Вдребезги

«Убей». «Убей их всех, мальчишка». «Сыграй напоследок. Сыграй так, чтобы рекою хлынула кровь». Тьма нашёптывает на ухо, разрастается сгустками, заполняет каждую клетку, она безжалостно отравила кровь, не оставила ни цуня — забрала рассудок и тело, запятнала душу, превратив в оболочку, не больше. Ему душно, ему охота вскрыть грудную клетку и выпустить гной, эту мерзкую грязь наружу прямо перед почтенными заклинателями. Пусть увидят, какая печальная участь постигла одного из самых умелых молодых господ. Из горла вырывается не смех — лай клятых псин, что в детстве кусали его за лодыжки, пытаясь отобрать остатки еды. Он хохочет, захлёбываясь слезами. Внутренности покрываются льдом — не согреться. Ему теперь уже вовек в себя не прийти. Снизу бросают на него непонимающие, злые и растерянные взгляды. Лицемеры. Он их ненавидит. Безмерно. Это страшно — так полный сострадания, милосердный Вэй Усянь не умел прежде. — Вэй Ин. Его голос. Не равнодушный и чуточку снисходительный. С ним — никогда. В нём сейчас клокочет буря эмоций. «Чужак. Посторонний». «Он не с тобой, он с ними». На лице Лань Чжаня — неописуемый ужас и беспокойство. Он и не пытается утаить, что тревожится, что места себе не находит. Покинул ряды заклинателей и отправился к нему, несмотря на то, что они по разные стороны. Он говорил: за иной путь придётся платить. Он поучал, наставлял, предупреждал. Боялся. Потому что знал: такие, как Вэй Усянь, непременно потеряют контроль. Никакого «прости» не хватит, чтобы загладить вину перед ним. — Вэй Ин, прекрати. «Убей». «Убей его, и останемся только мы». — У меня нет выбора. Лань Чжань вздрагивает. Тьма довольно мурлычет, впиваясь когтистыми лапами, обездвиживая. «Он нам не нужен». «Этот праведник ничем не лучше остальных, жаждущих твоей смерти». «Где он был, когда ты умирал? Где он был, когда ты собирал себя по кускам, очнувшись после падения?» «Где носило чистого помыслами Ханьгуан-цзюня, клявшегося защищать слабых с тобой?» — Всё изменилось. Верь мне. «Лже-е-е-ец. Он не спасёт тебя». «Потому что ты не сломан. Ты в полном порядке». Вэй Усянь качает головой. Лань Чжань не отступает, Лань Чжань делает выпад и атакует — мягко и осторожно. Словно до сих пор надеется на то, что всё разрешится. «Убей». «Убей их всех, продемонстрируй силу, подчини и заставь молить о пощаде». — Вэй Ин, пожалуйста… «Ну же, не медли». Он подносит флейту к губам. Застывшие в уголках глаз Лань Чжаня слёзы полосуют сердце. «Трус». Может быть. Но он не причинит ему вреда. Даже если эту ночь он не выстоит. Ни за что.