Возвращайся

Спустя четверть часа Макс, Эвелин, Жозефина и так вовремя возвратившиеся с полей Кассандра, Дориан и Варрик пытались разобраться с вестями, которые принёс Нортон Молл. — Да уж, — говорил Макс, — глупо было надеяться, что ты пришёл просто навестить старого друга. — Я бы пришёл, — упрямо стоял на своём Нортон. — Конечно пришёл бы. Вот только меня бы тут уже не было. Кассандра с серьёзным видом перелистывала страницы, которые едва не рассыпались в её руках. Измятые, разорванные в нескольких местах и обглоданные по краям, они напоминали скорее остатки книги в общественной уборной, чем солдатский отчёт. — Макс, но ты же понимаешь, что это угроза? — подняла взгляд она. — Угроза? — хохотнула Эвелин. — Вздор! Кто посмеет угрожать… тебе, — она быстро сникла под тяжёлым взглядом Макса. — Эв, если ты в этом замешана… — Ты шутишь? Как бы я всё это провернула, Макс? Да и зачем? Я же сказала, что не собираюсь тебя удерживать. Кассандра передала бумаги Дориану, который начал разглядывать их без особого интереса. Перевела взгляд на Нортона: — И он пьян? — Он не просто пьян, леди Кассандра. Он смертельно пьян. Мы едва дотащили его до казарм. С ним сейчас разговаривать — всё равно, что пытаться допросить труп. — Что мы в итоге имеем, — начала Жозефина. — Одному из стражников становится известно о заговоре против семьи Инквизитора. Он, ни говоря никому, идёт расследовать это дело. И неожиданно находит доказательства в виде писем. Эти письма вместе со всеми наблюдениями он заносит в отчёт и идёт к командору. Но не доходит до казарм и сваливается мертвецки пьяным у трактира в доках. Отчёт наполовину уничтожен. — Ему это делать бессмысленно, — продолжила Кассандра. — Значит, это сделал один из заговорщиков. — Но почему просто не забрать отчёт, документы, письма? Для чего рвать бумагу, оставляя половину? — Может быть, — предположила Эвелин, — оторвали ту часть, которая представляла опасность раскрытия? Или солдат пытался отобрать бумаги? — А вы не находите, что во всей этой истории полно несостыковок? — сказал Дориан, передав бумаги Варрику. Нортон кивнул. — Верно. Как он узнал о заговоре? Почему не рассказал? Где нашёл письма? — он устало потёр переносицу. — Макс, у тебя много врагов? — Достаточно. — Что значит достаточно? — округлила глаза Эвелин. — Это значит, что за мной уже несколько месяцев охотится сумасшедший магистр и вся его свита. — А это мысль, — задумчиво протянула Кассандра. — Подумайте сами: разрыв в центре города, разве такое хоть раз было? И как удачно — в городе Инквизитора. Кто-нибудь может предложить лучший способ заманить Макса в ловушку? — Если так, то эти заговорщики плохо меня знают, — фыркнул Макс. — А разве можно открыть разрыв специально? — склонила голову Эвелин. Кассандра неопределённо пожала плечами. — В бумагах об этом ничего нет? — Нет, — ответил Нортон. — В этих письмах вообще сплошь банальщина. «Как удачно складывается», «сделаем дело — устоим пир», «как хорошо придумали». — Вы слишком много внимания уделяете тексту, — размеренно проговорил Варрик, разглядывая на свет клочок письма, — но не самой бумаге. Все выжидающе смотрели на него. Тот долго молчал, наслаждаясь всеобщим вниманием. — Не понимаете? — Варрик повернулся к Жозефине и Эвелин, которые сидели ближе всех. — Посмотри-ка. Ничего странного не находишь? — Ну, — Жозефина повертела в руках желтоватый лист, — нет. — Посмотри на оборванный край. Это не бумага разорвала слово, а тот, кто его написал. Оно обрывается ещё до края. — Ты хочешь сказать… — Верно, Рюшечка. Бумагу сначала порвали, а уже потом написали эти бессмысленные послания. — А что насчёт отчёта? — спросил Нортон. — Отчёт порван, — просто ответил Варрик. — Но порван аккуратно, словно хотели оставить часть Дориан выхватил бумаги из рук Варрика, рассматривая их с куда большим интересом, чем раньше. — Это значит, что нам специально оставили нужную информацию чтобы… — Кассандра в бессилии развела руками. — Вот именно, Кассандра, — воскликнул Макс, — для чего? В этих бумагах нет ничего. — Ну, я бы так не сказала, — протянула Жозефина, перебирая письма. — Здесь довольно часто упоминается церковь. «Встретимся у церкви», «заманить в церковь», «оставь у церкви», «подожди», «положи», «дождись». Может, стоит туда заглянуть? — То сеть, «заманить в церковь» тебя не смутило? — возмутилась Эвелин. — Что плохого может случиться днём? Может, именно там несчастный и нашёл письма? Макс покачал головой: — Не думаю, что это хорошая идея, Жози. Что нам искать там? Или мы будем спрашивать у каждого о тайниках и подозрительных людях? — он повертел в руках дошедший, наконец, отчёт. — Норт, это вообще твой солдат писал? — Ты думаешь я знаю, как пишут мои солдаты? У меня казармы, Макс, я и имена их не всегда вспомню. — Думаешь, солдату подкинули целый отчёт? — задумчиво потёр подбородок Дориан. — Если это фальшивые письма, то почему весь отчёт не может быть фальшивым? Все согласно закивали. — Но для чего? — недоумевала Кассандра. — Если письма ненастоящие, значит, и заговора нет? К чему тогда это всё? — Не знаю, — ответил Макс. — И я очень хотел бы покинуть Оствик завтра утром, — он взглянул на Эвелин. — Но я не могу допустить, чтобы из-за меня пострадал кто-то из вас. А дело это слишком уж странное, чтобы оставлять всё как есть. — И что будешь делать? — спросил Нортон. — Поговорю с твоим солдатом, выбор у меня небольшой. — Он скорее мёртв, чем пьян. — Значит попробую поговорить. Всё лучше, чем сидеть на месте. Эвелин кивнула и поднялась. — И куда это ты собралась? — устало протянул Макс. — С тобой, разумеется. — Эвелин… — Слушай, Макс. Я вижу, что ты всё ещё подозреваешь меня, и хочу помочь разобраться. Если заговор есть, то и против меня тоже. Это во-первых. Во-вторых, я сижу здесь целыми днями, а у тебя опять приключения. — Очень опасные приключения. — В-третьих, только попробуй снова меня бросить. Макс выдохнул, всплеснув руками. Эвелин приняла это за согласие. — Я тоже пойду, — сказала Жозефина. — Прекрасная идея, — перебила недовольство Макса Эвелин. — Ты как раз совсем не видела Оствик. Я всё тебе покажу. Дориан поднялся и подошёл к ним с таким видом, будто его участие давно было решено. — Кассандра, Варрик, — наставил на них палец Макс прежде, чем они успели что-то сказать, — для вас у меня задание. Поезжайте за остальной Инквизицией и верните их в казармы. Пусть тэйрн сам дальше разбирается со своими землями. И готовьтесь к отплытию. — Ты надеешься разобраться с заговором за день? — усмехнулся Нортон. — Я везучий. Но если что-то пойдёт не так, то перенесём отъезд. Будем надеяться, этого не понадобится. Кассандра с готовностью кивнула. Варрик нахмурился. — Значит, мы пропустим всё веселье? — Я доверяю вам, как самым благоразумным, — Макс повёл подбородком в сторону остальных. — А эти будут праздно шататься за мной следом, ну а я буду всеми силами стараться от них отвязаться. Оно вам надо? — Ладно Снежок, — согласился Варрик. — Зови, если понадобимся. Оствик при свете дня казался величественным и строгим. Широкие улицы, высокие дома молочного и серого камня, арочные мосты с венчавшей их тяжёлой каменной балюстрадой. Всё вокруг было единым, будто высеченным из цельного камня, а не сложенным из множества фрагментов. Всё казалось грузным, излишне громоздким и совсем одинаковым. На домах не было ни ажурных узоров, ни лепнины, ни барельефов. Тут и там мелькали одинаковые ступенчатые капители колонн, ровные, без единого украшения, арки и карнизы. Оствик явно был ближе к земле, в отличие от воздушного, стремящегося вверх Вал Руайо. В казармах Макса встретили гостеприимно и радушно, сопровождая это дружескими усмешками, рукопожатиями и хлопками по плечу. Едва вырвавшись из этого круговорота, Макс и Нортон прошли в комнаты, где, скрючившись на стуле, крепко спал печально известный стражник, уронив голову прямиком на заляпанный чернильными пятнами стол. Воздух вокруг был заполнен кислым запахом крепкого пойла. — Это что такое? — сурово произнёс Нортон, обращаясь к солдатам. — Ну, — переменилась с ноги на ногу двое у двери, — мы приволокли его сюда, пытались уложить, а он давай подниматься, продолжения требовал и бубнил себе под нос что-то. — Что