Песня главы: Amalee — When they cry
Ты пойдёшь со мной? Пока я пою эту мелодию, Даже не пытайся сбежать, Мы сыграем призрачную партию, Я приду и поймаю тебя.
***
Пока двое неотрывно смотрели друг на друга, как охотник и загнанная в угол жертва, в стёкла со звоном ударился частый град. Высокий мужчина, притоптывая ногой и мурча себе под нос, наклонился к обездвиженной девушке, не способной выдавить ни малейшего звука. Тишина заполнила комнату, разливаясь по душной коробке и проскальзывая в самые потаённые уголки женского сердца, что с трепетом сжималось, выдавая удар за ударом о вздымающиеся ребра. Саре по кончику носа щёлкнула изящно сплетенная цепочка. Драгоценные камни — яркие, как зёрнышки граната в золотой оправе, — засияли, сочетая в себе все оттенки красного от винного и вишнёвого, заканчивая кроваво-багровым. Шёлк волос защекотал покрывшийся испариной лоб в игривой ласке, как бы издеваясь нежностью прикосновений. Мужские веки опустились в полуприщуре, выдавая его наслаждение на грани блаженной истомы. Покуда одна сторона безуспешно пыталась предугадать следующий шаг своего оппонента, забившись как мышь в край пыльной комнаты, другая беззаботно веселилась, раздумывая, как можно разнообразить долгожданную встречу. Последний луч солнца исчез, заполняя комнату густой чёрной краской. Единственное, что видела Сара, была горящая радужка серебристого оттенка, блеклой дымкой излучающая рассеянное свечение. Глаза, яркие, как небесные светила, наполненные магической аурой, приблизились, заставив девушку покрыться мурашками, пробежавшими по позвоночнику и проникающими вглубь черепа, отдаваясь тошнотворной горечью. Она с силой сжала челюсти, не позволяя родиться громкому крику. В следующую секунду Сара дёрнулась, ударившись затылком о стену, когда она почувствовала, как мужская рука, заскрипев кожей перчаток, заправила ей за ухо выбившийся локон. — Аккуратнее, Сара, будет крайне досадно, если ты себя покалечишь. — Щеку обдало жаром, щекоча нервы и разрывая тоненькую нить здравого смысла. Теряя последнюю каплю самообладания, девушка, царапая коленки и ладони, поползла к двери. Достав дрожащими руками телефон и освещая им путь, она рванула вон из комнаты. Пока Сара бежала, как дикая лань, и чуть не полетела кубарем, подвернув ногу на лестнице, её преследователь с удовлетворением разглядывал полученный трофей. Минуя лестничный пролет и пересекая коридор, Сара пронеслась к входной двери, с грохотом ударившись о неё. Она с бешеной силой начала дёргать ручку. После очередной попытки дверная ручка наконец-то поддалась, открыв путь к отступлению. Девушка вырвалась наружу, в два шага перелетая крыльцо и снося один из глиняных горшков. По приземлении на твёрдую поверхность Сара, не отбежав от дома и на полметра, поскользнулась и плашмя упала на гладкую плитку. Град продолжал осыпать круглыми снарядами улицу и лежащую девушку, жаля нежную кожу раскалённым клеймом и вплетаясь в женскую прическу обилием сияющего жемчуга. В голове нещадно запульсировало, в глазах потемнело от разлившейся боли. — Проклятье! Моя голова! — Сара захрипела, давясь кровью от рассеченной губы. Следующий болезненный укус, как острое жало, пришёлся на лодыжку. Вскрикнув и вздёрнув голову, она посмотрела назад. Из разбитого горшка к девушке тянулась толстая лоза, покрытая острыми шипами, бесцеремонно обвив петлёй место, где сгибается сустав. Розы вспыхнули цветом зарева, превращаясь из иссохших мумий в прекрасные дары природы. Схватив первый попавшийся камень, Сара истерично била по сковавшему её растению. Куски стебля летели в стороны и опадали наземь, дымясь и рассыпаясь на чёрные