Песня главы: Sia — Big Girls Cry
Могу заплакать, пусть макияж потечет, Смывая все, что ты отнял. И мне плевать, если я выгляжу некрасиво. Большие девочки плачут, когда разбиваются их сердца.
***
Ночь продолжала властвовать над миром, пока звёзды соревновались в сиянии с лунным диском, украшенным горящим нимбом. Гоблины по-прежнему маршировали по чётко отработанному маршруту, изредка заглядывая в окна богато украшенной гостиной, и с азартом рассматривали своего господина и его соперника. Мужчина элегантно заиграл пальцами, формируя очередную сферу. Внутри со свистом закружился песочный буран, позвякивая песчинками о прозрачные стенки. Быстрым движением Джарет кинул шар на пол. Сара зажмурилась, готовая к звуку разбитого стекла, но, вопреки ожиданиям девушки, сфера отскочила от пола, два раза подпрыгнув, и, оказавшись на столе, вспыхнула ярким пламенем. Когда огонь рассеялся, вырвавшиеся из заточения песчинки расплавились, обратившись в благородный металл. Зеркальная лужа постепенно поползла вверх, приобретая совершенно иные очертания. — Посмотри, Сара. — Мужчина указал ладонью на изысканное изваяние. Девушка окинула взглядом появившийся предмет. Это были маленькие песочные часы, представляющие собой два прозрачных сосуда из узорчатого стекла, соединённые тонкой горловиной. Корпус, удерживающий ёмкости, состоял из белого золота с ромбовидными вставками палладия. Вся конструкция кричала роскошью и величием, изумив очарованную девушку. — Я сковал сосуд для песков времени. Но, как видишь, там пусто. Сара сглотнула, ещё раз осмотрев часы, и вернув своё внимание на мужчину. — Сегодня им суждено наполниться иным содержимым — тем, что ты принесёшь мне в качестве дара. — В качестве дара? — Сара в полном недоумении продолжила слушать Джарета, всё так же сидя на полу и подтянув колени к груди. Она смахнула набежавшие после истязания проклятой кровью слёзы, размазав их по горящим щекам. — Да, этот дар предназначен как мне, так и тебе. И именно его количество решит, кто выйдет победителем в сегодняшней схватке. — Что я должна собрать? — Ингредиент довольно прост, звезда моих очей. — Он улыбнулся Саре, одухотворённой улыбкой, на его голове ослепительным бликом отдался венок. — Твои слезы. Глаза девушки расширились от шока, было даже страшно представить, каким изощрённым образом он заставит её наполнить драгоценный сосуд. Мужчина, наблюдая за страстным танцем огней от канделябра, монотонно продолжил свои объяснения: — Так же, как и обычные песочные часы, они разделены на две части: верхнюю и нижнюю. Моя задача — заставить тебя наполнить нижний сосуд сверх меры, иными словами — получить от тебя столько слёз, чтобы они пересекли разделяющую два сосуда границу и перетекли в дно верхнего. Твоя задача совсем иная — не допустить переполнения нижнего и тем самым доказать, что твоя воля сильнее, чем моя. Я доходчиво объясняю? — Понятно. — Девушка еле заметно кивнула в знак согласия — И как долго будет длиться наша борьба? — Срок — до рассвета. Как только первый луч солнца озарит мост небес — соревнование кончится. Но оно кончится раньше, если ты не воспрепятствуешь моей победе. Джарет двумя пальцами начертил в воздухе некие знаки. Первое, что пришло Саре в голову, — что он рисует руны, значение которых осталось для девушки неизвестным. Закончив кропотливую работу, на которой он сконцентрировал всё своё внимание, Король вновь обратился к Саре: — В этом доме я спрятал сферы, они наполнены снами, сотканными специально для тебя. Найди каждую из них и окунись в отчаяние, отдайся или повергни. Девушка поднялась, всё ещё дрожа всем телом. Платье тихо зашуршало, когда Сара качнулась в сторону, чувствуя головокружение и тяжесть. В