говорил? — Да кто ж его разберёт-то. Потом уселся за стол, чернильницу вон опрокинул, все бумаги заляпал. Мы пока их убирали, он так и заснул. Ну мы и подумали, пусть уж лучше спит. Нортон устало потёр переносицу, согласно кивнул своим мыслям. — Ладно, свободны. — Норт, ну ты чего, интересно же. — Я сказал, свободны! Солдаты насупились и не торопясь вышли, заглядывая в комнату до тех пор, пока Нортон не хлопнул перед их носом дверью. Макс обошёл спящего по кругу, похлопал над ухом, постучал по столешнице, пытался встряхнуть — безрезультатно. — Я же говорил — мертвецки пьян, — покачал головой Нортон. — Может его водой облить? — предложила Эвелин. — Думаешь, от этого толку будет больше? — Макс задумался. — Норт, как давно он служит? — Полгода как. — И как? Привык? — Давно уже. Команды выполняет исправно. Хотя по началу… Ну, ты же этих новичков знаешь. Молодые, зелёные, от каждого звука шарахаются. Привыкли на своих фермах да в домах в тишине и покое, а как битва начнётся… — Значит, исправно всё выполняет, — перебил его Макс. — А, да. И воин он отличный. Создатель знает, чего его потянуло в это дело. А что? Хочешь встряхнуть бойца? — Можешь попробовать сам. — Нет уж, давай ты. У тебя всегда получалось их пугать, — Нортон отошёл на пару шагов. — Дамы, советую прикрыть уши. — Как зовут его хоть? — Зак. Зак Тримор. Эвелин послушно прикрыла ладонями уши, отойдя к Нортону. Макс навис над крепко спящим солдатом и, набрав побольше воздуха, рявкнул так, что задрожали стены: — Рядовой Тримор, подъём! Тот вздрогнул, резко выпрямился, мутным взором окинул стены. Глаза его медленно то открывались, то закрывались, а тело на хлипком стуле качало из стороны в сторону. — Надо же, — не удержался Дориан. — Рядовой Тримор, — заговорил Макс осипшим от крика, но от того не менее железным, голосом, — докладывайте. Откуда вам известно о заговоре? Что произошло с отчётом? С кем вы пили? Зак вяло качнулся, посмотрел на Макса, и на лицо его наползла добродушная улыбка. Он не спеша замотал головой, и делал это так долго, что, казалось, она вот-вот отвалится и покатится по полу. — Рядовой Тримур, — надавил Нортон, — Докладывайте. Тот продолжал молчать, раскачиваясь вперёд-назад. Макс выпрямился, провёл ладонью по лицу, выдохнул. — Хорошо, давай так. Ты отвечаешь нам на один, возможно два вопроса, и мы оставляем тебя в покое, идёт? Зак поднял голову, хитро прищурился и быстро закивал. — Пойдём с конца. С кем ты пил сегодня в таверне? Имена, описания, хоть что-нибудь! Тот подался вперёд, оперся локтями о стол, начал загибать пальцы: — Двое, — заплетаясь, проговорил Зак, — и девушка. — Девушка? — прищурился Макс, и бросил взгляд на Эвелин. — Не эта, — протянул Зак, проследив за его взглядом. — Та была… красивая, — он пропустил мимо ушей недовольство Эвелин и продолжил, мечтательно: — Таких, как она, нет во всём мире. Она выше всех нас. Недосягаемая. Её сотворил сам Создатель. Дориан хмыкнул, лениво слушая пьяные бредни. — И как же она выглядела? — Ты не отнимешь её у меня! — хлопнул по столу Зак. — Ты не посмеешь! Он попытался подняться, но Макс и Нортон быстро вернули его на место. — Хорошо, хорошо, — примирительно замахал у его носа руками Макс. — А как выглядели другие? Зак откинулся на спинку стула, долго думал, бубня себе под нос, и после изобразил в воздухе квадрат. Макс фыркул, выходя из себя. — Зачем ты вообще с ними пил, Зак? — спросил Нортон. — Ты же был на службе! — Как я мог ему отказать?! — искренне удивился тот и, переведя взгляд на Макса, затряс пальцем: — А ты на него не похож со-вер-шен-но! Ни капли! — А должен? — усмехнулся тот. — Что насчёт заговора? — поинтересовался Нортон без всякой надежды. Зак вдруг оглушительно расхохотался, что больше было похоже на пьяный угар. Он хохотал так долго и безудержно, что Макс, окончательно не выдержав, махнул на него рукой. — Пошли отсюда, всё равно ничего не добьёмся. — За-го-вор! Ждут. Нас. В церкви! — по-детски радостно проговорил Зак и с последними словами звонко уронил голову на стол. — Он что, уснул? — прищурился Макс. — Похоже на то, — похлопал Зака по плечу Нортон. — Мы и так вытянули больше, чем могли. — И что нам теперь делать? — подала голос Эвелин. Макс устало выдохнул. — Что делать, что делать. Как будто у нас есть выбор. Идём в церковь. — Может, сначала в ту таверну в доках? — предложила Жозефина. — Это далеко, церковь ближе. Сначала туда, потом уже спустимся в доки. — Я останусь здесь, — сказал Нортон. — Сам понимаешь, дела. Если он придёт в себя и удастся что-нибудь вытянуть, я тебе скажу, — он достал из шкафа солдатский плащ. — Вот ещё. Вы, Тревельяны, очень заметные. Свой плащ Макс отдал Эвелин, а сам облачился в солдатский. Нортон догнал его у выхода. — Прощай уж, на всякий случай, — хлопнул Макса по плечу он, — ты всегда так внезапно исчезаешь. — Увидимся ещё, — был полон уверенности Макс. Церковь Оствика расположилась на главной площади, куда быстро вернулась жизнь. Торговцы ставили палатки, прогуливались горожане, играли дети. Словно и не было никогда ни искрящегося разрыва, ни разрывающих небо своим воплем демонов. Мраморное здание церкви высилось в несколько этажей, и не хватало взгляда, чтобы рассмотреть все обелиски, окна и фигуры на карнизе. Ярким пятном всей постройки пестрело круглое окно-роза, заполненное десятком мелких цветных стёкол. Между двух обрамлённых колоннами и фронтонами порталов, в неглубокой нише, гостей встречала тоскливая скульптура Андрасте. — Женился бы, а в церковь бы не пошёл, — выразил недовольство Макс. Внутри было людно, но тихо. Несколько сестёр негромко распевали молитвы, другие разговаривали с людьми, третьи наблюдали. Были здесь и верные Церкви храмовники, при виде которых Макс поморщился и натянул капюшон дальше. — Да, Макс, — согласно кивнул Дориан, — мне тоже здесь не нравится. Итак, какой план? — Понтия не имею, — был ответ. — Не можем же мы у каждого спрашивать о подозрительных личностях. — Ну почему же? — Эвелин огляделась и подошла к ближайшей сестре, вежливо поздоровалась и загомонила: — Вы не видели здесь сегодня утром стражника из армии Оствика? Он такой высокий, темноволосый и кучерявый. Всё это она сопровождала резкими взмахами рук, пытаясь изобразить шевелюру солдата. Сестра неопределённо пожала плечами. — А, может быть, кого-нибудь подозрительного? — Что вы имеете в виду? — насторожилась та, ища глазами храмовников. Заметив это, Эвелин аккуратно приподняла край капюшона, демонстрируя белоснежные локоны. — О, простите, миледи, — испуганно заговорила сестра. — Я не знала. Нет, я никого не видела. Может быть, кто-то другой… Эвелин вернулась к остальным. — И что теперь? — иронично спросил Дориан. — Мы спросили одного человека, а их тут, — Эвелин широко взмахнула рукой, — много. — Давайте тогда разделимся, — предложила Жозефина. — Здравая мысль, — без особого удовольствия согласился Макс. — Но чем быстрее мы отсюда уберёмся, тем лучше. — Это просто церковь, Макс. Или ты боишься что эти сёстры тебя покусают? — Нет, Дориан. Мне просто не по душе здесь находиться. Они разошлись: Макс и Эвелин по обе стороны центрального нефа, Дориан отправился наверх, а Жозефина — прямо, к алтарю и нависающему над ним расписному круглому своду. Встретились они снова у входа довольно скоро. Эвелин бессильно всплеснула руками, Макс покачал головой, Дориан долго рассказывал о том, с каким подозрением на него смотрели местные жители. — У меня тоже ничего, — сказала Жозефина. — Спрятать письма в церкви при такой толпе невозможно, — рассуждала Эвелин. — Разве что только ночью. — Нет, Эв, — резко ответил Макс. — Мы не пойдём сюда ночью. — Знаете что интересно… — протянул Дориан. — Макс, солдата, который в одиночку раскрыл заговор против семьи тэйрна, наверняка наградят, верно? — Ну ещё бы. И повышение ранга на два добавят. — Вот. Тогда с чего бы ему вдруг, имея на руках отчёт и доказательства, идти в доки и распивать там неизвестно с кем. — «Как я мог ему отказать?», — процитировала Жозефина. Макс усмехнулся: — И кому он не мог отказать? Тэйрну? — Я не думаю, что отец… — Ты права, права. Это всё слишком мелко для него. — Вы помните, что он сказал? — снова вмешалась Жозефина. — Что заговор в