Возвращайся

      9:26 Века Дракона Если бы несколько лет назад Томасу Маллигару сказали о том, что его лучшие друзья однажды станут выше и крепче его, Том, вероятно, рассмеялся бы этому выдумщику прямо в лицо. Однако в четырнадцать ему стало уже не до смеха. Макс, который никогда не отличался ни ростом, ни широтой плеч, совершенно неожиданно стал выше Тома, пусть и совсем не изменившись в чертах лица. Находясь рядом с ним, Том часто вскидывал ладонь, сравнивая рост Макса со своим. К великому разочарованию Тома, Макс на всю жизнь так и останется выше его на целых полголовы. Но все достижения Макса меркли перед тем, как стремительно менялся Крис. Будучи ещё недавно совсем щуплым и низкорослым, он вдруг вытянулся, став едва ли не самым высоким в их группе, удивив этим каждого, кто был с ним знаком. Но, если Макс и Том почти не изменились внешне, то Крис с каждым годом делался всё более нескладным, черты его лица становились всё более острыми, а общий вид приобретал всё большую топорность. Но благодаря своему росту, Крис с каждым годом показывал себя всё лучше в военном ремесле, заменяя силу и выносливость широким размахом. Он перестал бояться всего вокруг, увереннее держал в руке оружие, а наставники с каждой новой тренировкой были всё больше довольны. Вот только сам Крис совсем не радовался собственным достижениям. Он всё чаще уходил в себя, размышляя над чем-то, известном только ему, предпочитая одиночество. По ночам Крис продолжал читать молитвы, и с каждым годом всё дольше, всё более самозабвенно. Просыпаясь от его шёпота среди ночи, Макс слушал его и, глядя в потолок, вторил словам Песни Света одними губами. Новым развлечением для Макса и Тома в эти года стали ночные путешествия. Сначала это были лишь короткие вылазки от казармы до кухни, виновником которых был постоянный и почти неукротимый голод Тома. Иногда казалось, что он в состоянии съесть дневную норму всех учеников сразу и ему всё равно будет мало. После Макс и Том перешли к изучению коридоров и помещений монастыря, но библиотека и оружейная успели быстро наскучить. Однажды им даже удалось выбраться в церковный двор, но ни у Макса, ни у Тома так и не хватило храбрости покинуть пределы мрачной обители храмовников. Томаса всегда тянуло вверх, только дай волю куда-то залезть, и чем выше, тем лучше. Особенно его стремление в покорении высоты обострилось после того, как тайное место под потолком стало им слишком мало. Иногда Том с самым несчастным видом смотрел на торчащую из стены балку, грустно и шумно вздыхая. В своём стремлении соорудить новый тайник, он дошёл до размашистого дуба в центре церковного двора, намереваясь устроить нечто подобное среди его могучих ветвей. И Максу с Крисом стоило больших усилий, чтобы отговорить его от этой затеи. Неизвестно, куда могло бы привести воображение Тома в поиске тайных мест, если бы однажды, совершенно случайно им не был обнаружен путь на крышу. Осталось загадкой, как храмовники и сёстры Церкви могли допустить такую оплошность и оставить ход открытым, но именно он стал их новым тайным местом. Хлипкая лестница вела прямо к парапету, достаточно широкому, чтобы можно было не только пройти, но и усесться, и под усыпанным звёздами небом рассматривать огни в домах ближайшего поселения. Удивительно, но на тайное место Тома удалось затащить даже Криса, который обычно был против ночных вылазок вообще и высоты особенно. Иногда он тихо ругался себе под нос, что больше никогда никуда не полезет, но каждый раз его удавалось уговорить. Том говорил, что никто не сможет устоять перед таким шикарным видом. Даже такой зануда, как Крис. Годы шли, старые заботы уже не казались такими серьёзными. Драки с Мортимером отходили на задний план, заменяемые словесными издёвками. Но на смену мелким неприятностям пришли две крупные проблемы. Первой из них был сэр Лоран и его необыкновенная проницательность. Неведомым образом он узнавал обо всех ночных вылазках и каждое утро Макса, Тома и Криса ждал нагоняй. Как бы ни были они осторожны, какими бы путями они ни ходили, сэр Лоран узнавал о каждом шаге непоседливых учеников. Обычно он встречал их днём, окидывал суровым взглядом и проводил долгие утомительные беседы. В своих проповедях сэр Лоран неустанно повторял о том, что не может быть храмовника без дисциплины. Что в любой момент их могут выгнать за неповиновение. Что им несказанно повезло быть способными учениками, иначе все трое давно бы уже просили милостыню где-нибудь в Киркволле, потому что ни одна семья не примет обратно сыновей с таким позором. Говорил он много, но разговорами всё и заканчивалось, и ученики покидали его кабинет утомлёнными его бесконечным повторением одного и того же. Сегодня сэр Лоран отчитывал их дольше обычного, будто он целую неделю готовил речь для особого случая. — Создатель, я думал он никогда нас не отпустит, — затараторил Крис, как только массивная дверь за его спиной захлопнулась, разнося грохот по всему коридору. Его лицо раскраснелось так, будто он простоял у раскалённой печи, а не в холодном кабинете из серого камня. — Не понимаю, — растирал переносицу Том. — Я не понимаю, как он каждый раз обо всём узнаёт. Его ведь даже на посту вчера не было! — Угораздил же Создатель с вами связаться, — продолжал причитать Крис. — Вот увидите, скоро его терпение иссякнет, и он расскажет всем остальным. И нас выгонят. — Ради Создателя, прекрати ныть! — шикнул на него Том. — Никто нас не выгонит, у них и так храмовников не хватает. — Почему вам вообще не сидится на месте? — пропустил мимо ушей его возглас Крис. — Обязательно нужно куда-то залезть среди ночи, что-то стащить, сколько вам лет? — А что же ты ходишь тогда с нами, раз такой правильный? — разозлился Том. — А вы не думаете, что сэр Лоран не следит за нами, — подал голос Макс, пытаясь остановить разгорающуюся перебранку. — Может, кто-то ему про нас докладывает? Эта мысль пришла ему в голову совершенно внезапно и вместе с тем удивила: как это он раньше не додумался до этого? — Докладывает? — повторил Том. — Но кто? — развёл руками он, осматриваясь по сторонам, будто неизвестный доносчик непременно должен был стоять прямо перед ними. — Откуда мне знать? — пожал плечами Макс