угольки. Оборвав удерживающие её путы, она двинулась вперёд по безлюдной ленте дороги, тянущейся всё дальше и дальше, в сторону цивилизации. Развив довольно приличную скорость, Сара мельком оглянулась. Старый дом уже скрылся за верхушками деревьев, подпиравших небесный свод. Они раскачивались из стороны в сторону, скрипя ветвями в жалобном плаче. Стоило ей пробежать с километр или меньше, как девушку настигло удушье, сжимающее лёгкие, отчего ей пришлось лишиться доброй доли упорства и изрядно сбавить темп. До города оставалось ещё очень много, а шансов поймать попутку в такой поздний час почти не оставалось. Переводя дух и шаркая ослабленными ногами, Сара продолжила идти вперёд, пока на ее пути не возникло то, чего она никак не ожидала. Туман. Выглядел он, мягко сказать, довольно странно. Не как обычный туман, что стелется белыми языками, разрастаясь в медлительной пляске, а как непроницаемая стена, создающая четкую грань между двумя мирами. Боясь двинуться с места, девушка осматривала плотную преграду, которая переливалась в лунном свете. — Только этого не хватало! — Идти внутрь особого желания не было. Подойдя поближе, она прянула руку навстречу необычному явлению. Он был холодным, даже очень. Ощущение, сравнимое с опущенной в ледяную воду конечностью, от которой ноют и немеют мышцы. Отдёрнув кисть, Сара заметила мелкие кристаллики, осевшие на ней, с выпирающих косточек запястья и до кончиков пальцев. Брильянтовое полотно плотно пристало к женской кисти, создавая прозрачную перчатку, сотканную из тончайшего хрусталя. Сара тряхнула рукой, и стёклышки с шорохом попадали на асфальт, раздаваясь по округе мелодичным звоном колокольчиков. Чем дольше она стояла, раздумывая, идти ли дальше, тем сильнее сгущался мороз, сводя тело в частых судорогах. Момент смятения продлился недолго. До Сары донёсся неразборчивый шепот. С той стороны, откуда прибежала девушка, послышалась шуршащая поступь, то прерываясь, то ускоряясь. По телу в очередной раз за этот вечер пошли мурашки. Сара с трудом заставила себя развернуться. И воистину, лучше бы она этого не делала. Там, вдалеке, на дороге показалась одинокая фигура. То, что постепенно приближалось, точно не было человеком. Оно передвигалось жутко, подскакивая. Его вытянутая голова на тонкой, как веточка, шее, дёргалась. Контуры тощего тела выделялись искривлённым скелетом на фоне лунного круга. Плечи, несущие белый диск, попеременно поднимались и опускались, сродни качелям-балансирам. Чудовище кряхтело, булькая и изрыгая тёмно-зелёную жижу на чернильный холст дороги. Страх накрыл Сару, как чёрт, пледом. Дрожь била неистовыми ударами, руки пошли ходуном. Волевое начало бездействовало, попав в западню. Голова была пуста, но чувства обострились до такой степени, что Сара без особых усилий различала каждую дряблую складочку на обескровленном и почти прозрачном теле, позволяя разглядеть колыхающиеся внутренности. Слух с неприсущей ему точностью различал каждый звук, будь то шелест неопавших листьев, воздушные потоки, гуляющие меж толстых стволов, или редкие и отдалённые крики птиц, не успевших отправиться в долгое путешествие. Заметив Сару, существо надломилось пополам, прогнувшись в спине. Опираясь не только на ноги, но и руки, оно с неимоверной скоростью стало уменьшать расстояние до закричавшей девушки. Раздался злорадный смех; то ли женский, то ли мужской, он отдался эхом, разбиваясь о деревья, растущие на обочине. Не имея ни малейшего понятия, что ей делать, Сара побежала вглубь тумана, продолжая кричать. Острые кристаллы вновь дали о себе знать, врезавшись в зелёную радужку. Сара с воплем терзала глаза в