздрагиваю, почувствовав касание прохладного железа. Присаживаюсь на лавочку, которая кстати, чем-то напоминает меня. Такая же одинокая и где-то внутри совсем беззащитная, хотя и снаружи таковой не кажется. Провожу рукой по слишком вычурной резьбе и тут же отдёргиваюсь, словно ошпарившись. Где я? М-да, почему-то только сейчас мой мозг додумался воспроизвести подобные мысли – впрочем, я не удивлена. Тут что-то не так. Даже начиная с того, что ветер слишком нежно треплет мои неестественно мягкие волосы вместе с подолом платья (которое кстати я впервые вижу), и заканчивая тем, что чёрт побери – сейчас не лето! Господи, какая же я дура — это сон! Как я раньше то не догадалась? Кто-то сверху будто прочитал мои мысли, тучи внезапно помрачнели, заслоняя собой солнце, а растительность прогнулась под напором ветра, словно кому-то поклоняясь. Сама не знаю зачем, я вскочила с лавки и двинулась к огромному и довольно старому дубу. И не зря. Буквально через несколько секунд передо мной предстало то, от чего я невольно попятилась и чуть не стукнулась лбом о землю. — Тебе осталось пол года, — прохрипело нечто, заставив все мои внутренние органы сжаться в всепоглощающем страхе. — Кто.. Вы? — попыталась быть вежливой и заодно не выдать своё мальчишеское волнение, даже несмотря на предательски дрожащие пальцы. — Смерть, — от этой фразы моя челюсть невольно поехала вниз, но, благо, мне удалось вовремя остановиться. Я конечно знакома с многим сверхъестественным, но чтобы настолько...— Я пришла с целью наградить тебя и заодно поведать, что тебя ждёт в будущем. Признаться, не такой я представляла свою встречу со смертью. По крайней мере, в моих планах это точно должно было случится не при жизни! Да что уж там говорить, даже выглядела она по другому – нежели в фантазиях различных писателей и кинорежиссёров. Единственным сходством была так называемая тёмная "аура" исходящая и окутывающая всё её тело угольно-чёрной дымкой. Хоть и разглядеть хоть что-то в той тьме что изучала смерть было попросту невозможно – одно с уверенностью можно было бы сказать, ни тебе острой косы, ни смоляной накидки с капюшоном у неё не присутствовало. Гулко сглотнув я поспешно отвела взгляд и неуверенно ответила: — И чём же вы должны меня наградить? — В первую очередь ты должна знать о запрете вествовать кому-то о том что сейчас увидишь и услышишь, — смерть понизила голос до шипения и буквально всверлилась в меня взглядом, от которого, наверное, люди впадали в состояние, близкое к параличу, — во вторую – тебе будет дан дар видеть будущее в своих сновидениях. Не трать его впустую, у тебя в силах изменить много каких событий. — Значит... Я могу выжить? — с минимальной долей надежды, непослушными губами пролепетала я. — Нет. Ты умрёшь. — Погодите, — стало душно и я оттянула ворот платья, освобождая горло, а после продолжила — когда именно это случится? — Ты умрёшь в день своего венчания, Бонни, — ответила смерть и уверенно начала удаляться от меня. Так хотелось задать ей ещё несколько миллионов вопросов – но что-то невидимое сдержало мой порыв кинуться ей вдогонку. Рядом с дубом, как из под земли, выросла огромная арка, украшенная живыми цветами: алыми розами, белыми нарциссами и гладиолусами. Вскоре появились роскошные кресла для гостей, обитые белой шелковой тканью. А перед тем как упасть без сознания, я видела как по волшебству постелилась белоснежная дорожка для молодожёнов, посыпанная лепестками моих любимых цветов... *** Пыль витает в воздухе. Провожу рукой по камину, ощущая неровную поверхность. Сколько раз я уже подумала о тебе? Ноль. Я же врала. Нагло, беспринципно и эгоистично. Примерно, два раза я вспомнила о тебе на кухне, когда готовила латте, три раза в туалете, пока умывалась и