Добро со вкусом шоколада. (Или сказ о том, как Мистера Вонку собственный глюк перевоспитывал.)

      «— Почему, когда приходят гости, ты запираешь меня в комнате? — Раздавался тихий мальчишеский голос в кабинете доктора Уилбура Вонки.       — Почему? — Повторил мужчина, поправляя черный рукав пиджака и стряхивая с него воображаемую грязь.       — Ты стыдишься меня? — Так же тихо и робко спросил маленький Вилли, пряча взгляд глубоко в тени. Его белые повязки проходили через глаза, закрывая их полностью, однако это не спасало от боли из-за яркого света, что создавала стеклянная люстра.       Вонка старший, стоявший лицом к собственному портрету на стене, не спеша перевел взгляд на сына и сделал несколько шагов в его сторону. Мужчина коснулся рукой конца бинта на виске своего мальчика и медленно освободил Вилли от нее. Мальчик сразу же начал закрывать лицо руками. Прямой яркий свет ударил в глаза, вызывая чувство жжения. Он ощущал, словно кто-то медленно давил на его глазные яблоки изнутри. Отвратительное, болезненное чувство. Грубая мужская рука крепко взяла ребенка за челюсть, надавливая пальцами на щеки так, что дантист чувствовал его зубы своими фалангами. Вилли смог лишь пискнуть, закрыться руками уже было нельзя. Уилбур внимательно смотрел прямо в глаза сына несколько минут в гробовой тишине, слыша лишь испуганное дыхание своего отпрыска, после чего сказал змеиным шепотом:       — Да. Стыжусь. Я стыжусь, что у меня такой сын. Такой уродец. Инвалид.»       Очередное кошмарное сновидение вытянуло мистера Вонку из мира снов. Грудь наполнялась воздухом, а потом опустошалась на выдохах. Кондитер не сразу сообразил, что сбылся его самый ненавистный кошмар: вокруг была лишь темнота. Кончиками оголенных пальцев он нащупал на своем лице марлевые повязки, проходящие через глаза. Губы задрожали, разум подчинился панике. В голове витали лишь одни мысли:       — Не хочу... Не хочу... Не хочу...       Руки сами потянулись на поиски краев повязки. Хотелось снять её с себя, веря, что проблемы исчезнут вместе с ней. Решительный план сорвали прикосновения детских рук к шоколадник. Они заставили вздрогнуть его, шипя втянуть в себя воздух и крепко сжать пальцы к ладоням.       — Не бойтесь, мистер Вонка. — Раздался негромкий голос малыша Чарли. Тепло его рук согревало снаружи, а голос – изнутри. На какое-то мгновение кондитер почувствовал себя в безопасности. Мальчишка обнял мужчину, положив голову на его грудь. Руки шоколадного инженера сами не спеша опустились и прижали его к себе, словно плюшевую игрушку. Мальчик чувствовал, как содрогалось тело пострадавшего и старался помочь справиться ему со страхом, как мог.       Короткий вдох. Длинный выдох. И снова вдох. И снова выдох. Паника постепенно проходила, уже было не так уж и страшно. Мистер Вонка прижимался к мальчику, как утопающий к бревну в надежде на спасение. В такой идиллии вновь послышался успокаивающий, ласковый голос ребенка:       — Умпа—лумп в белом халате сказал, что это не на долго.       — Правда? — Еле заметно обрадовался кондитер. В ответ мальчик кивнул.       — Вам нужно поменять бинты, они объяснили мне, как делать это и я...       — Может не надо? — Шоколадник резко перебил мальчика. Губы его заметно задрожали, а руки прижались к телу.       — Почему? — Недоуменно спросил он, — Вам нужна дезинфекция, иначе могут быть плохие последствия!       — Ты так по взрослому говоришь... — Слегка удивился шоколадный инженер.       — Пожалуйста. — Тихо добавил малыш. Мистер Вонка слегка помялся, опустив голову. Необъяснимый страх поглощал душу глубоко внутрь себя. Тонкие пальцы судорожно сжимали края тонкого одеяла.       — Хорошо... — Вздохнул шоколадный инженер.       