глазах потемнело на долю секунды, и девушка издала протяжный стон, схватившись за голову. Казалось, её тело расколется на части и опадет, будучи поверженным в прах. Ни одна болезнь так не подкашивала Сару, как подкосила ее потусторонняя субстанция. Кровь Фейри — хуже отравы и быть не могло. — Милая, может, присядешь? Думаю, ты ещё не готова идти самостоятельно. — Он указал на пол у ног, предлагая отдохнуть подле себя. В глазах мелькнул искромётный огонёк. — Обойдусь. — Сара ощетинилась, используя остатки сил и не желая показывать свою слабость. Она двинулась в направлении выхода, с трудом переставляя ватные ноги. Девушка ни под каким предлогом не желала потерять сознание перед монстром, готовым наброситься в любой момент. — И, Сара, — окликнул он. — Чем больше слёз в этих часах — тем больше власти во снах над тобой я возымею. — Спасибо, что предупредил, — огрызнулась она, продолжая идти вперёд. Сару опять повело в сторону, заставив облокотиться на арку. Девушка обернулась на мужчину, ожидая как минимум колкое замечание или самодовольную ухмылку, показывающую его превосходство. Однако монарх даже не шелохнулся. Оставшись безразличным к женской слабости, он закрыл глаза и постукивал указательным пальцем о подлокотник. Сара свернула за угол, когда услышала его тихое и мелодичное пение. Чарующий голос напевал только ему известную песенку. Нежные звуки летели вдогонку, лаская слух и вливаясь тягучей патокой, но, достигая разума, обращались в острые, как безупречно наточенная бритва, кинжалы. Сара содрогнулась от услышанного, словно ее посвятили в некое пророчество, которому суждено было сбыться:Маленький птенчик, крошка лихой. Закован в оковы цепи золотой, Бьётся и бьётся в попытках спастись, Крича о мольбах, вознёсшихся ввысь, Но ключ что украден, потерян на век, И заперт птенец, коротать жалкий век.
Опираясь одной рукой на стенку и задевая выступы меж обоев, девушка поплелась на второй этаж. Пройдя мимо ванной комнаты, Сара забрела в спальню. Паутина свисала тонкими ошмётками, спускаясь с потолка оборванной вуалью. За окном по-прежнему непроглядно темно и тихо. На душе скребли кошки от последних слов Джарета; ощущение некоего адского замысла не покидало девушку ни на минуту. Чрезмерная щедрость в предоставлении выбора посеяла и взрастила зерно смятения насчёт честности его игр. Впрочем, его коварство и хитрость были достойны восхваления в легендах, принижая достижения всех известных Саре злодеев из книг и кино. Ловкость, с которой он скрывает подвох, способна поразить великие умы как древней, так и современной культуры. Сара осмотрела комнату, раздумывая, где может находиться разыскиваемый предмет. Ползая на корточках, девушка прошуршала пол под кроватью два, а то и три раза. Разразившись громкими плевками от попавшей в рот пыли и частичек земли, она поднялась, попутно отряхивая одежду. Девушка проверила стоящий неподалёку комод, чуть не уронив выдвинутый ящик, но и там оказалась пустота. — Куда он запихал свою погремушку? Неужели мне нужно залезть в каждую доступную для человека щель? Девушка оглядела шкаф. Ничего и отдалённо напоминающего необходимую сферу она не приметила. Начиная закипать, как кипящий чайник, она была готова выдвинуться в другие комнаты для осмотра, когда, к своему изумлению, Сара заприметила некое свечение, отражающееся в окне. То, что она искала с таким упорством, находилось в довольно труднодоступном месте, а именно — на самой верхушке гардероба. Изрыгая крайне нелестные высказывая в адрес Короля гоблинов, Сара в конечном счёте дотянулась до сверкающего шарика и, подтолкнув его к самому краю, успешно заполучила находку в свои руки. Приобретённая сфера очаровала девушку до такой