Do you want to build a snowman?

      Обычное утро, за окном куда-то спешат прохожие, а влюбленные парочки придумывают себе маршрут прогулки, ведь завтра 14 февраля — ух какая дата! Но Феликса это не заботит, от слова совсем, потому что ему и одному с друзьями хорошо, без пары. Хотя, могла бы быть у него пара на этот день — по истории, но и ту из-за карантина отменили. Ветер дул, а снега не было — был только дождь, и сильный ветер, от чего на улицу не хотелось выходить.       В том, что лучше остаться дома, чем пойти с друзьями гулять, парень убедился когда открыл окно, и этот сильный ветер, ворвавшийся в квартиру, не давал его закрыть. От мыслей Ли оторвал звонок на телефон: «Бинни~хён» засветилось на экране и парень, не долго думая, поднял трубку. — Да, хён? Феликс, привет! Почему ты не пошёл с нами? — На улице холодно и противно. Да и желания идти куда-либо нет. Жаль, а у нас весело. — Для вас весело это алкоголь, гулянки до утра и прочая ерунда. А мне достаточно посидеть дома и посмотреть какой-нибудь фильм. Эта 'прочая ерунда' называется 'свобода', а ты сидишь, как принцесса в башне. Только тебя не дракон не выпускает на свободу, а ты сам. «Он прав» — Не правда. Правда, Феликс, правда. «Знаю» Слушай, ты сидишь у себя в квартире уже почти месяц, и никуда не выходишь. Так нельзя! Мы не виделись этот месяц, ты даже не скучал по своим хёнам? — Хён, ты решил поссориться? Если нет, то, пожалуйста, отстань. «Не бросай трубку, прийди ко мне. Я хочу увидеть тебя, и обнять крепко-крепко, чтобы ты никуда не ушел, и был только со мной. Всегда.» Жаль, пока.       Он сказал это таким холодным голосом, что у Ли по спине пробежал табун мурашек. «Он действительно больше не позвонит?» парень от этой мысли вздрогнул ещё сильнее, но Феликс же просто себя накручивает, верно?В это очень хочется поверить. Он заваривает кофе и идёт в свою комнату, дабы рассматривать их общие с Бином фотографии и рыдать, вспоминая те моменты. Не очень разумно и очень глупо, но ничего нового. Так продолжается месяц — с начала зимних каникул. В первое время друзья заходили к нему и спрашивали, всё ли в порядке, на что Ли говорил «Ничего, всё хорошо. Просто немного устал» и всё в этом роде. Да, он на самом деле устал — от всего буквально. Устал от учёбы, от чувств к Чанбину, от жизни...

I’ve been thinking ‘bout my life Is it better if I die?

— Такая надпись красовалась в углу одного из его рисунков. Это был парень, внешне похожий на Феликса, но как тот говорил сам, это только визуализация того голоса, который он пытался всячески заглушить, перестать его слышать, но тщётно. Голос не хотел уходить — он говорил ему на сколько тот жалок, ничтожен и никому не нужен, кричал, шептал, “резал” уши неприятными звуками... Не давал ему слышать, что говорят другие, не давал слышать не то, что свой голос — Ли не слышал своих мыслей.

Lingering in my ears Can't hear my voices I can hear the sounds I feel frustrated with everything To the sounds I can hear to the end, I close my ears

      Проходя мимо зеркала, парень посмотрел на своё отражение — красные глаза, под которыми “висели” фиолетовые мешки, давно опухли от слёз, дорожки которых больно пекли кожу на впалых щеках. Губы, налитые приятным красным цветом ранее, высохли и стали бледными, почти сливаясь с кожей. Веснушки рассыпались по лицу, располагаясь на носу, щеках и задевая веки. Кожа была на столько бледная, что, поставь его к белой стене — точно бы слился. Ну разве можно таким кому-то понравиться? А уж тем более своему лучшему другу. «Нет, Феликс. Ты никому и никогда не понравишься. Ты умрешь один в этих четырех стенах. Один»       Снова этот голос. Он так раздражает, что хочется просто открыть окно и выпрыгнуть, пачкая асфальт кровью, а лицо грязью из луж. Интересно, а на похороны кто-нибудь прийдёт? «Нет, с чего бы?»       Поставив кружку с кофе на стол у окна парень присел на кровать, распологавшуюся неподалёку. Нащупав под ней фотоальбом, Ли достал его и принялся разглядывать фотографии. Вот они с Бином празднуют день рождения младшего, а вот он уже провожает Феликса в первый класс, и будучи старшим, обещая помогать ему в учёбе...       Странице на седьмой его кофе стал с ощутимым привкусом соли, а под конец настолько солёным, что его было невыносимо пить. В принципе, он бы и не стал пить — не давали слёзы, лившие ручьём, и голос. Этот голос, задолбавший его до края.

