«Холодный ветер треплет ледяные пряди русых волос, забирается под тонкую осеннюю куртку и заставляет покрываться кожу маленького мальчика пупырышками. Из-за этого белоснежные руки приходится прятать в глубокие карманы, чтобы хоть как-то уберечь их от холода. Это очень неудобно, из раза в раз приходится доставать, до одну руку, то другую для того, чтобы поправить бинтовую повязку с подкладкой на глазу. Больно и неприятно. Сегодня был особенный день для маленького Вилли Вонки. Сегодня он наконец-то вышел на улицу, ведь ясное небо затянуло темными тучами. Так прекрасно, а главное — совсем не больно. Сегодня мальчишка наконец-то смог сбежать из-под отцовского надзора и почувствовать вкус свободы, такой сладкий, словно кусочек сахара в молоке.
Шаг за шагом. Городские двухэтажные дома сменяются на незнакомые сухие деревья с опавшими листьями на земле, становится заметно темнее. Так хорошо и тихо, никакой суматохи. Вилли Вонка постепенно сбавлял темп своих бодрых шагов, а потом и вовсе остановился, очутившись совсем на краю. Он не замечал криков ворон, что восседали на старых могильных плитах загородного кладбища. Не замечал сухих венков и порванных мягких игрушек в пыли и грязи. Он, словно завороженный, смотрел на свежевырытую яму. Она была, как ему казалось, бездонной, конца не было видно. Неземное любопытство одолевало его. Хотелось рассмотреть ее досконально. Поэтому мальчик встал совсем на край так близко, что под ногами земля начала осыпаться маленькими комками глубоко вниз. Нередко отец рассказывал ему, что пройдет еще немного времени и Вилли навсегда уснет сладким, вечным сном среди исскуственных цветов. Мальчик не до конца понимал, что именно имел ввиду его отец, да и не вдавался в расспросы. Неожиданное касание руки плеча вернуло маленького Вилли в реальность. Тело задрожало, колени подкосились. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что за его спиной стоит доктор Вонка в своем неизменном черном костюме и с дикой улыбкой психа. Лишь одно движение сильной мужской руки заставляет сыпаться землю под ногами активнее. Легкое, почти невесомое тело хрупкого, больного мальчика, не в силах держать равновесие, теряется в невесомости. Теперь он точно узнает, что находится на дне могильной ямы. Сквозь собственные крики мальчик слышит сдержанный смешок отца, а после слова:
—
Спи спокойно, сынок.»
Резкий вздох полной грудью и Мистер Вонка вновь сидит на кровати, уставившись на одеяло огромными от ужаса глазами. Так больно вспоминать то, чего боишься, так страшно вспоминать то, что порождает боль. Посидев в оцепенении несколько минут мужчина огляделся. Тихое сопение маленького мальчика под боком заметно успокаивало. На лице шоколадника даже мелькнула улыбка. Бледная рука нежно провела по шелковым волосам мальчика, затем по нежной щеке и остановилась на тоненькой шее. Он был таким хорошеньким, таким маленьким и совсем единственный, кого смог полюбить этот эгоист.
Выдохнув последний раз кондитер хотел вернуться в мир снов, но странный стук в коридоре избавил несчастного от душевного спокойствия окончательно. Стук не был похож на движения или ночные шалости Умпа—лумпов, да и на машины тоже. Немного помявшись, мистер Вонка решил разобраться, что, собственно, происходит на территории его владений. Выглянув в коридор, он совершенно никого не увидел. Тишь и благодать.
—
Не уж то почудилось? — Спросил сам себя Великий Кондитер, слегка нахмурив густые брови.
Новый пронзительный стук дверью и скрежет чем-то, похожее на пенопласт, о оконное стекло заставили ловить перепуганное сердце кондитера по всему коридору. От страха пересохло в горле, а ноги слегка подгибались, из-за чего шоколаднику пришлось передвигаться с опорой на стену. Страшные стуки переросли в полнейший кавардак. В коридорах стоял дичайший гул. Мистер Вонка едва дошёл до кабинета и коснулся голой ладонью дверной ручки, однако тут же отдернул её. На руке начали появляться открытые раны от кончиков пальцев до самого запястья, багровая кровь со сладковатым привкусом крупными ручьями потекла по фарфоровой коже. Ее было слишком много, словно кто-то изнутри насильно выдавливал новые потоки алой жидкости. Холод огнем обжог дерму, оставив помимо раны розоватые следы. Совсем не естественно. Когда мистер Вонка поднял яростный взгляд на дверь, все вокруг стихло. Кондитер делал глубокие вдохи и долгие выдохи. Это точно не было проделкой его маленьких рабочих. Обмотав руку куском своей пижамы, шоколадник резко толкнул дверь по направлению от себя и одним большим шагом зашел в собственный кабинет, в святую святых, в то место, где рождались тысячи идей, а оживали сотни.