степени, что она, не моргая, изучала каждую деталь: яркие очертания, как безупречно отточенные штрихи, нанесённые кистью умелого художника. Причудливый мир жил своей жизнью, вне зависимости от серой и угрюмой реальности, окружающей Сару на каждом шагу. В глубине раскинулся прекрасный сад из цветущей вишни. Нежно-розовые цветки, размером чуть больше ноготка, закрывали куполами изумрудный ковер. Реки и озёра, играющие ослепительными переливами, как гранями сапфира, заставляли плясать резвых солнечных зайчиков на чёрной коре деревьев. Волшебные птицы щебетали, развлекая своими трелями всё живое, внося нотки веселья и беззаботности. На лугах паслись белоснежные жеребцы и вороные кобылы, они, как Инь и Ян, создающие монохромную гармонию цветов, не омрачали окружающую обстановку, которая играла всеми цветами радуги. Меж стволов резвились молодые девушки: они пели и плясали. Хитросплетения женских голосов, звонких, как бег ручейка, услаждали слух в пленительной ласке. Золотые волосы, украшенные венками из пряных трав и ягод, струились по плечам сверкающими лентами, пока прозрачная ткань, покрывающая их изгибы, еле поспевала за резвыми, но грациозными движениями. Слова песен едва достигали женских ушей: — …она отдалась… — начала девушка с небесными глазами, в которых плескалась радость. — Как сладостно дышит… — вторила ей другая, украшая причёску виноградной гроздью. — …не боялась утрат. — Последняя вскользь провела по глади озера, поднимая лёгкую рябь и заканчивая финальный куплет. — …бессмертно горят! Сару начало покачивать, веки потяжелели. Она заснула и не заметила, как убаюкавшие её песни смолкли, а маленький мирок, заточённый в стеклянную обитель, растворился, осев на стенки толстым слоем сажи.***
В окна ударили первые лучи восходящего солнца. Город, стряхнувший объятья Морфея, встречал новый день. Электронные часы зазвенели, и спустя мгновение в комнату вошёл темноволосый мужчина. Он подошёл к кроватке, ласково проведя рукой все ещё спящей девочке по макушке. Малышка завертелась в пышной груде одеял, зевая и потягиваясь. — Сара, милая, пора вставать. — Его слова: сладкие и нежные, — заставили малышку улыбнуться и развернуться к говорящему, с любовью рассматривая мужские черты. — Папочка, доброе утро. — Чёрные реснички затрепетали, когда девочка захлопала огромными глазами, прогоняя остатки сна. — Одевайся и иди вниз, завтрак уже готов. — Он чмокнул Сару в курносый носик, отчего малышка звонко рассмеялась. Мужчина покинул уютную комнатушку, заваленную различными игрушками. Сара вскочила с кровати и подбежала к зеркалу, осматривая своё личико. Она взяла крупный гребень, оставшийся ей в качестве напоминания о матери, и начала локон за локоном расчёсывать толстые прядки. Тюль штор затрепетал, впуская мановение тёплого воздуха. В раскрытую форточку ворвался лёгкий весенний ветерок, заполняя комнату запахом цветов и свежести. Когда девочка закончила с шёлком волос, она потянула за винтажные ручки и наполовину раскрыла двери гардероба с облупившимся лаком, выбирая одно из пёстрых платьев. Её выбор лёг на белый сарафан с желтыми ромашками и зелёными серединками. Платье доходило девочке до колен, стоя чётким колокольчиком. Крохотные серёжки-гвоздики поблёскивали, стоило малышке завертеть головкой, осматривая коллекцию кукол, восседавшую на многочисленных полках. Игрушки улыбались своей хозяйке, глазея на Сару глазами-пуговками. — Сара, ну ты где? Завтрак остывает! — послышался громкий бас с первого этажа. — Уже иду! — крикнула Сара. Девочка выбежала из спальни, схватив в охапку плюшевого медвежонка с красной ленточкой на шее. Она стремглав, перепрыгивая две ступеньки разом, оказалась внизу. Стол уже был накрыт. Сегодня