и, по привычке дунув на свисающую почти до самого носа чёлку, продолжил: — Может кто-то из ночных дозорных? — Не думаю, — покачал головой Том. — Мы выучили все их маршруты, кроме того, — он запнулся, глядя куда-то в сторону. — Если бы один из них кого-то из нас заметил, то явно не стал бы молчать и докладывать об этом только утром, а сразу приволок бы назад в казарму. И в завершение своих слов он неловко растёр шею. Крис прыснул со смеху, на что Том, круто развернувшись, затряс пальцем у его носа: — Даже не думай мне сейчас что-то сказать, Крис! Несколько месяцев назад Том, совершая одиночную ночную вылазку в кладовую, попался на глаза проходящему мимо патрульному сэру Аллону. Тот, особо не церемонясь, подхватил его за шиворот рубахи и, протащив через все коридоры, едва ли не закинул в казарму. Приговаривая при этом заветы Создателя о послушании и что-то о дисциплине, из чего Том, конечно, ни слова не запомнил. Ещё месяц после этого случая одна половина учеников открыто насмехалась над ним, а другая хихикала втайне. — Может это Марк? — повернулся Том к Максу, стараясь не обращать внимания на давящегося смехом Криса. — Его койка рядом с твоей, и спит он чутко, наверняка просыпался хоть раз. — Да нет, — бросил в ответ Макс. — Наши не сдадут, да и зачем это кому-то? — Разве что в наших рядах завелась крыса, — отсмеявшись, по-деловому проговорил Крис, растянув последнее слово как можно дольше. — Большая и жирная, — продолжил Том. — Кстати о крысах, — повернулся Макс, — может это Морт? — Ты хотел сказать, о свиньях, — усмехнулся Том. — Я сказал то, что хотел, — медленно и деловито проговорил Макс. — Думаете, он мог? — перебил очередную реплику Тома Крис, переводя взгляд от одного друга к другому. — Что? — переспросил Том и тут же махнул рукой: — Да, конечно, нет, сдались мы ему. Тем более его казарма этажом ниже и вообще, заметь он нас, уж скорее бы поджидал где-нибудь или угрожал. — Если никто из наших, то кто тогда? — задумался Крис. — Может, сестра Иветта? Она довольно часто выходит ночью. — Она выходит ночью в молельню на первом этаже в ночном бдении, Крис, — вздохнул Том. — Кроме того, она глухая наполовину. Эта старуха не услышит тебя, пройди ты в паре шагов от неё. — Не говори так! — зашипел Крис. — Она уважаемая проповедница, а не старуха! — Проповедница она или нет, а от старости это её не избавляет, — фыркнул Том. — Всё равно ты мог бы иметь хоть каплю уважения. Том лишь закатил глаза, не желая вступать в этот бессмысленный спор. — Может, кухарка? — снова наугад предложил Макс. Том посмотрел на него, по-птичьи склонив голову в недоумении. Затем выпрямился и непроизвольно раскрыл рот, но, быстро спохватившись, прикрыл его ладонью. — Ты думаешь, Рут могла? — прошептал он и обхватил голову руками. — Я часто брал еду из кладовой, и она никогда ничего не говорила. Думаешь, это она? Макс пожал плечами. — А ты хоть раз говорил с ней об этом? Ну, извинялся? У них там, кажется, каждое яблоко на счету. Макс не был уверен в этом, но всё равно продолжал говорить с видом знатока. Его забавляло то, что Том в кои то веке мог оказаться неправ. — Каждое яблоко на счету, — с ужасом повторил Том, продолжая держаться за голову так, будто пытался поднять себя за волосы. Макс поймал на себе скептический взгляд Криса, но лишь отмахнулся. Он и сам не верил в то, что добрая розовощёкая кухарка Рут была способна на такое. Более того, он не был уверен, что она вообще когда-нибудь посещала верхние этажи крепости, хотя о пропажи еды заявить могла. Оглядываясь в прошлое и вспоминая эти моменты, Макс поймёт, что глупо было считать простым совпадением то, что самая вкусная и свежая еда всегда лежала на видном месте. Похоже, Рут в самом деле любила Тома. Возможно так же, как любил его самого сэр Фредерик. Между тем вторая проблема стремительно приближалась к ним, сопровождаемая звоном доспехов. За своим разговором никто не обратил внимания на шум в коридоре и она, оставаясь до последнего незамеченной, накинулась на Тома. Обхватив его одной рукой, другую она протянула к Крису и, приведя его длинные светлые волосы в настоящий хаос, рассмеялась скрипучим смехом, радуясь своей выходке. На своё счастье Макс успел вовремя отойти и сейчас с презрением косился на хохочущее создание. Эжени. Если бы однажды Том заметил презрительный взгляд Макса и спросил: «тебе что, не нравится Эжени?», Макс бы отрицательно замотал головой и был бы абсолютно прав. Она ему не просто не нравилась — он ненавидел её. Она была подобна скрежету старого пера сэра Фредерика, хрусту песчинок сахара на зубах, оглушительному звону железного клинка, налетевшего на каменный выступ. Её каштановые волосы были вечно растрёпаны и торчали в разные стороны. Нос и щёки усыпала тысяча веснушек, а улыбка была настолько широкой, что, казалось, уголки её рта могли растянуться от уха до уха. Когда Эжени смеялась, то смех её был подобен скрипу петель старой двери. Но раздражал Макса не столько её бьющее по ушам хихиканье, сколько само поведение. Эжени постоянно умничала по поводу и без, не упуская момента показать, какая же она смышлёная и важная. Она смотрела на них сверху вниз, и постоянно пыталась поучать. В этом она была похожа на Эвелин, разве что не кричала. А храмовничья форма и вовсе смотрелась на Эжени нелепо. Томас её обожал. Что бы они не намеревались сделать, он всегда старался брать Эжени с собой. А если, в редких случаях, она отказывалась, или Максу и Крису удавалось переубедить Тома в своём намерении, то тот всегда всё ей рассказывал до мельчайших подробностей. Он называл это дружбой, Крис называл это влюблённостью, а Макс — глупостью. — Так и знала, что найду вас здесь, — хохотала Эжени своим неестественным смехом, вызывая неприязненную дрожь. — Сегодня вы долго. — Это точно, — заулыбался Том. — Я думал, он никогда не закончит. — А всё потому, что вы трое — упёртые бараны, — затрясла пальцем у носа Тома и Криса Эжени. — Главное — дисциплина. Что я вам говорила в прошлый раз? Очередных нравоучений Макс вытерпеть уже не мог, тем более от неё. Отлипнув от стены, он направился к казармам. Вырвавшись из-под руки Эжени, Крис последовал его примеру. Макс и Крис были единогласны в своём мнении, но