TEA legend

В наступившей тишине громко треснули поленья в железной печи, да различимее стал гул, доносящийся с улиц. Сэм волнительно сглотнул, плотнее сжимая пальцы в кулаки. Сказать правду — то единственное, что ему осталось, чтобы не завраться вконец. Лучше выдать себя перед Гудроном сейчас, чем если после о том узнает вся деревня, а союзников у него не будет. Хотя с чего он решил что изобретатель станет ему союзником? Они ведь знакомы лишь несколько дней — у Гудрона нет никакой весомой причины прикрывать его перед остальными. — Маг? — приподнял бровь Гудрон, явно не понимая. — То есть… Подожди, что? — Извини, — порывисто выпалил Сэм, — я соврал тебе. Насчет состава. На самом деле он работает только благодаря магии. Нет никакого чудесного набора трав, понимаешь? Поэтому… у тебя ничего не вышло. Хоббит рвано выдохнул. Говорить было сложно, но с каждым словом он все более ощущал легкость. Соври он в очередной раз — клубок запутался бы окончательно, а ему самому стало бы совсем паршиво. Сэм поднял взгляд на изобретателя: тот стоял, недоумевающе нахмурившись и слегка приоткрыв рот. — Из-за чего, ты сказал, она работает? — медленно повторил он. — Из-за магии, — терпеливо пояснил Сэм, хоть внутри у него все сжалось. — Я же сказал, что маг. Колдовать умею. Лицо Гудрона выразило еще большее недоверие и, в какой-то степени, беспокойство. Затем он слегка улыбнулся и развел руками. — Ты что, шутишь? Я читал в книгах: магия — это по части эльфов, да Сарумана. И колдуют обычно с помощью разных заклятий, а ты-то что сделал? Мы смололи траву и разогрели смесь над огнем — что здесь колдовского? — тут голос Гудрона слегка дрогнул — похоже, изобретатель начинал нервничать. — Или я что-то не знаю? Чего-то недопонимаю? Я сейчас вообще не пойму, к чему ты эту чепуху начал! Темный силуэт Рандола в дальнем углу выпрямился, и прошел к печи, поравнявшись с Гудроном. — Если не веришь, — вздохнул Сэм, — могу доказать… И, — кивнул он, заметив опаску во взгляде Гудрона, — это безопасно. Хоббит уселся прямо на пол, сложив руки на коленях, и на его лице отразились тени от печного пламени. Убедить Гудрона проще простого, ему будет достаточно сделать что угодно, выходящее за рамки его восприятия. Совсем другое — не напугать при этом самого человека так, что тот, чего доброго, и вовсе потом не захочет иметь с ним дела. Он покажет Гудрону что-нибудь простое, но эффектное. Как, например… Оглядевшись, Сэм быстро разыскал то, что ему было необходимо. Затем он мысленно попросил изобретателя не делать поспешных решений и оказаться умным и понимающим человеком. Усевшись рядом с путешественником, Гудрон с замиранием сердца наблюдал, как Рандол не спеша открыл дверцу печки… И засунул в пламя руку. А после вытащил оттуда огонек, что несколько секунд весело пылал над ладонью человека, не причиняя ей вреда. Затем Рандол резко сомкнул пальцы, и огонек красиво рассыпался снопом ярких искр, угасших в воздухе. Этот фокус Сэм несколько раз проделывал в башне Изенгарда, и сейчас он как никогда лучше пригодился ему. — Вот, — просто сказал хоббит, краем глаза осторожно косясь на Гудрона. Теперь изобретатель сидел от него дальше, чем пару минут назад. Пальцы человека слегка дрожали. Сэм на секунду задержал дыхание — все же напугал? Сейчас лицо человека выражало одну эмоцию за другой, и все они были разные, точно он не мог определиться. Гудрон выглядел столь ошарашенно, что хоббиту на секунду стало его жаль. — Н-невозможно! — выдавил тот и, выйдя из секундного оцепенения, склонился над железной печью, дабы удостовериться, что здесь нет никакого подвоха. — Ты… Нет, ты даже не обжегся?! Гудрон оцепенело уставился на печку. Мысли Сэма предупреждали — он срочно должен сделать что-то, если не хочет чтобы Гудрон попросту сбежал. С точки зрения человека он, Сэм, и раньше выглядел ужасно подозрительно: странный путешественник, пришедший неясно откуда, весь такой из себя добрый, сговорчивый. А теперь вот… Маг. Пятеро Истари. Трое Владык эльфов… Или четверо, если считать Трандуила. Девятеро черных всадников и их Повелитель… Вот и все известные в Средиземье обладатели Магии. А к кому отнесут его? К Саруману? Саурону? — Поверь, Гудрон, — тихо отозвался Сэм, — я никому не хочу причинить вреда. Магии я научился не от хорошей жизни и применять её стараюсь для добра… Вот, сарай тебе добыли… — Так. А где ты этому научился? — спросил Гудрон напряженно и закусил губу, что-то для себя решив. — Колдунья из Золотого Леса? Или Саруман? — тут человек очень пристально поглядел на него, оценивая степень опасности. — Нет, не они, — вздохнул Сэм, твёрдо решив не врать, но и не говорить ничего конкретного. — Прости, Гудрон, свою историю я тебе рассказывать не буду. Врагу или его слугам я никогда не служил, если ты боишься этого. Изобретатель напряженно обхватил лоб рукой, и взгляд его забегал.  — Тогда…. Зачем ты мне помогаешь? Я теперь, вроде как, твой должник? Ты что-то потребуешь с меня взамен? Сэм печально улыбнулся. Он ведь правда сделал все это из чистого любопытства и желания помочь. Но, конечно, за магами репутация дурная, особенно в этих краях, столь близких к Изенгарду. А от этого так просто не отмажешься. — Я ищу, — решил высказать он самую малость подробностей, — одного человека. И, как только найду, уберусь отсюда. А от тебя, Гудрон, мне нужно только твое молчание. Сам понимаешь, колдунов здесь вряд ли жалуют. Шумно выдохнув, изобретатель не весело потрепал свою белобрысую шевелюру. Он явно хотел задать еще вопрос — Сэм даже знал, какой — но опасался. — Ладно, я буду молчать, — кивнул Гудрон, и его взгляд сделался серьезным, — Ты помог мне, всё же… На время в комнате повисла тишина. Изобретатель глядел в печное пламя, а Сэм ждал, когда тот придет в себя. Тяжесть и тоска на душе слегка рассеялись, да и, похоже, ему повезло на сей раз. За пределами сарая раздавался прежний беззаботный гомон ничего не подозревающих о «колдуне» селян. — Ладно, Рандол, — встряхнулся Гудрон, наморщив лоб. — Но что теперь делать-то нам с этим составом? Сможешь сделать еще для остальных? Хоббит с облегчением пригладил волосы. — Я-то смогу, — вздохнул он. — Только нам придется умно объяснить им, почему жижу можем делать только мы с тобой. И подозрений желательно не вызвать. Про себя Сэм отметил ещё одну проблему, но вслух её называть не стал. Когда он уедет из поселения, изобретатель больше не сможет готовить работающий состав. Хоббит мрачно глянул через прорехи в железе на пляшущий внутри огонь. Не одно, так другое. — Можно усложнить «рецепт», — Гудрон задумчиво поскреб подбородок, — так, чтобы они даже пробовать бы не захотели. Скажем — мол, слишком опасно готовить дома, без подготовки, без особенных условий. Одна ошибка — и все взлетит на воздух. А состав изменим! Добавим в него что-то более редкое. — Мысль хорошая, — оценил Сэм, про себя удивившись что изобретатель всё ещё способен думать и выдавать идеи после его «признания». — Но что? Я, честно говоря, особо в редкостях не разбираюсь. Разве что… Дорогое взять? И такое, чтоб в самом поселении было не найти. — Дороже всего у нас южные сладости, вино да пряности, — хмыкнул изобретатель. — Последние сойдут, но тогда нам и самим стоит что-то из них купить. И моих грошей на это точно не хватит. — Знаешь, где их купить? — поинтересовался Сэм, опустив слова про деньги. Гудрон кивнул. — Тогда идем, — огласился хоббит, чувствуя некоторое воодушевление — А что брать — разберемся на месте. *** Гудрон первым распахнул дверцу с квадратом цветастой мозаики на стекле, и в лицо Сэму ринулись запахи. Такое множество острого, сладкого и жгучего, что хоббит чихнул пару раз с непривычки. Утерев лицо рукой, он огляделся, дергая носом. Лавка была небольшая, однако всякой всячины в прозрачных баночках на полках стояло навалом. Чего тут только не было — куркума, базилик, шафран, сушеный и молотый перец, садовый майоран и мускатный орех… Да еще и по стенам развешаны пестрые картинки — у Сэма даже на секунду голова пошла кругом от цвета и запаха. — Добрый день, — услышал хоббит звонкий голос Гудрона, и наконец обратил внимание на того, с кем здоровался изобретатель — торговца лавки пряностей. — День добрый, — смуглый человек за прилавком, из-за своих цветастых