Тень гнилого солнца

      Джон бежал, не разбирая дороги. В его голове был сплошной туман, а в груди бешенно билось сердце. Он задыхался, его лёгкие не справлялись с физической нагрузкой, в боку кололо, но ноги не могли остановиться.       В конце концов, он споткнулся и упал. Колени, ладони и подбородок вспыхнули жгучей болью, когда нежная кожа соприкоснулась с жёстким асфальтом. Джон застонал и кое как поднялся. Его тело дрожало.       Закашлявшись, он схватился рукой за грудь, судорожно ища последствия ранений, но не обнаружил ни царапины. Если бы не окровавленные порезанные вещи, намертво связанные паутиной с сумками, которые он судорожно прижимал к животу, Джон и вовсе не поверил бы в то, что его недавно ранили.       Джон огляделся. Ноги привели его в темную подворотню между домами. Один из черных входов удачно накрывал брезентовый навес, создавая сухой уголок среди луж и быстрых ручьев грязной воды. Джон поставил мусорный бак так, чтобы он прикрывал черный вход со стороны улицы и спрятался в получившемся убежище.       Штаны, куртка и футболка были безнадежно испорчены, будучи заляпаны кровью и порезаны – врачи не особо аккуратно относились к одежде, пока добирались до ран Джона. Паутина Паука так же добавляла неразберихи и хаоса в моток шмоток, который был у парня. Кое как открыв сумку, он вытащил более или менее сухие вещи, и переоделся, а после, начал приводить вещи в порядок.       Паутина героя плохо поддавалась ножу. Джон видел, как ее растворяют полицейские, но специальной жидкости он не имел. Оставалось только ждать, когда паутина раствориться сама, а до этого времени постараться не попадаться на глаза другим людям. Показываться на улице с кровавыми вещами он не хотел.       Откинувшись назад, Джон облокотился на стенку мусорного бака, и тяжело выдохнул.       Что с ним произошло? Он не понимал. С одной стороны, он осознавал, что не является человеком в нормальном понимании. Люди, обычно, не могут услышать падение булавки в зале торгового центра, а Джон мог. С другой же, сколько существует человек, способных вернуться с того света? Джон не мог припомнить ни одного, не считая тех случаев, когда люди выходили из клинической смерти и из комы. Но опять же, не в тот же день, когда их расстреляли!       "Может, это регенариция!" – подумал он, но тут же откинул эту мысль. Содранная на ладони кожа продолжала саднить и болеть, не спеша заживать на глазах. Может, это всё-таки ему показалось, или приснилось? Но нет! Доказательства до сих пор прилипали к его сумке и вещам!       Кстати о сумках. Обе бандитские сумки были на плечах Джона, когда его поймал в сети Паук, и все три сейчас были сплетены в общую кучу-малу. Джон открыл первую сумку, и присвистнул. В ней неаккуратным стопками, слегка размокшие, валялись купюры разного наминала. Быстрый пересчет показал, что на руках у Джона оказалось чуть больше шести тысячи долларов. Весомая сумма, даже для четверых, что уж говорить об одном Джоне, потребности которого никогда не были слишком завышены. Во второй сумке денег оказалось сильно меньше, но Джон так же нашел пару часов, рваную использованную салфетку и несколько картонных подставок под пиво. Джон предположил, что это шутка кого-нибудь из байкеров.       Между тем, дождь не собирался утихать, но хостелы откроют свои двери лишь через пару часов. Глаза Джона, между тем, неумолимо слипались. Он был на ногах уже больше восемнадцати часов, полных движения и переживаний. И, не смотря на все пережитое, ему неимоверно хотелось спать.       Прошедшая ночь всё ещё казалась нереальной для Джона. Его сознание не хотело мириться с недавней смертью, и парень подсознательно верил, что все, что с ним произошло – не больше чем сон или наваждение. Что он сейчас проснется в собственной кровати, выберет одежду почище и поедет в школу.       