Разбитые Слёзы

— Да, мне нужны поддержка и внимание мужчины. Только слабые женщины заявляют о своей независимости и силе. — Арета Франклин

***

Гермиона без оглядки бежала по пустым коридорам Хогвартса, слёзы ручьём лились из глаз, она пыталась это остановить, но не могла... Просто не могла. Она взбежала на одну из лестниц и направилась в самую высокую точку замка - Астрономическую Башню. Следом за ней бежал Драко, но в один момент он потерял, её поэтому пришлось воспользоваться заклинанием. — Гоменум Ревелио. — прошептал Драко, и на полу начали проявляться следы ботинок Гермионы. Последовав за ними, он понял, что она в Астрономической Башне и направился туда же. Гермиона сидела около перил, подвесила ноги и смотрела на окрестности красными от слёз глазами. Вот она поссорилась с одним из лучших друзей и не знает, что ей сейчас делать. Извиняться она точно не станет. Ни за что! Сколько бы ей не было жаль из-за того, что поругалась с Роном, она не считала, что поступила неправильно. Она защищала честь Малфоя и прекрасно знала почему. Ей было неприятно слышать такие слова о человеке, который даже не хотел контактировать с ними, Рон сам нарвался на эти неприятности, сам и виноват. К тому же, он не в праве указывать ей. Драко шёл по лестницам башни и вот, когда он уже стоял у входа, он начал сомневаться в своих действиях. Он понятия не имел о том, «зачем он побежал за ней?», но он просто хотел помочь и всё. Он зашёл в помещение и увидел девушку, которая сидела на полу, подвесив ноги через перила. Она тихо всхлипывая смотрела на пропасть под ногами. Драко тихо подошёл и сел рядом с ней точно также, как и она. — Хочешь рассказать, что с тобой стряслось? — тихо, но уверенно спросил парень. Она покачала головой. Через несколько мгновений она провела пальцами по воздуху. Из её пальцев вышло лавандовое свечение, там проявилось изображение недавно проведённого разговора с Роном. Это напоминало некое подобие зеркала Злой Королевы из мультфильма «Белоснежка и семь гномов». Весь разговор с Роном начал проигрываться как видеозапись. Драко внимательно смотрел за этим и был откровенно удивлён тем, что Гермиона не дала этому рыжему недоразумению говорить что-то плохое о нём. Когда диалог кончился, Гермиона убежала в то место, в котором сейчас находилась. — Почему ты заступалась за меня? — спросил Малфой, наконец оторвав взгляд от зеркала. — Я не хочу, чтобы он управлял моей жизнью, и кстати, теоретически я защищала свою честь, а тебя просто, так сказать, «подхватила». — поучительным тоном сказала Гермиона. — Я защищала свою честь... А тебя просто подхватила. — писклявым девчачьим голоском передразнил её слизеринец. — Не криви мой рот! — взревела Гермиона. — нЕ КриВИ мОй рОТ. — снова передразнил её Драко, только в этот раз голосом уличного психа-идиота. — Хочешь отправлю тебя на лечение к святому Мунго? Там как-раз есть палата для полоумных, вроде тебя. — усмехнувшись сказала Гермиона. — Не смей называть меня полоумным, Грейнджер! Я тебе не Луни Лавгуд. — злобно прошипел Малфой. — Во первых: не смей обзывать моих друзей, во вторых: она Луна - Л-У-Н-А, не так уж сложно запомнить. — Почему же твои так называемые друзья не пошли за тобой? Ладно, с Уизли всё понятно, но с Поттером то что? Вопрос застал её врасплох. — Я не знаю. — только и смогла выдавить девушка. — Между прочим, это я сейчас здесь. Гермиона только сейчас поняла, что действительно кроме Малфоя за ней никто не пошёл. — И вправду, почему ты побежал за мной? — Грейнджер, у тебя провалы в памяти, кажется. Забыла что ли? У нас ПЕ-РЕ-МИ-РИ-Е. — по слогам объяснил блондин. Гермиона долго рассуждала об этом, но всё же решила, что у неё ещё будет время подумать над этим. — Ладно, спасибо. — легко улыбнулась