***
Утром Чарли проснулся в шоколадном цехе, под кустом мятных леденцов, от перешёптываний Умпа–лумпов, что стояли вокруг него. Открыв блестящие глазки, мальчик сонно огляделся. Малыши оглядели его. Мальчишка потёр один глаз рукой. Рабочие переглянулись, посмотрели вновь на него и сделали так же, а уже после из толпы раздался тихий голос: — Ты в порядке? — Да... Спасибо... — Согласился Чарли, после чего задумался, вытаращив глаза. — Кто это сказал??? — Небольшая часть Умпа–лумпов разговаривает по–английски. И мы – одни из них. — Ого... Мистер Вонка не говорил об этом... — Удивленно вскинул брови мальчик. — Он много о чём не говорит... — Задумался один из рабочих. — Много чего не показывает... — Заметил другой. — И много чего не раскрывает о своём прошлом... — Таинственно произнёс третий. Сотни Умпа–лумпов встали вдоль шоколадных берегов и делая плавные, таинственные и завораживающие движения начали петь, затуманивая разум: За серыми стенами кроются тайны, Неведомы они никому. Затронем сегодня мы их не случайно, Ведь лишь ты способен помочь ему. Здесь каждая комната – новый секрет, Наш хозяин закрыл всё на ключ. Вилли Вонка боится выйти на свет, Боится растаять от туч. В сердце его глубокие раны, Мы считали – неизлечимы они. Уже несколько лет стоит он на грани, А ведь излечить раны способен Ты. Не откроется миру Он никогда, Души не сможет излить. Его будут преследовать муки всегда, Не сможет боль свою приглушить.Часть 7
11 марта 2020 г. в 14:40
От непонятного грохота за пределами комнаты малыш Чарли подскочил на месте, еле слышно вскрикнув. На мгновение пропал голос и ребёнок смог лишь что-то невнятно прохрипеть, но это довольно быстро прошло.
Вдох–Выдох. Вдох–Выдох. Вдох–Выдох.
Мальчик, с лёгкой дрожью, что разливалась по всему телу и заставляла колени предательски подгибаться, слез с кровати и трясущимися руками провернул дверную ручку до упора. Раздался щелчок и дверь с противным скрипом открылась. Чарли выглянул в тёмный, ещё более слабо освещенный, чем днём, коридор и... Ничего. Тишина, покой и пустота. Мальчишка облегченно выдохнул и слегка хихикнув над собственным воображением обернулся лицом к комнате, медленно закрывая дверь, как вдруг оцепенел от ужаса. В этот момент он чувствовал, как кровь остывала в жилах, а сердце со скоростью света удирало в пятки. Ноги словно набились ватой и отказывались слушаться, а в горле пересохло. Перед Чарли, в полуметре от пола, витал призрак молодой женщины. Её короткие волосы развивались по окружности головы, платье, подобие ночной сорочки закрывали почти всё тело, а бледная, как лист бумаги, кожа светилась белым пламенем в темноте. Мальчик, находясь в оцепенении от ужаса, едва ли смог поднять голову чуть выше и заметить, как из области головы, между левым глазом и виском, тёмно–алая кровь поднималась высоко вверх, словно табачный дым, а достигнув потолка – таинственно исчезала.
Потупив несколько минут, Чарли заорал, что есть мочи у ребёнка его возраста, и рванул прочь из комнаты, еле перебирая ногами. Он не помнил, как долго бежал, не понимал, куда именно бежал и не смог сообразить, как оказался в шоколадном цехе. Очухался мальчик уже когда споткнулся об собственную ногу на шоколадном мосту и кубарем полетел вниз под горку. По щекам текли по истине детские слёзы ужаса. Он громко всхлипывал, хлюпал носом и расшибленными в кровь ладонями вытирал солёные слёзы, которые больно щипали ранки. Приглушенный плач перебивал лишь шумящий водопад, который, как всегда, казалось, был вечным.
Чарли сел на коленях и перепуганно начал оглядываться, но за собой ничего не увидел. Кроме него в помещении не было ни души. Слегка отойдя от ужаса, ребёнок поднялся на ноги и побрёл на встречу тьме, слегка шатаясь и запинаясь через раз. Пройдя по кромешной темноте минут 10, мальчик услышал чьи-то шаги и залился новой волной душераздирающего, испуганного плача, забившись в угол стены. В ответ послышался испуганный вскрик одного из Умпа–лумпа, которого Чарли чуть не отправил на небеса своими воплями. Выдохнув, рабочий в ярко–синем комбинезоне, подошёл к малышу и осторожно, стараясь успокоить, погладил его по коленке. Увидев, что перед ним один из маленьких подопечных мистера Вонки, Чарли облегченно выдохнул, но нереальный страх отказывался покидать его тело. Мальчик упал на колени и прижал к себе рабочего, уткнувшись хлюпающим носом в его плечо. Умпа–лумпа, обняв испуганного ребёнка, сначала начал говорить что-то на непонятном для мальчика языке, а потом и вовсе тихо запел. По мотивам было ясно, что это – колыбельная, при чём, которая по настоящему успокаивала. Слушая её, Чарли постепенно забыл о страхе, о призраке, что привиделся ему и погрузился в сон.
Тем временем в личном кабинете Вилли Вонки.
Мистер Вонка сидел в своём бархатном кресле в высокой спинкой и оглядывал свой кабинет в сумраке ночи. Спать совсем не хотелось, а делать ночью особо было нечего, вот Великий Кондитер и «гонял чаи». На столе сидел Совесть, придерживая голову рукой и наблюдал за великовозрастным ребёнком. Забрасывая в рот очередную конфету, не отрываясь от чтения любимой книги, кондитер услышал тяжкий возглас Совести:
— Прекрати есть столько сладкого. Неужели за столько лет тебя не пучит от него?
— Да нет, у меня нет никаких проблем. — Шоколадник пожал плечами, сделав очередной глоток горячего напитка.
— Будешь столько есть сладкого... — Начал Совесть.
— Разболятся зубы. Знаю, знаю, эту байку ты травишь уже несколько лет. Я этого не боюсь. — Раздражённо перебил Вилли Вонка своего надоедливого мозгоёбика.
— Допрыгаешься когда-нибудь. — Вздохнул микро кондитер. — И откуда ты такой взялся...
— Вдруг, откуда нивозьмись, появился Я. Смирись. — Хихикнул шоколадник.
—А ты всё шутки шутишь. — С громким хлопком Совесть сделал жест рукалицо.