одежд полностью сливавшийся с окружением, расплылся в приветливой улыбке. — Я могу вам помочь? Если они пришли за чем-то для рецепта, то нужно что-то конкретное — понял Сэм. И решать нужно прямо сейчас. — Нам нужна корица, — сказал Гудрон с самым непринужденным видом. — У вас же есть? — быстро добавил хоббит. — А как же, — улыбчиво отозвался торговец. — Кинамон, Ароматная, Пряная, Древесная… На любой вкус. Желаете попробовать? Сэм скосил глаза, на секунду отвлекшись на украшающие лавку картинки — столь же пестрые и разноцветные. Он даже не сумел бы объяснить, что именно видит на них. А когда хоббит обернулся обратно, торговца за прилавком уже и след простыл — теперь он стоял рядом с ними. Открыв один из ящичков, человек широким жестом приглашал их с Гудроном взглянуть на содержимое. — Нам нужна самая обычная, — изобретатель пожал плечами. — Классическая благородная? — Ну-у… — Она самая, — перебил Сэм, чувствуя необъяснимое желание убраться подальше от цветов и запахов лавки. Пестрые картины и ткани, которыми были укрыты полки, рябили у него в глазах, а при любой попытке сообразить, что тут к чему, в мыслях начиналась самая настоящая каша из сотен разноцветных деталей. — Сколько палочек? — уточнил торговец, с некоторым интересом посмотрев на него. — Три! — Гудрон снова вступил в разговор. — Вам смолоть? — Не надо, мы сами. Тот скользнул обратно за прилавок, укладывая три коричневые палочки в небольшой тканевый пакетик. Гудрон потянул за рукав Рандола, который, похоже, глубоко задумался, глядя на стены лавки. Чуть позже Сэм, расставшийся с некоторым количеством монет, шел по улице рядом с Гудроном. Изобретатель нёс цветной тканевый пакетик, тихонько рассуждая о чем-то, но хоббит слушал его в пол-уха. Он чувствовал себя уставшим, хотя после таких волнений это не казалось удивительным. Но было ещё кое-что. Хоббита не оставляло тянущее ощущение того, что он забыл, упустил из виду нечто важное. Чувство, возникшее в миг, когда неприметный человек из лавки пряностей взглянул на него непроницаемо-темными глазами. *** Гудрон взял на себя объяснения с жителями деревни и довольно красочно расписал им ужасные последствия попыток самостоятельного изготовления смеси. Таким образом, проблема была решена. И всё же к закату Сэм ощутил себя совершенно вымотанным. На улице уже стемнело, и на деревню легли голубоватые сумерки. Он с некоторым облегчением попрощался с изобретателем. Полоска света от двери сарая сжалась, исчезла, и хоббит остался один посреди засыпающей деревни. Кое-где в домах ещё светились окна, но всё меньше. Дневной гомон утих, солнечное тепло уступило место прохладной свежести, а порывистый ветер усилился. Сэм накинул на голову капюшон, припоминая дорогу, и тихо зашагал вдаль по мощеной улице. Он не заметил, как за его спиной от темноты переулка отделилась тень и прокралась следом. Где-то вдалеке приглушенно чирикнула птица. Яркая звезда зажглась над темными крышами. Хоббит вздохнул, глядя на неё — Эарендиль, нет? Не эльф он, те бы сказали наверняка, а так… Не разберешь. Затем случилось странное. Где-то в глубине сознания что-то напряглось. Ощущение того, что нечто идёт не так выросло резко и всеобъемлюще, сложившись из неясных хоббиту причин. Затем мгновение спустя за спиной раздался шорох, и Сэм перехватил чужую руку прежде, чем та успела нанести удар. В плотно сомкнутых пальцах напавший сжимал молоток, остановившийся в паре сантиметров от головы хоббита… Скосив взгляд влево, Сэм понял, что вокруг него движется четверо очень недружелюбно настроенных теней в плащах. Похоже — то самое, о чем его предупреждал Айвэ! Мысли двигались быстро, рвано. Он швырнул человека с молотком в сторону, энергично уклонился от нового размашистого удара. Кинжал остался дома, сражаться ему нечем — но он в плаще, данном ему майа и сонный порошок где-то в его карманах! Новая тень преградила путь — увернувшись, Сэм точным движением нащупал амулет, вшитый в горловину плаща. И слился с темнотой, оставляя на виду одно лишь лицо и ботинки, прикрыть которые не представлялось возможным. Отточенным движением перехватив руку противника, хоббит ударил чуть ниже груди, вырвав из пальцев согнувшегося от боли человека нож. Отлично, с оружием он сумеет дать отпор! Сумеет замедлить нападавших — только бы смочь достать до сонного порошка! Напряжение резкой волной изошло слева — но ослепительно сверкнувшее в лунном свете лезвие ударило впустую, со свистом распарывая воздух… и самую реальность. Лунный блик ударил в глаза Сэма, и пространство раздвоилось. Пожалуй, он и сам не сумел бы объяснить, что именно произошло. Хоббит по-прежнему находился на полутемной улице роханской деревеньки, но одновременно — на границе сознания — пред ним предстала совсем иная картина. Ночное небо, покрытое сетью звезд. Холмистое взгорье, густо поросшее лесом — и опушка в долине, наполненная криками боли и звоном оружия. Восемь низких теней с неразличимыми лицами — в простой одежде и с короткими ножами в руках. Он держит в пальцах такой же — но это не хоббит Сэм, а кто-то Другой — намного более сильный, ловкий, облаченный в темное. Краем слуха уловив свист лезвия наяву, Сэм крутанулся, защитив себя от удара — а руки человека в видении проделали точь-в-точь тот же прием, и мерзкий лязг металла прорвался к хоббиту сквозь время и пространство. Если бы у него сейчас было время удивляться — он бы непременно это сделал. Но тени атаковали — и здесь, и там. И он уворачивался, блокировал, контратаковал — намного слабее и медленнее, нежели тот, за кем он наблюдал — но столь же уверенно и отточено. Эти приемы отличались от изученных им в башне, но невидимой нитью его руки двигались вслед за руками Другого, и лязг металла оглушал его почти ежесекундно. Несмотря на двойственность перед глазами, зрение хоббита словно обострилось — Сэм увидел и ощутил кожей, как раненые противники его замедлились. Тогда он быстро нащупал в кармане мешочек с сонным порошком, и белая горсть полетела в лица нападающих, а сам хоббит рванул в сторону, закрывая лицо рукавом. В то же время Другой ринулся вперед, и темную землю оросила кровь последних из восьмерых его противников. Тишина обрушилась на оба мира одновременно. И тогда человек обернулся назад, и голос его — звучащий в точности, как голос майа Айвэ, произнес: «Выходи. Они больше не опасны». Сквозь лесную чащу мелькнуло сияние — и расцвело, став ближе всего за несколько секунд. Хоббит явственно ощутил этот мягкий, умиротворяющий свет — как от фиала Владычицы, но много ярче и полнее, куда более настоящий, чем все, чего касались его лучи. А после, когда глаза его привыкли к свету, Сэм разглядел того, кто нес сияние — то была маленькая девочка. Эльф, но совсем крошечная, лет четырех. Таких хоббит еще никогда не видел. Тонкие пальцы девочки сжимали ожерелье со светом в изящной оправе: так отчаянно, словно свет этот был единственным спасением. Длинные белые волосы ее были растрепаны, а подол платья — порван в клочья, она вся тряслась, смертельно бледная, а во взгляде ее, отражающем сияние, метались такое затравленное отчаяние и ужас, что Сэма пробрала дрожь. Хоббит крепко закрыл глаза… И обнаружил себя быстро шагающим вперед по ночным деревенским улицам. Где-то позади осталось место стычки с бандитами, глотнувшими сонного порошка. Реальность больше не казалась раздвоенной. Было тихо. В небе по-прежнему ярко горела звезда. Колени Сэма подкосились, он рухнул на мостовую — от усталости внутренней и внешней. В голове тихо качалась серая пелена, затем возник единственный различимый вопрос: «Какого… драного орка только что произошло.?» Это было уже совсем не смешно. В полубессознательном состоянии со всё ещё колотящимся сердцем и смазанным зрением Сэм добрел до таверны, по дороге выкинув где-то окровавленный нож и, к собственному счастью, отключился, едва коснувшись головой подушки. Однако с утра события вчерашнего вечера виделись ничуть не менее четко. Сэм добрел до окна, открыв его пошире, но вместо того чтоб спускаться вниз — сел обратно на кровать. Некоторое время он попросту смотрел в пустоту, напрочь забыв о завтраке и чем-либо ещё. Ни разу в жизни ему не доводилось переживать подобного. По всему выходило, что он видел какой-то из Тех кусков