***
Джон сидел на крыше старого недостроенного здания. Удивительно, что почти в самом центре густонаселенного города, цены на землю в котором были на вес золота, стоял никому не принадлежащий дом в двенадцать этажей. Проект забросили лет семь назад, построив исключительно каркас и внутренние перегородки. Стены были голыми и несли на себе следы творчества множества неформалов и панков, а так же просто острых, по их мнению, на язык и оскорбления подростков и наркоманов. На полу валялся мусор, и в некоторых комнатах можно было найти старые тонкие провонявшие матрасы и пустые металлические бочки – пристанища бедных и обездоленных. Джон, не напрягаясь, обошел редких посетителей, которые предпочитали собираться на нижних четырех этажах, пробрался на самый верх, где теперь и придавался грустным размышлениям, сидя на самом краю и свесив ноги с карниза. Парню не давала покоя брошенная вскользь фраза супергероя. "С большой силой приходит большая ответственность". Эти слова плотно засели в его сознании. Было в них что-то магическое. Что-то, что не давало просто выкинуть их из головы и забыть. Джон покрутил в руках револьвер. Быстрый поиск в интернете показал, что это пятисотый Магнум, здоровенная бандура, стреляющая скорее гирями, чем пулями. И эта мини-гаубица, одноручное средство аннигиляции, вполне было большой силой. Вопрос был в том, за что нёс полагающуюся к ней ответственность отец Джона? Статьи на различных сайтах, все как один, говорили, что это оружие предназначено не для ведения боевых действий, а, скорее как средство защиты от крупных диких зверей, вроде медведя гризли или лося. И Джон верил, что такой калибр точно порвет и толстый мех, и прочную кость и лист бумаги с одинаковой лёгкостью. И казалось бы, в Ирландии они жили почти в лесу, там множество опаснейших животных, и иметь такое оружие равносильно "быть под защитой". А бросать столь ценную вещь точно никто не стал бы. Но парню не давал один единственный вопрос. Почему отец пах оружием, в том числе дымом, уже после того как они переехали в большой город? Диких зверей здесь нет, кроме крыс, белок и редких енотов, и отстреливаться от них ну точно нет нужды. Тогда, против кого оно использовалось? А ведь на самом оружие были видны потёртости и царапины, да и детали были всё ещё в масле. В общем, об оружии явно заботились и следили за его состоянием. Джон терялся в догадках, и каждая следующая была хуже предыдущей. На работе его отцу так же не нужно было ни в кого стрелять. С тех пор, как их семья переехала, глава семьи занимался различными подработками, выполняя плотницкие задания на дому, установкой оборудования, а так же иногда был таксистом и грузчиком. В-общем, крутился как мог, часто возвращался поздно и уставший, но всегда умудрялся найти деньги. И теперь парню казалось это пугающе подозрительно. Подойти к нему и спросить так же не получится, как и у его друзей, Джон просто не знал о таких. Отец не любил распространяться о своей работе, отмахиваясь обычными "нормально" и "скучные трудовые будни, тебе будет не интересно". Парень поднял глаза к ночному небу. Там медленно плыли безразличные жёлтые тучи, отражая огни безразличного города. Через дорогу напротив безразлично мигала неоновая вывеска какого-то андеграундого бара, периодически искрясь и потрескивая. Внизу по улице шли безразличные люди, спеша по своим делам. Все во всем мире было безразличным. Первое время Джон не мог понять, как мир продолжает крутиться после смерти его отца? Как может светить солнце, как может расти трава и петь птицы, как могут люди продолжать улыбаться и смеяться, когда в мире нет его? Смерть самого близкого человека для Джона была подобна апокалипсису. Мир словно перестал существовать, покрузившись в черноту и пустоту. И тем сильнее был для парня контраст, когда никто, кроме него, казалось, не заметил этого. Он так и не смог смириться с его уходом. Как и простить отца за то, что тот оставил его одного с матерью, в нелюбимом городе, без поддержки, без знаний, как надо жить. А теперь, оказывается, и без своего прошлого, потому что Джон неожиданно понял, что совсем не знал своего предка. – Пух, – изобразил он звук выстрела, поднеся пистолет к виску, и тяжело вздохнул. В откопанной коробке, вместе с револьвером лежала коробка с патронами, ровно тридцать штук. Или шесть обойм. Чтобы убить человека достаточно одной пули. Жизнь тридцати человек, насколько это большая ответственность? Помотав головой, парень попытался прогнать прочь мысли, которые пошли уже по десятому кругу. Он встал, сложил оружие и патроны в тряпку, крепко их закутал, и спрятал за вынимаемый из кладки кирпич. Тайник был незаметен даже с близкого расстояния, и парень надеялся, что его не найдут. Стряхнув испачканные брюки, он накинул капюшон на голову, спасаясь от холода, и побрел в свою новую берлогу.Глава 1. Качели. Часть 2
4 ноября 2021 г. в 18:59
Джон переминался с ноги на ногу, стоя на пороге своего нового жилья. Тихо подкрался вечер, и парню предстояло отправиться на работу, но он медлил, набираясь смелость перед очень глупым поступком. А именно, решением новой проблемы, возникшей на пустом, казалось бы, месте: куда деть оружие.