глядя на воодушевлённого рядом с ней Тома, ни у кого не поворачивался язык сказать что-то плохое на её счёт. Но с каждым разом молчать было всё труднее. — Чего это они? — склонила голову Эжени, но Том лишь рукой махнул. — Это просто нелепо, — крикнула она им вслед, — какие же вы… Конец её фразы остался в коридоре, когда Макс закрыл за собой дверь казармы. — Вот заноза, — сердито выдохнул он. — И не говори, — кивнул в ответ Крис. Людей в комнате было немного. К этому времени занятия уже закончились, но никто из учеников не позволял себе лениться. Большинство проводило свободное время в библиотеке, в саду, или помогая старшим храмовникам. Развалившись на своей кровати, Макс какое-то время изучал потолок. На удивление Том пришёл довольно быстро. — Да что на вас нашло? — в недоумении вскинул руки он, встав напротив Макса. Макс ещё не решил, высказать ли Тому всё, что он думает по поводу Эжени, или промолчать, отмахнувшись. Склоняясь ко второму варианту, он уже открыл было рот, как вдруг между ними возник небольшой лист бумаги, скреплённый печатью, а вместе с ним и Ден, один из учащихся. — Томас Маллигар, — сердито начал он, глядя на того снизу вверх, ведь Том был выше его почти на голову. — Я к тебе слугой не нанимался. Так что будь добр — избавь меня от этого. И он испарился, оставив письмо в руке Тома. Разломав печать, тот просиял и тут же обо всём позабыл. Усевшись рядом с Максом, Том принялся читать с каким-то детским восторгом. — От отца, — поднял он голову и тут же снова опустил. Томас был не единственным, кому приходили письма из дома, но он получал их чаще других. Он говорил, что отец сам отправил его к храмовникам, в надежде дать лучшую жизнь. Однако по обилию писем и их содержанию становилось понятно, что большой семье Маллигаров очень не хватало их младшего сына. Сам Том был безумно рад каждому новому клочку бумаги. Все их он бережно хранил и перечитывал по несколько раз. — Что пишут? — заглянул Тому через плечо один из учеников. — Да подожди, дай ты ему прочитать! — отпихнул его другой. За пару минут за спиной Тома образовалась целая толпа из тех учеников, которым письма приходили раз в год или не приходили вовсе. Каждое полученное товарищем послание было для них настоящим представлением, и они восхищались так, будто написанное было адресовано им. Наконец, перечитав письмо не менее двух раз, Том вновь поднял глаза. — Отец пишет, — повторил он, обращаясь при этом только к Максу и Крису. — У них всё хорошо. Обо мне спрашивает, — он вдруг как-то застенчиво улыбнулся. — Катрин снова собралась замуж. — Третий раз за год? — воскликнул кто-то за его спиной. — И за кого на этот раз? — Лучше бы ты спросил, что ей в этот раз помешало, — рассмеялся другой ученик. Том тихо прыснул со смеху. Его старшая сестра Катрина была большой загадкой для всех, кто слушал письма Тома. Ей было всего девятнадцать, а она уже успела сменить несколько женихов, с каждым из которых клялась жить до конца своих дней. До настоящей свадьбы дело так ни разу и не дошло. — А ещё они переезжают в Вал Руайо, — добавил Том. — Всё же решили? — поинтересовался Крис. Семья Тома ещё год назад хотела переехать в Орлей, но то ли обострившаяся болезнь его отца, то ли очередное замужество Катрины им помешало. Том кивнул. — Им всем там будет лучше. Особенно моим сёстрам. — Но ты больше их не увидишь, — встрял один из присутствующих. — Я сомневаюсь, что тебя пошлют на службу в Орлей. — Я бы и так их не увидел, — обернулся Том. — Как и все мы не увидим родных. Макс попытался вообразить себе Вал Руайо, но у него ничего не получилось. А уж тем более у него не вышло представить себе марчан среди орлейской знати. Впрочем, о самой этой далёкой стране Макс знал только из слухов и коротких описаний в книгах. — Думаешь, они всё ещё будут тебе писать? — спросил Крис, когда толпа за спиной Тома рассеялась. — Конечно, — воскликнул тот, складывая письмо. — Как можно забыть про кого-то из своей семьи? Крис сурово взглянул на Тома, и тот осёкся, переведя взгляд на Макса. — Извини, — тихо проговорил он. Макс нахмурился, в недоумении, но времени на осознание ему понадобилось немного. — Да брось, — махнул рукой он. — Толку от этих писем всё равно не было бы. Да и от кого? — он задумался, прокручивая в голове каждого из своей семьи. Макс совсем не удивился, когда кроме белизны волос он совсем ничего не смог вспомнить. — Честно сказать, я даже не помню, как они выглядят, — признался он. — Думаю, они тоже не особо хорошо меня помнят. — Ну, если не от отца, то хотя бы от матери, — не унимался Том. — Думаю, в своих молитвах она видит большую помощь, чем в письмах, — равнодушно пожал плечами Макс. На самом деле в первый год своей жизни среди храмовников Макс втайне надеялся, что однажды в казарме его будет ждать маленькое письмо. Внутри оно будет заполнено ровными строками, написанными той рукой, которая гладила его по голове и застёгивала пуговицы на причудливом наряде. Заветный клочок бумаги Макс так и не получил, и обида, смешанная с разочарованием, поселится в его сердце на долгие годы. Макс не знал, что Натали Тревельян, весьма набожная по своей натуре женщина, выращенная в строгих традициях и будучи настоящей леди, всегда считала, что женщина — лишь украшение мужчины, и потому никогда не шла наперекор своему мужу тэйрну Ярвасу Тревельяну. А Ярвас Тревельян не видел смысла в письмах, кроме деловых. И сам их без особой надобности никогда не писал. — И это правильно, — подхватил Крис. — Тебе, между прочим, тоже могли бы писать, — отметил Том. — Мне? — Крис указал пальцем на себя. — И кто же? — Ну кто-то же тебя растил до семи лет. — Преподобная мать Кларисса? — снова спросил Крис самого себя. — Том, ты знаешь, сколько нас таких у неё было? Она меня и не вспомнит. — Всё равно это несправедливо. Крис хотел было возразить, но отвлёкся на руку Макса на своём плече. — Не надо, — сказал тот, вовремя останавливая едва не начавшийся спор. В последнее время Том и Крис слишком часто ругались. — Том всё равно не поймёт. Он вёл переписку с самого первого дня пребывания здесь, им есть о чём говорить. А что написали бы нам? «Привет, Макс, как поживаешь?» — написал бы мне Роб. Я бы ответил: «неплохо, брат» и на этом наше общение бы завершилось. Не о чем нам разговаривать. Пусть лучше меня запомнят, каким я был. Том понуро молчал, разглаживая краешки сложенного письма. — И вообще, — продолжил Макс, вернув себе прежнее настроение. — Даже если бы кто-то из них вдруг приехал, — он помолчал, напряжённо вглядываясь в дверь, словно после его слов и в самом деле кто-то должен был войти. — Так вот, даже если бы кто-то и приехал, то всё равно ничего бы не изменилось. Особенно если бы это была Эвелин. — Думаешь, твоя младшая сестра осталась всё той же? — поднял голову Том. — Конечно, — важно заявил Макс. — Такие как она, не меняются. Ну нет, лучше уж я буду здесь один, чем там с ней. Разговор прервали три методичных стука в дверь. Когда она открылась, впуская сквозняк коридора, в казарме показалась рыжеватая голова Эжени. — Вот вы где, — растянулась в улыбке она. — Пойдёмте со мной. Том тут же вскочил и бросился в коридор, утаскивая за собой Криса. Макс оставался на месте до последнего, но и ему пришлось выйти, иначе он рисковал навлечь на себя гнев товарищей, которые терпеть не могли посторонних в казарме, особенно девчонку. Должно быть, Эжени понадобилась помощь в саду, или что-то перетащить, или просто стало скучно. Ничего важного, как обычно. Весь путь до коридора Макс отчаянно напрягал все извилины разума, в попытке придумать хоть что-нибудь уважительное. Любую причину, только бы избежать очередного вечера рядом с ней. — Меня же после обеда ждал сэр Фредерик! — едва не выкрикнул Макс, хлопнув себя по лбу настолько сильно, что мог остаться синяк. — Он хотел перебрать библиотеку и просил помочь. — Третий раз за неделю? — недоверчиво склонила голову Эжени. — Таков уж сэр Фредерик, — пожал плечами Макс. — Придерживается порядка во всём. С каждым новым словом Макс по шагу отходил всё дальше и дальше, а закончив фразу, и вовсе развернулся, и бегом рванул по коридору. Он не слышал, как грустно вздохнула Эжени и не видел, с каким раздражением смотрел ему в спину Крис. — Предатель, — прошипел Крис себе под нос.

***

Снег в Морозных горах переливался в лучах полуденного солнца, сверкал, рассыпался искрами. Покрытое ледяной коркой озеро отражало дневной свет, будто возвращая его обратно. Ветви деревьев опускались всё ниже под тяжестью снежного наста. Мороз колол щёки, а раскинувшаяся вокруг снежная красота слепила глаза. Лошади идущих впереди всадников утопали в этом искрящимся великолепии, но продолжали идти вперёд, прокладывая путь остальным. Время от времени солдаты запевали какую-то песню, слова которой Макс никак не мог полностью разобрать. Строительство запланированных Калленом вышек шло полным ходом. Рабочие с радостью приветствовали Инквизицию, и, глядя на возвышающиеся кордоны, Макс мог только гадать, сколько денег ушло на их строительство. А предстоящие работы в крепости он и вовсе не мог представить. Возвышающийся над белоснежным полотном Скайхолд казался ещё более величественным, чем раньше. Даже полуразрушенные башни не умаляли его вида неприступной крепости. Глядя на развевающиеся под самым небом знамёна Инквизиции, Макс подумал, что это, пожалуй, единственная крепость, куда ему действительно приятно возвращаться. Внезапно среди снежной тишины отряд окатил одиночный раскат рога, длившийся, казалось, целую вечность. — Это ещё что такое? — нахмурился Макс. — Скайхолд приветствует, — хохотнул Варрик. — Ты что, книжек не читал? Когда отряд покидал Скайхолд, двор крепости настолько полнился от людей, лошадей и повозок, что строиться пришлось за его стенами. Сейчас же ничто не мешало проезду лошадям Инквизиции. К возвратившемуся отряду тут же потянулась толпа народу. Солдаты спешили отыскать родных и друзей. Макс какое-то время наблюдал за ними и за своей свитой, разбредающейся в разные стороны. Спешившись, он наконец смог осмотреть крепость изнутри. Сказать, что Скайхолд изменился, значит не сказать ничего. В крепость будто вдохнули новую жизнь. Не было больше растущей со всех сторон травы, покрывавшей тонким слоем едва ли не каждую стену паутины. Не видно было вокруг ни птичьих гнёзд, ни обвалившегося с башен камня. Люди выглядели счастливее, приветствуя своих возвратившихся защитников. По всему периметру у серебряных стен возвышались строительные леса. И отовсюду слышался монотонный стук молотков. Макс вертелся на месте, словно ребёнок, пытаясь рассмотреть всё одновременно. Опьянённый восторгом, он взбежал вверх по лестнице в главный зал и у массивных, недавно выкрашенных дверей, едва не налетел на Лелиану. Избежав столкновения, Макс рассмеялся своей невнимательности: — Вы всегда так неожиданно появляетесь, Сестра Соловей. — Добро пожаловать в Скайхолд, Инквизитор, — отозвалась та, словно ничего не произошло. — Надеюсь, вы уже успели оценить проделанную работу? — Это просто… феноменально, — ответил Макс, разводя руками. — Полагаю, это заслуга Жозефины? — Именно, — кивнула Лелиана. — И вы ещё сумеете поблагодарить её, но сначала… Мы решили, что в Скайхолде никто, кроме караульных, не будет носить оружие, исключая особые случаи, так что, — и в завершение своих слов она выставила руки перед собой. — Нет, — покачал головой Макс. — Ты же не серьёзно? Я ведь Инквизитор. — Ваше оружие, — озвучила Лелиана. Максу очень хотелось с ней поспорить, используя своё положение, но то ли его настроение, то ли холодность Лелианы заставила его сдаться без боя. Отстегнув пояс, Макс театрально передал меч. — Теперь вы довольны? — усмехнулся он. — Более чем, — кивнула Лелиана. — А теперь пойдёмте со мной. Под стать всему Скайхолду преобразился и главный зал. Но в первую очередь в глаза бросались не массивные столы тёмного дерева, не плавящееся в золочёных канделябрах свечи, и даже не роскошное убранство зала. Первое, что заметил Макс, была разбросанная по разным углам толпа народу. Здесь были и дамы в шляпках и накрахмаленных платьях, и надушенные лорды, и странники в дивном одеянии. Когда Макс был здесь в последний раз, в этом зале не было ничего, кроме груды обвалившегося камня, покрытой пылью. Сейчас же всё вокруг напоминало скорее роскошный замок, чем крепость в горах. Рассматривая всё вокруг себя и стараясь не упустить ни одной