Парень прикрыл глаза. Шум дождя становился все более далёким и нереальным. Руки и ноги налились тяжестью и медленно переставали быть послушными. Сознание вошло в то пограничное состояние, когда он уже не мог двигаться, но ещё не заснул до конца. Сквозь звуки падающих капель он услышал лёгкие шаркающие шаги.       "Бродяга, – подумал Джон, надеясь, что он пройдет мимо, но шарканье становились все ближе. – Если он начнет рыться в моих вещах..."       Звуки шагов остановились возле Джона. Он попытался открыть глаза, но неожиданно понял, что не может. Тело не слушалось. Он попытался дернуться, пошевелить рукой или ногой, издать звук, хоть как-то подать знак, что он не спит, но единственное, что у него получилось – слегка приоткрыть веко. И парень заледенел, когда все его естество погрузилось в ужас.       "Нет, нет нет, – в панике думал Джон. – Ты нереален, тебя не существует!"       Тварь, похожая на обмотанный грязными бинтами скелет, не замечая тяжёлого дыхания парня, а может быть, и наслаждаясь им, наклонилась к его лежащему парализованному телу. Одна ее серая рука легла на живот, а вторая на грудь, и Джон понял, что задыхается под тяжестью твари. Пустая безликая голова наклонилась к Джону, и смрад кладбищенской земли и сгнившего мяса коснулся его лица.       Джон метался, запертый внутри собственного тела, но не мог никак показать своего ужаса, кроме тихого, едва различимого стона. Он не мог позвать на помощь, или как либо дать отпор. И с каждой секундой, когда тварь давила на его грудь, Джон задыхался все сильнее, не в силах дать отпор или убежать.       Неожиданно, тварь замерла. Она дернула головой в сторону, а потом растворилась в вихре черного песка. А в следующую секунду на улицу распахнулась дверь, под которой он засыпал, и сильно ударила парня по ноге. Боль помогла скинуть оцепенение, и парень обрёл желанную свободу.       – А ну свалил с моего подъезда, грязный наркоман, – замахнулся битой на Джона пузатый мужчина в выцветшем домашнем халате. – Пошел прочь, а не то ноги переломаю!       Джон подхватил вещи и поспешил убраться подальше от негостеприимного убежища.

***

      Дождь наконец прекратился. Небо, всё ещё затянутое тяжёлыми тучами, не собиралось становиться светлее, не смотря на то, что рассвет должен был наступить полчаса назад. Джон, опустив плечи, шаркал ногами по грязному асфальту. Бычки сигарет, целлофановые пакеты, вчерашняя газета и прочий мусор плавал в лужах, но Джон даже не пытался как-то обойти его или перешагнуть, лишь огибал особо широкие ручьи мутной воды. Ноги парня промокли насквозь, как и куртка с джинсами. Вещи совсем не согревали, а даже наоборот, мёрзлой сыростью забираясь под кожу и сгибая своей тяжестью к земле.       Джон брел по дороге, не смотря по сторонам и растирая посиневшие пальцы. Любой шорох заставлял парня шарахнуться в сторону, замереть, вслушиваясь в утреннюю тишину и вглядываться в пустоту. Конечно, даже сейчас, он мог услышать как в соседнем доме мешают ложечкой чай, но любой намек на ночного визитера был для парня словно удар пилой по оголённым нервам.       Шмыгнув носом, Джон провел влажным рукавом по мокрому лицу, стараясь хоть немного высушиться, и посмотрел на скомканный клочок бумаги в ладони. Буквы на объявлении о сдаче комнаты, которое он сорвал пару кварталов назад, уже начали расползаться, но адрес ещё был виден. Джон сверился с цифрами на доме и постучал в старую дверь с облупившейся зелёной краской.       Спустя пару минут ожидания, с той стороны раздались тихие шаги. Парень ещё раз сверился с бумажкой, и когда открылась дверь, сказал самым дружелюбным тоном, на который был способен в тот момент:       – Добрый день, вы миссис Миллер? Я по поводу квартиры.       Его встретила древняя старушка, с морщинистым как чернослив лицом. Она слепо прищурилась, поправляя очки с толстыми стеклами, а потом всплеснула руками и запричитала:       – Джонни, мальчик мой! Где ты пропадал! Посмотри на себя, совсем исхудал! Заходи скорее, что ты там стоишь!       – Мы знакомы? – Джон ошеломлённо посмотрел на незнакомую женщину, переступая порог.       – Что? – женщина приложила ладонь к уху.       – Я говорю, мы знакомы? – выкрикнул парень, наклонившись.       – Что ты там бормочешь, себе под нос! Ты же знаешь, я уже три года как не слышу ничего!       Джон нахмурился и вновь сверился с адресом. Женщина схватила парня за руку и потянула за собой.       – Пойдем, пойдем скорее, я ничего не меняла в твоей комнате, знала, что ты приедешь, ждала!       – Послушайте, это какое-то недоразумение. Думаю, вы меня с кем-то путаете, – пытался достучаться Джон, но женщина не слышала его. Она крепко держала рукав куртки и уверенной старческой походкой вела его на второй этаж. Там она открыла дверь и буквально втолкнула Джона в комнату.       – Ложись, отдохни! Я пойду приготовлю ужин и обрадую Маришу. Вот же радость, Джонни вернулся!       Парень недоуменно проводил взглядом удаляющуюся женщину. Она спустилась по лестнице, скрывшись из виду, но Джон слышал, как она резко остановилась в проходе, постояла пару секунд, а потом со словами: "Ох, надеюсь, Джонни скоро вернётся. Надо приготовить ему ужин", куда-то зашаркала растеряв былой энтузиазм.       Джона привлек шорох из глубины комнаты. Он обернулся и увидел полноватого мужчину средних лет. Тот сидел на диване в майке и теплых легинсах и не сводил хмурого взгляда с молодого парня.       Старуха привела парня в комнату кого-то с именем Джонни, и парень сделал логичный вывод:       – Эмм, а вот и Джонни? – неуверенно спросил ирландец.       – Джонни был ее сыном, моим старшим братом, и он погиб во Вьетнаме. Поэтому не советую шутить на эту тему.       – Извините, – Джон прикусил язык. Между тем, мужчина надел теплые тапочки и с кряхтение поднялся с кровати.       – Ты комнату снять? – на вопрос парень ответил кивком. – Тогда пошли, покажу тебе все. Как тебя зовут?       – Джон.       – Я сказал тебе... – мгновенно завелся мужчина, но Джон замахал руками.       – Нет-нет, меня правда так зовут!       Хозяин комнаты посверлил парня взглядом, а потом отвернулся и пошел вперёд.       – Ладно, – пробурчал он. – Весь подъезд дома принадлежит маме, но она давно рехнулись, и делами теперь заведую я. Поселю тебя на третьем этаже. Соседи у тебя тихие, поэтому прояви к ним уважение и не шуми. Комната на одного человека, приводить никого нельзя. Общая кухня и столовая внизу, ванна на каждом этаже, горячая вода с пяти утра и до девяти вечера. Поэтому, если хочешь принять душ, выбирай время правильно.       Мужчина пропустил парня в одну из комнат:       – Дверь слегка заедает, бить ее не надо, просто приподними вверх. Ключи в замке. Оплата в начале каждого месяца. Деньги вперёд.       – Да, конечно, – Джон быстро расплатился.       – Окей, дальше сам разберёшься, – махнул рукой мужчина и ушел обратно.       Джон запер дверь. Его остроты зрения хватало, чтобы видеть в темноте предрассветных сумерек, и найти выключатель света не спотыкаясь о каждый каждый угол, после чего парень огляделся. Это была простая комната с одной кроватью, заправленной шерстяным одеялом, пустым шкафом и рабочим столом со стулом, у которого покосилась ножка. Посередине комнаты лежал выцветший ковер с облезшим ворсом, полы под ним были выкрашены в коричневый, а на стенах наклеены пожелтевшие обои в цветочек. Повсюду пахло пылью и старостью.       Жить можно, решил Джон, хотя комната и не шла ни в какое сравнение с его старым домом. Сквозь тонкие деревянные перегородки между стенами, он слышал почти всех людей в доме. Большинство комнат было занято одним или двумя жильцами, хотя были и пустующие. Но парень был слишком уставший, что бы прислушиваться к чужим разговорам и вникать в чужие жизни. Он мог мечтать лишь о горячем душе и восьми часовом сне. Чем он и занялся.