церкви, — пожала плечами Эвелин. — Нет. Он посмотрел на Макса и сказал, что он совершенно на него не похож. Похоже «на него» — это на того, кого он видел. — И что нам это даёт? — А то, что рядом стоял Нортон и ты, Дориан. А сказал он это всё равно Максу. — Я просто стоял ближе всех. — Нет, Макс, — качнул головой Дориан. — Я думаю, в этом есть смысл. — И что теперь? Обвиним кого-то из Тревельянов? — Вы с ума сошли! — воскликнула Эвелин так громко, что проходящие мимо сёстры недовольно шикнули. — Для чего устраивать заговор против своей же семьи? — А может заговор только против Инквизитора? — предположила Жозефина. — Мы уже обсуждали, как удачно его сюда заманили. — Вздор! — стояла на своём та. — И кого вы обвините? Роба? — Он довольно неприятный тип, согласись, — сказал Дориан. — Ты говорила, его не было в поместье с утра, — задумчиво протянул Макс. — Ну да… Нет, это вздор! Роб наш брат. Возможно, не лучший, кого можно было бы желать, но всё же брат. — А что насчёт второго? — склонил голову Дориан. — Ник? Нет, это точно не он. Он не выходил из дома последние дни. — Ты следишь за ним? — хохотнул Макс. — Нет. Отец жаловался. Да и не мог Ник этого делать, с чего бы? Он же наш друг, всегда помогал и… и вообще… — Да уж, оно и видно. — Я не знаю, почему он повёл себя так в тот день. Нужно было тебе с ним всё-таки поговорить, Макс. — Вечером поговорю, — заверил тот. — А пока довольствуемся тем, что есть. — Я всё равно не думаю, что это Роб. — Хорошо, что теперь? — прервал их Дориан. — В доки, — ответил Макс. — Что ещё остаётся? Они были так увлечены разговором, что не заметили наблюдавшего за ними монаха. Утонув в толпе, сливаясь рясой с церковными сёстрами, он долго смотрел, не решаясь подойти ближе. Взгляд его был полон тоски и искренней, почти детской, доброжелательности. Ожил монах только когда все четверо явно направились к выходу. Он ловко вынырнул из укрытия, оказавшись за их спинами, и высокие колонны унесли его голос к сводам: — Верите ли вы в Создателя так, как в него верю я, лорд Тревельян? Макс замер, точно окаменев. Эвелин обернулась резко, с каким-то вызовом. Дориан и Жозефина успели уйти дальше и едва поняли, что произошло. — Нет, — выдохнул Макс и обернулся к монаху, — не верю. Никогда не верил. Тот явно был удивлён, рассматривая Макса словно впервые. — Куда вы подевали моего лучшего друга, милорд? Макс не ответил, быстрым шагом подошёл к нему и порывисто обнял. Со стороны это напоминало встречу двух братьев. — Здравствуй, старый друг, — сказал он, вернув дар речи. — Как давно ты здесь? — Уже как полгода. Не мог оставаться в Герцинии зная, что ты пытаешься уладить весь этот хаос. Приехал помочь твоему городу и оказался полезен. — Ты и в Герцинии успел побывать? — Я много где был. Стараюсь везде доносить слово Создателя. — Очень похоже на тебя. Эвелин деликатно кашлянула, и Макс спохватился. — Кристофер, — представил он. — Мой друг ещё со времён Виммарской обители. А это Эвелин, моя сестра. — Та самая, да? — улыбнулся Крис. — Макс часто говорил о вас… только хорошее. — Не стоит, — махнула рукой Эвелин. — Я знаю, что он меня ненавидел. — Дориан Павус и Жозефина Монтилье. Из Инквизиции. — А я смотрю, ты забрался ещё выше, чем раньше. Теперь до тебя точно не дотянуться. Макс смерил Криса оценивающим взглядом, усмехнулся. — Да нет, это мне похоже до тебя не дотянуться, — сказал он, ладонью отмечая разницу в росте. — Не моя вина, что вы всегда были коротышками, — рассмеялся Крис, но смех этот быстро оборвался. — На самом деле, ты мог давать о себе знать хотя бы раз в год, Макс. — Я… пытался. — Последнее письмо пять лет назад. — И эти пять лет выдались весьма тяжёлыми. — Ты просто думал, что я знать тебя не хочу. — Может и так, — Макс окинул взглядом стены. — Рад, что ошибался. Они помолчали, но поговорить им ещё явно было о чём. — Вот ещё что, Макс, — Крис закопошился в складках рясы, достал из кармана сложенный в несколько раз листок, протянул Максу. — Ну и что это? — Понятия не имею. Утром ко мне подошёл человек, отдал это. Сказал, что я сам пойму, кому отдать. Я как тебя увидел, сразу вспомнил. — Как выглядел человек? — вмешалась Эвелин. — Черноволосый, в плаще, — подумав, ответил Крис. — Не могу сказать больше, у нас тут достаточно людей, всех не запомнишь. — Черноволосый, — повторила Эвелин, покосившись на Макса. — Их было двое, Искорка, не забудь, — усмехнулся Дориан. — Ну и чего ты ждёшь? Разворачивай. Макс долго всматривался в бумагу, прежде чем показать её остальным. Это оказался примитивный набросок карты, с отмеченным местом. — Это Оствик? — спросила Жозефина. — Небольшая его часть, — Макс устало ущипнул переносицу. — Чего-то такого я и ожидал. Теперь, думаю, можно сказать точно: весь этот заговор — фарс. — Ты так думаешь? — Нам специально оставили карту с местом, куда явно хотят заманить. Очевидно, кому-то просто стало скучно, и он решил погонять нас. — Это значит, мы не пойдём? — Эвелин сложила листок и убрала в карман. — Мы пойдём. Но только для того, чтобы встретиться с этим шутником и навсегда отучить играть с Инквизицией. — Но этот шутник явно тебя знает. — Это вторая причина. — Я могу чем-то помочь? — встрял Крис. — Нет. Эвелин, — Макс тяжело вздохнул, — кажется, мне придётся просить тебя. — Видишь, я оказалась полезной, а ты не хотел меня брать, — с довольной улыбкой щёлкнула его по носу та. — Ты останешься здесь? Макс кивнул, и Эвелин, довольная собой, зашагала к выходу. — Ловушка? — склонила голову Жозефина. — Нет, там её не устроить. Если бы это была ловушка, я бы вас не отправил, — Макс подумал и тихо добавил: — Присмотрите за Эвелин. У неё редкий дар влезать в неприятности. — Видишь, и мы оказались полезными, — хохотнул Дориан, но, ощутив на себе тяжёлый взгляд, исправился не был улыбки: — Так точно, Инквизитор. Макс проводил их взглядом, и, когда они скрылись за дверью, заговорил, обернувшись к Крису: — Вот теперь можно поговорить. Эвелин бодро шагала впереди, рассматривая на солнце карту, будто пыталась найти в ней что-то ещё. — Зато теперь мы можем точно сказать, что это не Роб. — И почему же? — догнала её Жозефина. Эвелин заговорила тише: — На карте отмечен Круг, вернее, то место, откуда я таскала лириум. Роб не знает об этой истории, я ему ничего не рассказывала, иначе об этом тут же узнал бы отец. — Ну а Ник? — Ник слишком хорошо рисует, чтобы создать этот ужас, — она покосилась на карту. — Нет, тут явно неумеха постарался. — А может это быть совпадением? Мог Роб случайно отметить то место, которое известно только вам? Эвелин остановилась, хмуро посмотрела на Жозефину. — Не хочу в это верить, — твёрдо сказала она. До возвышающейся шпилем башни Круга дошли быстро. Эвелин, сказав, что лучше ей идти одной, легко вошла на территорию Круга и быстро скрылась за фасадом здания. Жозефина и Дориан остались ждать у главных ворот, за которыми тонул в цветах внутренний двор. — Как думаешь, во всех этих заговорах есть смысл? — спросила Жозефина Дориана. — Абсолютно никакого. Вряд ли эта история будет достойна книги Варрика, но понаблюдать за этим будет забавно. — И куда нас всё это приведёт? — Надеюсь, к шутнику. В худшем случае в ловушку, но мы обычно не думаем о плохом. Рыжие лучи заката лениво ложились на Оствик, забирая день. Эвелин вернулась быстро, обнаружив ещё один клочок карты. — Я знаю это место, — радовалась она. — Это та самая таверна в доках, где напился Зак. Давно пора её посетить. — Надо вернуться к Максу, — сказала Жозефина. — Он не знает, где нас искать. — Дориан, — подняла голову Эвелин, — может ты сходишь к нему и скажешь, где мы? Судя по лицу Дориана, этой идеи он не разделял. — Если мы пойдём вместе, то только время потеряем. Я обещаю, мы придём и дождёмся вас, нос никуда совать не будем. Дориан колебался. В поиске поддержки он обратился к Жозефине, та также не горела энтузиазмом, но понимала, что Эвелин права. Она одобрительно кивнула в ответ на вопросительный взгляд, заверив, что присмотрит за Эвелин. Дориан, упрямо взяв с той обещание не влезать в неприятности, направился в сторону церкви. Обрадованная Эвелин потянула Жозефину в сторону доков. Та самая таверна, носившая красноречивое название «Попойка», оказалась