чистила зубы, а и еще два раза, когда ходила до магазина за кофе. Итого семь раз. Восемь. Ты только, что подумала о нем, тупица. Почему вечно он в моей голове? Что он там забыл? Я чувствую, что дело закончиться плохо, если Малакай не скажет мне правду, зачем привязал нас всех к себе. И тут явно не месть за тысяча девятьсот третий. И не его симпатия ко мне. Только что? Касаюсь фотографии в рамке. Слегка запылилась, стоит протереть. Тут я счастливая Бонни, которая дружит с Еленой и Кэролайн. Что же сейчас? Я заколола Форбс своими руками, а Елена умотала с Деймоном выручать Стефана. И если в ближайшее время мы не разберёмся откуда у меня дар видит будущее через сны, то мне придется несладко. Слишком много будущего. — Бонни, может ты объяснишь, почему убила Кэролайн, — Елена как всегда пытается найти компромисс, а не кричать во всю глотку. Не убила, а заколола. Временно. — Так надо, — в сотый раз твержу и поворачиваюсь к ребят лицом, — Подождите немного. Серьезно? Пятьдесят лет — это не много, когда для тебя каждая секунда может стать последней? — Прекрати врать, и скажи, какого черта ты убила нашу подругу? — зло бросает Деймон, сжимая пальцами подлокотник кресла. Морщусь, сердце сжимает неистовая боль. То самый друг, который всегда был на моей стороне, сейчас просто обвиняет, не веря мне. — Так. Нужно. Верьте. Мне, — чеканю каждое слово по отдельности, сжимая пальчики. — Ты, Бонни, закокола нашу подругу. У тебя нет ни совести, не мозгов, — зло плюет Сальваторе, чертыхаясь. Ему никогда не было свойственно это поведение, но я его понимаю. Все навалилось: Кэролайн, похищение Елены, Кай Паркер. —Ты не умеешь разговаривать с девушкой? Научить? ГосподиБожеАллах, только не это. Малакай выглядел слегка раздражением, скрестив руки на широкой груди. Он испепелял взглядом Деймона, совершенно не реагируя на окружающий мир. Если он думает, что я поведусь на это и как собачка повисну на нем, то, о нет, мальчик, ты ошибся. — Тебя не спрашивали, — не подарив даже взгляд еретику, вампир удобнее устраивается в кресле, — У тебя ЭГО больше всего мозга. — Так у меня не только ЭГО большое, — широко улыбается сифон и облокачивается на край стола рядом со мной. Боже, заткнитесь оба. — Не переживай, у тебя член размером с мятную жвачку, — парирует один из братьев, уже начиная постепенно закипать. — Поэтому у тебя всегда свежее дыхание. Черт, Малакай, ты идиот. Деймон на нервах, угрожающих смотрит на парня, который ухмыляется, как последний идиот. Хотя...Какого черта он вообще полез? — Извинился, быстро, — вот тут я не узнаю тон Кая. Всегда весёлый, ироничный и просто придурковатый Малакай, сейчас если удерживается, чтобы не убить Деймона. Это чувствует все, в особенности я. — Быстрее, — еще злее требует он и сжимает кулаки. — Нет, — твердо отвечает Сальваторе, поворачиваясь всем корпусом к вампиру. Вот этого только нам не хватало. Ссоры между эти двумя идиотами, которые ведут себя, как дети малые. — Зря, — нарочито весело шепчет еретик, наклонясь к одну из братьев. Молчу, не понимая, что задумал этот социопат. В глазах немного темнеет, хочется прилечь и отдохнуть. Отдохнешь в гробу, Бонни. Крик Елены выводит меня из ступора. Девушка медленно сгибается пополам от боли. Деймон испуганно смотрит на Малакая, который даже не взглянул в сторону Гилберт. Но мы все знаем, что это его рук дело. — Быстро извинился перед хорошей Бонни. В сердцах стукаю себя по лбу. Надо было разговаривать без Паркера, но откуда можно было знать, что он так отреагирует? Раньше он сам хотел моей смерти, и даже способствовал этому. Ну, до нашего секса. — Бонни, извини. Закрываю глаза. Не могу смотреть, как он мучается, видя, как любимая девушка корчиться от адской боли. — Нежнее, — более грубо