Другое лицо

      Дорога за разговором шла быстрее и интереснее. Ви не переставал удивлять знаниями: дерево, Клипот, должно было принести плод, дарующий каждому, кто его вкусит, необычайную силу. Да, оно действительно питалось кровью людей и, нет, оно было взрощено по воле демона, имя которому Уризен. На вопрос откуда он всё это знал, новый знакомый лишь уклончиво ответил, что всегда любил читать книги. Ханна была уверена, что в тот момент он прятал улыбку за высокой стойкой жилета.       Он не мог многое рассказать о себе — ему было лишь одиннадцать дней, но у него были воспоминания Вергилия, отчасти принадлежащие и ему. Так почему бы не рассказать что-то из них?       Ханна была обычной, но в то же время особенной для него. Она не была человеком из предыдущей жизни и никак не была связана с Данте. Впервые он познакомился с кем-то сам, не зная заранее о характере и привычках другого. Порой он ловил себя на мысли, что не может оторвать взгляд, отмечая малейшие нюансы. Как касается подвески на шее, ключа и сердца, как сдувает длинную прядь волос, если та попадала в глаза, как хмурится и прямая линия морщинки уходит вверх от брови. Те татуировки от кисти до локтя на внутренних сторонах рук, при помощи них она призывает мечи? Хотелось задать так много вопросов, а особенно о жизни до всего этого, но он сомневался, что любопытство будет правильно понято и потому не спешил, ждал подходящего момента. Впрочем, было о чём подумать и в тишине. Её отец был человеком, а мать… Он хорошо запомнил смешок, мол, да, была низшим демоном, но кому какое дело с кем она спала и что произвела на свет? Почему им раньше не встречались подобные ей?       Но как он наблюдал за ней, так и она изучала его украдкой, уверенная, что остаётся незамеченной. Как Ви вскидывает голову или зачёсывает волосы назад в самовлюбленной манере, что так не вязалась с общим образом. Как легко управляется с тростью, вращая её в руке. Как с громким хлопком закрывает книгу. Как становится хмуро-серьёзным.       — Разве ты не слышала о его агентстве?       — Слышала, все новостные колонки о нём и болтали.       — Тогда почему раньше не искала с ним встречи? Много работы в участке?       Девушка призадумалась, подбирая слова.       — Ещё я слышала, что он сын Спарды, а за такими демоны табунами бегают.       Мужчина улыбнулся и согласился. Действительно, для Данте неприятности были чем-то обыденным, и стоило мало-мальски смышленому демону встретить его, или того же Вергилия, раздавалось шипящее и привычное — Спарда, множество прилагательных и обещаний долгой мучительной смерти.       Полудемон вздрогнула от неожиданности, когда ей преградили путь тростью.       — Спешка бывает губительна, — он умел говорить медленно, томно, — прислушайся.       Из-за угла доносились приглушённые звуки возни и копошения. Ви отставил в сторону руку, призывая верного спутника.       — Есть повод размяться? Отлично.       По перьям прошлись синие всполохи и фамильяр взмыл вверх.       — Не буду пропускать даму вперед в этот раз, — мужчина театрально поклонился и первый вышел из-за угла.       Грифон дурачился, дразня демонов, красуясь прямо перед ними, и взлетая вверх в последний момент.       — Каждый раз новая морда, — Ханна свистнула, отвлекая внимание нескольких на себя.       — И каждый раз страшнее предыдущей, — фамильяр хохотнул и ушёл в пике, идя на демона напролом. Спустившись, он пролетел мимо стайки поменьше, что толпилась поодаль, и потащил всю компанию за собой. Девушка закрутилась юлой, отбрасывая назад приведённую ораву. Когда разряд чужой энергии ударил совсем рядом, она недовольно цыкнула, но Грифон лишь рассмеялся, уверяя, что ей стоит меньше вертеться.       Немного поразмыслив, Ви подобрал лежащий на земле пульсирующий энергией клык. Стоило только вспомнить о Нико, как он заприметил указатель к телефонному аппарату. Переглянувшись с компаньоном, они синхронно двинулись в его сторону. Монетка звякнула, но телефон молчал. Ви попробовал снова.       — Кому ты звонишь?       — Нико, она друг, — мужчина зажал трубку плечом, развернувшись вполоборота, — она бы могла помочь и подбросить нас.       — Но водит эта дамочка как сумасшедшая, — птица опустилась на красную крышу телефонной будки.       — Бесполезно.       Шаг её — звон подвески, шаг его — тонкой трости. Они шли вровень и Ви рассказывал о любимом им авторе – Уильяме Блейке. Словно старые друзья на прогулке, словно не перед ними виднелась воронка из множества сплетённых корней.       — Привал?       Мужчина кивнул, поочередно дергая двери уличных магазинов, пока одна из них не поддалась и не открылась. Этот был вещевым, в дальнем углу которого стоял небольшой диван.       — Я осмотрюсь и вернусь.       Будучи без посторонних глаз, Ви прислонился к стене и впервые закашлялся. Грифон тяжело выдохнул и исчез, превращаясь в чёрный узор на руке. Ханна действительно отсутствовала недолго, если он правильно ориентировался во времени, но перемена в её настроении была настолько резкой, что вначале он решил, что случилось неладное.       — Всё в порядке?       Мужчина поднял голову и несколько раз моргнул, прогоняя лёгкую дрёму, мягкости дивана было так сложно сопротивляться.       — Клипот кажется дальше чем был. Мы никогда не дойдём.       Присев рядом, она закинула ноги на столик с журналами мод и небольшой вазой с леденцами для посетителей.       — Ты оставила там кого-то? Друзей, семью?       — Людей, ею ставшие.       Семья, забота, любовь – слова, что вызывали столько эмоций. Но разве знал он их значение? Может сам Вергилий... И то, когда-то очень и очень давно. Но как бы он не старался ухватиться за крохи воспоминаний себя прежнего, они ускользали, как мотылек из ладони. Простил бы его Данте, узнав, что он сделал? Считал бы семьёй несмотря ни на что? Все поступки его старшего брата были направлены на получение силы, но к чему этот путь привёл?       У Ви не было ни друзей, ни близких, ни даже знакомых. Разве что — знакомая Ханна. Мужчина посмотрел на неё из-под век: девушка скучающе листала журнал. В его книге воспевалось так много чувств: восторг, нежность, уважение, сомнение, злость, досада. Когда сегодня он потянул её за руку, уводя из-под удара Антенора, он почувствовал облегчение и радость. Это была забота? Но беспокоила его и другое. Стихи воспевали не только эти чувства, в них говорилось о любви матери и ребёнка, юноши и девушки. Ви бы очень хотел узнать что такое любовь.       Полудемон оторвала глаза от журнала. Мужчина напротив крепко спал, обняв себя свободной рукой. Книга так и осталась раскрытой, маня цветными картинками. В своём странном наряде со множеством шнуровок, в этих непрактичных сандалях он выглядел чужаком из другого мира. Решив, что ещё немного и она перейдет все рамки приличия, Ханна отвела взгляд от чужого профиля и открыла очередной рекламный буклет. Как бы там не сложилось, но она была рада, что идёт не одна.