попытке избавится от пронзающей боли. Она была невыносима. Осколки врезались в самую суть человеческого естества, грозясь пробить заднюю часть глазницы. Чуть ли не выцарапывая страдающий орган, девушка заверещала, разрывая тишину: — Больно! Больно, хватит! Жжение и рези прекратились. Боль как рукой сняло. Окружающий воздух стал немного теплее, помогая коже оправиться от истязания ледяной стихией. Сара открыла глаза. Коридор. Снова этот коридор с картинами, исписанными маслом, и мерзкий цвет салатовых обоев. — Он играется со мной! Чёртов садист! — Сара зашипела, как пантера, готовая броситься на свою добычу. — Иллюзии. Точно, это его грёбаные фокусы! Ты меня не удержишь, Король гоблинов! Я буду пытаться столько, сколько потребуется! Девушка в очередной раз подбежала к выходу. В этот раз, какие бы усилия она ни прилагала, проклятый кусок железа напрочь отказывался подчиняться. Прекратив тщетные попытки выбраться через главный вход, Сара вбежала в гостиную. Быстро отодвинув тяжёлую ткань штор, она раскрыла настежь деревянные ставни. О своих действиях она пожалела незамедлительно. От тошнотворного зловония перехватило дух. Девушка зажала нос руками. Гадкий запах, похожий на вонь древнего могильника, ударил с такой силой, что заставил глаза исходить солёной влагой. Наконец прекратившееся слезотечение представило женским глазам поистине ужасающее зрелище. Холодная улица была окутана неестественной мглой. Мрак словно являлся живым существом или осязаемой материей, поглощая всё снаружи здания. За пределами дома царила гробовая тишина: ни звука листьев, трепещущих на ветру, ни крика птиц. Нетленный лунный диск сиял, безуспешно растрачивая свои лучи, которые терзались в агонии, не освещая ровным счётом ничего. Раздался протяжный вой, похожий на сдавленный крик или гортанный клокот. Постепенно в темноте вспыхивали красные точки. Всмотревшись, Сара с писком закрыла ставни и отпрыгнула на приличное расстояние, задев изодранной ногой, в которой оставались несколько шипов, край столика. Сверкающие огоньки оказались не чем иным, как глазами. Сначала девушка подумала о гоблинах, но, продолжая рассматривать существ, она поняла, что они и отдаленно не похожи на тех, кого ей доводилось видеть в лабиринте. Холодный пот прошиб насквозь, заставив одежду противно липнуть к телу. Собравшиеся в огромное полчище чудовища доходили Саре до плеч. Худые костлявые тела, обтянутые голубоватой сморщившейся кожей, сплошь и всюду были покрыты нарывами. Глубоко посаженные маленькие глазки — без зрачков, мутные, как у мёртвой рыбы, — не моргая уставились на одинокое тело. Короткие ноги и длинные, изломанные в обратную сторону руки волочились по земле с каждым движением. Монстры тихо захихикали, брызжа слюной во все стороны. Похоже, ступор, настигнувший девушку, их немало забавлял. Несколько из них приблизились вплотную и, подняв тонкие конечности, стали царапать и постукивать по стёклам, оставляя заметные царапины. Комнату заполнил невыносимый скрежет, что резал слух и увеличивал ноющее чувство тревоги. Сару передёрнуло от одной мысли, как существа вторгаются внутрь и всем скопом набрасываются на беззащитную девушку. Сил терпеть эти пытки у Сары не оставалось. Последней каплей стал треск стекла и необычайно тонкие пальцы, неторопливо взявшие кончик щеколды и медленно, сантиметр за сантиметром, отодвигающие ее. Грубые челюсти, треща, заходили ходуном. Оскалы стали шире, выставляя на показ зубы, предназначенные никак иначе, кроме как для разрыва связок и дробления костей. — Нет! — Сара, схватившись за голову, развернулась в обратную сторону от окна, готовая вновь пуститься в