Роберт решил порадовать дочку свежей выпечкой; дивная шарлотка вызывала желание откусить кусочек не только своей румяной корочкой, но и аппетитным запахом яблок, карамели и корицы, слившимся в чарующую мелодию ароматов, прекрасно дополнявших друг друга. Сара уже потянулась к заворожившему ее блюду, когда Роберт остановил маленькую ручку на полпути к цели. — Не так быстро. Сначала съешь омлет и салат. — Л-а-а-а-дно, — протянула девочка, надув пухлые губки, похожие на едва раскрывшийся бутон пиона. Сара окинула взглядом отца. Мужчина в возрасте сорока двух лет выглядел на все шестьдесят, а то и больше. Ощущение дикой усталости и беспомощности исходило от него мощными толчками, заставив малышку грустно опустить два зелёных блюдечка на тарелку. Опухшие глаза с тяжёлыми мешками под ними показывали, насколько мало сил осталось в этом теле, измождённом работой и бессонными ночами. Его руки подрагивали, когда он разрезал омлет на части и клал кусок за куском в рот. — Папочка, — начала девочка. — Ты плохо себя чувствуешь? — Что? — Мужчина не расслышал вопроса и обратился к Саре, с трудом подняв на неё красные глаза. — Что-то не так, папочка? Ты нехорошо выглядишь. — Бровки девочки встали домиком, сойдясь на переносице. — У папы небольшие проблемы, милая, но ты не беспокойся, всё хорошо. — Он улыбнулся, изо всех сил натянув фальшивую маску радости. Семейную трапезу прервал звонок в дверь. Кто-то назойливо, пренебрегая ранними часами, жаждал видеть хозяина дома. Не успел Роберт подняться со своего места, как Сара вскочила со стула со скоростью пушного зверька, рождённого бегать по верхушкам елей и сосен. Прихваченный с собой медвежонок волочился по деревянным доскам, следуя за малышкой. Девочка преодолела расстояние от кухни до прихожей в считанные секунды. Она подбежала к выходу и, еле дотягиваясь до вставленных в замочную скважину ключей, повернула их несколько раз, позволив массивной двери впустить незваных гостей. На пороге стояли трое мужчин в темных плащах: первый — довольно высокий блондин с тонкими чертами лица и глазами разного цвета — был впереди двух других, ничем не примечательных личностей. Сара никогда не видела их. Все трое опустили глаза на малышку, рассматривая крохотное создание, перегораживающее им путь внутрь. Стоящие сзади перешёптывались, изучая слабое тельце, хрупкое, как стебелёк одуванчика. Перестав глазеть на Сару, они по-мерзкому засмеялись, прикрывая рот руками. Малышка не поняла такой реакции в свою сторону и окинула взглядом платьице, думая, что успела где-то его испачкать. Светловолосый мужчина добродушно улыбнулся, в уголках рта появились заметные ямочки. Он опустился рядом с Сарой, встав на одно колено. — Привет, принцесса, будь так добра, позови своего папу, нам надо поговорить. — Мужчина потянулся к девочке и погладил её макушку, растрепав недавно уложенные волоски. — Сейчас позову. И не называйте меня принцессой, это только папе можно. — Сара скинула мужскую ладонь, поправляя свою причёску. — Какая серьёзная юная леди! — Он разразился смехом, сочащимся откровенным самодовольством. Все доступные человеческому лицу оттенки радости переполняли исказившую лицо улыбку. Роберт вышел в прихожую и подозвал дочку к себе. — Сара, — Он заговорил с неприсущей ему серьёзностью, — иди наверх и поиграй с Бетси и Ланселотом. Я позову, когда можно будет спуститься. Ты поняла? — Да, папа. — Девочка кивнула и стала подниматься по крутой лестнице, топая ножками в красных башмачках с застёжкой в виде звёздочки. Когда Сара оказалась на втором этаже, любопытство пересилило голос совести, так некстати выигравшее эту битву в самый неподходящий момент. Девочка осталась стоять на месте, вслушиваясь в