Медленный шаг. Еще шаг. Оборот на 360 градусов. Тишина, пустота. Словно никого и нет. На полках царит порядок и полная неприкосновенность. Рука коснулась настенного выключателя света и передвинула белый клапан, дабы пролить свет на темную комнату, как вдруг раздался громкий, истошный крик адской боли мистера Вонки: яркая вспышка света осветила всю комнату. Как так вышло? Почему свет не был тусклым, как обычно? Никто не знал, а разбираться в данный момент Вилли Вонке было немного неудобно. Шоколадник упал на пол, с силой надавливая ладонями на лицо, в частности глаза, чтобы перекрыть свет. Голова затрещала, глаза дико заболели. Это была неописуемая боль, словно острыми когтями заживо вдавливали глазные яблоки прямо в голову, и от этого никуда не деться. Сквозь свои стоны забившийся в угол кондитер услышал громкий хлопок дверью. Кто-то захлопнул ее прямо у него под боком. Послышался тот самый стук и громкий скрежет по стеклу. Он чувствовал чье-то присутствие, слышал шаги, как по полу швыряют бумагу, как пачки летят прямо в кондитера. Боль нарастала, вместе с ней рос и страх. Гул закладывал уши. В этом кошмаре на яву кондитер закричал:
—
Кто здесь?!
Внезапно все стихло. Свет выключился, словно сам по себе. Мистер Вонка еще несколько минут сидел в оцепенении, закрывая руками глаза, страшась яркого света. Когда он наконец осмелился убрать ладони вниз и открыть глаза, все вокруг ослепили разноцветные пятна. Кондитер глубоко дышал, немного жмурился, принося себе боль и пальцами сжимал кусок своей ночной рубашки. Посидев еще несколько минут, пятна начали рассеиваться, а приподняв взгляд шоколадник закричал: перед ним появилось лицо призрака, что днями ранее видел Чарли. Тоже белое лицо, те же круги под глазами и развевающиеся вокруг головы короткие, вьющиеся волосы. Вдобавок к ним мистер Вонка разглядел ряды острых, как бритвы, зубов, на которых виднелась кровь и яркие белые глаза, сверкающие демонами того света. Призрак громко закричал голосом из самой преисподни, и уже через секунду все исчезло. Вилли еще 30 секунд молча сидел на полу, не реагируя ни на что. От пережитого ужаса не хватало воздуха, а на глазах мужчины навернулись слезы. Слезы, вперемешку с кровью. Горячие алые капли стекали длинными ручьями по щекам и оставляли видные яркие дорожки. Это приносило новую порцию боли, от которой хотелось умереть. К счастью перед глазами все поплыло, размываясь в однородную картинку, после чего кондитер лишился чувств.
***
Утро маленького Чарли выдалось замечательным, не хватало лишь объятий. Мальчик невзначай потянулся и скорее побежал в столовую, в надежде найти там мистера Вонку. Внутри все словно пело, от восторга хотелось кричать. Мимо мелькали различные двери и лестницы, солнечные лучи, освещавшие части коридоров. Сердце бешено колотилось от необъяснимого счастья. Малыш забежал в столовую, и остановился в дверях. Пустота. Лишь Умпа–лумпы, расставляющие на столе завтрак. Внимательно осмотрев всех присутствующих, мальчик сделал вывод о том, что в столовой кондитер ещё не появлялся.
— Наверное он в лаборатории. — Задумался мальчик и скорее рванул туда на всех парах.
Вновь мелькали коридоры, различные двери, окна и все мимо. Идущим навстречу рабочим приходилось прижиматься к стенам, лишь бы Чарли их не снёс. Сначала они злились, но стоило им увидеть столько радости в его глазах, как гнев их тут же исчезал.
***
В кабинете Вилли Вонки появился Совесть. Он, прикладывая к лицу руки от ужаса, мрачно все оглядывал: сидящий без сознания у стены кондитер, который, словно застыл, закрывая голову руками, вызывал ужас не меньше, чем погром в помещении. Разбросанные вещи, ободранный звериными когтями массивный деревянный стол, вспоротые кресла и диван. Микро кондитер скорее начал растрясать тело в шоколаде, но это ничего не дало. Помрачнев, Совесть исчез и уже через несколько минут дверь распахнулась, а на пороге появились маленькие индейцы в фиолетовых комбинезонах.
Увидев хозяина в таком виде, один из них вскрикнул и схватив второго за воротник начал трясти, из-за чего и получил подзатыльник от третьего, который быстро прекратил истерику. Быстро все обдумав, мистер Вонка был отправлен на маленьких носилках в кукольную больницу. Когда-то она даже не подразумевала, что в ней, среди множества белых кроватей, стоящих в ряд, будет лежать хозяин фабрики. Раньше здесь ремонтировали кукол, максимум обрабатывали мелкие ранки и хранили антибиотики на случай необходимости. Кондитер не доверял современной медицине, поэтому изготавливал для себя лекарства самостоятельно. Этому его научил вождь племени Умпа—лумпов. Но поможет ли ему теперь это? В помещении свет заметно начал потухать, окна, расположенные под потолком, зашторили и настал Вонконовский полумрак. На белоснежной постели, под тонким одеялом лежал шоколадных дел мастер и, казалось, спал, до сих пор закрывая руками глаза.