мелочи, Макс не заметил, как Лелиана, проведя его через толпу, остановилась, заведя с кем-то разговор, в котором не чувствовалась её извечная холодность. — Инквизитор, — послышалось со стороны вежливое приветствие. — Леди-посол, — ответил Макс не глядя, оставив попытку вспомнить, с кем ещё Лелиана может разговаривать так по-доброму, кроме Жозефины. — Жози, не покажешь Инквизитору его покои? — спросила Лелиана. — У меня ещё есть дела, кроме того, нужно отнести это, — в завершение своих слов она подняла руки, демонстрируя отобранное у Макса оружие. Взгляд Макса наткнулся на нависающий над дверью балкон, у перил которого стояла мадам Вивьен. Вид у неё был самый величественный и надменный, будто она наблюдала не за людьми в зале Инквизиции, а рассматривала королевский приём где-нибудь в Орлее в поисках новой жертвы извечной Игры. Когда их взгляды встретились, мадам Вивьен едва заметно кивнула, и Макс повторил этот приветственный жест. Ответ Жозефины он прослушал, но, кажется, она согласилась, потому что, когда Макс наконец к ней повернулся, Лелианы рядом уже не было. — Откуда столько народа? — озвучил он, ещё раз обведя взглядом толпу. — Это гости Инквизиции, — Жозефина одарила людей приветливой улыбкой. — Многие изъявили желание посетить Скайхолд, когда весть о случившемся в Убежище разошлась по югу, — помолчав, она добавила: — Но большинство из них я всё же пригласила сама. — Если они помогают в восстановлении Скайхолда, то, пожалуй, пускай остаются, — усмехнулся Макс. Жозефина кивнула. Как всегда почтительно, как всегда, не выражая ничего, кроме напускной дипломатической вежливости. Макс вдруг чётко разглядел в этом притворство. Перед ним была уже не та живая, лучезарно улыбающаяся девушка. Это была не та Жозефина, которая когда-то поддержала его, сидя рядом среди мороза и снега, когда весь мир катился во тьму. И Макс с каким-то ужасом понимал, что эту маску дипломатии она, возможно, уже не снимет никогда. — Вы хотели что-то мне показать? — напомнил Макс, стараясь отогнать эти мысли подальше. — Идёмте, — тут же отозвалась Жозефина, будто ожидая команды. — К сожалению, перед собранием у меня слишком много дел, так что остальной Скайхолд вам придётся изучать самостоятельно. Но вашу комнату я вам покажу, как раз направлялась в спальное крыло. — Мою комнату? — удивился Макс. Привыкнув к походам, пещерам и лагерям, он совсем не подумал о том, что и ему нужно где-то жить. — Ну вы же не собираетесь спать во дворе? — улыбнулась Жозефина. — И то верно, — кивнул Макс. И только сейчас его взгляд привлекло кресло со знаменем Инквизиции, что возвышалось под витражными окнами в конце зала. К нему сквозь весь зал вела дорожка, которую он тоже заметил только сейчас. Всё это напомнило Максу тронный зал его отца в Оствике, и потому он не смог удержаться, чтобы не съязвить по этому поводу: — Инквизиторский трон, — хохотнул Макс, но улыбка испарилась, как только он увидел строгое лицо Жозефины. — Серьёзно? И что прикажете мне делать? — Вы думаете, у Инквизиции мало врагов? — отозвалась она. — Или вы планировали всех казнить на месте, без суда? — И что, есть кого судить? — скептически изогнул бровь Макс. — Вообще, — Жозефина задумалась, — был один неприятный случай в ваше отсутствие, связанный с вождём племени Аламарри, насколько я поняла. Но об этом позже. Максу ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, молча принимая все обязанности и всю ответственность, возложенную на него советниками Инквизиции. Спальное крыло значительно отличалось от главного зала. Серые стены ещё не успели выкрасить, и на камнях белизной выделялся слой извести. В воздухе стоял запах сырого камня, а по коридорам толпами ходили гномы, деловито рассматривая потолок и не замечая ничего вокруг себя. Ещё каких-то два месяца назад это крыло было завалено обвалившимися с потолка камнями, прогнившими деревянными балками, и всё это было покрыто слоем травы, мха и паутины. Поднявшись наверх, Жозефина открыла дверь последней комнаты и пропустила Макса вперёд. В глаза сразу ударил яркий свет, но, быстро привыкнув, он смог рассмотреть комнату. — Я смотрю, денег тут не пожалели, — Макс едва удержался, чтобы не присвистнуть. По его меркам комната была уставлена не просто богато, но по-королевски. Ковры, балконы, отделка — всё новое и ослепительное настолько, что хотелось закрыть глаза. Макс мог бы назвать это хвастовством, излишней роскошью, и только хотел спросить, кому же полагаются такие хоромы, как Жозефина его опередила: — Это и есть ваша комната, Инквизитор. Макс не сразу понял её слова, он ещё стоял в центре комнаты, рассматривая стены. Сначала он просто кивнул, но когда смысл всё же дошёл, скептически усмехнулся: — Моя? Это? — переспросил Макс. Вот уж чего он никак не ожидал, так это того, что будет жить в таких условиях, которым позавидует сама императрица Орлея. — Да ты посмотри, — развёл руками Макс, — здесь можно уместить небольшой отряд или устраивать приёмы. Что я буду делать в комнате настолько… огромной. Он хотел сказать вычурной, но решил промолчать. — Вам не нравится, — только и ответила Жозефина. Она не выглядела недовольной, расстроенной или злой, просто уставшей. И, глядя на неё, Макс подумал, что, пожалуй, может оставить свои недовольства при себе. Всё в Скайхолде было сделано благодаря Жозефине, и он едва ли имеет право на недовольство. — Нет, — солгал Макс, опустив руки. — На самом деле вполне неплохо. Только слишком… ярко. И я бы кое-что поменял местами, — он ещё раз обвёл взглядом комнату. — А так совсем неплохо. Он подошёл к окну с разноцветным витражом, постучал по стеклу, очевидно, не зная, куда себя девать. За окном раскидывался балкон, с которого как на ладони был весь Скайхолд и жизнь внизу. Рассмотрев раскинувшийся под ногами двор, Макс усмехнулся: — Роб обзавидовался бы, — Макс ещё раз окинул всё взглядом и едва заметно кивнул своим мыслям. — Он всегда, — он вдруг замолчал, передумав продолжать. — Впрочем, не важно. — Мне интересно, — вежливо отозвалась Жозефина, но Макс лишь махнул рукой и направился к следующему окну. Второй балкон был намного больше предыдущего и открывал вид на величественные Морозные горы. Солнце сейчас было в зените, но