именно такой, какое заведение себе обычно представляют аристократы, когда слышат о её местоположении. Деревянные крепкие столы, пьющие в углу моряки, усталая женщина у стойки и улыбчивая, в откровенном наряде, разносчица. Над головами витал запах пива и пойла покрепче, а щуплый, совсем сникший парень, тщетно пытался оттереть в углу бурое пятно. — Ничего, — досадно сказала Эвелин, вернувшись от стойки. — Она ничего не знает. А козырять волосами я не рискнула. — Я говорила, что это так себе идея. Знаешь, сколько в таких заведениях бывает людей за день? — Да уж знаю. Я пару раз здесь бывала. — Ты? — Жозефина окинула взглядом таверну. — Здесь? — Не удивляйся. Я водила сюда всяких… аристократов. Один даже в драку влез. Боковая дверь таверны резко открылась, впуская в скопление алкогольных запахов свежий воздух, и в таверну ввалилась если не компания, то целая банда людей в тёмных, местами изодранных, одеждах наёмников. Их предводитель — смуглолицый, бритый, по-хозяйски прошагал к стойке. — Эй, Роззи, не угостишь старый друзей перед долгой дорогой? — А у старых друзей есть деньги? — хрипло отозвалась женщина, окидывая взглядом толпу. Вид у неё был скучающий, словно она одной рукой в любой момент могла выкинуть всю банду за дверь. — Будут. Как только из рейда вернёмся, так сразу будут. — Вот когда вернётесь, тогда и поговорим. Ты не хуже меня знаешь, как ведутся дела, Алан. Я в долг не наливаю. Алан рассмеялся, кивнул в толпу, и на стойку, металлически звякнув, упал кошелёк. — Другое дело, — заулыбалась Роззи. — Эй, Джес, принеси-ка нашим гостям вина. Едва разносчица Джес появилась у стойки, как послышался смех, одобрительные разговоры. — Может, нам лучше подождать на улице? — с опаской спросила Жозефина. — Думаешь, так мы не привлечём к себе больше внимания? Не успела Эвелин закончить, как на плечо ей упала тяжёлая рука. — А кто это у нас здесь? — сально улыбался Алан. — Какие прекрасные птички попались в наши сети. Вы нам очень даже подходите. — А вы нам — нет, — скривившись, Эвелин отдёрнула руку. — Ну что ты, путешествие будет очень даже увлекательным. — Путешествие? — глаза Эвелин в ужасе округлились, но страх быстро сменился злостью: — Работорговля в Оствике запрещена! Она поднялась так резко, что капюшон упал с головы, однако открывшийся снег волос никого не впечатлил вовсе, скорее наоборот — раззадорил. Алан уже без стеснения схватил Эвелин за руки и под хохот остальных потащил к двери. — Может, ты будешь благоразумнее и пойдёшь сама? — разлилось над ухом Жозефины. Она медленно повернулась и, заметив тянущуюся руку, в мгновение выхватила кинжал, полоснув по ладони. — Только попробуй. — Хорошо бьёшь, — протянул незнакомец, рассматривая руку, — но несмело. — Он сжал кулак и кровь каплями залила стол. Эвелин, отойдя от стола на пару шагов, поняла, что отбиваться бессмысленно и впилась зубами в держащую её руку. — Ах ты тварь, — взревел Алан, — да я тебе все зубы выбью. Он рывком прижал Эвелин к стене и приставил к горлу кинжал. — Будешь отбиваться, я тебя на полоски разрежу, поняла? И тут меду ними, взявшись будто из неоткуда, как солнечный луч скользнула сталь меча. — Тебя быстрее разрежут, — сказал Макс. Алан обернулся и, округлив глаза, отступил. Воспользовавшись этим, Эвелин выскользнула и бросилась к Жозефине. Разбойники, как по команде, одновременно достали кинжалы и натянули луки, целясь в обидчика своего главаря, который сам оказался на месте жертвы. — Не глупи, Алан. Сколько вас здесь: пятнадцать? Семнадцать? Сколько твоих верных людей я успею убить прежде, чем меня ранят? Взгляд Алана потускнел, а сам он обмяк и наверняка бы съехал спиной по стене, если бы не сжимающая воротник рука Макса. — Трев, — блаженно протянул он и взмахнул рукой. Разбойники тут же сложили оружие. — Как я рад тебя видеть, какими судьбами? — Лучше скажи мне, с каких это пор ты стал таким смелым, чтобы угрожать моим друзьям? — Друзям? Трев, да откуда ж мне было знать, что это твои, я же… Я же не слежу. Я понятия не имел, Создателем клянусь! — Допустим наполовину это правда, но мою сестру ты тоже не узнал? — Леди Эвелин?! — бросил Алан на неё полный искреннего удивления взгляд. — Вы так изменились, прямо не узнать! — Заканчивай, Алан, — тряхнув, сильнее прижал его к стене Макс. — Зачем она тебе? Меня достать хотел? На цепь посадить? — Что ты, Трев, что ты! Совпадение, клянусь, чистое совпадение. Я и понятия не имел, кто она. — Куда увести хотели? — Увести? — неловко повторил он. — Ну, ты же знаешь, как это бывает… — Не знаю. Я никогда не занимался работорговлей. — Ну, сначала в Ривейн, а потом как пойдёт. — Ладно. У меня нет времени возиться с тобой. Так что живи пока. Но чтобы в Оствике твоего духу не было, понял? — Конечно, Трев, конечно. Я и сам не собирался возвращаться. Резко отпустив его, Макс отошёл. Алан пошатнулся, готовый рухнуть вперёд. — Убирайся отсюда. А товар свой оставь. — Что? — едва успел отойти от стены Алан. Макс медленно повернулся, сцепившись с ним взглядом. — То есть, конечно, я оставлю, они мне не нужны, я же честный человек, всего лишь делец, ничего такого. — Я сказал — убирайся. Повторять больше не пришлось. Алан, едва успев поправить воротник, выскочил из таверны. Следом за ним исчезли и остальные. Макс устало привалился к стойке, потёр переносицу. Какое-то время все молчали. — Эй, Трев, — заговорила Роззи, — тебе тут оставили. Она протянула ему записку, Эвелин оживилась: — Почему вы не сказали об этом мне? — Потому что послание для него, — ответила та с раздражением. Макс развернул бумажку, посмотрел, устало выдохнул. Рядом стукнул стакан: — За счёт заведения, Трев. Макс взял, рассмотрел плескавшуюся на дне жидкость, залпом выпил. — Спасибо, Роззи, — ответил, поморщившись. Тишина снова повисла. Эвелин решилась заговорить, в этот раз тихо, совсем робко: — Ну, если подумать, всё вышло не так уж и плохо… — Ты издеваешься сейчас, Эвелин?! Ты можешь мне сказать, какого демона тебя понесло сюда? — Я думала… — Нет, ты не думала. Ты пошла и сделала. И не только себя подвергла опасности. — Он, между прочим, прав, — поддакнул Дориан. — Ну я же не знала, что тут можно прямо среди бело дня людей забирать! — покосилась Эвелин на Роззи. — Прости, дорогая — дела есть дела, — буднично ответила та. — Ты хоть немного понимаешь, что могло бы быть, не окажись я здесь вовремя? Или не знай я Алана? Или если бы он не послушал меня? — Но всё же обошлось. — А если бы нет? — Но обошлось же! Макс сердито махнул рукой, обернулся. — Роззи, кто дал тебе эту бумажку? — Девушка. Темноволосая. Она ещё сегодня утром пришла сюда с солдатом. Этого вояку потом три его сослуживца едва вытащили из-за стола. — С ними был кто-то ещё? — С утра у меня было полно народу, кажется двое, но они сидели в дальнем углу и просили не беспокоить. — Понятно, — бросил Макс. — Спасибо, Роззи. Эвелин, мы идём домой. — Что? — встрепенулась та. — Как, домой? Макс, подожди, а как же… — Сыт я по горло этой ерундой, — рявкнул он. — Я сказал — домой. Жозефина и Дориан молча последовали за ним. — Почему ты их отпустил, Макс? — спросила Жозефина. — Семнадцать человек, — ответил он. — И это бы всё равно ничего не решило. Не одни так другие. Этих я хотя бы знаю. — Думаешь, они правда оставят людей и не заявятся в Оствик? — спросил Дориан. — Насчёт первого я уверен. Оствик они оставят ненадолго. Вернутся, едва узнав, что я уехал. Эвелин долго оставалась на месте, прежде чем поплелась следом. — Прости… — выдавила она, едва они вышли на вечерний воздух. — Хочешь меня разжалобить? — равнодушно бросил Макс. — Нет. Я правда виновата. Я… не должна была. Прости. Она стояла, бледная и несчастная, и едва не плакала. — Я думаю, это уловка, — тихо заявил Дориан. Макс кивнул, но взгляд его подобрел. — Какие вы чёрствые, оба, — фыркнула Жозефина и без лишних слов крепко обняла Эвелин. Та дрожала всем телом, но упорно старалась не выдавать слабости. — Слушай, Эв, — выдохнул Макс, — мы идём домой не только из-за твоей выходки, но и потому, что на карте отмечено поместье. — Правда? — Эвелин ожила, выхватила бумажку и покрутила в руках. — Интересно. И что думаешь? — Я ничего не думаю. До поместья дошли в молчании. Оказавшись в