Чейнджлинг. Каково жить под чужим лицом

      В лесу ещё раздавались чьи-то воинственные крики, вой беовульфов и треск деревьев. Да, может, и хорошо, что я иду не один. Я справился с парой беовульфов, но это выглядело дико и грязно, словно я на несколько мгновений стал просто диким зверем, которого волнует только его выживание. Да и это дерево возможного развития прошедших событий. Оно лишь показывает, как порой легко умереть. И в особо смертоносных ситуациях выживет, похоже, только та версия меня, которая будет стремиться выжить и которой повезёт это сделать. Никакого множества попыток, просто естественный отбор.       Надо бы от неё отвязаться и вернуться в пещеру. Не знаю, это мне интуиция подсказывает или мне просто не хочется взаимодействовать с новыми людьми. Я взглянул на белеющий передо мной хвост и поправил себя: «Понями». Неважно. Не хочется, но нужно узнать хоть какую-то информацию об этом мире и обществе, и только потом, когда мне начнут задавать неудобные вопросы, можно будет и свалить по-тихому.       Вскоре мы отошли от леса, трава стала ниже и реже, и в конечном итоге мы вышли в пустыню. Над ровным песком кое-где возвышались изгрызенные ветром скалы. Солнце палило нещадно, но моей спутнице было всё нипочём. И я её понимал. Солнечное тепло просто отражалось что от белой, что от голубой шкурки, а что не отражалось — уносилось ветром с растопыренных, словно иглы, шерстинок. А ещё от неё пахло зимой, хвоей и мятой.       — Удивительно, ты даже не попытался со мной заговорить, — как-то прохладно отметила она.       — Пусть ваша холодность освежает моё пребывание здесь, она вовсе не подогревает мой интерес к общению с вами, — ответил я, слегка покрутив слова в голове.       — Нипони не выдержит столь долгого молчания, — на мой гибрид каламбура с подколкой она лишь поморщилась, а затем кинула на меня долгий, подозрительный и оценивающий взгляд. Да, она выглядела довольно опасной, ну, насколько опасной может выглядеть пони-единорог. Короче, меня и мои подколки это не останавливало.       — Ну, если вы меня в чём-то подозреваете, можете попробовать пообщаться с кем-нибудь из чёрных созданий. Думаю, ваше общение будет бурным, страстным, но недолгим. Но они вам точно не скажут, что я из их числа, — я кинул на неё взгляд, которым всегда встречал брата, когда тот приходил оторвать меня от увлекательной книги.       — Да я уже не подозреваю, я полностью уверенна, что ты тот, кого мы ищем. Пусть я недолго общалась с пони, но с тобой их не перепутаешь, чейнджлинг!       Упс, спалился. Вот кто меня за язык тянул? Знал же, что мне нельзя общаться в таком эмоциональном раздрае. Специально ведь молчал. А она полезла с расспросами. Бросившись в сторону и взметнув в её сторону тучу песчаной пыли, взлетел и рванул в сторону возвышающихся неподалёку скал. С непривычки меня мотало в воздухе, но это помогло мне уклониться от пары первых магических лучей. Оглянувшись, я увидел, как эта кобыла галопом несётся ко мне по воздуху, опираясь на свои магические круги, отчего, ошарашенный этим неожиданным зрелищем, потерял равновесие и рухнул в скопление обветренных камней. Столкновение оказалось не столь болезненным, как я ожидал, однако от удара скала треснула и стала заваливаться на меня, тогда как я, оглушённый, сполз на песок. Слегка очухавшись, я понял, что в этом теле не смогу перекатиться, поэтому, чувствуя, как приближается смерть, поймал кусок скалы на копыта и отлягнул его из-за всех сил. Скала взлетела в воздух навстречу ошарашенной единорожке. Мгновением позже скала разлетелась на куски от удара её копыт.       На секунду пони зависла в воздухе. Понял, что не убегу от неё, я вытянул в её сторону крыло, но то оказалось недостаточно длинным. В голове всплыл образ девочки-волшебницы и монстра. Крыло объяло розовое пламя, превращая его в длинное гладкое щупальце, которое резво обвилось вокруг её копыта и дёрнуло кобылу на меня. Раздавшийся через секунду визг, которого я никак не ожидал от неё, меня слегка ошарашил, но щупальца, словно обладая собственной волей, уже действовали самостоятельно. Видя, что она уже опутана и панически дёргается, я, воспринимая её как врага, обвил её мускулистую шею щупальцами и вцепился в неё руками. Я потянул на себя её азарт битвы, её панику, все её эмоции. Радужка её глаз побелела, и я почувствовал, как холод бежит по щупальцам. Она дёрнулась, мои щупальца осыпались осколками. Но было уже поздно — она потеряла сознание.       Я, слегка пошатываясь, встал. Под пустынным солнцем таяли в голубом огне осколки щупалец. Пропитавший тело и разум холод подсказывал, что врага стоило бы добить. Похищенные чувства впитывались в повреждённые крылья. Как-то отстранённо увидел, как хитиновые когти впиваются в нежно-голубую шкуру, и по ней протягиваются красные полосы-ручейки крови, и как разлетаются алые брызги. Где-то внутри шевельнулись страх и жалость, я буквально почувствовал её нежелание умирать и тут же отогнал почти материальное видение. Взглянул на её вздымающуюся и опускающуюся грудь и понял, что не решусь, да и не следует этого делать.       Следуя своей интуиции, я вспыхнул зелёным пламенем и превратился в чейнджлинга. На кончике кривого рога вспыхнула зелёная искра и разгорелась пламенем, и оно лучом сорвалось в единорожку. Я заметил, что её мышцы расслабляются, а дыхание замедляется. Уже по моему телу пробежала волна изумрудного огня, превращая чёрный хитин в светло-голубую шкуру. Я увидел, как сгорают от кончика к основанию перепонки крыльев, и почувствовал, как вливаются в голову образы кобылок-подружек, прибывших вместе с Эверластинг Близард в Додж Джанкшн, чтобы остановить прорыв и…       Диадема вспыхнула льдисто-голубым, и чтение образов прервалось. Из-за пронзившей голову боли раздражённо сдёрнул с кобылы диадему зубами. Со звоном хрусталя лопнули какие-то нити, на висках кобылки выступили капли крови, и она, не просыпаясь, вскрикнула. Просканировал диадему магическим зрением. Там, среди сложных магических структур, я увидел две знакомые —голубую искру и сжатую человеческую ауру, куда более яркую, чем у людей моего мира. Прерванное превращение вернуло меня в форму чейнджлинга. Бросил диадему на песок и плюнул на неё слизью, магическая структура которой была похожа на щупальца, которые оплели магические каналы, заглушая сигнал искры и не позволяя ей покинуть диадему.       Теперь понятно, что с этой пони не так. Это один из коллекторов, которых за мной отправили сверкающие кредиторы. Судя по вспышке, искра послала сигнал своим, так что скоро здесь будут гости. И оставлять им что диадему, что единорожку не стоит. Где-то в моей пещере есть верёвка.       Поэтому, вскинув довольно тяжёлую единорожку на спину и подхватив покрывшуюся зелёной коркой диадему, я помчался в пещеры.