вечерами здесь, должно быть, безумно красиво. — Этот вид мне нравится больше, — подметил Макс, рассматривая искрящиеся белизной снежные шапки гор. — Ничего не напоминает о том, насколько ты ответственен за всех этих людей. — Но заставляет вспомнить, за что мы боремся, — ответила Жозефина. Макс бросил на неё короткий взгляд и снова принялся рассматривать горы. — Расскажите что-нибудь интересное? — спросил он, не отрываясь от созерцания горизонта. Жозефина пожала плечами: — Едва ли я могу рассказать вам что-то такое, чего вы не узнаете на совете. А вы? Её слова отдавали притворной, приторной учтивостью. Макс прекрасно понимал, что на самом деле все эти разговоры не имеют значения. Так обычно развлекаются придворные на приёмах, интересуясь о жизни друг друга ради вежливости и самого разговора. Ненатуральные слова Жозефины висели в воздухе, и Макс уже и не помнил, когда в последний раз его так раздражало чужое притворство. Но и оборвать этот разговор он не мог. — Ну, — пожал плечами он, — мы попали под страшный ливень на Штормовом берегу, закрыли пару десятков разрывов, и видели дракона. — Дракона? — в голосе Жозефины промелькнуло удивление. Но Макс сомневался, что оно настоящее. — Дракона, — кивнул он. — Недалеко от Редклифа. С блестящей чешуёй, огненным дыханием — всё как положено. — И вы его убили? Макс усмехнулся: — Раз я стою сейчас здесь в целости, значит, нам всё же удалось унести ноги. Это невероятно красивое создание. Мне бы не хотелось убивать его только ради костей и чешуи. Жозефина не ответила. — Откуда столько денег? — неожиданно для себя спросил Макс. — Когда мы уезжали, Инквизиция едва могла прокормить собственных солдат. — Связи, — коротко ответила Жозефина. — Мои и мадам Вивьен. Да и, кроме того, когда люди узнали о том, что Инквизиция выжила, они сами предлагали нам помощь. — Удивительно, — ответил Макс. — Они знают, кто стоит на защите Тедаса, Инквизитор. — Тогда не будем заставлять их ждать, — и, отлипнув от стены, он направился к выходу. Свободно выдохнуть он смог только вновь оказавшись в главном зале. Непринуждённо болтающие между собой люди вызвали у него спокойствие и ощущение натуральности мира. Всё вокруг снова казалось лёгким и простым. И пускай на орлесианцах и были маски, но они хотя бы этого не скрывали. — Вынуждена вас покинуть, Инквизитор, — обратилась к нему Жозефина. — Необходимо ещё уладить дела с каменщиками, а гномы, как вы знаете, народ упрямый. Но одна персона будет очень рада встретиться с вами. Должно быть, она сейчас в подвале вместе с Харритом. — Она? — переспросил Макс, даже не представляя, кто бы это мог быть. — Вы её не знаете, но она будет очень рада с вами познакомиться. Советую заглянуть к ней в первую очередь. Встретимся на совете, Инквизитор. И она, кивнув, скрылась в дверях спального крыла, вызвав у Макса неописуемое облегчение. Наконец он был предоставлен самому себе, и не было больше необходимости поддерживать фальшивые разговоры. Отчего-то Макс чувствовал себя опустошённым, словно в попытке поговорить он карабкался на гору. Слишком крутую, слишком неодолимую гору. Миновав главный зал, Макс очутился в месте, называемом подвалом. Хотя никто из строителей не мог точно сказать, чем оно могло служить ранее. Огромное помещение в фундаменте крепости с ледяными потоками водопада под аркой сейчас выглядело прибранным и готовым к использованию, в чём бы оно не заключалось. Кузнец Харрит стоял у стены с каким-то очень уж недовольным видом. Но, прежде чем Макс смог хоть что-то сказать, перед ним возникла гномка с огненно-рыжими волосами и широкой улыбкой. — Это вы! — воскликнула она, едва не подпрыгнув на месте. — Это в самом деле вы! Макс слегка опешил от подобного и не сразу нашёлся с ответом. — Прошу прощения, — хохотнул гномка, завидев его замешательство. — Я Дагна, ваша чаровница. Очень рада вас видеть. И сразу ответ на ваш вопрос: да, я в самом деле его видела. — Кого? — только и мог спросить Макс. — Героя Ферелдена! — произнесла Дагна с таким видом, будто дала ответ на самый очевидный в мире вопрос. — Именно благодаря ему меня взяли на обучение в Круг. И вот я здесь. Макс потёр ладонью лоб. Кажется, служа в Круге он слышал что-то о гномке из Ферелдена, которая обучается вместе с магами, но в те времена ему было не до слухов откуда-то из-за моря. — Рад знакомству, — ответил он. — А я-то как рада. Я столько о вас слышала, столько хочу спросить. О Корифее, о Тени, о Метке, — она вдруг запнулась. — А можно взглянуть? Макс лишь усмехнулся и лёгким движением сорвал с руки перчатку. Подумать только, когда-то он содрогался от мысли о том, что на его руке навсегда останется отпечаток Тени. Сейчас же это казалось таким естественным, обычным. Всё вокруг тут же погрузилось в зеленую пелену пляшущих раскатов Тени. Осветились лица, и даже вода в противоположной стороне комнаты приобрела зеленоватый оттенок. Дагна смотрела завороженно. В её горящих любопытством глазам отражался настоящий восторг. — Красота, — протянула она. — И вы совсем ничего не помните? — Абсолютно ничего, — просто ответил Макс. Вдоволь налюбовавшись, Дагна отпустила его руку, и когда всё вокруг потеряло ядовитый оттенок, Макс смог осмотреть саму комнату. Судя по всему, именно сюда свозились все тюки с добытыми в походах ресурсами. Вдоль стен были сложены ящики, сумки, мешки, забитые всеми видами привезённых тканей, трав и камней. Водопад, бравший своё начало где-то в сердце гор, захватывал дух. Но его ледяные брызги, достающие до самого ограждения, быстро отпугивали любопытных. — Чем вы занимаетесь? — спросил Макс, рассматривая новые, какие-то слишком уж необычные станки для оружия. — Я чаровница, — живо воскликнула Дагна. — Я делаю обычные вещи волшебными. Ну, оружие в основном. — Вот как? — протянул Макс. — Что ж, такой талант нам точно пригодится. — Естественно, — с плохо скрываемой гордостью ответила Дагна. — А ещё я знаю, какую руну вы захотите в первую очередь, — хихикнула она и тут же дала ответ на его вопросительный взгляд: — Огонь! Все всегда хотят огонь! Макс приложил усилия, чтобы сохранить серьёзный вид и лишь слегка покачал головой: — Предпочитаю молнию. — Правда? — всем видом Дагна выражала удивление. Макс