Дети Аркадии

У Джона О’Двайера серые, почти бесцветные глаза, волосы с благородной проседью и еле заметная вежливая улыбка. Его прическа всегда безупречна, его костюм выглядит лучше, чем в витрине элитного ателье, его манерам позавидует дворецкий в Букингемском Дворце. Джон высок, худощав и то и дело кажется словно двумерным. Он больше похож на афишу к очередному сезону «Семейки Аддамс», чем на живого человека, обаятельный и жутковатый одновременно, и его одеколон пахнет листьями и первым снегом. Джон O’Двайер — Подменыш, один из сотен тысяч тех, кто был похищен феями, и один из сотен тех, кто сумел вернуться. Он был недостаточно вежлив с нищим, который оказался могущественным лордом, и жестоко поплатился за это. Многие и многие дни Джон прислуживал ему, изучая путаные правила этикета, но однажды сумасбродный его хозяин ошибся, и Джон получил свободу. Джон служит частным детективом: у него небольшой идеально обставленный офис, слишком темный, чтобы чувствовать себя в нем уютно, с тяжелыми шторами на окнах и тенями в углах. Он — не офис, конечно же, Подменыш — всегда подчеркнуто вежлив и корректен, даже в момент, когда выкладывает компромат на стол и знает о вас больше, чем вы думаете. Катарина врывается в офис, как порыв жаркого воздуха, слишком шумная и яркая для полумрака его кабинета, замирает только у стола, переводя дыхание. Янтарные глаза ее горят тревогой и гневом: — Ты слышал? — без приветствия начинает она, наклоняясь над сидящим Джоном. — Охота в городе. Их ищейки чуть не убили Джессику! Ее-то спас этот… Стивен, но Стивенов на всех не хватит. — Знаю, — Джон дожидается, пока Серпенте закончит бурный свой монолог, и неспешно поднимается, приветствуя ее легким поклоном, — мы уже выясняем, что это было и как с ним справиться. Вероятно, эти гончие боятся света… — Вероятно?! — перебивает его Катарина, хлопнул по столу. — Вероятно? Это все, что ты можешь сказать? Это Охота, и от нее нужно избавиться! — Я не буду спорить, — Джон аккуратно обходит стол и пододвигает Катарине кресло, — что мы должны уничтожить гончих, но стоит ли идти в лобовую атаку? Нам нужно узнать больше… — Что узнать? — Катарина вновь не дает ему договорить. — Что они предпочитают жрать первым? Или кто будет следующим? — Нет, — возражает Джон, — исключительно об их природе, манере охоты и уязвимых местах. Жаль, конечно, что Стивен и Джессика ускользнули от боя… — Жаль?! — Катарину просто подбрасывает в кресле. — Тебе жаль, что твари Оттуда не сожрали их, чтобы ты мог с умным видом посмотреть на кости?! Надо было бросить тебя в Зарослях, урод в чешуе, чтобы тебя нашли хобгоблины… — Хватит, мисс Серпенте, — на этот раз, вопреки уже сложившейся тенденции, Джон перебивает ее, — я крайне польщен вашей готовностью к бою, но может быть, вы выслушаете меня? Премного благодарен. Вы не думали, что задача гончих — не растерзать свою добычу, но принести ее хозяину? Как вы думаете, что будет с теми, кто попадется Им в лапы? Например, с вами? Он наклоняется к сидящей Катарине, проводит пальцами по шее — чешуйки под пальцами холодны и шершавы, — и голос снижается до мурлыканья: — Как вы думаете, ваш Хозяин будет рад увидеть свою непокорную игрушку? Вы помните, что было с вами? Помните, каково было в его руках? А теперь умножьте его ярость на тысячу, представьте, что он выберет в наказание для вас… или для любого глупца, попытавшегося сразиться с ними. Вы этого хотите? Он смотрит в карие, широко распахнутые глаза и видит — в них плещется страх. Катарина помнит свой плен, помнит лучше, чем хотела бы, и все еще боится. Джон вдыхает этот ужас, пахнущий тленом и сырой листвой, и выпрямляется: — И я клянусь своей душой, возвращенной из плена Шипов, я не желаю этой судьбы никому. Я делаю то, что могу, и обещаю, вы узнаете, как бороться с ними. — Ублюдок, — шипит Катарина, но отчаянным усилием собирается с силами, поднимаясь. Ноги ее дрожат, и Стивен подхватывает ее под руку с безукоризненной учтивостью. Он проводит Катарину до двери и кланяется напоследок: — А вы, мисс Серпенте, будьте осторожны. Катарина холодно кивает в ответ и спешит вниз по улице — шарф ее развевается, как язык пламени. Джон смотрит ей вслед и качает головой. Она так долго убеждала себя, что сильнее собственных кошмаров, и, честно говоря, он поступил подло. Но если этот страх убережет Катарину от глупого риска, это оправдано. В конце концов, это Катарина привела его в Блэкмаунт