холле, Макс лениво осмотрелся и всплеснул руками: — Никого. Ничего. Если кому-то что-то от меня очень нужно — пускай сам ищет. Мне надоела эта беготня. Завтра мы уезжаем. Советую всем отдохнуть. С этими словами он скрылся в гостевом крыле. — Да, — протянул Дориан с усмешкой, — натворили вы. — И что такого мы сделали? — сказала Жозефина. — Случайно попались под руку разбойникам? — Мы не просили их нас хватать, — поддакнула Эвелин. Оказавшись в своей комнате, Жозефина впервые за день почувствовала себя невероятно уставшей. Нырнув в мягкий омут подушек и покрывал, она невидящим взглядом смотрела в потолок, перескакивая с одной мысли на другую, медленно погружаясь в сон. Серая стена за окном вбирала в себя оттенки вечера: горела оранжевым, алела красным, охладевала синим, белела среди темноты. Раздался стук в дверь, и Жозефина вздрогнула, просыпаясь. Она подумала, что это был сон, пока стук не повторился. Тихий, но настойчивый. Поднявшись сквозь ломоту в теле от сна в дорожной одежде, Жозефина поплелась к двери. — Макс? — растерянно похлопала глазами она, так и не сумев стряхнуть остатки сна. — Доброй ночи, — бесцветно ответил он и заглянул в комнату: — Я войду? Жозефина молча пропустила его. Макс, не задерживаясь, прошагал через всю комнату до самого окна, критично окинул его взглядом. — Ты знаешь, тебе очень повезло с комнатой, — довольно сказал он. — Наверное… А с чего ты вдруг… — О, не волнуйся, — Макс бросил на тумбочку белый свёрток и рывком отдёрнул шторы: — Я уже ухожу. — Уходишь? Куда? Жозефина всё никак не могла понять, не то она всё ещё спит, не то Макс и правда, с трудом открывая громоздкое окно, собирается покинуть комнату таким варварским способом. Она совсем очнулась только когда натянутыми парусами вздула занавески ночная прохлада. — Макс, ты что делаешь? — Ничего, Жози. Иди спать, завтра с утра в дорогу. — Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь, что происходит. — А на что это похоже? — Ты хочешь уйти, это я понимаю. Но почему, — Жозефина широко взмахнула рукой, — так? Для этого есть двери. Макс страдальчески вздохнул. — Ты видишь стену? — указал он прямо. — Мне её не перепрыгнуть. А видела стражников на входе? Думаешь, они не доложат отцу, стоит мне сделать шаг из поместья? — Но почему ты… — она замолчала, так и не озвучив вопрос, зацепив взгляд за садовую ограду. — Именно, — кивнул Макс. — С неё легко забраться на стену, но только из твоей комнаты или из гостиной. А в то крыло мне лучше не соваться. Так что пришлось тебя разбудить. С этими словами он ловко перепрыгнул с подоконника на парапет ограды, та оказалась на удивление прочной и даже не зашаталась под ногами. — Надо же, всё ещё держится, — весело подметил Макс. — И куда ты собрался? — Не очень далеко, не о чем волноваться. Жозефина только сейчас заметила белый свёрток размером с ладонь. Внутри оказался цветок лилии, прекрасный и необычный. Сердцевина его пестрела алым, но на лепестках оттенок тускнел, превращаясь на концах в белоснежный. — Макс, это что? — Это чудесный цветок. Можешь оставить его себе. — Но зачем? Откуда? — От поклонницы, конечно. — Макс. — Что? Ты думаешь, у меня не может быть поклонницы? — Макс! — Это цветок, Жози, — сдался тот. — Сорт, выведенный… леди Натали. В данном случае это приглашение. И я знаю, куда. — Куда? — эхом спросила Жозефина. — Какая разница, ты всё равно не знаешь. Доброй ночи. И Макс, шаг за шагом, держась одной рукой за прутья ограды, направился в сторону стены. Получалось у него это умело, такой побег ему явно был не впервые. Жозефина переводила взгляд с цветка на Макса, и чем дальше тот уходил, тем сильнее поднималась в душе тревога. Она множилась, разрасталась и в конце концов уколола, с размаху. — Тебя убьют, — сказала Жозефина тихо, но ночная тишина утроила звучание. Макс замер, обернулся и хмуро оглядел её. — С чего такие выводы? — Просто знаю, — она сама поражалась своей уверенности. Макс долго смотрел на Жозефину, будто ожидая продолжения или подвоха, усмехнулся: — Ерунда. Хотел бы я посмотреть на этого безумца, который соберётся меня убить. Хотя одного такого я уже видел. — Макс, я не шучу. — В тебе что, открылся дар предсказаний? Если так, то тебе к авварам, а меня оставь в покое. Но Жозефина и не думала его слушать. Вместо этого она, оставив лилию на тумбочке, шагнула на подоконник. — Эй, ты что это делаешь? — возмутился Макс. — А-ну слезай. — И не подумаю. Я иду с тобой. Сказав это, Жозефина, в последствии удивляясь своей храбрости, прыгнула на парапет и тут же начала заваливаться назад, теряя равновесие. Однако успела в последний момент ухватиться за высокие пики ограды. — С ума сошла? Какого демона ты делаешь? — Пытаюсь тебя спасти. — Думаешь, я не справлюсь сам? Что за ребячество, Жозефина? — Из нас двоих как ребёнок ведёшь себя ты, отказываясь от помощи. — Мне не нужна помощь. — Конечно не нужна, Макс. Для чего вообще людям нужны друзья, семья. Ты же всегда всё делаешь один, — Жозефина так резко взмахнула рукой, что снова едва не соскользнула с парапета. Макс смерил её суровым взглядом и, не говоря ни слова, зашагал быстрее. Оказавшись у стены, он, с лёгкостью цепляясь за выступающие камни, забрался наверх. Жозефина, переступая мелкими шагами, отчаянно цеплялась за пики. — Слушай, — заговорил Макс, усевшись на стене, — а ты не думаешь, что тебя тоже могут убить? — Нет, не думаю. — Да ты оптимист. — А ты наоборот. — Я смотрю на вещи реально. У меня есть меч и Якорь, у тебя даже кинжала с собой нет. Каковы шансы, что с тобой меня убьют вернее, чем без тебя? Жозефина дошла до стены и обнаружила, что только вытянутой рукой может коснуться её края. Обернулась назад, осмотрев своё окно и пройденный путь, покачала головой: — Я назад не пойду. — Ладно, давай так, — вздохнул Макс, — ты пойдёшь со мной, но будешь делать, что я скажу. Чтобы мне не пришлось на тебя отвлекаться, — он протянул ей руку, — идёт? — Идёт, — ухватила Жозефина его ладонь. — Видишь выступы? По ним легко забраться, но если ты расшибёшься, то нового посла нам будет найти очень трудно. — Сложнее будет найти нового Инквизитора. Макс крепко держал Жозефину за руку, пока она не смогла поставить локти на край стены. — Ну, дальше сама, — усмехнулся он и скользнул вниз. — Макс! — воскликнула Жозефина и быстро взобралась на стену. Рассмотрев внизу ухмыляющегося невредимого Макса, ей очень захотелось треснуть его кулаком. — Ты права, — смеялся он, — сложнее будет найти нового Инквизитора. К стене примыкало крепкое дерево с изогнутым стволом, опираясь на которое можно было слезть со стены не сломав шею. Жозефина долго рассматривала его, пока не решилась. — Не бойся, — подначивал Макс. — Я тебя поймаю, если что. — Ну нет. Пусть уж лучше я упаду, и Лелиана тебе тогда устроит. — Ты сама вызвалась идти. Едва Жозефина коснулась твёрдой земли, Макс, не теряя больше ни минуты, зашагал в сторону леса. — Мы что, пойдём прямо туда? — всмотрелась Жозефина в темноту между деревьями. — В лес? — А ты хотела через мощёную городскую площадь? Извини, сегодня из развлечений только деревья да кусты. Они углубились в лес. Поначалу Жозефина часто оглядывалась, но камень поместья быстро исчез из виду, оставляя вокруг холодную неприветливую зелень. Макс шёл так быстро, что она едва поспевала, постоянно цепляясь за ветки и спотыкаясь на кочках. Оглядываться вокруг не было времени. — А я смотрю, ты нечасто бывала в лесу, — сказал Макс. — Не приходилось. Куда мы вообще идём? — Подожди, она должна быть где-то здесь, — Макс наполовину стянул перчатку, тускло освещая заросли. — А, вот же она. Жозефина молча пошла за ним и радости её не было предела, когда под ногами зашуршала песчаная дорога. — Надо же, у вас тут и дороги есть. — Мы могли бы вообще пойти в обход, но так ближе. — Может теперь ты откроешь мне тайну? — веселела Жозефина. — Мы идём в летнее поместье. Там когда-то был самый большой сад из всех. Теперь остались только те лилии. — И кто мог тебя пригласить? — Понятия не имею. В том доме никто из нас не был уже как лет пять. — Но кто тебе дал эту лилию? — Не поверишь — нашёл. Прямо под дверью лежала. — Ты рассказал об этом кому-нибудь? — Конечно нет, иначе вы бы все за мной увязались. Они