Вдребезги

Лань Сычжуй знает: Ханьгуан-цзюнь не тот, кто нуждается в помощи. Второй нефрит клана Лань сильный и несгибаемый, не сломался под гнётом печальных событий прошлого, способных лишить рассудка и покоя любого человека. Таких, как Лань Ванцзи, утешать не принято. Адепты пяти великих орденов почитают и побаиваются немногословного, но справедливого заклинателя, не решаясь перечить. — Сычжуй, всё в порядке? Всё так же держит осанку, как и подобает благородному господину. Только богам известно, насколько это трудно даётся теперь. Лань Сычжую он вдруг кажется значительно старше, будто тяжесть прожитых лет оседает на плечи и неумолимо клонит к земле. — Не тревожьтесь. Всё идёт своим чередом. Младшие адепты постигают азы работы с талисманами, Лань Цзинъи отправился на охоту, старший учитель Лань одобрил тех, кого он выбрал в подмогу. Ханьгуан-цзюнь кивает. Они стоят у источников в тишине, думая о своём. Лань Ванцзи не гонит его, не просит найти себе более подходящее занятие. Его взгляд печален, однако на губах тень улыбки — словно он предаётся воспоминаниям, вызывающим радость и грусть одновременно. Читать эмоции Ханьгуан-цзюня поистине сложно, и всё же реально. Стоит лишь допустить мысль о том, что он тоже человек, которому не чужды слабости, и многое прояснится. — Учитель Вэй поправится, — тихо произносит Лань Сычжуй. Ему следует быть осторожнее, поумерить пыл и дерзость. К таким, как Ханьгуан-цзюнь, обращаются вежливо, с уважением, без попыток залезть в душу. Однако Лань Ванцзи не чужой, и ему просто-напросто хочется дать понять, что он рядом. Потому что в его памяти живы картинки из детства: долгие беседы, сказки на ночь, груда кроликов на нём, нежность в обычно холодных глазах. — Он сильный, и лекари непременно его исцелят. Баланс духовной энергии Вэй Усяня сейчас крайне шаток — после перерождения он устаёт значительно быстрее, не прекращая подшучивать над тем, как замечательно было не переживать о подобной ерунде в юности. Он спит большую часть дня. Лань Ванцзи играет ему каждую свободную минуту на гуцине и выглядит бледнее день ото дня. Боится снова потерять. Ему частенько снятся эпизоды, что были затёрты горячкой и безжалостным течением времени, однако есть и те, что он помнит до мельчайшей детали. Слёзы Лань Ванцзи во время обучения технике расспроса — один из таких. Быть может, его накажут за вольность, однако он следует велению сердца. Порыв совершенно искренний — осторожно притянуть Лань Ванцзи к себе и крепко обнять. Ханьгуан-цзюнь не отталкивает. Он расслабляется, принимая поддержку. — Учитель Вэй не один. Разве мы позволим, чтобы с ним что-то случилось? — уверенно говорит он. — И вы... вы тоже не должны справляться с этим самостоятельно. Можете положиться на меня, отец. Обращение не тошнотворно формальное, безликое, не дань этикету. Тёплое и правильное. — Спасибо, А-Юань. Сердце щемит от осознания: его благодарит тот, кому он обязан всем.