чужой памяти, что попали к нему. Случится ли это снова? И если да, то как скоро? Со временем такого будет всё больше? Ах да, последствия контакта с разумом тёмного айну же ведь непредсказуемы… Знай хоббит заранее, чем обернется для него «обучение магии», он бы не согласился ни за какие коврижки. Внезапно по коже Сэма пробежали ледяные мурашки: он ведь понятия не имеет, в каком состоянии оставил бандитов. Само нападение тогда волновало его в последнюю очередь, но теперь он понял, что даже не проверил, живы ли они. А что если он переборщил, отбиваясь? Переведя дух, хоббит изо всех сил постарался об этом не думать. Он уже не в силах ничего изменить, а значит, волноваться попросту бессмысленно. Вместо этого Сэм подумал, как он заявится к Айвэ и спросит: «что ты со мной сделал?». И понял — толку не выйдет. Майа и сам не знает. И в этом — Сэм чувствовал — тот не врал. Тогда пришла последняя мысль, обличившая произошедшее в понятную формулу: он столкнулся с загадкой. А загадки созданы чтоб их разрешать, ведь так? ***  — Да что с тобой, Рандол? Ты последние дни сам не свой! Гудрон обеспокоенно взглянул на него поверх чана с жижей. Положение дел с ней только усугубилось — о новом изобретении знала уже, казалось, вся деревня, а количество желающих приобрести чудо-состав росло. Даже приличная цена, которую Гудрон установил за плошку, не смогла сбавить пыл деревенских. Поэтому, несмотря на все желание на несколько дней спрятаться в комнате от всего мира и попытаться забыть произошедшую дрянь, Сэм снова сидел в злополучном сарае и усиленно колдовал над вареной травой с корицей.  — Не выспался, — кисло буркнул хоббит, мысленно обозвав себя колдуном-неудачником. Под плащом, спрятанный у пояса, висел кинжал — на всякий случай. До последнего деревня казалась Сэму чрезвычайно мирным местом, но это впечатление оказалось ошибочным…  — Ты не заболел ли? — затревожился изобретатель. — Или может устал от этого своего колдовства? Может перерыв сделать? Скажем людям что составу настояться надо, еще что-нибудь выдумаем. Ну же, Рандол. На тебе лица нет. Путешественник и впрямь выглядел каким-то серым и чересчур задумчивым, почти не улыбался, на вопросы отвечал неохотно. Гудрону доводилось видеть такие изменения прежде и обычно они значили что произошло нечто серьезнее чем «не выспался».  — Всё в порядке, Гудрон, — пресно выдавил Рандол. — Дай, пожалуйста, сосредоточиться. Кое-какой плюс в популярности жижи всё же был: занятость мешала Сэму задумываться о грустных и страшных вещах. Гудрон так и вовсе остался доволен, неплохо разжившись деньгами: его дела пошли на лад, а репутация сильно повысилась, впрочем, как и репутация самого Сэма. «Рандола» теперь узнавали на улицах и здоровались. Он в ответ давил улыбку, хотя на деле было хоббиту совсем не весело.  — Готово, — решил он. — Можно проверять. Очередная опущенная в жижу ветка потухла, даже не обуглившись. Сэм устало взглянул на неё. Магия становилась обыденностью, а с осознанием уплаченной за неё цены — больше не радовала, а совершенно наоборот.  — Этого хватит? — уточнил он, потухшим взглядом посмотрев на Гудрона.  — Хватит, — серьёзно утвердил Гудрон, — но с тобой, приятель, явно что-то не так. А не показаться ли тебе знахарю? Глядишь, даст какие-нибудь травы… Хоть ты сам себе можешь состряпать лекарство, если так подумать.  — Наверное, — без особого энтузиазма отозвался Сэм. А про себя подумал что лекарство от его «болезни» у него сделать едва ли получится. Часть ума, силы, а также личности и памяти майа Айвэ попали к нему. К сожалению, именно таким набором. Сэм не был уверен, что вообще способен справиться с чем-то подобным в своей голове. Конечно, это была не та штука. Но хорошего всё равно мало.  — Гудрон, — как бы невзначай поинтересовался хоббит. — Вот тебя же полдеревни считали сумасшедшим. Тебе никогда в самом деле не казалось, что ты сходишь с ума? Услыхав последние слова приятеля, изобретатель отложил в сторону черпак и чистую плошку. Настороженно взглянул на Рандола, задумчиво свел брови. — Ну… — протянул он так, словно вопрос этот казался ему сложным, — не знаю. Но ты прав, частенько меня так называли, я едва сам в то не поверил. Честно, хоббит не знал всех признаков сумасшествия. Но теперь, как ему казалось, у него точно имеются зачатки одного такого. — И что ты тогда чувствовал? — уточнил он. — Нервничал, бывало. А в целом ничего, — развел руками Гудрон. — Я тогда и посчитал, что, раз все так говорят — моя страсть к изобретательству и правда нездорова. Пытался вместо этого заняться торговлей, помогать родителям с таверной — но ничего не вышло. А потом одна старуха с окраин в самом деле сошла с ума — ну и наглядный же был пример! — Вот как, — Сэм внутреннее поежился на последней фразе, невольно представив себя на месте той старухи. Конечно, вряд ли Гудрон сможет вообще хоть что-то посоветовать ему в этой ситуации… Но хоббит ощущал, что ему станет чуточку легче, если он выговорится хотя бы отчасти. — Да, вообще-то ты прав, — произнес он тише, задумчиво помешивая зеленую жижу, — последнее время со мной что-то неладное творится. Но знахари в том деле бесполезны, это точно. — То есть… Ты и сам не знаешь, что происходит? — наклонил голову Гудрон, и Сэм кивнул. — Это как-то связано с… Твоими путешествиями? — Не спрашивай, с чем это связано, — поморщился хоббит. — Это не так уж важно. Не хватало бы еще Гудрону узнать, что в голове у него, у Сэма, с некоторых пор болтаются куски памяти и опыта древнего темного майа… Это даже звучит ужасно, не говоря уже о том, как оно ощущается. — Когда ты понимаешь, что твоя жизнь принадлежит вовсе не тебе, — ложка в чане с жижей замерла под рукой Сэма. — С тобой происходят странности, которые тебе неподвластны, и ты опасаешься даже собственного будущего… Ты хотел бы так жить, Гудрон? — Нет конечно, — поджал губы тот, неуютно взглянув на Рандола. — Никто бы не хотел. «Вот и я не хочу. А приходится». Он мог бы внутренне заново разразиться ненавистью в адрес темных майар, но сколько ни изводи себя, результат один: никакого результата. Все равно в итоге все сводится к их воле. Они сильнее — не хоббит Сэм из Шира. — Если, — с трудом произнес Сэм, — я вдруг сделаю что-то, что может тебе не понравиться — то знай, я этого не хотел. Навряд ли эта штука работает так же, как злосчастные кольца Саурона, и подчинения воле Айвэ напрямую он может не опасаться. Но что, если влияние разума майа станет настолько ощутимым, что он будет поступать иначе, чем поступил бы обычный хоббит Сэм? Сможет ли оно влиять на его поведение подсознательно? Он не знает — не знает и сам Айвэ. Вот же гадство… Гудрон все так же стоял на месте, обеспокоенно глядя на Рандола, и беспокойство его росло, казалось, с каждой секундой: — Что-то, что мне не понравится? — Но вряд ли это когда-нибудь случится, — поспешно кашлянул Сэм, откладывая длинную в ложку в сторону. — Это так, мысли вслух. Неважно. — Как скажешь, — изобретатель сложил руки на груди, но во взгляде его, тем не менее, сверкнуло напряжение. — Я мало что из этого понял, но звучит не очень. И раз ты говоришь, что лекари бесполезны… Моя помощь тем более. Могу только выслушать. — И на том спасибо, Гудрон, — вздохнул Сэм. Спрыгнув со стула, он потянулся за баночкой со специями. — Правда, спасибо. Последние слова прозвучали с неожиданной долей теплоты. Хорошо, все же, что он сблизился хоть с кем-то в этой деревне. — Посмотри-ка! — сменил тему хоббит, обернувшись к другу с пустой банкой. — Корица снова закончилась. На сегодня мы всё сделали, но завтра рискуем остаться ни с чем. Тот заглянул внутрь, убедившись, что внутренности плошки и правда совершенно пусты. — Быстро же уходит, — раздосадовано покачал головой он, — и стоит при том недешево. — Да не проблема, — Сэм свернул пустой мешочек и передал его Гудрону. — Меня и правда не затруднит купить еще с десяток пакетов. *** Если честно, ту самую лавку со специями Сэм просто не выносил — но вовсе не из-за стоимости товаров. Он и правда не беспокоился о золоте, на минутку, принадлежавшем совершенно не ему. Проблема была иная — в многоцветно-пестрой лавке он быстро начинал слепнуть среди кучи подробностей в каждом предмете. Слишком много знаний поступало со всех сторон