кивнул. — Огонь бесполезен против демонов гнева, — со знающим видом ответил он. — А что будете делать с демоном гордыни? Сначала Макс удивился словам Дагны, привыкнув к тому, что в особенностях демонов разбираются лишь маги и храмовники. Но быстро вспомнил, что она обучалась в Круге, а значит ей, как и ему, также были известны все премудрости Тени и её обитателей. — Буду надеяться, что он мне не попадётся, — с улыбкой ответил он и, обведя взглядом комнату, наткнулся на сровнявшегося со стеной Харрита: — Как вам наша чаровница? Харрит в ответ лишь фыркнул, отвернувшись. Макс рассмеялся. — Мне пора идти, рад был знакомству, — сказал он, вновь обернувшись к Дагне. — У меня к вам ещё столько вопросов! — Думаю, у нас будет на это время, — снова улыбнулся Макс. — Но у меня ещё есть дела. — Конечно-конечно, — ответила Дагна. — Я была очень рада вас видеть. Жду в любое время. Рыжеволосая чаровница оставила приятное впечатление в душе Макса и он, воодушевлённый её оптимизмом и живостью, отправился на дальнейшее изучение Скайхолда. Ещё совсем недавно пребывающий в полной разрухе сад сейчас утопал в растительности. Всё в небольшом дворике пестрело всеми оттенками зелёного. Но то была не пробивающаяся меж каменных стыков трава, и не захватившие полную власть над крепостью сорняки. Преображение сада было целиком делом рук новых жителей Скайхолда, явно положивших на эту работу не одну неделю. Макс был уверен, что, если дать этим людям немного времени, то сад зацветёт всеми имеющимися в Тедасе цветами. Макс совсем не удивился, когда узнал, что Церковные сёстры выбрали именно этот прекрасный дворик местом своего обитания и проведения молитв и проповедей. И потому, несмотря на раскинувшуюся вокруг красоту, ему захотелось поскорее уйти. Удивительно, но, казалось, первым местом, пришедшим в полный порядок, была таверна. Её название — «Приют Вестника» — позабавило Макса. Но, поразмыслив, что «Приют Инквизитора» или «Вотчина Тревельяна» звучало бы совсем уж из ряда вон, он решил оставить всё, как есть. Эта таверна была гораздо больше и уютнее той, что была в Убежище. При входе в нос тут же ударил запах сыра и специй. Почти все столы были заняты недавно прибывшими солдатами и, глядя на их счастливые лица, на душе у Макса становилось теплее. Он хотел заглянуть сюда всего на минуту, и был уже у выхода, когда его окликнул знакомый голос. То был Железный Бык. Он, вместе со своей командой Боевых Быков, облюбовал один из отдалённых уголков таверны, видимо, поближе к дубовым бочонкам с элем. Завидев Макса, они тут же вскинули кружки, подзывая к себе. — Что празднуем? — усмехнулся Макс, подойдя. — Как что? — воскликнул Крэм. — Возвращение в Скайхолд! У вас тут, кстати, довольно неплохо. — Стараемся, — в тон ему ответил Макс. — Эй босс, — подал голос Бык, — ты помнишь, что обещал мне охоту на дракона? Я всё ещё жду. — Будет вам охота, — выдохнул Макс, пытаясь вспомнить, когда именно он успел дать такое обещание. — Вот как найдём подходящего, так сразу. Довольно усмехнувшись, Бык отпил из кружки и, повернувшись обратно к Максу, посмотрел на него так, будто только сейчас увидел. — Да ты садись, — хлопнул он ладонью по табуретке, и указал ладонью на крепкие дубовые бочки: — Здесь на всех хватит. Со своими тебя познакомлю. — В другой раз, — ответил Макс. — У меня ещё много дел на сегодня. — Какой важный, — хохотнул Бык в ответ. — Ну иди, где найти нас ты знаешь. У выхода из таверны Макса догнала Сэра, и со словами: «мне надо — достань!» всучила ему клочок бумаги с длинным списком самых разных вещей. В этом списке было всё: от рулона шёлковой ткани до деревянной лошадки. — Сэра, что это такое? — спросил Макс, прервав чтение, но рядом уже никого не было. Всё, что оставалось, это безуспешно озираться по сторонам в её поисках. — Что, проблемы, Инквизитор? — внезапно прозвучал чей-то голос. Обернувшись, Макс увидел сидящую на траве Нитку Хардинг, беззаботно хрустящую яблоком. — Разведчица Хардинг, — улыбнулся он. — Что привело вас в Скайхолд? — Да вот, пришла пополнить припасы, посмотреть на новое пристанище Инквизиции, ну, вы знаете. — И как вам? — Впечатляет, — ответила она, прожевав кусок яблока. — И столько людей. — Видели что-нибудь интересное? — спросил Макс, убрав список Сэры в карман, решив разобраться с этим позже. — Недавно проходила мадам Вивьен, кажется, она мне помахала, — оживилась Нитка. — Ещё в таверне сочиняют новые песни, я даже помогла сложить пару строк. Видела ваших лошадей, они довольно необычные. Ещё видела командора. Кажется, его что-то беспокоит. — С чего вы решили? Нитка пожала плечами: — Он просто какой-то грустный. — Думаю, он всё ещё переживает по поводу Убежища, — выдохнул Макс. — Такое не скоро забудется. — Да вы посмотрите вокруг! — воскликнула Нитка. — Люди улыбаются, трудятся вместе, восстанавливают крепость. А уж как вы вернулись, я бы и вовсе назвала их счастливыми. Да, мы многих потеряли, но нельзя же вечно думать об этом. Макс изучающе посмотрел на Нитку. Маленькая гномка, в огромном мире ужасов и опасностей. Она готова отправиться в любой уголок Тедаса, не снимает формы Инквизиции, не знает отдыха и при этом сохраняет всю свою живость и веселость. Где бы Нитка ни оказалась, и какой хаос бы там ни творился, она всегда встречает отряд Инквизиции, сохраняя свою веру в лучшее. В этом она была похожа на Эвелин, которая никогда не поддавалась унынию и не жила прошлым. Жизнь продолжается. Слёзы высыхают, возвращаются улыбки. Остаётся память о погибших, но незачем проносить свою скорбь через всю жизнь. Этим простым истинам она пыталась научить и его, но так и не смогла. — Если мир рассыпался прахом, нет смысла горевать над его осколками, — вспомнил Макс слова Эвелин. — И это правильно. Красиво сказано, — улыбнулась Нитка. — Как и нет смысла строить из этих осколков новый мир. Прошлое должно оставаться в прошлом, — она поморщилась. — Не очень красиво, но я старалась. — Вполне неплохо, — выдавил из себя улыбку Макс. — Но каждый сам должен понять это. — Вы правы, — ответила Нитка. — Кстати, если это важно, Сэра убежала наверх. Макс обернулся через плечо, заглядывая в таверну: — Ладно уж, пусть прячется. У меня ещё дела. — Тогда увидимся