бегство. Крики и смешки стихли. Огни потухли. На полпути до потёртой арки девушка наткнулась на сильное тело, словно каменное изваяние возникшее у неё на пути. Подвернув ногу в попытке воспротивиться неизбежному, она полетела вниз. Но, так и не достигнув деревянного паркета, повисла на крепкой руке, успевшей уберечь Сару от пары синяков. Девушка озлобленно сбросила объятья и отпрянула. — Дверка захлопнулась. Мышка попалась, — защебетал мужчина, теребя подушечками пальцев драгоценную брошку. Сара попятилась назад, прижимая руки к груди. Лицо исказила гримаса страха вперемешку с яростью. — Как тебе прогулка под полной луной, прелесть? Романтично, не так ли? — У тебя больное представление о романтике, Король гоблинов. — Сара отошла ещё на один шаг, стараясь уйти из поля досягаемости мужчины. Он пропустил мимо ушей колкое замечание, глаза стали больше, а зрачки по-звериному сузились, задержав своё внимание на хрупкой шейке, когда Сара неуверенно сглотнула. На секунду девушке померещилось его неистовое желание схватить её за шею и переломить в нескольких местах, наблюдая, как последний огонёк жизни покинет глаза цвета малахита. Женские плечи поникли, и тёмный монарх шагнул навстречу девушке. Его багровый плащ следовал за ним. Складки ткани, как реки из крови, струились вниз по спине, обрамляя его силуэт и ниспадая водопадом. Они растекались по полу амарантовой гроздью, очерченной серпантином соболиного меха. — Я уж думал присоединиться, но ты нашла себе более занимательную компанию. Мужчина улыбнулся, повернув голову и окинув ехидным взглядом выход из комнаты. Сара также посмотрела в ту сторону, желая не оглядываясь вырваться из лап нечистой силы и вернуться к родным, бросившись в их объятия. — Тот монстр… — Сара запнулась на полуслове, когда перед её глазами, как фотография, возник изуродованный облик. — Гвиллионы, — не дожидаясь продолжения женских рассуждений, ответил мужчина. — Они любители подстерегать по ночам одиноко идущих путников. Загонять и сбивать с пути. Король гоблинов вернул внимание на Сару, оглядев ту с головы до ног. — Ах, моя несчастная девочка. Ты поранила свою прекрасную ножку. — Он вскользь провёл кончиком языка по верхней губе. — Мне невыносимы твои страдания, давай я помогу. — Не приближайся! — затараторила девушка. — Ещё шаг — и я закричу! Мышцы мужского лица едва заметно дрогнули в приступе белой ярости. Повеяло смертельным холодом, на окнах искрящимися картинами проступили морозные узоры. Правитель глубинных земель в полном молчании, не сводя всё так же ярко горящих глаз с Сары, подошёл к закрытому наглухо окну. — Как пожелаешь. Он с лёгкостью надавил на деревянные ставни, которые беспрепятственно прогнулись под напором его ладони. В темноте с пущей силой разгорелись коралловые шарики. В оконной раме показались устрашающие лица. — Почему бы тебе поближе не познакомиться с моими гоблинами? Они изныли от отсутствия сладкой плоти. Щель между ставнями увеличилась, и внутрь скользнули пальцы длиной в половину чудовищной ладони. — Остановись! — Девушка обхватила себя руками, срываясь на крик. — Не делай этого… пожалуйста. — О, какие мы стали разговорчивые. Ну, что же, тогда пришло время сделать небольшую перестановку для нашей беседы. В королевской руке заплясал магический шар. Он прокручивал его на одном пальце, рисуя в воздухе круг, плавно водя кисть в кожаной перчатке. Внутри зародился крохотный смерч из звёздной пыли и похожие на мыльные пузырьки сферы, искрящиеся перламутром. Затем он подкинул своё творение вверх. Сару ослепил свет сотен радужных лучей, заполняя пространство гостиной. Комната начала меняться. Старинное