тишину первого этажа, которую в скором времени пронзил твёрдый глас. — Мистер Уилльямс, срок давно подошёл к концу, а вы даже половины не вернули, — это был голос светловолосого мужчины. — Я всё верну, клянусь вам. Умоляю, дайте мне ещё немного времени! — запинаясь, ответил Роберт. В следующую секунду послышался грохот, словно что-то с силой упало на пол. Девочка сжалась, испугавшись услышанного шума. Глаза расширились, а ручки задрожали, прижав медвежонка к детской щёчке. — Завтра вечером мы придём за долгом, и если вы не выполните условия сделки, говорить мы будем уже на другом языке. Примите это к сведению. Дверь захлопнулась. Даже не видя своего отца, Сара знала: он дрожит. Снизу донёсся едва заметный плач, мужские всхлипы достигли второго этажа, напугав девочку ещё сильнее. Спустя пару минут она услышала, как отец поднялся и стал подходить к лестнице. Сара вбежала в свою спальню, тихо закрыв за собой дверь. Она уселась поверх кровати, ожидая, когда Роберт войдёт в комнату. — Сара, милая, — начал он, прикрыв за собой дверь и оставив маленькую щёлку, через которую можно было разглядеть шкафчик со старой обувью и стоящую поверх него фото-рамку, с которой на Сару смотрела её давно почившая матушка. — Хочешь прогуляться? Сходим в парк, посмотрим на лебедей, покормим белочек? Ты же любишь кормить их? От этих слов девочка вздохнула свободнее. Остатки страха постепенно отступили, но при этом пропустили вперёд очереди беспокойство за отца, на лице которого выделялось значительное покраснение, уже начавшее понемногу менять свой цвет на тёмно-синий. — Папа. — Сара сжалась, сгорбившись и спрятав шею в плечи. — Что с твоей щекой? Тебе больно? — Нет, принцесса, мне не больно. Я немного ушибся, когда споткнулся о ковёр. — В мужских глазах мелькнули слёзы боли, но, вероятнее всего, искреннего раскаяния, едва не окропив ткань синтетической рубашки. — Хорошо, — это было единственное произнесённое ею слово, сорвавшееся с детских губ до глубокого вечера. Проведя весь день на улице, рука об руку с городской шумихой и толкотнёй, семья из двух человек благополучно вернулась в скромное жилище, освещаемое малочисленными лампочками, излучающими тусклый свет, лишь ухудшая царившую внутри дома тоску. Накормив дочку, Роберт отвёл её в спальню и уложил в кровать, окружив нерушимой игрушечной стеной, предназначенной защитись его дитя от ночных кошмаров. Сара забралась как можно глубже в ворох простыней и одеял, изо всех сил отгоняя мысли о том, кто были эти люди и зачем они приходили. Маленькая головка, не лишённая способностей к серьёзных думам, раз за разом проигрывала разразившуюся в прихожей сцену. — Сара, знай, что бы ни случилось, Папа любит тебя больше всех в этом мире. — Мужчина приник губами к детскому лобику, убаюкивая и даря надежду на совместное завтра. — Я тоже люблю тебя, папочка. — Малышка закрыла глаза, будучи безгранично благодарной отцу за его всеобъемлющую любовь. Мужчина покинул комнату, и в ночной тишине, пока Сара крепко спала, из чёрной завесы оконного проёма проскользнула бесформенная и неопределённая тень, приблизившись вплотную к детской кроватке. Она не двинулась, не проронила ни слова, тихо наблюдая за сопящей девочкой. Звёздная пыль наполнила раскинутые на кружевной подушке локоны сияющими переливами, создавая рисунки небесных созвездий и перерождаясь скоплениями галактик, движимых потоками неумолимо бегущего времени. Не было никаких сомнений: пришло время глубокого сна, распахнувшего золотые двери, пропуская долгожданного посетителя в свои владения. На лице заиграла блаженная улыбка, когда девочка услышала звуки песен. И кто-то тихо-тихо прошептал, склонившись к ее лицу:— Просыпайся, юная невеста...