одновременно, и его хоббитский ум попросту не мог с ними разобраться. Таким образом, всякий раз после похода за корицей Сэм ощущал себя совершенно вымотанным, а иногда у него даже начинала болеть голова. — Вам как обычно? — уточнил смуглый человек, как только они обменялись приветствиями. Гудрон усиленно закивал, а Сэм прикрыл глаза, покуда хозяин лавки отмерял нужное количество палочек «классической благородной». — К слову, господа, я давно уже хотел с вами переговорить, — мягко добавил торговец, вручая хоббиту очередной мешочек. — Вы, господин Гудрон, в последнее время обрели широкую известность — ваш товар интересует и меня тоже. Видите ли, моя лавка содержит немалое количество ценностей, будет совершенно некстати, если она однажды сгорит. Таким образом, я хотел бы уточнить у вас некоторые детали по поводу вашего состава. И у вас, господин Рандол, я так понимаю, тоже. Человек говорил неторопливо и четко, однако смысл его слов дошел до хоббита, словно сквозь густую вату. Сэм привык воспринимать торговца как нечто такое… Словно еще одну часть лавки, созданную, чтобы выдавать пряности и забирать деньги. До сих пор хоббит не услышал от него ни единого слова, не касающегося непосредственных покупок. Теперь же «часть лавки» неожиданно сказала нечто, не входящее в её привычное назначение. И это оказалось столь же сбивающим с толку, как многообразие цветных картинок, банок, оберток и подставок на всех полках и столах помещения. «Аааа!» — мысленно сказал Сэм, изо всех сил пытаясь собраться и сосредоточиться, освободив свою голову от разноцветного хлама. Гудрону, похоже, было сильно проще. Пока хоббит мучался, тот уже завязал беседу с хозяином лавки. В какой-то момент на пике мысленного усилия Сэм начал видеть только перед собой. Это пугало, но отчасти и помогало. Теперь цветная муть с тысячей историй осталась размытой на краях зрения, и перед ним четко проступил стоящий у прилавка Гудрон и разговаривающий с ним человек южных кровей в расшитой узорами дорогой одежде. — Значит, чана стандартного объема хватает примерно на сарай? — уточнял торговец, быстро черкая тонким красным пером в обитой кожей записной книжке. — А что по срокам? Как долго сохраняется эффект? — Насколько мне известно, дерево, покрытое составом, может не гореть десятилетиями, — быстро ответил Сэм, замечая замешательство Гудрона, и только потом понял ошибку: его ответ противоречил тому, что отвар создал именно изобретатель. — Очень хорошо, — пробормотал человек, уткнувшись носом в книжку. Хоббит очень понадеялся, что тот не не заметил его последних слов. — Так, а сколько вообще хранится готовый состав прежде чем теряет свойства? — новый вопрос не заставил себя ждать. — А вот этого мы не проверяли, — честно признался Гудрон, взлохматив волосы. — Наверное — пока не высохнет. — Выходит, если высушить его, а затем снова залить водой, свойства не сохраняются? — Да это… Не знаю я, говорю же, — изобретатель нахмурился. — Не ставил я над ним опытов. — Совсем никаких? — брови торговца приподнялись, отразив наигранное изумление в черных глазах. — То есть, вы даже не проверяли жидкость на ядовитость, например? — В составе нет ничего, что могло бы сделать её ядовитой, — снова влез Сэм. — К тому же, мы постоянно с ней возимся, а значит, уже потравились бы в случае чего. — Справедливо, — отметил человек и снова начал активно что-то писать. Тут хоббиту в голову пришел очевидный вопрос, который должен был по идее возникнуть еще в самом начале их разговора. Но едва работавшие извилины Сэма пока весьма дурно справлялись со своей задачей. — А, собственно, — поинтересовался он, — для чего вы нас обо всём этом расспрашиваете? Вроде, чтобы вашу лавку покрыть, столько вопросов ни к чему. Теперь Рандол словно впервые с интересом поглядел на торговца: все это время человек воспринимался мебелью. Но, возможно это вовсе не простое совпадение? Может, вся эта лавка сделана именно с этим тонким расчетом, и тогда… Торговец вздохнул, а Сэм продолжал его рассматривать. Глаза — только самую капельку раскосые, черты лица — приближены к обычным, не южным, но он явно оттуда. С Юго-Востока. С самой Империи Майрона. — У меня, господа, есть к вам предложение, — человек (он ведь даже не представился ни разу!) посмотрел на них с Гудроном в ответ, пристально и несколько задумчиво. — Я, на самом деле, уже поставил некоторые опыты над вашим составом сам, и результаты меня вполне устроили. Я также знаю людей, которые очень заинтересованы в распространении и продаже вашего товара: не только в рамках этой деревни, но и далеко за её пределами. Так что я хотел бы договориться о покупке секрета вашей жидкости. Сэм переглянулся с Гудроном. В глазах того читалась не меньшая растерянность. — Боюсь, это исключено, — живо начал изобретатель. — Делать состав очень сложно и опасно, один неверный шаг — и всё взлетит на воздух! Мы попросту не можем подвергнуть кого-то такому риску… — Да, господин Гудрон, я слышал те байки, которыми вы заговорили зубы деревенским, — торговец вдруг усмехнулся. — Но давайте не будем сыпать друг-другу песок в глаза. Подумайте о своей выгоде — сколько чанов вы сварите в одиночку? Сколько денег успеете за них выручить, прежде чем у вас закончатся покупатели? А хотите ли, вы, кстати, месяцами заниматься варкой состава вместо создания новых поразительных изобретений, в которых, как я слышал, вы крайне заинтересованы? Поверьте, я заплачу вам больше, чем вы сможете выручить на этом сами. Просто назовите свою цену. Или, может, вас интересуют не деньги? Я могу достать для вас книги, чертежи, даже любые редкие детали… Сэм не видел Гудрона. Не видел больше лавки. В голове крутилось одно: «Нашёл». «Нашёл». «Нашёл!» Этот — просто не мог быть никем другим кроме того человека, что ему нужен. И как он раньше не замечал? Сколько ещё времени он потратил бы, если б сам торговец не обратился к ним? А может он и вовсе прошел бы мимо? «Ты должен быть, внимательнее, Сэм Гэмджи!» Да, верно. Он привык выкидывать из головы всё, что ему не нравилось. Что озадачило или вызвало неприятные чувства. И это вышло ему боком. Но, а теперь… Теперь-то что? Мало найти, нужно ещё и привести его в Изенгард. А Гудрон? Ох, орки и тролли, что теперь делать-то? Он бы и рад продать секрет состава, да только не может ведь. И изобретатель это тоже прекрасно понимает. — Ваше предложение очень неожиданно, — тихо, неосознанно копируя интонацию самого торговца, произнес Сэм. — И нам нужно время, чтобы принять решение. Вы же не против предоставить нам несколько дней? Ладно, проблемы по-прежнему по-порядку. Торговец, слава светлым силам, не майа, мысли не читает. Умный конечно, да и могущественный в некотором роде, но в сравнении с тем же Айвэ или Майроном — с ним куда проще. В отличии от Них, его Возможно переиграть. — Разумеется, — человек вздохнул и вдруг показался Сэму явно разочарованным. — Разумеется, думайте. Только моя к вам большая просьба — постарайтесь избежать распространения слухов обо мне и об этом Неожиданном предложении. В противном случае… Для всех нас могут наступить неприятные последствия. Ну, хорошего вам дня, господа. Дверь лавки закрылась за их спинами, звякнув золотыми колокольчиками, и в этом звоне потонули два облегченных вздоха. — Ты же не забыл корицу? — отрешенно поинтересовался Сэм. — Не-а, — Гудрон автоматически мотнул головой. — Отлично, — грустно вздохнул хоббит. — Пойдём отсюда. Обговорить произошедшее следовало незамедлительно — это ощущалось ими обоими. Желательно, в месте, где их вообще не станут отвлекать — а то возле сарая с недавних пор только и околачивались, что заказчики да зеваки. Гудрон коротко намекнул Рандолу, что дома сегодня никого не наблюдается, а значит они могут спокойно посидеть у него и рассудить, что к теперь к чему. Может, даже попить что-нибудь для ясности мыслей. На том и порешили, и вскоре Сэм уже сидел на самодельном шатающемся табурете в комнате изобретателя. Из открытого окна доносился приятный запах сирени и гомон деревенских. Те жили своим чередом, обсуждали жижу и особо не тужили. Когда-то Сэм тоже считал, что у него нет особых проблем, а теперь ему приходилось распутывать их, как узловатый клубок, одну за другой. И конца им пока что было не видать. — Ну