требует еретик, после чего Елена кричит еще сильнее. Так, это уже не смешно. Малакай входит во вкус, наслаждаясь нашими мучениями. Прикрываю глаза. Внутри все сжимается до боли. Из-за двух вампиров, которые с легкостью смогут убить друг друга. Стараюсь уравнять дыхания и извиняюще смотрю на Елену. Прости, но я тут действительно не причём. — Извинился, сукин сын, еще раз, — злое шипение вырывает из груди еретика, уже успевшего встать со стола и подойди в плотную к Деймону. Так, это надо решать сейчас же. Срываюсь с места, встаю между мужчинами. Вот где это обморок, когда он так нужен? Это было бы на руку. — Кай, посмотри на меня, — беру его лицо в ладони, такие горячие и одновременно холодные. Его глаза наливается кровью, и я понимаю, что если сейчас не уйду, то пострадаю. Он молчит, смотрит сквозь меня на Сальваторе, как на самого важного врага жизни. Чувствую, как его трясет от ярости и агрессии, что бежит по венам к сердцу. — Пожалуйста, — прошу тихо, заставляя всё-таки посмотреть мне в глаза. Карие очи впиваются в меня устрашающим взглядом, полным неконтролируемой ненависти и злобы. Либо он меня поцелует, либо убьет. Лучше уже...Не знаю. Раньше я предпочла бы смерть, нежели целовать столь ненавистный мягкие губы, держать холодное лицо, думать о человеке с социопатскими замашками. Сейчас же я ничего не знаю. Понятия не имею, что делать, ведь скоро уже придётся мой конец. Ты будешь горевать по мне? Кому я скажу правду? Кто на самом деле друг, а кто враг? Почему мне так хочется сбежать на край света? — Успокойся, — новый метод, ведь Паркер вроде явно намекнул, что я ему нравлюсь, вдруг поможет, — Ради меня. Лицо сифона меняется, приобретая прежние черты. Но я вижу, как тяжело ему даётся спокойствие, учитывая, то что Деймон еще жив. — Бонни, ты же хорошая Бонни, — карие глаза видят на сквозь, залезают в самую душу, — И никто не смеет говорить о том, что ты не хорошая. Засмеялась бы в голос, если горло бы так не пересохло. Почему мне так нравится держать в ладонях лицо этого мужчины? Почему я не хочу их вымыть с мылом, как месяц назад? — Знаю, однажды, вы все узнаете. На моих похоронах. Отхожу от него, возвращаясь к ребятам, и сажусь на кресло. Наступает тишина, Елена больше не мучается, только смотрит на меня с злобой. Извини, я его не просила. — Знаешь, — вдруг начинает девушка, поднимаясь с кресла, — Ты изменилась. И... я так больше не играю. Тихий стук каблуков по гостиной, потом по коридору, хлопок двери. Она ушла. Моя подруга ушла, хлопнув дверью. На душе становиться гадко и паршиво, но я буду терпеть. Как всегда. В гостиной опять тихо. Следом за Еленой идет Стефан, даже не сказав ни слова. Полностью поддерживает подругу, вполне, предсказуемо. Любовь губит. Наши глаза со Сальваторе встречаются. В них уже нет прежней дружеской любви, привязанности, ценности. Он смотрит пусто, потом молча поднимается, бросает бутылку виски и направляя к выходу из дома. — Пойми, — не поворачиваясь шепчет Деймон, сжимая пальцами дверной косяк, — Бонни уже не Бонни. Хлопок оглушает, как никогда. В душе падают на колени, кричу и рву на себе волосы, на яву же просто молчу. Возможно, я догадывалась, что так все и будет. Только успею ли я рассказать всем правду? — Дверь там, иди следом, — забываю о Малакае, который бесшумно подходит ко мне. Почему бы не остаться одной при смерти? Очень удобный вариант. — Честно? — это явно риторический вопрос, — Я рад, что ты заколола эту сучку. Без обид. И...