девушка. — Что? — спросил Драко. — Я сказала спасибо за то, что пошёл за мной. — Не за что, но если ты думаешь, что мы можем стать друзьями, то ты ошибаешься. — Ладно, тогда кто мы теперь? — Союзники. — Окей, союзник, пошли. У нас уроки через 10 минут начинаются. Гермиона сидела на уроке зелий и так же, как и все, ждала нового преподавателя по зельеварению. Когда тот зашёл в класс и представился ученикам, в класс зашли опоздавшие Гарри и Рон и сообщили, что у них нет нужных учебников и ингредиентов, поэтому профессор велел им взять всё необходимое из шкафа. — Как видите, — сказал Слизнорт и выпятил грудь так, что пуговицы жилета грозили вот-вот оторваться, — я приготовил несколько разных зелий, просто для интереса, чтобы вам показать. По завершению курса вы должны их освоить. Впрочем, вы наверняка о них слышали, даже если никогда не варили. Кто знает, что это такое? Слизнорт указал на котел рядом со слизеринским столом. Гарри, чуть приподнявшись, увидел, что внутри кипит, кажется, самая обыкновенная вода. Гермиона отточенным жестом взметнула руку вверх; она была первой, и Слизнорт повел ладонью в ее сторону. — Это сыворотка правды; бесцветная жидкость, лишенная запаха, которая вынуждает того, кто ее выпьет, говорить только правду, — сказала Гермиона. — Отлично, отлично! — обрадовался Слизнорт. — Теперь это, — продолжил он, показывая на котел возле стола «Рейвенкло», — тоже весьма известное зелье… О нем, кстати, недавно упоминалось в предписании министерства… Кто…? Гермиона опять всех опередила. — Это Оборотное зелье, сэр. — выпалила она. Гарри тоже узнал вязкую жидкость, лениво булькавшую во втором котле, но нисколько не огорчился, что лавры за правильный ответ, по обыкновению, достались Гермионе; в конце концов, именно она еще на втором курсе успешно приготовила это зелье. — Прекрасно, прекрасно! Теперь здесь… Да, моя дорогая? — теперь уже с некоторым изумлением произнес Слизнорт, увидев, что Гермиона снова тянет руку. — Это амортенция! — Совершенно верно. Глупо даже спрашивать, но все же, — сказал Слизнорт, явно потрясенный познаниями Гермионы, — каково ее действие? — Амортенция — самое сильное любовное зелье в мире! — ответила Гермиона. — Именно так! Полагаю, вы узнали его по очевидному перламутровому блеску? — И пару, который поднимается вверх характерными спиралями, — с воодушевлением подхватила Гермиона, — а еще для разных людей оно по-разному пахнет, в зависимости от того, кому что больше нравится; я, например, чувствую запах свежескошенной травы, новенького пергамента и… Она еле заметно порозовела и не закончила фразу. — Могу я узнать ваше имя, дорогая? — спросил Слизнорт, не обращая внимания на ее смущение. — Гермиона Грейнджер, сэр. — Грейнджер? Грейнджер? Вы, случайно, не родственница Гектора Дагворта-Грейнджера, основателя «Экстраординарного общества зельеваров»? — Вряд ли, сэр. Я магглорожденная. Гарри увидел, как Малфой наклонился к Нотту и что-то шепнул ему на ухо; оба гнусно захихикали. Слизнорт, впрочем, нимало не смутился; напротив, просиял и перевел взгляд с Гермионы на Гарри, который сидел рядом. — Ага! «Моя лучшая подруга маглорожденная, и при том лучшая ученица в нашей параллели»! Полагаю, Гарри, это и есть та самая подруга? — Да, сэр. — подтвердил Гарри. — Так, так, так... Двадцать баллов «Гриффиндору», мисс Грейнджер, — с чувством сказал Слизнорт. У Малфоя сделался такой вид, словно Гермиона опять засветила ему по физиономии. А Гермиона с сияющим лицом повернулась к Гарри и прошептала: — Ты правда сказал, что я лучшая ученица параллели? О, Гарри! — И что тут такого необычного? — с непонятным раздражением, но тоже шёпотом спросил Гарри. Гермиона улыбнулась , но жестом показала «тише», поскольку надо было слушать учителя.