и, — озвучил общий вопрос Гудрон, разливая по кружкам свежий яблочный сок, — что делать будем? Хоббит ответил неясным кряхтением, и, выпрямившись, сделал глоток из чашки. Предложение торговца пряностями свалилось, как снег на голову ясным летом. И, самое ужасное, пока что он совершенно не понимал, как им с этим быть. Ему следовало бы радоваться внезапной находке нужного человека, да только радости хоббит совсем не ощущал. — Давай-ка сперва, — поморщился Сэм, — еще раз все обговорим. Яркий калейдоскоп лавки по-прежнему всплывал перед его мысленным взором, не давая ясно мыслить. Хоббит сделал большой глоток яблочного сока и вдохнул его аромат, заглушая острые пряные нотки: на одежде вопреки его желанию остался устойчивый запах пряностей, и это знатно раздражало. К счастью, от яблок он ощутил себя значительно лучше. — Вот проныра! — удрученно буркнул Гудрон. — Раздобыл нашу жижу, все о ней разузнал вдоль и поперек, а теперь условия свои выдвигает, — изобретатель с мрачным видом плюхнулся на второй табурет. — А человек-то он, видно, что неглупый. Понимает, из травы просто так негорючую смесь не сделаешь. Секрет ему нужен, магия твоя, Рандол! — воскликнул он. Сэм напряженно закусил губу. Торговая сеть существует на самом деле, а этот человек — тот, кто ей заправляет. Судя по всему, он только прикидывается обычным торговцем лавки пряностей, но не это сейчас важно. Что будет, узнай такой, как он, о его возможностях? Вариантов — множество… В лучшем случае — постарается получить с его колдовства выгоду для своей торговли. В худшем… Торговец родом из Харада. Возможно ли, что ему придется вновь столкнуться с Сауроном? Нет, об этом думать он пока не хочет. В худшем — его посчитают опасным и попытаются избавиться, вот что. И он, Сэм, не может знать наверняка, как поступит тот человек. Стоит ли ему… пойти на риск? — Ну уж нет, — покачал головой хоббит, отвечая вслух на свой мысленный вопрос. — Хоть из кожи вон лезь, а о моей магии знать ему нельзя. Я рисковал, сообщая тебе об этом, Гудрон, но это несравнимо с тем, что происходит теперь. Сейчас у нас есть несколько дней, чтобы выдумать хоть что-нибудь, но… Тысяча балрогов, да что ж за напасть! — прошипел Рандол, в раздражении хлопнув ладонью по столу. В самом деле — сплошное гадство! Гудрон с мимолетной опаской смерил взглядом приятеля, но все-таки причину его раздражения изобретатель понимал очень хорошо. — Он даже имени своего не назвал, — отметил Гудрон. — И мы вообще ничего о нем не знаем. А довериться невесть кому — тоже не вариант. Мы можем выспросить у него подробности, но… — Но вряд ли он скажет нам хоть что-нибудь вразумительное, — заверил его Рандол. — Этот человек опасен. Не спрашивай, откуда я это знаю. Он ничего не выдаст нам просто так, но будет усердно пытаться заполучить то, что нужно ему. — И что тогда? — нахмурился изобретатель. — Если он так опасен, нам нужно отвязаться от него как можно скорее. Но, — человек нервно взъерошил волосы, — это теперь практически невозможно… Ради всего, во что мы вляпались, Рандол?! В голосе изобретателя скользнуло отчетливое отчаяние, и Сэм опустил взгляд. Внезапно он ощутил себя виноватым. Правильнее было бы сказать: «Во что я втянул тебя, Гудрон?». — Мы… — произнес Сэм, толком не зная, что сказать и как подбодрить человека. Но уверенность в том, что он все же найдет решение, придавала ему сил. — Мы должны… Он вновь запнулся — но не потому, что не нашел нужных слов. Знакомое ощущение неправильности накатило лавиной, и хоббит отчетливо ощутил на себе пристальный взгляд пары глаз. И взгляд этот не принадлежал Гудрону. Тот аж подпрыгнул на месте, когда путешественник стремительно вскочил и ураганом понесся к открытому окну. — Ай! — раздался отчаянный писк, и над подоконником возникла встрепанная голова Куиллы — младшей сестрицы Кутлафа. Не отпуская руки пойманной, Рандол с усилием затащил половину Куиллы на подоконник животом вниз. — А ну-ка давай сюда сама, и побыстрее! — скомандовал он, серьезно сдвинув брови. — Ну и сколько ты успела услышать? — Нисколько! — испуганно захныкала Куилла и её косички отчаянно затряслись. — Я ничего не слышала! Я никому не скажу! Гудрон! — А ну-ка не хнычь, — встав со своего места, изобретатель приблизился к Куилле и навис над ней, уперев руки в боки. — Что это ты удумала такое — шпионить за нами? Девочка надулась, страх в её глазах частично сменился обидой, хотя на Рандола она всё ещё косилась с опаской. — Ну? — переспросил Гудрон. Куилла сжала в руках подол голубого платьица, склонив голову и изредка зыркая на них исподлобья заблестевшими от слез глазами. Отвечать она явно не собиралась. «И молчит как… Как пленный эльф. Да что ж сегодня за день такой?!» Хоббит устало вздохнул, но отдыхать еще явно было рано. Сэм переглянулся с Гудроном, мысленно попросил прощения у него и у своей совести заодно. Запугивать маленьких девочек никогда не казалось ему достойным делом, но сейчас другого выхода не оставалось. «Если она сейчас не ответит, я сделаю так что ставни захлопнутся и здесь станет темно, а потом спрошу ещё раз». Атмосфера в комнате вдруг неуловимо сменилась. Рандол выпрямился, точно став еще чуть выше и темные глаза путешественника уставились на Куиллу, не мигая. Даже его голос вдруг зазвучал несколько иначе, тише прежнего и словно тая где-то в глубине смутную угрозу. — В последний раз спрашиваю, Куилла, — Сэм постарался говорить с расстановкой, чтобы придать словам еще больше значимости. — Сколько ты успела услышать? Мысленно Сэм молил все светлые силы о том, чтоб это сработало и ему не пришлось больше ничего делать. Девочка крупно вздрогнула, отчаянно взглянула на Гудрона, но тот не смотрел на неё. С большой опаской изобретатель глядел на Рандола и, кажется, ощущал себя крайне неуютно. — Это Кутлаф, — очень тонко пискнула Куилла, обхватив себя руками, как будто ей стало холодно. — Отпустите меня, пожалуйста! Честное слово! Я не хотела никому навредить! — Продолжай, — кивнул Сэм, не найдя никаких других подходящих слов. — Рандол, не надо! — тихо воскликнул Гудрон, и давящая атмосфера резко сгинула. Сэм раздосадованно обернулся к нему, всплеснув руками. — Ну и как ещё по-твоему нам быть? — обиделся он. — Разговори тогда её сам, раз не надо. И хоббит показательно отвернулся, сев обратно на табурет, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Ой, вот пусть будет что будет. Он устал. Хватит с него. Даже если в деревне узнают про его магию, он сегодня же вечером уберется отсюда, и пусть Айвэ выцепляет этого торговца сам. — Я скажу, скажу! — вскрикнула Куилла, кулачком вытирая слёзы. — Это всё Кутлаф! Он попросил меня следить за вами! Я только хотела услышать что-нибудь про эльфов, я не думала, что всё так получится! — И как давно ты за нами следишь? — изобретатель возмущенно откинул с лица волосы и поправил повязку на лбу. — Недавно! — девочка сложила руки в умоляющем жесте. — Пару дней! Я ничего ему не скажу, честное слово! Пожалуйста! — Ну, Кутлаф! Гудрон сердито свел брови к переносице, явно мысленно обругав своего знакомого парой крепких словечек. — Сколько ты успела ему рассказать? — Ничего не успела! Правда! Он ещё не спрашивал! — с каждым ответом голос Куиллы становился всё пронзительнее. — Ну ладно, ладно, успокойся, — человек устало поморщился. — В самом деле, никто тебя не съест, правда, Рандол? — Гудрон покосился в сторону путешественника с некоторым сомнением во взгляде. — А с Кутлафом я поговорю. — И если хоть кому-нибудь скажешь о том что здесь слышала… — всё тот же угрожающий голос раздался со стороны табурета. — Да, Рандол, хватит! — Ладно, ладно. *** После захода солнца деревню накрыли глубокие синие тени, и в комнате резко стало холоднее. Хоббит отставил в сторону тарелку с недоеденным ужином, прикрыл оконные ставни и ненадолго задержался у окна, пустыми глазами глядя на улицу. Сегодня Сэм Гэмджи ощущал себя измотанным до предела. Событий и волнений накатило слишком много. Отвар, пряности, найденный торговец, Куилла… Вот последнее было совсем паршиво, словно предательский удар в спину. При знакомстве Кутлаф произвел на него приятное впечатление, да и его дружба с изобретателем не давала поводов сомневаться в нем, а тут… Что ж, ото всех можно ожидать всего. Ему