***

      Джона разбудил громкий шорох в стене. Он выпрыгнул из кровати и в следующую секунду обнаружил себя в противоположном конце комнаты, крепко держащим перед собой стул.       Парень внимательно прислушивался к своим чувствам, и среди шумов проезжающим под окнами машин, разговоров людей в доме, чьими-то шагами и прочими звуками различил тонкий писк мышей. Судя по количеству звуков, в доме их было много.       Джон опустил стул на пол и тяжело выдохнул сквозь стиснутые зубы.       – Всего лишь крысы, никаких злобных потусторонних тварей, – Джон с силой провел ладонью по лицу. – Что здесь вообще творится?       Пустая квартира не ответила на вопрос Джона, лишь пыль светилась в лучах солнца, падающего из открытого окна на пол.       Долгая ночь наконец прошла, и парень чувствовал себя опустошенным. Сон помог справиться с физической усталостью, и парень даже не схватил простуду или грипп после ночных приключений, но в голове у него творился полный кавардак. Что с ним произошло, почему он сейчас жив, хотя несколько часов назад истекал кровью, и почему на нем ни шрама, ни царапины? Что за тварь преследует его? Что ей нужно от Джона? У него не было ответов, как и кого-то, кто даст ему их. Это пугало парня до икоты и трясущихся поджилок.       А ещё, Джон не мог выкинуть воспоминания из своей головы. У него всегда была хорошая память, и на иллюзии он не жаловался. И поэтому не сомневался в том, что видел. Существо было реальным, и оно преследовало его. Причем уже не первый год. Он отлично помнил, что впервые заметил его после смерти деда. В то время на них обрушилась череда жутких неприятностей: сначала горел лес, и пожар опасно близко подошёл к их лесопилке, потом разом сломалось половина оборудования и дедушка начал болеть. Отец Джона пытался и работать, и восстановить производство и искать лечение для деда, но не мог поспеть за всем. Очень скоро, все контракты были просрочены, и они начали терять клиентов. Деньги утекали как вода сквозь пальцы. Отцу пришлось продать бизнес за бесценок, что бы оплатить лечение, но это не помогло. Однажды утром дедушка просто не проснулся. Вот тогда, больше пяти лет назад Джон впервые увидел это существо. Парень смог его заметить лишь на секунду –оно стояло на кладбище, прячась в тени деревьев. И когда Джон моргнул, твари там уже не было. Во второй раз он заметил ее спустя четыре года, так же на похоронах, но уже отца. И после этого, ее присутствие ощущалось постоянно. Шорохи, движение тени на периферии зрения, неразборчивые голоса, которые никто больше не слышит. И до прошедшей ночи Джон сомневался, что до сих пор в своем уме. Но эта тварь наконец показала себя в полной красе, на время перестав таиться. Джон сомневался, что это хорошо.       Просить помощи было не у кого. Он пытался говорить об этом разным людям, в том числе новому ухажеру матери, но получал в ответ либо косые взгляды, либо заверения, что ему просто привиделось. Интернет так же был бессилен, предлагая обилие отборной чуши, искать правду в которой было просто бесполезно.       Но в данный момент это были не самые страшные вещи, которые обрушились на плечи парня. Его мать однажды поймет, что Джон не появляется дома и забьет тревогу. И легче всего его будет найти в школе. Не посещать уроки и забить на образование Джон тоже не мог, потому что администрация школы, уже после второго пропущенного дня, напишет письмо домой, а потом ещё и учителя пришлет. И произойдет это даже раньше, чем мать снова постучит в дверь его комнаты с очередным скандалом, Джон хорошо знал ее характер. Он мог лишь надеяться, что мать сперва позвонит, прежде чем устроит неразбериху на глазах у людей.       Джон так же подозревал, что кроме матери его ищет ещё и полиция. Даже если они разберутся и узнают, что Джон не был виновен в ограблении магазина, трупы из машины скорой помощи так просто не убегают. А значит, у NYPD возникнут к Джону ряд вопросов, в которых он и сам бы не против был разобраться.       Джон застонал. Он чувствовал себя пойманным в ловушку.       "Все равно лучше, чем вернуться в дом матери", – со злостью подумал парень.       Он встал, выпрямив спину. В конце концов, он сбежал. Не терпел, не ныл как сопливый ребенок, нет, он взял ситуацию в свои руки и сделал шаг к своему счастью. Шаг получился такой себе, и в первую же ночь его попытались ограбить и застрелили, но Джон не собирался сдаваться. Он выжил и нашел безопасное пристанище, а значит у него есть шансы.       "Папа учил, что с проблемами надо разбираться по мере их поступления. Ха, проблемы, вставайте в очередь по одному, я справлюсь со всем!" – думал он, чувствуя нарастающее воодушевление.       И первое, с чем стоило справиться – это навести порядок. Джон развесил где смог мокрые вещи, пока те не начали вонять и пересчитал имеющиеся у него деньги. Выходило так, что он сможет прожить следующие пару тройку месяцев, но потом деньги закончатся, и Джон рискует остаться на улице. А значит, ему не стоит бросать работу у Боба.       Школа, работа, дом и тренировки по паркуру, за которые уже уплачены деньги, а значит бросать жалко. Для Джона это звучало как план. Хоть какая-то определенность. Его настроение постепенно росло, пока он разбирал сумки. И вскоре, он добрался до выкопанной отцовской коробки.       Присев на кровать, он смахнул остатки земли и осмотрел ее со всех сторон. Обычная фанерная крышка держалась на короткой защелке. Никаких замков на ней не было. Джон открыл крышку...       И отбросил коробку от себя словно та была ядовитой змей.       – Какого хрена, отец! – задыхаясь проговорил он.       Из-за деревянных боков коробки на Джона, смотрело хромированное дуло револьвера.