замолчали, и только сейчас Жозефина начала ощущать сгущающуюся со всех сторон темноту. Она взглянула на небо, но даже отсвета луны не было. Звуки стали ярче, насыщеннее: стрекотание кузнечиков, шелест ветра, приближающаяся гроза вдалеке. Однако всё это не умалило чувства тревоги. — Макс, а здесь водится кто-нибудь? — «Кто-нибудь», это кто? Религиозные фанатики? Дамы в платьях? — Ну, волки, например, — подавила смешок она. — Нет, волков тут точно нет. Охотничьи угодья намного дальше, а это так, считай ещё город. Жозефина огладила плечи, поёжившись под порывом ветра. Макс продолжал шагать так быстро, что, догнав в очередной раз, Жозефина ухватила его под руку. — Страшно? — усмехнулся Макс. — Нет. Просто за тобой не угнаться. — Так я и поверил, что все эти разговоры о волках просто так. Жозефина раздражённо выдохнула, но препираться не стала. — Как думаешь, что нас там ждёт? — Ну, я всей душой надеюсь, что всё это окажется нелепым недоразумением. Мы посмеёмся, выпьем чаю и разойдёмся по домам. Когда среди тёмных ветвей деревьев бледным призраком в два этажа возвысилось летнее поместье Тревельянов, Жозефине стало не на шутку тревожно. Она замерла, не выпуская из хватки Макса, заставив его остановиться. — Давай не пойдём. Повернём назад, а утром уедем. — Жози, я не знаю, что ты там себе надумала, — мягко ответил Макс, — но я собираюсь одолеть Корифея. Неужели ты думаешь, что я не справлюсь с каким-то наёмником? — А если там не наёмник? — Тем хуже для него. Борясь с собой, Жозефина кивнула. Они подошли к поместью, вокруг которого в глубоких клумбах застенчиво кивали соцветиями в такт ночному ветру лилии. Лилий было совсем немного, и от того казались они ещё более прекрасными. У подножья высокой лестницы к главному входу мешком сидел пожилой мужчина, подпирая плечом тумбу балюстрады. Макс подошёл, похлопал по щекам, потряс за плечи. — Живой, — выдохнул он. — Что ему дали? Годовой запас эльфийского корня? — Это смотритель? — Вроде того. Даже не вспомню как его зовут. Пускай бедняга выспится. — Зато вход, кажется, нам обеспечили. Макс подошёл к двери и легко толкнул её кончиками пальцев. Та в ответ не скрипнула — просто тихо открылась. — А я уж думал придётся применить твои навыки взлома, — сказал Макс Жозефине и, войдя в холл, развёл руками: — А вот и я! Никто не хочет меня встретить? — Макс, зачем? — прошептала Жозефина. — А что? Они отправили послание, открыли дверь и явно ждали. С чего бы мне скрываться? — он крикнул громче прежнего: — Что, в самом деле никто? Тишина была ему ответом. — Видимо, придётся искать. С чего начнём? Холл был огромен и пуст. Лишь две вещи, помимо стен, звонко отражали эхо: ведущая на второй этаж лестница с резными перилами и длинный обеденный стол с парой перевёрнутых стульев сверху. На вопрос, что он делает здесь, а не в столовой, Макс только пожал плечами, но позже предположил, что, возможно, его хотели вынести, но так и оставили в коридоре, сославшись на тяжесть. Они обошли комнаты первого этажа, все как одна, пустые. Лишь изредка натыкались они на брошенный, укрытый покрывалом предмет, будь то кресло, стул или столик. Но несмотря на пустоту, особняк не был заброшен. Пыль не клубилась в углах, под ногами не хрустел песок, а окна — Жозефина готова была поспорить — нередко мыли. Макс уже шагнул на первую ступень лестницы, когда Жозефина, ведомая предчувствием, остановила его, предложив осмотреть светлый коридор за лестницей. Макс не противился. Вырезанные по одну сторону коридора арки открывали вид на сад с редкими клумбами качающихся цветов. Полуовальная двустворчатая дверь в конце привела их в просторную и наполовину утонувшую во тьме бальную залу. — Тревельяны устраивали балы? — удивилась Жозефина, проведя ладонью по колонне с вырезанными в ней по кругу листьями. — Да, кажется, — неуверенно отвечал Макс. — Я очень плохо это помню. — А почему здесь так темно? — прищурилась она, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в затопленной кромешной тьмой части. — Шторы, — кивнул Макс на плотно завешанные окна. — А тут их нет. — Наверное, поленились снять. Шаги гулко раздавались в темноте. Над головами висела многоярусная люстра, растерявшая к этому времени больше половины прежней красоты и деталей. На небольших постаментах у стен всё ещё стояли пузатые вазы и незамысловатые скульптуры. — Похоже леди Натали очень нравился этот дом. — Я не помню, Жози, — с раздражением ответил Макс. Жозефина подошла совсем близко к границе между светом и тьмой, бесцельно постучала пальцем по вазе, и уже думала уходить, когда заметила в отражении блестящей поверхности движение среди темноты. Замерев, она перевела взгляд во тьму, напряжённо вгляделась, лелея отчаянную надежду, что ей показалось. Жозефине, однако, не показалось. В омуте тьмы и правда стоял человек, натянув лук и прицелившись, судя по всему, в сторону Макса. Думать не было времени. Жозефина, стараясь не выдать себя, дрожащими руками подхватила вазу, которая оказалась гораздо тяжелее, чем она думала, и, вложив в один взмах всю силу, бросила её в темноту. — Ты что, решила разнести здесь всё? — обернулся Макс на звон осколков, но, заметив её побледневшее лицо, быстро оказался рядом. Он вытащил наёмника на свет, рассмотрел, поднял взгляд на молчаливую Жозефину. — Каким чудом ты в него попала? Откуда в тебе вдруг столько силы? — Он… — Да живой, что ему будет, — усмехнулся Макс, но увидев её серьёзность, затих. — Испугалась? Он в тебя целился? Жозефина покачала головой, метнула взгляд в темноту и, нахмурившись ещё больше, опустилась к Максу. — Где? — только и спросил он. — Прямо за спиной. Ждут. Макс едва заметно кивнул, резко выпрямился и снял с руки перчатку, брызнув в лица четырёх наёмников зелёный свет, заставив отшатнуться. — Надо же, сколько вас здесь собралось, — усмехнулся он, слепя их взгляды. — Ну и для чего? Пришли посмотреть на Инквизитора? Жозефина между тем тихо поднялась за его спиной и метнулась в сторону. К большому удивлению, внимания на это никто не обратил, словно её здесь и не было. Гораздо больше сил ей понадобилось, чтобы поднять ещё одну вазу и так же ловко метнуть. Крупные осколки разлетелись по полу, и Жозефина наугад схватила один из них, заменяя себе кинжал. Ваза оглушила одного наёмника, второго парой ударов сбросил со счетов Макс, тут же взявшись за третьего. Четвёртый метнулся к выходу, но был остановлен Жозефиной. — Пусти, а не то я не посмотрю на приказ и пройду силой. — Приказ? Тебе приказали не трогать меня? — Если ты объявишься, — прошипел тот. — Беги, — скомандовал Макс. — Ни одна награда не стоит этого, поверь мне. Наёмник покосился на Макса, на Жозефину и, опасливо озираясь, покинул комнату. Четверо других лежало на полу. — Неплохо, — сказала Жозефина. — Они живы? — Живы. Очнутся нескоро и, думаю, тут же сбегут. — Это их Якорь так напугал? — Якорь, — кивнул Макс, — и ты. Отлично бросаешь вазы. — Предпочту не повторять, — Жозефина осмотрелась вокруг. — Они ждали меня? — Если ты придёшь, — попробовал он фразу на вкус. — Думаю, они ждали Эвелин. — Она могла получить цветок? — Надеюсь, что нет. — И что теперь? Это и был заговор? — А ты как думаешь? — Мелковато. Кто-то разыграл представление с заговором, погонял нас по Оствику и привёл сюда. Вряд ли это были, — она мазнула взглядом по распластавшимся телам, — они. — Верно, — Макс задумался и произнёс, тихо: — А что, если они всё ещё здесь? — Заговорщики? Макс моргнул, соглашаясь. — Тогда, возможно, они хотели, чтобы эти наёмники тебя ослабили, или одолели. И затем они бы явили себя. — Хорошая версия. А что будет, если я разберусь с наёмниками и захочу уйти? Жозефина промолчала. — Правильно. Они захотят выйти и поздороваться. В конце концов они столько сил на это потратили, а я просто уйду. Непростительно с моей стороны. На губах Макса медленно расцветала заговорщическая улыбка. Жозефина кивнула. — Мы отлично поработали, — сказала она, — можно и домой. — Полностью согласен, ведь утром мы возвращаемся в Скайхолд. С этими словами они, всеми силами стараясь не расхохотаться над собственной шуткой, направились к выходу. По коридору разлетелся сквозняк, хлопнула входная дверь. — Кто-то сбежал? — предположила