убранство заиграло яркими красками. Паркет засверкал, как тихая и нетронутая гладь озера. Помимо имеющихся элементов мебели в комнате стали появляться новые. Стены, обновив свой цвет и наполняясь яркостью, обзавелись обтягивающими их гобеленами с мифическими мотивами. На одном были изображены госпожа и служанка, подающая своей даме шкатулку с драгоценностями, по бокам от них сидели лев и единорог, держа два знамени с разными гербами. На другом были нимфы, собирающие спелые фрукты с деревьев, в прозрачном хитоне, выставляя напоказ красоту женских тел. На камине возникли два канделябра из тяжёлого металла. Свечи в них загорелись, оставляя в полумраке половину комнаты. Кресло-качалка и софа исчезли. На их место пришел бержер-монгольфьер с золотой оправой, покрытой арабесками. Стеклянный столик очистился от пыли. В вазе из фарфора красовались огромные королевские лилии с длинными тычинками и бархатными кончиками. В потолке, пробиваясь сквозь кладку, проросли ветви омелы, простирая свои длани к полу и создавая зелёный шатер над всем помещением. Когда преображение завершилось, внеся все желанные своим хозяином поправки, мужчина вальяжно проследовал к бержеру. Король скинул плащ на стол, оставшись в камзоле. Он уютно и расслабленно устроился, закинув ногу на ногу и подперев подбородок. — Каковы твои впечатления насчёт моих слуг? — Разве это гоблины? — Сара замялась на полуслове, кинув быстрый взгляд на истерзанные стекла. — Да, они самые, просто в своей истинной форме. — Мужчина ухмыльнулся, и в его руке появился бокал вина. Сара сглотнула, в горле давно пересохло и ныло. Она с жадностью осматривала наполненную до краев ёмкость. — Что смешного?! — почти срываясь высказала девушка. — Тебе повезло, что я вовремя подоспел, красавица. — Он облокотился на подлокотник с утончённой вышивкой, издав звук сродни мурчанию. Платиновые волоски упали на щёки, создавая контраст между золотом и ослепляющей белизной. —То есть? — Девушка замерла, ожидая объяснений. — Они имеют один неприятный изъян, помимо их тупости и уродства. — Послышался очередной смешок, и мужчина пригубил пьянящую жидкость. Внутри Сары всё съёжилось от лукавой интонации, как яд, разливающийся в ушной раковине. Мужчина вновь приподнял бокал и слизнул алую росинку с края, не сводя взгляда с девушки. — У них пристрастие к развлечению с человеческими женщинами, если ты понимаешь, о чём я. Сару как током ударило. Желудок грозился вывернуться наизнанку. Дрожь прошибла насквозь, заставив кости истошно затрещать. — Помедли я ещё пару минут, то нашёл бы тебя подмятую под них, в довольно причудливой позе. На глаза от злости и обиды навернулись слёзы. Желание вцепиться ногтями в мужское лицо подтолкнуло Сару с силой сжать край платья из вельвета. Еще чуть-чуть — и ткань с треском пошла бы по швам. — Зачем ты пришёл? — спросила Сара, отбрасывая мысль о монстрах, снующих за стенами дома. — Зачем? — переспросил он с наслаждением, продолжая потягивать выпивку. — Да, — утвердила она. — Неужели ты настолько горд и самовлюблён, что не можешь простить мне своего проигрыша? — Я пришёл сюда не за реваншем в нашем маленьком соревновании. Хотя я не назвал бы это соревнованием, скорее детской игрой в салочки. — Я не понимаю. — Страх объял Сару тонкой паутинкой, въедаясь вглубь липкими нитями. — Я пришёл забрать тебя. — Нет. — Девушка скривилась, предполагая, какие последствия может иметь её согласие. — Нет? — Джарет приподнял бровь, взметнув ее вверх, как птичье крыло. — Сара, я не приемлю отказа во второй раз. — Джарет… пожалуйста, отпусти меня домой. — Домой? Ты так жаждешь вернуться туда, где тебя не