Целое

      Рим закрылся в своей комнате, поужинать не спустился, даже с Мирой не поздоровался. Малышка расстроилась. А потом заявила нам с женой, что обиделась и не будет играть с Римусом больше. Рэйчи переживала, что парень ничего не сказал. Очень переживала. В принципе, и я тоже, но, учитывая, что если и я раскисну — лучше не станет, то я старался хоть лицо сохранить. Мы втроем по привычке расположились в зале, когда парень прошел мимо нас на кухню с ужасно угрюмым лицом. — Милый, — окликнула его Рэйчи, но Рим проигнорировал. Взял стакана воды, пачку крекеров и ушел обратно к себе. Мира надула губки и демонстративно отвернулась. — Он отойдет, — попытался успокоить я женскую часть семьи. — Только вот когда, — жена вздохнула и поцеловала сидящую рядом малышку. Больше Римус тем вечером не появлялся. В том же состоянии мы с Рэйчи уложили Мирославу, а потом и сами легли, с надеждой, что сын будет поразговорчивее завтра…

***

— Кхм, пап… — я распахнул глаза и сел на постели. Рим стоял в дверях. — Я… — На кухню, — шепнул я и, схватив футболку с тумбочки, аккуратно встал. Мы спустились вниз. — Кофе? Парень только кивнул и уселся прямо на стол. Я поставил две порции кофе вариться. Чем еще заниматься в два ночи? Я вытащил стул и сел на него, поставив напротив сына. — Рим, я слушаю. — Обещай, что не станешь вплетать других родителей. — Та-а-а-ак, — протянул я. — Даю слово, что не стану без острой необходимости. — Хоть так… Ох, пап, это так странно… Я даже без понятия с чего начать… — С самого начала, хотя, предполагаю, все, что было после нашего звонка. — А, ну, да… Я, мы… В клуб мы пошли, тачку оставили, а когда вышли не было ее. Лео распсиховался, я пытался его успокоить, но остальные тоже разошлись. В итоге я сказал, что сам за машину заплачу, раз они так из-за денег парятся. Но они стали отговаривать, типа вместе разберемся или вообще заяву напишем. Короче, мы написали, но единственное, что нам сказали: “ Мы рассмотрим». И все! Понимаешь? Мы начали возмущаться, нас выгнали… — парень замолк, ковыряя стол. — Продолжай, малыш, — сказал я, поднимаясь и вручая ребенку горячую кружку. — Решили на попутках ехать обратно, а потом этот гандон высадил меня посреди трассы. Я пошел пешком, пнул камень, он влетел в дверь того мужика, который тебе позвонил… Вот и все… — И что было сложного в том, чтобы сразу все рассказать? — Да ты себя видел?! Пап, ты выглядел, как будто стоит мне хоть слово сказать — ты меня на месте убьешь! — Не преувеличивай. — Серьезно… Ты бы правда меня убил… — Хоть раз такое было? — я выгнул бровь. — Нет, но… Я сглупил, очень много раз подряд… Надо было тебе сразу позвонить, ты бы нам вызвал такси какое-нибудь, а я… Так еще и истерику закатил. Я долбоеб, прости, пап… — Ты постарался сам разобраться, за это хвалю, но можно было правда не усложнять, к тому же у тебя есть запасной счет, который, как мы договаривались, на такие внезапные случаи, в общем, ты мог и сам вызвать, да в принципе, и купить вам машину. А теперь главный вопрос — ты пил? — Серьезно? — мальчик расплылся в улыбке. — Нет, не пил, я же обещал. — Иди сюда, демоненок, — я поманил его рукой. — Зачем? — Рим нахмурился, но спрыгнув со стола, подошел. — Люблю тебя, вот зачем, — я заключил его в объятия, гладя по голове. — Спать сегодня будем? — Я пас, — вздохнул ребенок. — И что тогда будем делать? — Съездим к реке? — Прямо сейчас? — А ты занят? — Римус поджал губы. — Ладно, поехали, — я взъерошил ему волосы. — Может ирокез тебе сделаем? Тебе пойдет. — Серьезно, пап? — парень задумался. Я усмехнулся. — Я бы попробовал. — Сначала к реке, давай, иди оденься. Рим поднялся к себе за вещами, а я натянул те, что оставались в коридоре. За окном только начинало светать.