Первым порывом было избавиться от опасного предмета. Разобрать его, завернуть в тряпки, раскидать по мусоркам города и забыть как о страшном сне. Быть обвиненный в ношении и хранении оружия без лицензии Джон не хотел. К тому же, он не знал истории револьвера. Вполне могло случиться так, что из этого оружия кого-то убили, и держать в руках орудие преступления было до безумия жутко.
Но потом, то ли черт нашептал на ухо, то ли взыграла природная паранойя парня, но Джон решил не пороть горячку. Ведь никогда не знаешь, в какой момент может потребоваться "увесистый аргумент", и всегда лучше иметь что-то под рукой, чем сожалеть об отсутствии этого чего-то. К тому же, как ни крути, но это было наследие отца Джона, что делало предмет по умолчанию одним из самых важных в жизни парня.
С другой же стороны, Джон подозревал, что таскаться повсюду с револьвером – плохая идея. К тому же, с ним не получится войти в метро или торговый центр, как, в-общем, и в любое другое место, где есть металлоискатель и охрана. Вариант оставить оружие в комнате, попасть в которую могли все, кому не лень, Джоном даже не рассматривался.
Логичным, с его точки зрения, решением, было закопать револьвер где-нибудь ночью на какой-нибудь заброшке или в парке, повторив поступок отца. Но перед тем, как Джон сможет это сделать, ему предстояло дождаться ночи, отработав смену в пиццерии.
Парень подумывал о том, что бы позвонить Бобу, и отпроситься на один вечер, но потом отказался от этой мысли. Потеря доверия хозяина пиццерии, когда тот только назначил Джона на должность полноценного повара, была чревата лишением работы, а следовательно, и возможности заработка. Этого Джон допустить не мог.
Вот и стоял он, дрожа перед дверью на улицу, словно перед клеткой с тигром. Револьвер и патроны к нему были уложены на самое дно рюкзака и прикрыты сперва пачкой денег, а сверху еще и сменной одеждой. Ноша давила на плечи парня как стокилограммовый груз, доводя до полуобморочного состояния. Но бессердечное время не собиралось ждать, пока у Джона прибавится смелости, или безумия, и подгоняло его своим неумолимым бегом. В итоге, Джон тяжело выдохнул, утерев пот со лба, мысленно перекрестился, прося защиты у Святого Патрика, и вышел на улицу.
Не доверяя общественному транспорту, на работу он шел пешком, точнее, полубегом, надеясь побыстрее добраться до места назначения. Джон до боли в ладонях вцепился в лямки рюкзака, согнул спину идеальным вопросительным знаком и злобно пялился на встречных прохожих, пугая их своим видом, и сам пугаясь скоплений людей. В-общем, вел себя подозрительно и тревожно.
Благо, что дело происходило в Нью-Йорке – городе, где люди на личном горьком опыте научились не обращать внимания на таких персонажей, обходя их десятой дорогой. Так что Джон добрался до закусочной спокойно. Не считая тонны потраченных по дороге нервов.
– Да это же наш малыш Джон! – хлопнул Боб по спине парня, от чего тот едва не упал. – С каждым днём выглядишь все паршивее!
– И тебя туда же, – отмахнулся он от обычного приветствия.
– Я серьезно, парень, – нахмурился толстяк. – Ты как тот бродячий пёс, того и гляди, вся шкура слезет.
– Все нормально, Боб, – скуксился парень. – Просто много учебы.
– Ну смотри. Если нужен будет выходной, только скажи, – он наставительно поднял палец. – Когда я служил в морской пехоте, сержант всегда говорил, уставший солдат – мертвый солдат. Что бы быть готовым к любой неприятности, боец должен быть отдохнувшим и сытым. Так что иди, сделай себе пиццу, и поешь. А то я и без твоих ушей слышу, как рычит твое брюхо!
Джон смущённо потёр впавший живот и, поблагодарив повара, пошел делать себе ужин. Он и вправду был голоден, так как за день не поел ничего.
– Боб, а я и не знал, что ты служил. А почему армию бросил? Вроде не такой старый ещё?
– Вышел на пенсию из-за ранения, – мужчина ткнул себе в грудь. – Вот сюда. Ещё бы на один дюйм вправо, и остался бы без сердца! А так, просто вырезали половину лёгкого и списали в запас.