ждут? Маленькая глупая девочка, которую не любит даже родной отец. Он ударил по больному, заставляя и без того кровоточащую рану раскрыться ещё сильнее. Ненависть захлестнула девушку, как цунами, но покинуть своего места она не решалась. — Сара, не заставляй меня растрачивать силу. Мне не хочется причинять тебе боль. — Он выдохнул, откинувшись на мягкую спинку, утонув в воздушном облаке атласных подушек. — Ты остаёшься здесь. Или можешь попробовать удовлетворить одного из них, и, возможно, они будут любезны провести тебя через брешь. Не выдержав ещё одной издевательской речи, Сара бросилась к сидящему мужчине, с силой отвесив звонкую пощёчину. Джарет опешил на долю секунды и, приложив ладонь к припухшему участку тела, пронзил девушку взглядом, острым, как клинок, способным рассечь горы из стали и свергнуть богов с небес. — Ну что ж… — Слова сочились холодом. — Я уже говорил тебе, что могу быть жесток. Пришло время показать, что происходит с женщинами, не знающими своё место. Винные брызги легли в воздухе алой кисеёй, взмыв вверх, и обрушились на девушку сверкающими бусами. Липкая жидкость разлилась на Сару, стекая по шее в ямку ключиц и проделывая сладкую дорожку меж женских грудей. Быстрым рывком Джарет опрокинул девушку на лопатки, кинув девичье тело на сброшенный ранее плащ, заведя её руки над головой. Ваза с лилиями опрокинулась и с треском разлетелась на десятки стёклышек. Обсидиановые волосы раскинулись древесными ветвями, струясь магматическим куполом, накрывающим гладкую поверхность. Сара застонала от боли, сильно зажмурившись и стиснув зубы. Появление синяков, расцветающих пёстрыми фиалками, было неизбежным. Мужчина наклонился; прильнув губами, испил алый сок с бледной кожи и, по-львиному зарычав, прикусил бугорок косточки. Девушка забилась, как птица в силках, пища и извиваясь. — Подонок! — Сара впилась резцами в мужскую шею. Во рту растёкся вкус железа, по-мерзкому затекая между зубов и вливаясь тонкой струйкой в глотку. Девушка стала отхаркивать гадкую жижу, которая начала нещадно обжигать пламенем горло. Она была готова поклясться, что в этот момент её пронзали сотни игл, лишая дара речи. Полностью изъять отраву ей так и не удалось. — Ну уж нет, любовь моя. Ты получишь то, чего хотела. — Он сильнее придавил Сару весом своего тела. Мужские пальцы резким рывком вторглись девушке в рот, вызывая рвотные позывы, но не позволяя выплюнуть омерзительную жидкость. Проклятая кровь наконец достигла финиша, заполнив желудок и заставив Сару согнуться в три погибели. Джарет встал с девушки и вернулся на место, наблюдая, как несчастная бьётся в конвульсиях, схватившись за живот. Корчась, она свалилась со стола. — Никаких исполнений желаний и никаких сладких снов с этого момента, моя желанная греза. — Его голос звучал отрешённо и безразлично. Он щёлкнул пальцами, и в его ладони появилась связка ключей. Стальной обруч, крутясь на его руке бешеной каруселью, отчеканивал зловещий ритм. — Ты согласилась остаться, ты приняла ключ от двери, ты сама заперла себя здесь. И пока эта связка в моих руках, тебе не выбраться. У нас один ключ на двоих. Сара, лежа у мужских ног и всхлипнув в последний раз, повернула голову. — Хочешь вернуться к папочке и братику? Хорошо. На этот раз я дам тебе шанс доказать, что твоя воля сильнее моей. Докажешь — пойдёшь куда пожелаешь, нет — останешься здесь навеки, принадлежа мне и телом, и душой. Свет надежды блекло, еле заметно озарил ее сердце. Сара приподнялась на локтях и опёрлась на стеклянный столик, внимательно слушая мужчину. В сумраке ночной улицы разразились приглушённые смешки, уже предполагая исход этого сражения.