уже давно пора это понять. Оставалось лишь надеяться, что Гудрон сумеет замять эту ситуацию. Хоббит плюхнулся на кровать, заложив руки за подушку и уставился в потолок. Проблемы раздраженно роились в его голове. От них некуда было бежать, но пока что Сэм оставил их на заднем плане — до того устал. Помимо этого было еще кое-что. То, что отчаянно напоминало о себе, и, в отличии от проблем, хоббит мог уделить ему внимание. Сегодня в лавке его собственная легкомысленность сыграла им боком и едва не нанесла больше вреда, не заметь он торговца вообще. Ему нужно научиться обращать внимание на такие вещи. А о чем еще из случившегося за последние дни он не хочет думать? Видение. Сэм судорожно сглотнул и на мгновение прикрыл глаза. Нельзя, нельзя откладывать надолго! В конце концов, это касается его состояния самым прямым образом. Нахмурившись, хоббит повернул голову в сторону окна. Нынче он уже немного свыкся с мыслью, что его вообще могут посещать видения, и потому вспомнить обо всем будет легче. Что он видел? Одно из воспоминаний Айвэ, определенно. Звезды, лес вокруг, противники — люди, кажется, бандитского такого вида. И майа дрался с ними — почти так же, как и он сам — с напавшими в переулке. Может ли быть так, что новая память попросту дает ему подсказки в опасных ситуациях? Или это нечто иное? А потом… До смерти напуганная маленькая девочка со светочем в руках. Айвэ приказал ей выходить — видимо, из укрытия, куда она спряталась во время нападения. Стало быть, майа защитил ее. Точно так же внезапно, как когда-то его самого ночью от волков? Нет, вряд ли, тогда бы девочка среагировала иначе: а здесь — беспрекословно подчинилась. При одном лишь воспоминании о светоче в ожерелье хоббиту становилось как-то спокойнее, а голова переставала так зудеть от проблем. И сияние это — он готов был поклясться, что видел его раньше! Тот же чистый, незамутненный свет трепетал в руках одинокого путника среди черной равнины. Сэм хорошо помнил эту часть видения, возникшего из Сауронова камина. — Сильмарилл, — негромко произнес он вслух. — Я ведь оба раза видел камень Феанора, верно? По ощущениями это просто не могло быть ничем иным, хоть даже фиалом Владычицы Галадриэль, хоть тот и был с сиянием в родстве. Но… Откуда у ребенка, даже ребенка эльфов, мог взяться Сильмарилл? Сэм прикрыл глаза, вспоминая историю по прочитанным книгам — вспоминалось легко, куда легче чем он ожидал. Аман? Нет, ещё точно нет, там не было бандитов. Потом камни были в короне… Пока Берен и Лютиэн не вынули оттуда один из них. Этот, помнится, позже как раз был вправлен в ожерелье? Но девочка.? Нет, точно, где-то оно было… А, вот. Нападение феанорингов на Дориат ради камня. В летописях указывалось, что королевская семья была убита — за исключением принцессы Эльвинг, что сумела спасти Сильмарилл, сбежав из дворца. И тут хоббита осенило. Точно, вот что происходит в его видении! Эльвинг, мать самого Элронда… Стало быть, вовсе не с помощью других эльдар сумела добраться она до Гаваней? Или же Айвэ и был тем, кто привел девочку к остальным? — Стоп, — нахмурился хоббит. — А почему… Почему Айвэ — темный майа — вообще помогает эльфийскому ребенку донести камень куда-либо? Моргот был тем, кто принес их в Средиземье, стало быть, Айвэ, подчиняясь его воле, должен был бы забрать Сильмарилл и вернуть своему ужасному владыке. Но он не сделал этого. По какой причине? Почему им вообще могла быть выгодна эта сомнительная затея — защита маленькой девочки? Сэм проворочался в кровати еще с полчаса, но так и не сумел найти достойного ответа на свой вопрос. А затем хоббит ощутил себя настолько уставшим, что даже думать сил у него не стало. Тогда он уснул. А загадка так и осталась неразгаданной. Ночью ему снились беспокойные странные сны и когда хоббит проснулся, он всё еще ощущал некоторую тяжесть в голове, хоть и изрядно полегчавшую. Утро выдалось прохладным, на улице даже накрапывал дождик, кажется, первый за все время его пребывания в деревне. Часы на стене показывали девять — стало быть, время завтракать, да идти к Гудрону… И снова возиться с жижей. Сэм вдруг всей душой ощутил отвращение к самой мысли об этом. С куда большей охотой он провел бы хоть денек, сидя где-нибудь в укромном уголке под навесом, слушая дождь и ни с кем, ни с кем, не разговаривая. Но делать было нечего. Кое-как съев завтрак и даже не ощутив его вкуса, Сэм накинул на голову капюшон и побрел привычной дорогой. Народу на улице почти не было — из-за царившей сырости все сидели по домам. Поднявшийся ветерок бросал в лицо холодные брызги, а небо было таким же бесцветно-серым, как настроение хоббита. Сэм уже и сам не был рад, что ему в голову пришла мысль сделать этот состав. Вот оно как и вышло — хотел человеку помочь, а в итоге и сам вляпался в неприятности, и его в них втянул. Надо было хоть вначале сообразить что-нибудь другое, мол, привез смесь из странствий, а теперь она закончилась. Сейчас он бы так и сделал, но уже было поздно. Чувство неправильности толкнулось где-то на границе сознания. Чувство, потихоньку становящееся привычным. Хоббит остановился, повертел головой. Нет, посреди бела дня на главной улице на него нападать никто не станет. Только вот в походке приближающегося к нему человека читались совсем недобрые намерения. Сэм узнал в лицо кузнеца и обреченно вздохнул. Ну конечно… — Рандол? Ты-то мне и нужен. А ну-ка пойдём. Он позволил увлечь себя за локоть в сторону от улицы — в один из безлюдных двориков по ту сторону домов. Неймётся кузнецу — так пусть выскажется. А в то, что Кутлаф станет всерьёз на него нападать, хоббит не верил. Хотя даже если и так, кинжал-то теперь висит на поясе, а значит — он отобьётся. — Ты только давай быстрее, — хмыкнул Сэм, уставившись на кажется пытающегося выглядеть погрознее человека и вдруг ощутив некоторое злое веселье где-то в глубине души. — Гудрон ждет, что я приду к десяти. Волноваться будет. Кузнец медленно втянул воздух сквозь зубы. — Ничего, — резко отрезал он. — Гудрон подождет. А я вот что тебе скажу, Рандол, — серьезно произнес Кутлаф, и голубые глаза его сверкнули, — валил бы ты из нашей деревни, покуда поздно не стало. Люди уже передраться готовы из-за этой вашей противоогненной слизи. Гудрону бы в жизнь такое в голову не пришло. Значит, ты ее придумал, — ткнул он пальцем в человека. — И что тебе в нашей деревне нужно, а? Задумал использовать моего друга, чтобы денег себе загрести? Хоббит устало смерил человека глазами. От ботинок и до макушки вид у Кутлафа был самый что ни на есть, сердитый. Хотя, если уж так подумать, то кто тут ещё сердиться должен? То-то же… — Хочешь я скажу, что я думаю о человеке, который посылает вперёд себя маленькую девочку? — поинтересовался Сэм, удивившись тому как сама собой в голове сложилась фраза. — И вместо того чтоб напрямую спросить, промышляет шпионажем? Он вздохнул и оперся спиной на стенку дома, у которого они говорили, склонив голову чуть набок и подперев щеку рукой. На мгновение в лице Кутлафа промелькнуло удивление, но затем он нахмурился еще больше прежнего. — Куилла — моя сестра, а не посыльная девочка на побегушках, — в голосе кузнеца послышался сдерживаемый гнев и он без колебаний посмотрел в лицо путешественника. — Считаешь меня трусом, а сам запугал ее так, что она боится и рта раскрыть, едва речь заходит о вас с Гудроном? Вижу, тебе есть, что скрывать, — утвердил Кутлаф. — Пока что мои подозрения остаются при мне, но как думаешь, Рандол, как скоро вся деревня заговорит о тебе, если я случайно проболтаюсь? Злое веселье всё же прорвалось наружу, заставив углы рта чуть приподняться в намеке на кривую улыбку. Сэму совсем не было весело, куда больше… Скучно? И грустно немного… Кутлаф сделался очередной помехой в череде вставших перед ним проблем, и хоббит устал от проблем слишком сильно, чтобы как-то эмоционально на них реагировать. — Что же ты тогда стоишь здесь, Кутлаф? — спросил он, улыбнувшись шире и неосознанно наклонив голову сильнее. — Ты прятался столько времени, действуя исподтишка, так не проще ли было бы завершить начатое и проболтаться, не сталкиваясь со мной напрямую? Это могло означать лишь одно, и оттого при всей своей злости, кузнец выглядел… Жалко? Угрозы звучат весомо, когда соблюдены