Джона передёрнуло и он едва не подавился горячей пиццей. Воспоминания о собственном ранении были не просто свежими, парень до сих пор как будто не осознал до конца, насколько это было реально.
– Да, веселое было времечко, – вздохнул Боб, не заметив переживаний парня. – Вылазки в диких лесах и сафари на террористов в пустыне. Ха, я видел настоящее дерьмо, парень! Но знаешь, что было хуже душных песков и свиста пуль над ухом?
Джон вопросительно изогнул бровь.
– Протеиновые батончики из сухпайка! Клянусь, это самое отвратительное дерьмо, которое ты когда либо пробовал! Мало того, что он жёсткий как подошва и на вкус как смесь картона и старой зубной пасты, так ещё и в желудок падает как грёбаный кирпич! Зато питательно и полезно, – Боб сплюнул. – Ещё в армии поклялся, что открою свое заведение и буду есть только вредный и вкусный Фаст Фуд!
– А превратиться в бочку ты тоже мечтал в армии?
– Эх, молодой ты ещё, не понимаешь простых радостей в жизни.
Джон положил посуду в мойку и обернулся к толстому повару:
– Слушай, Боб? А раз ты в армии служил, может, ты знаешь, как получить лицензию на оружие?
Боб подозрительно прищурился на юношу:
– А зачем это тебе?
– Да так, – неопределенно махнул рукой Джон. – Мы в Нью-Йорке живём, мало ли что может произойти. Ограбление, терроризм, нападение бешенных космических белок.
– Ну, во-первых, до восемнадцати ты все равно получить лицензию не сможешь. А во-вторых, для самообороны тебе и не нужно оружие, – категорично махнул рукой Боб.
На такое заявление у парня непроизвольно дернулась бровь. Повар продолжил:
– Да-да. Послушай совета старого вояки. Если тебя грабят, заткнись и отдай все, что требуют. Любая вещь – дело наживное, а жизнь у тебя одна, – Джон опустил голову вниз. – Если есть возможность, хватай ноги в руки и беги, не оглядываясь, в самые оживленные места, где побольше народу. А если что-то глобальное, нападение какое, то лучше прячься в первый попавшийся подвал и барикадируй дверь. Так у тебя будет больше шансов спастись, чем если ты полезешь с пушкой на кого-то. И сам поранишься, и заденешь ещё, не дай Иисус, кого-нибудь. Ты меня понял?
– Да, – буркнул парень в ответ.
Боб, слегка помявшись, спросил:
– А тебя что, в школе обижают?
– Что? Нет! – возмутился Джон.
– Смотри, парень, иногда кажется, что самый простой выход...
– Боб! Боб! – смущённо закричал парень. – У меня все нормально! Правда! Я не собираюсь становиться школьным стрелком или грабителем, клянусь! Спрашивал чисто гипотетически! Просто интересно было!
– Просто так об оружии не спрашивают, – тяжело вздохнул хозяин пиццерии. – Ты если что, малыш, запомни вот что. Что бы не случилось, всегда есть иной выход. Если тебе кажется, что ты попал в ловушку, не спеши. Сядь и подумай. А лучше, обратись за помощью к людям постарше. Например, ко мне. Если у тебя возникнет какая-то ситуация, обращайся, я помогу чем смогу. А могу я, поверь мне, многое. Ты понял?
– Да, Боб, спасибо.
Джону было очень неловко, и внутри себя он уже жалел о том, что спросил. Но в то же время, парень почувствовал тепло и симпатию к бывшему пехотинцу. До этого он и не замечал, как был одинок с момента смерти своего отца.
Когда умер единственный важный для него человек, парень погрузился в жуткую депрессию. И до этого будучи не самым счастливым человеком на свете, Джон окончательно закрылся от всего мира, с каждым днём всё глубже погружаясь в аппатию и безразличие. Только отцовское воспитание и взрывной характер не давали ему все бросить и слечь с хандрой в кровати. Однако мир от этого не стал ярче.
И протянутая рука помощи Боба, особенно в такой тяжёлый для парня момент, казалась Джону лучем света, пробивающимся сквозь тучи. Это, конечно, не вернуло вкус к жизни Джону, но вселило маленький стручек надежды на то, что в будущем ещё не всё потеряно. На то, что если у него что-то не получится, то будет путь к отступлению, второй шанс, человек, к которому можно обратиться за помощью. Это вдохновляло.
Поэтому с работы после смены парень выходил чуть менее затравленный. Солнце с неба уже успело скрыться за горизонтом и город постепенно входил в по-своему шумную ночную жизнь. Поправив рюкзак на плече, Джон отправился на ближайшую заброшку. Благо, он знал отличное место.