в какой-нибудь глухомани, Инквизитор. Завтра утром я уезжаю. — И куда же в этот раз? — Куда вы решите, — хохотнула Нитка. — Кажется, у вас скоро собрание. Макс и сам рассмеялся ей в тон. Он уже успел позабыть, что теперь ему решать почти все вопросы Инквизиции. — Я постараюсь отправить вас не в какую-нибудь пустыню на краю света, — веселел он. Распрощавшись с Ниткой и побродив по внутреннему двору, Макс дошёл до конюшен. Блэкволл, который, казалось, уже окончательно решил поселиться среди лошадей, был занят вырезанием фигурки из дерева. И пока непонятно было лошадь ли это, олень, или что-то другое. Лошадей у Инквизиции было много, и, как говорила Хардинг, выглядели они впечатляюще. Здесь были и обыкновенные лошади самых разных пород, и драколиски, и галлы, и даже невообразимых размеров ездовые наги. Были и такие, к которым даже Деннет подходил с опаской. Среди них особо выделялся болотный скакун. Макс помнил, что он, кажется, восстал из мёртвых и одержим духом, но его это ни капли не смущало. Как и зловещий вид скакуна. — Не пойму, и чем он вам так приглянулся, — фыркнул Деннет, когда Макс скомандовал перебросить упряжь с его старой лошади на эту. — Не слишком ли мрачно? — в тон ему отозвался Блэкволл. — В самый раз, — ответил Макс. — У меня есть пару идей на этот счёт. Хочу, чтобы Инквизицию боялись. — Думаешь, это будет правильно? — Пусть боятся те, у кого грехи за душой. И кому есть, что от нас скрывать. — Звучит неплохо, — пожал плечами Блэкволл. — А нам что, прикажешь облачиться в чёрное одеяние? — Это тоже было бы неплохо, — вполне серьёзно ответил Макс. — Посмотрим, что с этим можно сделать. Вернувшись в главный зал и вновь рассматривая убранство, Макс вспомнил, что ещё не был в башне справа от входа, и решил тут же исправить свою невнимательность. Посреди небольшой круглой комнаты стоял Солас, критично осматривая посеревшие от времени стены. — Уже освоился? — усмехнулся Макс. — Скайхолд — древнее сооружение, — отозвался Солас. — В Тени я видел, каким оно было прекрасным. Я видел огромное дерево в центре, видел картины и фрески на стенах. И вижу их до сих пор. Думаю, что-то можно вернуть. — Полагаю, это было бы неплохо, — пожал плечами Макс. — Спасибо, — ответил Солас, будто получив разрешение. Макс хотел осмотреть всю башню, но не успел. Он преодолел всего пару ступеней, когда из соседней двери вышел Каллен. Нитка не солгала: вид у него был несчастный, даже болезненный. Взгляд был словно затуманен, а пальцы прижаты к виску так, что белели их кончики, будто Каллен таким образом пытался удержать сваливающуюся с плеч голову. От одного его вида холод пробежал по спине Макса, а в голову закралась страшная догадка, которую очень не хотелось признавать Заметив его, Каллен тут же выпрямился, морщинка между глаз разгладилась, взор прояснился, и к нему вернулся обыкновенный вид. — А, Инквизитор, вы уже здесь, — выдохнул он и, повернувшись, кивнул Соласу. Получив ответ, он снова обратился к Максу: — Пойдёмте, собрание скоро начнётся. — Каллен, — Макс не без труда вернул своему голосу привычную стойкость, но пугающая мысль продолжала стучать в висках, — всё в порядке? Мгновение Каллен колебался, но этого было достаточно, чтобы ещё больше убедить Макса в его мыслях. — Конечно, — ответил Каллен, будто ничего не произошло. — Думаю, я просто устал. Пожалуй, вы были правы насчёт отдыха. Максу очень хотелось, чтобы этот ответ был правдой. И он заставлял себя поверить в это, но получилось у него плохо. — Вы по-прежнему совсем себя не бережёте, — покачал головой Макс. — Будете продолжать в таком духе — и я буду вынужден составить приказ о часах отдыха, — усмехнулся он. И Макс направился вслед за Калленом, искренне надеясь, что ему показалось, что первая посетившая его голову мысль оказалось ошибочной. Отчаянно надеясь. Как и ожидал Макс, ставка командования также пришла в порядок. Стены пестрили знамёнами, стеллажи полнились новыми картами, а весь центр комнаты занимал массивный резной стол. Солас говорил, что этот стол был когда-то огромным раскидистым деревом в самом центре Скайхолда, служившим символом мира. Если это правда, то предмета более символичного не сыскать во всём Тедасе. — У нас остаётся ещё один главный вопрос, — холодный голос Лелианы всегда действовал на Макса отрезвляюще, выводя из мыслей. — Что делать дальше? Корифей всё ещё в своей силе и строит свои тёмные планы против нас. — Инквизиция только становится на ноги, можем ли мы сейчас вообще хоть что-то сделать? — отозвался Макс, растирая ладонью лоб. — Можем, — уверенно и, как обычно, приторно вежливо сказала Жозефина. — Мы знаем, что он нацелен на Орлей, который и без того ослаблен гражданской войной. — Идеальная мишень, — сказала Лелиана. — Чтобы захватить Орлей ему понадобится армия, — устало выдохнул Макс. — Армия из магов у него уже есть, — невесело изрекла Жозефина. — Но она ему и не понадобится. Сила ослабленного Орлея сейчас в его власти. — То есть, в императрице? — Верно, Инквизитор. Императрица Селина собирается устроить бал-маскарад в Зимнем Дворце Халамширала. Жест вежливости, дружелюбия и надежда на мир. Назовите мне момент ещё более удобный, чтобы одним махом срезать верхушку власти. Для этого понадобится всего один человек. — Там может быть убийца? — Там обязательно будет убийца, — фыркнул Каллен. — Это ведь Орлей. — Значит, Инквизиция должна помешать этому. — В этом и проблема. Императрица вряд ли захочет видеть там Инквизицию, кроме того, бал не раз переносили из-за войны и всей этой ситуации. — И когда же он? — Через несколько месяцев. Чем раньше он состоятся, тем лучше для Селины. И для нас. — И для Корифея, — добавила Лелиана. Жозефина кивнула. — Выбора у нас нет, — сказал Макс. — Мы не можем бросить Орлей на произвол судьбы. Нам нужно попасть на этот бал. — Приглашения будут, — заверила его Жозефина. Когда собрание завершилось, и Макс решил последние дела с подписанием писем неизвестным ему вельможам, Лелиана всё ещё оставалась в кабинете Жозефины, разбирая какие-то нужные ей бумаги. — Он точно знает, что нас ждёт в Халамширале? — обратилась она к Жозефине, как только Макс покинул её кабинет. — Нет, — подумав, ответила та. — Понятия не имеет.