Жозефина. — Или наоборот, — нахмурился Макс и, сжимая эфес меча, пошёл вперёд. В тёмном холле, у двери, стояла одинокая фигура, казавшаяся безразличной ко всему происходящему. Заметив её, Макс неожиданно расслабился, отпустил меч. — Проклятье, Ник, ты меня напугал. Что ты здесь вообще делаешь? Николас, не удостоив их взглядом, неспешно проплыл к лестнице, остановился на середине и только тогда глянул на Макса сверху вниз. — А, вот как. Ну да, конечно, — понимающе кивнул Макс и всплеснул руками: — Итак, вот он я. Только ответь мне для начала: к чему нужно было затевать это всё? Мы не могли просто поговорить в поместье? — Я не хотел с тобой говорить, — громом прокатилось по холлу. — И чего тогда ты хочешь? Со второго этажа спустились ещё двое: мужчина и женщина. Они остановились на ступенях позади Ника. — А вот и заговорщики, — окинул их взглядом Макс. — Рад вас видеть. Я уж думал, ты связался с венатори. Ник сузил глаза на Жозефине: — Лучше тебе было прийти одному. — Только тронь, — прошипел Макс, посерьезнев. — Мне не нужна невинная кровь. По крайней мере, пока она не делает глупостей. Миранда, позаботься о нашей незваной гостье. Миранда чуть кивнула, быстро сошла по лестнице и, подхватив Жозефину под локоть, потащила в сторону длинного стола. Усевшись за него, Жозефина почувствовала себя гостьей на каком-то ужасном пиршестве. — Не дёргайся и никто тебя не тронет, — проплыл над головой голос Миранды. Сама она стражником нависала над Жозефиной. — Я умею слушать, — ответила она. — Пусть так, — согласился Макс. — Что теперь? Ты устроил всю эту шутку с заговором, погонял меня по прошлому, привёл сюда — для чего? — С прошлым всегда не легко сталкиваться, да, Макс? — Старый друг, Круг и шайка разбойников — боюсь, ты совсем меня не впечатлил. Где же Виммарская обитель? Тевинтер? Хоть бы последнего Пса нашёл. — Этого было достаточно. — Достаточно для чего? Сломать меня? Прости, Ник, но для этого нужно нечто большее, — Макс подумал и добавил: — А наёмники к чему? Для подстраховки? — Наша встреча должны была быть не такой. — То есть ты хотел, чтобы меня подбили из темноты, и я лежал, истекая кровью, а тут выходишь и ты и говоришь, — он покрутил рукой в воздухе, — что бы это ни было, так? — Макс покосился на Жозефину. — Но тебе сбили карты. — Ты бы принёс меньше хлопот. — И не смог бы дать отпор. — Как же ты мне надоел, — оборвал его Николас. — После всего, что я делал для тебя все эти годы, ты так мне отплатил, Макс? Или мне называть тебя ваше инквизиторское величие? — Что? — искренне удивился Макс. — Инквизитор собственной персоной! Кланяемся ему до земли! — Что ты несёшь, Ник? — Ты слишком высоко взлетел. Но что скажет тебе Андрасте на этот раз? Воздух завибрировал металлом клинка. Макс отшатнулся. — Проклятье, Ник, что на тебя нашло? К чему всё это? — Ты заявился в Оствик весь из себя герой. Только и слухов вокруг, что о тебе. Наперсник Создателя, не иначе! — Не я виноват в этих слухах, — пытался увернуться от клинка Макс. — Ну конечно, ты же у нас такой праведный. Опасаясь попасть под очередной удар, Макс выхватил меч, парируя. Николаса это разозлило только сильнее. — Ну давай, отбивайся! Хочешь лишить отца всех его наследников? — Что ты несёшь, Ник? — О тебе говорят во всём Тедасе, ты снова оказался на картине, но этого тебе было мало! Ты ещё и сюда заявился, маячить своим ослепительным ликом! Не успел Макс в очередной раз призвать Ника к голосу разума, как между ними со свистом пролетела стрела, глухо врезавшись в стену. — Создатель милосердный! — разлетелся истеричный окрик Эвелин. — Что вы здесь устроили? Её взгляд метался между Ником и Максом, а за ухом пестрел алый с белыми краями цветок лилии. — А вот и Эвелин, — обрадовался Николас. — Я всё думал, когда же ты придёшь. — Значит это ты. Это всё ты. Зачем ты это устроил? Оставь Макса в покое! — Ну вот, — качнул головой тот. — Ты снова заступаешься за него. Везде и всегда только Макс. А знаешь ли ты, что он хотел тебя бросить? — Не неси ерунду, Ник, останови это! — подняв лук, Эвелин снова прицелилась. — Спроси его сама. Он не собирался возвращаться с Конклава. Макс сник под взглядом Эвелин, и она рассеянно опустила лук. — Это же неправда, Макс? — Ещё какая правда, — язвил Ник. — Зачем ему возвращаться домой, его же там, в Ферелдене, ждала слава. — Демоны на твою голову, Ник, ты лучше меня знаешь, почему мне нельзя было возвращаться в Оствик. — Так это правда… — разочарованно выдохнула Эвелин. — А я тебе верила. — Эв, давай обсудим это потом? — парировал удар Макс. — Марк, — мимолётом кивнул Николас в сторону лестницы, — доверяю тебе заботу о любимой сестре. Марк, сойдя с лестницы, подхватил растерянную Эвелин под локоть. В себя она пришла уже за столом и всеми силами начала вырваться. Она била коленями стол, извивалась, даже хотела укусить Марка. Отчаянно пыталась дотянуться до лука, и истошно кричала, призывая братьев остановить это безумие. Клинок Ника рубанул воздух у самого носа Макса, и зацепил остриём руку. Макс с любопытством осмотрел запястье, с которого капали на пол алые капли, поднял взгляд: — Значит, ты хочешь сражаться по-настоящему… До этого Макс лишь отбивал удары, пытаясь образумить Николаса, сейчас же яростно посылал тому шквал ударов. Эвелин всё ещё что-то кричала, пропуская мимо ушей призывы Жозефины к спокойствию. Ник молчал, сосредоточившись на бое. Глухой удар ознаменовал окончание боя. Сражённый Николас лежал на полу, придавленный сапогом Макса. Он всё ещё злобно скалился, глядя на остриё клинка перед глазами. — Думаешь, это всё? — поднял он взгляд на Макса. Синхронный звон стали разрезал воздух. Миранда и Марк приставили клинки к горлу своих подопечных. Замолчала даже Эвелин. — Извини, работа такая, — раздалось тихое над ухом Жозефины. — Ничего, — ответила она. Макс покачал головой: — Убьёшь родную сестру? Только за то, что не ты был любимым братом? Или невиновную в твоих бедах леди Монтилье? Из семьи, с которой в дружбе наш отец. Противостояние их взглядов длилось недолго. Ник сдался, взмахнул рукой и клинки так же одновременно вернулись в ножны. Эвелин подскочила, бросилась к ним, но была остановлена взмахом руки Макса. — Уходите, — сказал он. — Все вы. Ник едва заметно кивнул, и все четверо скрылись за дверью. Эвелин пришлось выводить силой. — Проклятье, Ник, что на тебя нашло? — воскликнул Макс, спрятав меч в ножны. Тот неспешно сел на полу, долго молчал. Несколько раз он бросал взгляд на лежащий неподалёку меч, но поднять не решился. — Ты ведь был никем, — хрипло заговорил Ник. — Тебе было легко помогать, жалеть, как непутёвого братца. А когда ты забрался так высоко, весь гнев отца пал на нас. На меня, в основном. Никому не нужным сыном стал я. И каждый день мне приходилась смотреть на твоё отвратительное лицо на картине, слушая истории о том, какой же ты величавый. — Я согласен, — кивнул Макс. — Лицо и правда отвратительное. Николас хмыкнул. Макс сел рядом. — И ты не нашёл способа лучше, кроме как… Убить меня? — Да уж, тебя убьёшь, — кивнул тот на свой меч. — Я думал, что, одолев тебя, смогу доказать, что не такой уж ты и всесильный. — И подняться в глазах отца, — добавил Макс. Ник промолчал. — А те двое кто? — Друзья. Не у одного тебя они могут быть. Макс устало выдохнул. — Знаешь… Это было умно. Подсунуть письма, напоить солдата. И всё для того, чтобы заманить меня сюда. — Если бы ты просто увидел лилию, ты бы сюда не пришёл. — И не попал бы в твою ловушку, и не одолел бы тебя в бою. Ты идиот, Ник. — Я знаю, — вжал голову в плечи тот. — Прости. — Ты бы правда смог убить меня? Ник пожал плечами. — А ещё на меня наговаривал, — фыркнул Макс. — Знал бы ты, как я ненавижу всё это, — тоскливо протянул он. — Этот город, упрёки отца, картину. Недостаточно идеальный, позоришь семью. Только сейчас я понял, какого было тебе. — Ну с тобой он хоть разговаривал. — Лучше бы он молчал, — всплеснул руками Ник. — При маме он был другим. Я иногда думаю, что это она заставляла его любить нас. Всех, а не только Роба. Будь она сейчас с нами, всё было бы по-другому. — Но её нет. — Ты же помнишь её, Макс. Помнишь, но не хочешь вспоминать. Ты даже её мелодию играл сегодня. — Может быть. Ник