Чарли принес чистые бинты, заранее обрезанные до нужных размеров и промывалку, которую посоветовали Умпа—лумпы медики. На мгновение мальчик замер, словно осматривал черты лица мужчины, но очень скоро пришел в норму и с предельной осторожностью начал свою работу. С каждым мотком бинта вокруг головы мистер Вонка затаивал дыхание. Внутри все рвалось наружу, то ли от страха, то ли от нетерпения. Когда злосчастный бинт был наконец-то снят, кондитер отвернул голову от Чарли, не давая смотреть на себя. Мальчик взял в руки кусочек чистой тряпочки и хорошо смочив ее в том растворе, посмотрел на шоколадника.       — Мистер Вонка, мне так неудобно. — Вздохнул малыш, — Поверните ко мне голову.       Кондитер тяжко вздохнул и сделал глубокий вдох повернулся к мальчику лицом. Чарли замер. Маленькая бутылочка с лекарством выскользнула из рук и со звенящим свистом разбилась об пол, заставив шоколадного инженера вздрогнуть и замешкаться. Чарли смотрел в его глаза. Они были совсем не такими, как у других людей и самого Чарли. Темные, яркие фиолетовые глаза с вытянутыми змеиными зрачками смотрели прямиком в светлую душу мальчика, а белок светился белым пламенем. Прежде мальчишка не видел ничего подобного. Все это невероятно, отвратительно и прекрасно в один момент. От увиденного он не мог не то, что пошевелиться, он не мог ничего сказать.       — Не нужно тебе было видеть этого... — Вздохнул мистер Вонка и отвернул голову, нутром чувствуя отвращение к своей персоне.       — Вау... — Еле смог выдавить из себя мальчик.       — Ты чего это? — Кондитер слегка поднял бровь, но не обернулся.       — Вау... — Донеслось повторно через несколько секунд.       — Кажется, его слегка контузило... — Предположил только что появившийся Совесть. Мистер Вонка вновь посмотрел на мальчика и повторно услышал:       — Вау...       — Хотя, по-моему, не слегка... — Хихикнул совесть. Кондитер тяжко вздохнул. — Знаешь, по легендам, когда-то в Одессе, кажется, существовала медуза Горгона. Она своим взглядом превращала людей в камень. Не ее ли ты потомок, с ослабевшими способностями?       В ответ шоколадник с силой ударил подушкой то место, где секундой ранее стоял хохочущий Совесть, и тяжко вздохнул.       — У вас потрясающие глаза, зачем вы прячете их? — Наконец-то членораздельной речью заговорил мальчик, отойдя от шока. Он сам подсел к мужчине и начал обрабатывать его сказочные глаза, чувствуя, как дрожит его тело.       — Потому что я ненавижу их. — Резко отрезал шоколадник, вновь нахмурившись. — Что хорошего в уродливых змеиных глазах?       — Они нисколько не уродливые, просто необычные. — Чарли слегка улыбнулся и наложил на глаза мужчины новую повязку.       — Чарли, который час? — Со вздохом спросил мужчина.       — Большая стрелочка наверху, маленькая внизу.       — Шесть часов что ли? Ого. Когда я снова буду видеть, тебя нужно научить ориентироваться по времени. — Кондитер прилег на кушетку.       — Я принес вам ужин. — Чарли залез на кровать к мужчине и взяв черную стеклянную тарелку в руки принялся с ложечки кормить его. Вонка пытался сопротивляться, однако деться никуда не смог, поэтому пришлось молча есть, слушая тихие смешки его подопечных, которые все это время наблюдали за ними. Спустя несколько часов.       Чарли уже сладко спал на кушетке мистера Вонки. Тот в свою очередь тоже уже засыпал, слегка шевеля пальцами пряди волос своего мальчика. Это немного успокаивало и без того нездоровые нервы его шоколадного величества. Сознание давно находилось в пространстве между сном и реальностью, веки тяжелели и опускались. Казалось, настала идиллия. Если бы не стук разбитого стекла за спиной, заставивший яркие змеиные глаза раскрыться от осознания грядущего ужаса.