Step out of them voices Break free from the voices in my head

***

Просидел он так примерно до шести вечера, и поднимался только чтобы заварить очередную кружку кофе. Как он ещё не умер от сердечного приступа? Или какую там болячку кофе вызывает? Он точно не помнил, но хотелось, чтобы это случилось побыстрее. Всё равно ведь умрешь один. — Но умру. Но один — Мне без разницы — он взял в руки лезвие. Нет, тебе есть разница. — Ошибаешься — металл прикасается к бледной коже. Не ошибаюсь. Я — это часть тебя. — Когда я начал с тобой разговаривать? — и надавил, выпуская красные капли наружу, что капали на пол в небольшую лужицу. По началу было больно — но сначала ведь всё неприятно? Но вскоре, привыкнув к боли, парень сделал ещё один порез. В этот раз было не так больно — уже приятно. И от этого становилось страшнее. Хватит — Нет. Хватит — Нет, не хватит. Я хочу ещё. Хочу покончить с этим и- Нет, ты хочешь чтобы Чанбин тебя обнял и не отпускал, а не это. — Не правда. Правда. — С каких пор я вообще слушаю какой-то странный голос из моей головы? — спросил самого себя парень, заматывая рану на руке. С того, как умереть решил.       Полежав примерно час, парень направился в ванну. По дороге он снова посмотрел в зеркало: всё тоже истощённое тело, выпирающие кости и некрасивый он. Зайдя в комнату, он включил воду в ванной и закрыл слив. Нет — Да. Нет. Я сказал нет. — И что? А то, что я — это часть тебя, и если умрешь ты — умру и я. — Не будь эгоистом. Ладно, но это как минимум глупо, не находишь? Я только что спас тебя от лезвия, а ты утонуть решил? — Именно. Больше ничего сказать не хочешь? — Прощай. Он залез ванну, предварительно закрутив воду. Место от раны пекло, когда соприкосалось с водой, но это пройдет. Пройдет так же, как и время, проведенное с Чанбином. Как все счастливые и не очень моменты из его жизни. Пройдет всё, и ничего после себя не оставит. «Интересно, а кто-нибудь будет плакать и скучать за мной?» — этот вопрос беспокоил каждого, но Феликса немного по-другому: «Будет ли скучать за ним Чанбин?». Погружаясь с головой в воду, из глаз начинают течь слёзы, но их не видно. Вода наполняет легкие и всё изнутри. Хватит, выныирвай — поигрался, и хватит. — Нет — еле слышно, в никуда, оставляя след пузырьков. Чёрт, хватит! Ли отрицательно машет головой, хоть и находится в тесной ванне и вода выплёскивается наружу. Кислород выходит из его лёгких, и парень по инерции хочет вернуть и глотнуть воздуха, но он крепко держится руками за края ванны.

Live of you, live of you, Cause you my oxygen

— так Феликс написал в своём блокноте, с одной стороны надеясь, что Чанбин это прочитает, а с другой желая, чтобы никто и никогда не нашел ни его тело, ни дневник, ничего. Чтобы только это ничего от него и осталось. Ликс уже видит черные пятна перед закрывающимися глазами, и, не обращая внимания на голос, который пытается его остановить, улыбается. Улыбается, ведь перед глазами проносится вся его жизнь. А Чанбин и есть вся его жизнь. Вот они только познакомились, Ли пролил сок тому на одежду, Со бросается в него снежками, вот оба парня играются в песочнице... Звонок в дверь оживил Феликса — во всех смыслах этого слова. Или не звонок, а голос, следующий за звонком. — Ликс, открой! Я должен тебе кое-что сказать! — говорил Со пьяным голосом из-за двери. Ли подскочил на месте, выплёскивается воду на холодный, белый кафель, и начиная глотать воздух. Вода, хоть и не вся, но осталась в легких, и парень попытался её выплюнуть, высморкать... Что-то с ней в общем сделать. Спасибо Бину, я выжил. — Ликс, ты открываешь? — он стучал в дверь и звал парня. — Да, подожди чуть-чуть. Феликс вылез из ванной и накинул на плечи полотенце, делая вид, что только что вышел из душа. Мокрыми ногами он направился к двери, попутно вытирая волосы. — Хён, что ты хотел? — но вместо ответа тяжёлая для Феликса тушка Чанбина навалилась на него, обнимая. — Do you want to build a snowman? — он говорил это достаточно серьёзно для своего состояния, но всё равно выглядел странно. — Хён, снега нет. — А завтра будет. — С чего ты взял? — Просто поверь. Если будет — мы завтра идем лепить снеговика. — А если нет? — Ну... Вот завтра и придумаешь, если не будет. Хотя, — он икнул, чем вызвал странную улыбку у младшего — я уверен на сто процентов, что он будет. — Ну ладно — Ли не заметил, как они дошли до его комнаты, а Чанбин повалил его на кровать, ложась сверху. — Эй, хён? — делая вид, что пытается спихнуть его с себя пытаясь спихнуть его с себя, сказал Феликс. Не скидывай его, ты же хочешь, чтобы он так лежал на тебе. — Звучит странно — почти шептал он — а вдруг он трезвый, и это пранк какой-нибудь? Успокойся и спи Побрыкавшись немного для вида и сняв с Со куртку, Феликс все-таки заснул, поцеловав Бина в макушку, отчего старший улыбнулся, и обнимая его за плечи. Мне абсолютно всё-равно, будет ли завтра снег. Мне просто хочется лежать так вечность