снисходительно усмехнулся. — А если помнишь, то скажи, как думаешь, чего бы она сейчас хотела? — Она бы хотела, чтобы мы были счастливы, — не задумываясь ответил Макс. Жозефина сидела на ступенях длинной лестницы ко входу в поместье. Эвелин расхаживала внизу, бросая взгляд из стороны в сторону. Марк и Миранда стояли поодаль тёмными статуями. Смотритель поместья всё так же лежал на мягкой траве. Макс и Ник вышли вместе, Эвелин тут же замерла, гневно поджав губы. — Зря ты рассказал ей обо всём, — тихо сказал Макс. — Ты прав. Позволь я поговорю с ней, не всё же тебе быть любимым братом. Ник поманил Эвелин за собой вглубь сада, она с неохотой последовала. Макс уселся рядом с Жозефиной. — Как всё прошло? — спросила она. — Мы остались живы. Это главное. — Эвелин, кажется, была очень зла. — Она имеет право. Я солгал ей. — Что у вас произошло? — С Эв? Перед отъездом на Конклав Ник рассказал мне, что по возвращению отец отправит меня в церковь, — он усмехнулся. — Настолько я ему надоел. Сбежать я не мог, иначе Эвелин последовала бы за мной. Единственным выходом было затеряться где-то в Ферелдене, начать всё заново. — У тебя получилось, — улыбнулась Жозефина. — Получилось. Я не рассказал Эвелин об этом. Не хотел ссорить её с отцом, — Макс помолчал. — На Конклав я приехал злой и ужасно обиженный на всех. Поэтому и думал сначала, что сам мог всё это устроить. — Да, я помню. Они замолчали. Вскинув голову, Жозефина рассматривала тусклую паутинку звёзд в черноте неба, но не отыскала в ней ни одного запутавшегося созвездия. Макс вздрогнул. Один раз, другой, и разразился задорным хохотом. — «Ничего»! — сказал он, повернувшись к Жозефине: — «Ничего». Тебе приставили клинок к горлу, а ты сказала: ничего. Проклятье, Жози, да у тебя стальные нервы! Он продолжал хохотать, то и дело пытаясь что-то сказать, но захлёбывался смехом. Бросив это дело, Макс обнял Жозефину за плечи, продолжая смеяться. Вскоре вернулся Ник. Эвелин с ним не было. — Я ей всё рассказал, — сказал он вышедшему навстречу Максу. — Она даже меня поняла. Сказала, что хочет подумать. — Прекрасно. Можем возвращаться. У вас есть пара запасных лошадей? — А вы без них? — Мы шли через лес. — По старой тропинке? — оживился Ник. — По которой отец запрещал нам ходить? — По ней. — А почему запрещал? — вмешалась Жозефина. — Потому что негоже детям тэйрна бродить по лесу, а не потому, что там волки, Жози, — усмехнулся Макс. — Леди Монтилье, — поклонился Ник. — Думаю, нужно попросить у вас прощения, за весь этот… За всю эту сцену. — Да ладно, Ник, с заговором вышло весело, — подошла Миранда. — Я так понимаю, вы и есть та самая прекрасная девушка из всех, что доводилось видеть Заку? — Да, мы те самые «заговорщики», — с удовольствием ответила та. — Облапошить этого идиота было просто. — Сложнее напоить, — послышался голос Марка из темноты. — Верно, — кивнул Ник. — Мне самому пришлось вступить в дело. Сыну тэйрна он отказать не смог. — А мог бы просто поговорить, — осуждающе сказал Макс. — Зато как ловко вышло, а? И у Миранды появился очередной ухажёр. — «Королева моих снов!», — насмешливо хохотнули из темноты. — Заткнись, Марк! — шикнула Миранда. Макс кивнул на спящего смотрителя: — Чем вы напоили беднягу? — Да так, — махнул рукой Ник. — Но с ним всё в порядке. К утру проснётся. В этот момент мимо них быстрее ветра промчался вихрь, поднимая клубы пыли. — Это Эвелин? — всматривался Макс в темноту, в которой только что скрылась вороная лошадь. — Похоже на то, — отозвался Ник. — Куда это она так спешит? — Может, к отцу? Последние слова тяжело повисли в воздухе. Макс и Ник с каким-то ужасом переглянулись и ринулись за лошадьми. Они не успели: стены поместья глухо сотрясал неразборчивый крик Эвелин. Ник поморщился, глядя наверх: — Наверное, лучше пойти туда. Мне тоже есть что сказать отцу. Макс кивнул и проводил его взглядом, прислонившись к балюстраде лестницы. — Так что всё-таки произошло? — осторожно спросила Жозефина — Картина. Картина сводит с ума, — кивнул Макс в сторону золотой рамы. — Я думала, он тебя убьёт. — Ты настолько в меня не верила? — Нет, просто он был какой-то уж слишком злой. — А ты отлично метаешь вазы, — помолчав, сказал Макс. — Думаю, в спасении друг друга мы с тобой квиты. — Да уж. Иначе пир по случаю победы над Корифеем мне бы пришлось организовывать нескоро. — У нас будет пир? — оживился Макс. — Естественно. — Всё у тебя запланировано. Вся жизнь по плану. — Не вся, — она подняла на него взгляд. — Всякое случается. Дверь наверху оглушительно хлопнула. Раскрасневшаяся Эвелин сбежала по лестнице, в руке у неё была зажата стрела. Остановившись у картины, она пропорола остриём холст и двумя неровными крестами разорвала свой портрет. — Никогда такой не была и не буду! — выкрикнула Эвелин. Следом спустился Ник. Понаблюдав за Эвелин, он достал меч и проделал то же самое. — Макс, — сказал он после, — отец хочет тебя видеть. — Да ну? — вскинул бровь тот. — Хочет видеть смутьяна собственной персоной? А если я не приду? Ник пожал плечами. — Впрочем, мне тоже есть что сказать, — Макс кивнул Жозефине и отправился наверх. Вернулся он быстро, ни капли не изменившись в лице. Эвелин и Николас глядели вопросительно. — Думаю, мы друг друга поняли, — ответил им Макс. Эвелин молча кивнула на картину. Макс равнодушно окинул её взглядом. — Это и так не я, — сказал он, доставая клинок, — но если вы так хотите. И он ровной полосой разрезал того, кто стоял по правую руку от Эвелин и посмел назвать себя Максвеллом Тревельяном. Изодранное полотно осталось висеть в холле, зияя дырами. Корабль был готов к отплытию. Он лениво перекатывался с волны на волну, желая скорее пуститься в бег. Ярвас не вышел проститься с гостями, Роберта так же не было видно. Зато солдаты Оствика пришли на причал едва ли не всем полком, одаривая Инквизицию благодарностями и пожимая всем руки. Попрощавшись с Максом, Нортон едва смог увести своих подопечных. Уходя, те ещё долго посмеивались над всё ещё спящим Заком. Судя по всему, по пробуждению того ждут самые невероятные истории. Эвелин тепло обняла Жозефину, попросила передать привет Каллену. Обменялась рукопожатием с Кассандрой, посмеялась с Варриком и Дорианом, и посерьезнела только когда на причале остался лишь Макс. — Обещай, что мы ещё увидимся, — наставила она на него палец. — Мир не такой уж и большой, как можно подумать, Эв. Конечно, мы увидимся. Николас стоял в стороне. Улыбка на его лице выглядела непривычно. — Куда вы теперь? — спросил Макс. — Мой корабль в Орлей уходит послезавтра, — окинула взглядом порт Эвелин. — Моя старая приятельница живёт там. Не в Вал Руайо, конечно. Потом как-нибудь разберусь. — Миранда и Марк давно звали меня с ними в Неварру, — сказал Ник. — Так что я тоже надолго здесь не останусь. — Давно нужно было уехать, — вздохнула Эвелин. — А писать ты тоже будешь? — Буду. Как только ты скажешь мне, куда. С корабля послышался оклик Варрик. — Теперь мне точно пора. Эвелин крепко обняла его, повиснув на шее. Шмыгнула носом. — Прощай, старший брат. — Что ты сказала? — не поверил Макс своим ушам. Выпустив его из объятий, Эвелин с задором произнесла: — И больше я никогда тебе этого не скажу! Слушай, — заговорила она совсем тихо, — насчёт Жозефины… Она очень хорошая девушка, и я буду рада, если ты наконец будешь счастлив. — Посмотрим, — серьёзно ответил Макс, отошёл на шаг и галантно поцеловал руку Эвелин: — Прощайте, Прекрасная леди. — Прощай, братишка, — потрепала она его по волосам и демонстративно подняла воротник плаща, который Макс так и не смог у неё забрать, несмотря на то, что Эвелин в нём тонула. Макс простился с Николасом, поднялся на борт, и корабль, словно сорвавшись с цепи, понёсся вперёд. Морской ветер раздувал паруса, перекатывал волны. Эвелин и Николас не смотри с тоской вслед уходящему кораблю, не наблюдали его исчезновение за горизонтом. Они проводили его коротким взглядом и зашагали прочь с причала, каждый в новую жизнь. Не наблюдал за удаляющимся берегом и Макс. Он подошёл к краю борта, глядя на горизонт впереди и переваливающиеся друг на друга волны в отсвете утреннего солнца. Жозефина подошла совсем тихо. — В Скайхолд? — спросила она. — В Скайхолд, — ответил Макс.