Ты такая же, как и раньше, просто многие не понимают твоих целей. Черт, не бледней так, я не знаю ничего. Кровь бежит к щекам, шумно выдыхаю. Почему-то вспоминаю слова Смерти. Ты умрёшь в день своего венчания. Мне предстоит выйти замуж? За кого? — О, и ты решил остаться? — язвительно так и хлещет из меня фонтаном, — С чего бы это? Мы даже не друзья. — Конечно, не друзья, — радостно усмехается вампир и присаживается на край стола, скрестив руки на мощной груди, — Друзья не трахаются в магазинах. О господи. Иди к черту, Малакай. — Не напоминай мне тот день,— меня передёргивает, я не хочу думать о это днем и том, чтобы тогда. Мерзко. Гадость. Вру. — О том, когда ты приползла, как сука на коленях, вся изливалась в слезах, умоляла меня вернуться, ты об этом дне? Или о том, в котором я тебя тра... — Заткнись! — я перебиваю его, ибо не хочу знать, что он дальше скажет. С новым его словом мне не по себе, да так, что мурашки бегут. — Ой, да ладно, Бон-Бон. — Не ладно, придурок. Ты приворожил меня. И трахнул, если на то пошло. Здесь жертва только одна, — раздраженным тоном выдаю, вспоминая тот день в с дрожью в голове и приятным ощущение по телу. — Вот именно. Это я. Знаешь, что мне пришлось пережить, побывав в тебе? Кошмар, — наиграно, слишком фальшиво изображает отвращение Малакай и подмигивает мне. Выколола бы тебе глаз. — Я принесу выпить, а ты придумай, чем мы займёмся. И да, не предлагай мне секс, это слишком банально, — он игриво вскидывает свои брови и покидает помещение в направление кухни. О, да, Паркер, я же только о сексе с тобой и мечтаю. Идиотка, это правда. Шумно выдыхаю и сажусь на пол перед камином. Огонь пожирает деревья, как смерть душу людей. Становится тепло и уютно. Погружаясь в свои мысли, я опять думаю о смерти. Мне кажется, умерев, я ующу думать о смерти. И что же впереди? Пустота? Темнота? Неизвестность? Что? — Соскучилось? — теплое дыхание обжигает мою шею сзади, и когда я вздрагивают, Малакай заливается смехом и плюхается рядом на пол, сократив ноги. — Что надумала? Ну кроме того, как облизать меня с ног до головы. — У тебя день пошлых шуток? — плююсь ядом в адрес чертова сифона, но потом на моем лице появляется дьявольская улыбка, — Знаешь, я знаю чем мы займёмся. — Черт, не пугай меня так, — он садиться, по-турецки скрещивая ноги. — Давай так. Я стараюсь разобраться в одной из твоих личностей, и для этого ты должен отвечать честно. В ответ, на твои вопросы, я клянусь отвечать предельно честно, — спокойно произношу я, заглядывая в глаза этому непонятным для мира человеку. То есть вампиру. Еретику. Ээ...Сифону. — Договорились, — как-то странно быстро соглашается Паркер, даже не поломав комедию на этот счет. Странно. Где цирк? — Хорошо, погнали, — я сама себе киваю и прочистив горло выдаю, — Когда тебе больше всего хочется убить человека? А — утром, B — вечером, C — когда выведут, D — когда нет настроения. Он молчит, слегка задумавшись, мне кажется, что он серьезно отнёсся к нашему занятию. Тупому, глупому, банальному занятию. — Есть вариант E — всегда? Тупая Бонни, черт тебе, а не серьёзность. — Ладно, тогда... — Моя очередь, — нагло перебивает меня еретик и смотрит в глаза пристально, я вижу в них чертей, что пляшут, — Если бы не заклинание, ты бы переспала со мной? Его тон был серьёзным, что и пугало. Так, я же могу соврать. Да? В чем проблема. — Твое сердце бьется быстрее, не смей врать, — предупреждает Малакай, как будто прочитав мои мысли. Чертов вампир. — Д...да, — я шумно выдыхаю и прикрываю глаза. Сейчас начнётся. Но ничего нет. Не подколов, не смеха, не издевок. Малакай же просто сидит и смотрит на мое лицо. Сначала в глаза, потом на губы, шею, его взгляд скользит ниже. Мне становиться не по себе, и я стараясь быстрее перевести тему, но не успеваю. — Поцелуй меня, — просит еретик и приближается ко мне. Его дыхание опаляет мою кожу, сердце стучит в тройной ритме. Как же хорошо, просто быть здесь и обнимать его. Его губы касаются мои, и я забываюсь в этом сладостном водовороте счастья.