два условия: они наверняка сработают и ты и в самом деле готов это сделать. Кутлаф не был уверен ни в одном из этих пунктов. — А знаешь, когда люди меняют свои действия? — продолжал он, пристально глядя в голубые глаза человека. — Когда они перестают работать. Так ли ты уверен в том, что твоим подозрениям уделят внимание? Так ли ты уверен в том, что тобой и впрямь движет страх за друга, а не зависть, ревность и обида? Человек с шумом выдохнул сквозь зубы, на секунду подняв взгляд к небу. В его лице явственно отразилась досада, но он больше не пытался выглядеть грозно. А значит — слова попали в цель. — Да, орк раздери, я лишь пытаюсь понять, что здесь происходит! — взорвался Кутлаф. — Гудрон тоже уклонялся от ответов, хоть никогда прежде не скрывал от меня важные вещи. Я готов был закрывать глаза на шалости Куиллы до тех пор, пока ты не напугал ее до смерти! — кузнец упрямо сложил руки на груди. — Что ж, раз вы оба молчите… Я хочу поглядеть, как вы готовите эту самую жидкость, сегодня же. На секунду Сэму всё же захотелось нервно рассмеяться, но он сдержался и только вздохнул. Интересное предложение. Причем такое, что и в самом деле заставит Кутлафа отвязаться. Ведь его магия, по счастью, невидима. — Ну, хорошо, — усмехнулся он. — Пошли. В самом деле. Сумев вовремя изловить Куиллу, Сэм предотвратил беду, но если б он тогда не ощутил чужого взгляда, у них с Гудроном могли бы начаться ужасные проблемы. Всё же куда как проще, когда люди напрямую заявляют тебе о своих намерениях… — И, между прочим, — Сэм обернулся, взглянув на топающего за ним всё под тем же дождем человека, — с этого и стоило начать. *** Хоббит трижды постучался в дверь сарая и, не дожидаясь, пока лицо открывшего дверь человека выразит удивление, уже открыл рот: — Привет, Гудрон! Извини, немного опоздал, — Сэм очень пристально уставился на друга, всеми фибрами души надеясь на то, что тот всё поймёт правильно. — Кутлаф хочет посмотреть, как мы готовим отвар, так что выдай ему защитные средства, пожалуйста, и объясни правила безопасности. Гудрон — умный парень. Должен понимать, что раз уж они наплели о сложном и опасном процессе, сейчас придется устроить представление позрелищнее, чем простая варка травы. Сэм искренне надеялся на то, что изобретатель сумеет быстро сообразить что-нибудь, что кузнец точно не сможет повторить дома, и заминок на возникнет. Но в любом случае, это — их шанс отвязаться от Кутлафа и «доказать» тому, что ничего такого они не скрывают. Какое-то время изобретатель стоял молча, в упор рассматривая их обоих. В голове его — Сэм это чувствовал — кипел мыслительный процесс, и винтики крутились как никогда быстро. Однако Гудрон продолжал сохранять внешнюю невозмутимость, за что хоббит был крайне ему благодарен: не хватало только, чтобы Кутлаф заметил, что его друг пребывает в смятении. — Что ж, — выдал наконец парень и шире раскрыл дверь. — Проходите. Но стоило кузнецу последовать за Рандолом, как изобретатель оперся о косяк двери, преграждая ему путь: — Кутлаф, подумай еще раз, — загадочно прошептал он, — хочешь ли ты присутствовать? Мы не от балды народ предупреждали, что вещь опасная. — Да хочу я, хочу! — буркнул тот, непоколебимо сложив руки на груди. — И ты знаешь — если я на что-то решился, то пойду до конца. — Убедил, — вздохнул Гудрон, убирая руку. В уже привычном полумраке сарая хоббит остановился перед горящей печью. Слева синел большой таз с водой, на столе — две плошки травы и молотая корица. Гудрон, разумеется, уже приготовил все необходимое и только ожидал его прихода, а теперь вот… придется как-то выкручиваться. — Садись, — указал изобретатель другу на скамью у дальней стены. — Смотреть будешь издалека, ни в коем случае не отходи от скамьи дальше трех шагов, понял? Покопавшись в сундуке, человек извлек оттуда набор старого тряпья, а из ящика достал три пары перчаток и два фартука. — Повяжи одну на голову, — распорядился он, одновременно передавая вещи и Рандолу, — а вторую смочи водой и прикрой нос и рот. Перчатки не забудь напялить. Если почувствуешь, что тряпка высыхает, быстро обмакивай еще раз. Дышать здесь скоро будет почти нечем! Тот решительно кивнул, и Гудрон пододвинул к другу еще одну банку, наполненную водой. Вторую такую же поставил к печке — очевидно, для них. Повязав на себя фартук, Сэм проделал все остальное, что сказал изобретатель и посмотрел на свои ладони в перчатках. Выглядело, конечно, внушительно — словно они и правда собираются готовить какую-то ядовитую гадость. Хоббит с удовольствием отметил, что пока все идет очень даже неплохо, а ёрзающий на скамье Кутлаф явно чувствует себя не в своей тарелке. — Ну что, — изобретатель вопросительно обернулся к хоббиту. — Начнем? — Начнем, — отозвался Сэм, сам еще не зная, чего именно ожидать. Только бы Гудрон додумался, как сделать варку зелья более эффектной… Тарелка с заранее нашинкованной зеленью оказалась в его руках и Гудрон подлил туда воды. Из угла на них напряженно зыркал Кутлаф — на его закрытом тряпками лице остались видны лишь сверкающие в полутьме глаза. — Теперь — на огонь, — объяснял вслух Гудрон, минуя этапы добавления корицы и размешивания. — В варке и состоит вся сложность и опасность рецепта. Ингредиенты нужно добавлять строго секунда в секунду, иначе все выйдет из-под контроля, — поднял палец человек, — а требуемого эффекта не получится. — Стало быть, — заметил Кутлаф, — помимо трав и корицы есть еще какие-то добавки? Изобретатель достал часы, засекая время и кивнул. — Секретные штуки — без них, на самом деле, отвар будет просто травой. Сейчас увидишь, как они работают. Сэм искоса взглянул на человека. Что еще он собрался добавлять? Впрочем, не имеет значения — его магии безразличен состав смеси. Когда жидкость нагрелась, а стрелки на карманных часах Гудрона отмерили десять минут, изобретатель схватил с полки бутылочку с чем-то черным, и добавил ровно три капли в плошку отвара на огне. Жижа громко зашипела, и по сараю разнесся отвратительный запах чего-то прогорклого и прожженного, словно рядом сожгли приличную кучу торфа. Хоббит плотнее прижал к носу мокрую тряпку, морщась всем лицом. Мда… довольно неприятно, хоть бывало и хуже. Кутлаф вон тоже не в восторге, а хотя сидит — много дальше от отвара. Жижа в плошке поменяла цвет с зеленоватого на чернильно-черный, а затем обратно. — Двенадцать минут! — объявил Гудрон. Жижа закипела и теперь бурлила, лопаясь зелеными пузырями. Широким жестом он плюхнул в чан горсть зеленоватого порошка — смесь поднялась, как тесто, а поверхность ее на секунду зашлась языками пламени, перетекшими через края. Сэм было рванулся их потушить, но они погасли в воздухе, и на пол упало лишь несколько капель, тотчас образовавших на досках опасные темные пятна. — Тринадцать минут! — раздался громкий хлопок, и от печки по всему сараю разлился фиолетовый дым, от которого все втроем разом закашлялись. — Рандол! — крикнул Гудрон в перерыве между кашлем, — последний штрих, корица! Сэм замахал руками, пытаясь разогнать дым и увидеть хоть что-то. В ставшем фиолетовым полумраке сквозь дымовые просветы он все же нашарил стол и схватил смолотую Гудроном корицу. Торопливо бросил в плошку — жидкость клокотала столь сильно, что и правда было страшно — а вдруг взорвется? Быстро сделав два шага назад, он наткнулся спиной на Кутлафа, и в секунду отскочил в сторону. — Эй, я же тебе сказал! — взвыл Гудрон. — Не подходи! — Так не видать ни… — отрезал было кузнец, но внезапно голос его осекся, и Кутлаф оглушительно зачихал, согнувшись едва ли не пополам и схватившись за глаза. Что… что произошло? Сэм нахмурился. Гудрон бросился к другу и потащил его прочь из сарая, на ходу крикнув: — Сними отвар с огня, сейчас же, не то рванет! Несколько минут спустя благополучно спасенная из печи жижа стояла на столе, а хоббит уселся у широко распахнутого окошка сарая, вдыхая свежий воздух. Он уже успел на всякий случай навести на отвар колдовство и проветрить помещение, но злосчастные пятна с пола оттираться никак не желали. И чего только Гудрон туда добавил?.. Дверь скрипнула, и внутрь ввалился изобретатель с видом совершенно опустошенным. Сдернув с головы повязку, он кинул ее на пол и обхватил лоб руками. Рубашка его напрочь вымокла от