***
… Прошло достаточно времени, и Рэйчи стала переживать ещё сильнее, так что я, не зная в каком конкретно Рим доме, попросил Ада поехать к Сэму, а сам подъехал к дому Лео. Даже не знаю обрадовался я, увидев выходящего ребёнка в той же одежде, что и трое суток назад, или мне было бы проще, забери его не я. Но раз уж все так сложилось… Я вышел из машины и встал так, чтобы меня было видно. Рим заметил меня и его будто в камень превратили, он замер на месте, смотря на меня широко раскрытыми глазами. Его ноздри раздувались, а взгляд метался. — Наигрался? — жёстко спросил я, понимая, что злюсь. — Живо в машину. — Нет, — кажется, он хотел, чтобы это звучало твёрдо, но вышло так, будто котенок пищит. Я вздернул бровь и, подойдя к нему, без лишних слов схватил сзади за шею и против его воли втолкнул парня в машину. — Молча, Рим, едем домой молча. Наговориться успеешь.***
… Мальчика, видимо, действительно напугал мой тон. Он молчал и даже мельком не смотрел на меня. Войдя в дом, я отправил его переодеться в чистое и мысленно поблагодарил Создателя за то, что Мира в садике. Кому-кому, а ей точно не следует быть при этом разговоре. Я попросил оповестить Ю о том, что жду Рима и Рэйчи у себя в кабинете. Девушка пришла первая, она нервничала, очень переживала, так что когда мальчик вошёл, она тут же захватила его в объятия. Я промолчал, хоть и не считал эту нежность сейчас уместной, но она правда скучала. Парень скромно прошептал в объятиях мамы «Прости». Вскоре она отпустила его, и я пригласил их обоих сесть. Рэйчи рядом со мной в кресло, а Римус напротив нас на стул. — Слушай, пап, — начал он первым, чем заставил меня удивлённо поднять брови. — Прежде чем ты начнёшь ругаться и разбрасываться наказаниями, хочу чтоб ты знал, я считаю, что мне не следовало вот так уходить… Но и ты не должен был орать на меня. — Оу, милый… — Рейчи с махнула одинокую слезу. Она слишком эмоциональная, а ведь и ребёнок был безумно плаксивым… — Ты ведешь себя, как ребёнок, сын. Вместо того, чтобы определиться с тем, что ты будешь делать по жизни, ты проводишь дни за развлечениями. — А когда мне ещё развлекаться? А?! — мальчик чуть ли не кричал. — Может я не доживу до завтра? — Римус! — рыкнул я. — Прекращай. Разорался тут. — Сам-то! — Я серьёзно. Хватит. Мне жаль, но тебе придётся смириться с тем, что тебе нужна будет работа. Да, у меня огромная компания, и мои дети могут абсолютно не работать, но я не допущу этого. — Да почему?! — Потому что мой сын будет ответственным и самостоятельным человеком. — Тогда заведи себе сына, я же тебе никто! Так, приёмыш просто! — Римус, — испуганно прошептала девушка, шокированная словами парня. — Милая, если ты не можешь этого слышать, тебе стоит оставить нас, — мягко проговорил я, но знал, что она слышит нотки ярости и обиды. Женщина сжала мои руки и действительно вышла. Ей правда лучше не присутствовать, ведь если я прощу мальчику его необдуманные слова, то она слишком близко их примет к сердцу. — Какого черта, Рим? Хоть раз я дал тебе повод для переживаний? Чего тебе не хватает? Смотри на меня. — Да ты заебал! Мало того, что объявил, что все мои вещи твои, так ещё и карту заблочил. И кто ты после этого? — А кто ты? — жёстко ответил я вопросом. — Никто. Я же ничтожество. Не достойный фамилии великого, — откровенно дерзил Рим, размахивая руками. — Не смей так говорить. Ты был и будешь моим сыном. Всегда. — Но я же бездельник, безответственный и какой там ещё? Ты же ненавидишь меня! — Никогда, — я был настолько твёрд, что у Рима даже шанса на сомнения не должно было остаться. — Запомни, сын, никогда я не ненавидел тебя. Ты — мой ребёнок, и я действительно люблю тебя, так же как и мама, а ты…— я отвернулся и громко выдохнул. — Ты представляешь как нам обидно? Сын, так не пойдёт. Ты всегда был и будешь нужен. — Но… — парень осознал. До него дошло, что я не просто так злюсь. Он закрыл лицо ладонями — Я долбоеб… — Это не так, Рим. — Черт! — ребёнок вскочил и с силой вдарил по стене. — Черт… — Эй, — я подскочил к нему и взял его кулак в свои ладони. Кожа не порвалась, но синяк налился знатный. Не удержавшись, я рефлекторно выдал ему подзатыльник. — Что ты творишь, демоненок?! — Сам меня бьёшь. — Это ещё не бью. Шуруй на кухню, будем вот это, — я нарочно ткнул в синяк, и он ойкнул. — Лечить. Мы вместе спустились вниз, но я прошёл к раковине, а он застыл в дверях. — Отдельное приглашение нужно? Он мотнул головой и, резко развернувшись, ушёл в другую сторону. Ничего не поняв, я замер на пару секунд и пошёл за ним. Когда я подошёл, Рим стоял на одном колене перед Рэйчи, которая сидела на стуле. Её глаза были чуть покрасневшие. Мальчик держал её руки в своих и искренне извинялся: — Прости меня, мама. Я идиот, который не ведает, что говорит. Извини. Я люблю тебя, правда. Очень сильно. И все что угодно сделаю для тебя, только не плачь, пожалуйста. Я люблю тебя, мам. Девушка встала и просто обняла его. Она точно что-то ему говорила, но я не слышал, ибо стоял далеко, не желая им мешать. Я тихо ушёл обратно, не решившись вмешаться. Чертов паршивец. Хорошо, что сам додумался извиниться перед ней, я не могу видеть слезы жены. Да и его не могу, но вынуждает же, паршивец…