пота, а вечно горящие глаза теперь несколько потухли. — Где Кутлаф? — тихо поинтересовался хоббит. — Что стряслось? — У него… понимаешь, — человек плюхнулся на скамейку, как-то устало глядя в пол, — аллергия на корицу. Я его в чувство привел, более-менее… да домой отправил в сопровождении приятеля. Надеюсь… он дойдет. Вот как. Сэм облегченно выдохнул, словно с плеч вдруг свалилась гора. А это Гудрон хорошо придумал от него избавиться безо всяких лишних объяснений. По крайней мере, без сиюминутных. Однако, зашедшийся кашлем Кутлаф выглядел столь испуганно, что вряд ли он теперь сюда сунется по доброй воле. Странная довольная улыбка мелькнула на губах Рандола. Гудрон не заметил ее. Он поднялся на ноги, глянул на плошку готового отвара — и в лице его явственно отразился стыд, смешанный с ужасным сожалением. — Больше, — произнес он дрогнувшим голосом, — я на такое не решусь. *** Изобретатель признался что не знает точно, насколько ядовитой могла получиться видоизмененная смесь, а потому их общим советом было решено что выливать её где-то в пределах поселения — дурная мысль. Благо, сарай старушки Хильды и так стоял на самой окраине, но всё же хоббит преизрядно запыхался, пока тащил тяжелую горячую кастрюлю в овражек в соседнем леске, и всё это под непрекращающимся дождем. Затем жижа нашла свой покой в специально для этого вырытой яме и Сэм на всякий случай дополнительно пожелал ей ничего там не отравить. Всё же хоббитом он был ответственным. Денёк начался… Так себе. Когда они наконец вернулись обратно, Сэм уже ощущал себя вымотанным. Наскоро сварив новый чан и распрощавшись с Гудроном, он отправился обратно в таверну, надеясь только на одно: хорошенько отдохнуть и чтоб никто не мешал. Если честно, в голове у хоббита даже проскользнула мысль о том что магия Единого Кольца наверняка бывала очень полезной для Бильбо и он немного посетовал на то что сам по себе не умеет исчезать. Определенно, невидимость бы ему сейчас очень пригодилась. — Эй, Рандол. Громкий отклик вывел Сэма из раздумий и, подняв взгляд от мокрых камней на дороге, он увидал перед собой двух стражников. Тех самых, что встречали его на воротах. Если честно, хоббит успел забыть об их существовании. А они вот, судя по хмурым лицам, о нём отнюдь не забыли. — Разговор у нас к тебе есть, — серьезно утвердил рыжебородый. — Пойдём-ка, — добавил темноволосый тоном, не предвещающим ничего хорошего, и крепко взял Сэма за плечо. «Серьёзно?» Страха хоббит по прежнему не ощущал, только досаду на бесконечную череду проблем и сожаление, что отдохнуть опять не получится. Он позволил стражникам завести себя в небольшой дом с закрытыми ставнями, и послушно сел на выдвинутый стул, на который темноволосый указал ему кивком головы. — Ну. Что? — устало поинтересовался Сэм. — Что я натворил? Тоже про жижу будете спрашивать? — И про жижу спросим, — нехорошо усмехнулся темноволосый (про себя хоббит окрестил его «мрачный»). — Но сперва про кое-что другое. «Так». Сэм малость напрягся — про что ещё они его могут спросить? Вроде как, ничего такого он с момента своего приезда больше не делал. Подружился с Гудроном, снял ему сарай, придумал жижу, пару раз купил корицу… — На северной улице несколько дней назад нашли следы крови, — все также серьезно и даже малость печально вздохнул рыжий. — По всему выходит — вроде стычка там была большая. — Мм, — хоббит нахмурился, одновременно с тем чувствуя как его прошиб холодный пот. — Ну, а я тут при чем? — А ну не юли! — рассердился мрачный. — Старик Фритмер сказал, что видел тебя той же ночью поблизости, да еще и с окровавленным ножом в руке! Вот так вот, господин Рандол. А теперь признавайтесь. Сэм сглотнул. Мысли лихорадочно бились в голове, перемежаемые ругательствами. Ладно, главное что никто из бандитов не погиб, иначе про труп сказали бы первее, чем о следах крови. Но в остальном… Ситуация на редкость отвратительная. Вот же ж! Ну конечно ему в тот момент было не до оглядок по сторонам. Дурак! Надо было сразу нож выкидывать и не бежать сломя голову, а аккуратно идти, чтоб никому на глаза не попасться! Но ведь напали-то на него! А ты попробуй теперь докажи? Он же не виноват! Он просто защищался! У него даже оружия не было с собой… Ох уж этот… Фритмер… Фритмер… По словам Гудрона — тот еще пьяница. — Я, конечно, удивлен, — Сэм пожал плечами, постаравшись состроить каплю обиженный вид, хотя внутри сердце стучало в панике. — Но видать старик Фритмер выпил в тот вечер, вот я ему и привиделся. Не знаю уж, что там случилось у вас, а только я человек мирный и проблемы лишние мне не нужны. Стражники переглянулись. — Выверни карманы, — скомандовал темноволосый. — Неот, а может не надо… — начал было рыжебородый. — Надо, — отрезал Неот, перебив соратника и снова обернулся к Сэму. — Давай, живо! Плохо. Ещё хуже. Навскидку Сэм вспомнил что у него с собой под плащом эльфийский кинжал и всё его золото. И то и другое — ужасно подозрительно, да и выложи он их, стражники наверняка их отберут. Магия не поможет ему спрятать вещи, он не умеет этого. Так что тогда ему предпринять? — Я не считаю это необходимым, — возразил он, стараясь держать вид спокойный и даже оскорбленный. — Вы схватили меня и обвиняете в чем-то, и все это наверняка только потому что я приезжий. Приведите Фритмера, пусть он при мне расскажет, где и как он меня видел, если у него, конечно, совести хватит. И если кроме обвинений у вас найдется что-то ещё против меня, вот тогда я выверну карманы и буду доказывать свою невиновность. Но не раньше. Сэм сердито нахмурился. В последние слова он постарался вложить то же значение, с которым советовал всё рассказать Куилле. Хотя он понимал, что стражников запугать куда сложнее, чем маленькую девочку. Но серьезно… В конце-то концов! На него напали бандиты, с ножами и молотками, определенно с недобрыми целями. Он никого из них не убил, только защитился. А всех кошек теперь хотят повесить на него! А если бы это были не бандиты, а орки? Тут поток возмущенных мыслей оборвался. Голос внутри напомнил, что злиться сейчас бесполезно, а вместо этого нужно срочно соображать как из этой ситуации выйти, если уговорить стражников не удастся. Вступать с ними в стычку в открытую — вариант — хуже некуда. Пытаться запугать — и если не выйдет, всё станет только хуже. Если они увидят у него с собой оружие — его уже точно никто не станет слушать. Как бы поступил в такой ситуации Айвэ? Майрон? Гэндальф? Ответ, к сожалению, был прост: никто из них никогда бы в ней не оказался. Ладно, у него всё ещё есть преимущество: магия. Только вот как её применить? — Выходит тебе есть что скрывать, а, Рандол? — темноволосый стражник подошел ближе к столу и навис над ним. — Говоришь тебе не нужны проблемы? Так вот и нам в нашей деревне проблемы не нужны тоже! А теперь слушай: или ты сейчас выворачиваешь карманы по-хорошему, или мы их тебе выворачиваем как получит… Внезапно раздавшийся оглушительный грохот перекрыл последние слова человека, а комната утонула в пыли — сверху на стражников посыпались доски и балки. Сэм молнией метнулся к двери, не проверяя состояние стражников, на чьи головы по его воле только что обвалился потолок второго этажа. Единственной идеей в его голове было «бежать». Снаружи лениво моросил дождь, и монотонно серое небо придавало деревне тот же серый оттенок. Сэм бежал со всех ног, поскальзываясь на мокрой мостовой, наступая в лужи и пачкая обувь в грязи. Народу вокруг не было ни души — тем лучше, никто не увидит, никто не наплетет новых подозрений… Обрушившееся здание со стражниками осталось несколько позади — те за ним сейчас не будут гнаться, но люди могли предупредить кого-то из своих наблюдать, и тогда… Хоббит рвано обернулся назад, и ему показалось, словно за спиной раздались крики, причем, крики приближающиеся. Рандол в отчаянии огляделся, едва не кусая губы с досады. Нервно смахнул рукой мокрые пряди волос на лоб. Ради всего, куда ему бежать? Где спрятаться? Как быть? Его вещи в таверне, плевать, до неё далеко, но хоть что-нибудь! Хоббит торопливо сделал несколько шагов вперед и глаза его распахнулись шире. Вот оно! Средь сизой дождевой дымки незамутненной яркостью проступил квадрат цветной мозаики на двери лавки торговца пряностями. В следующую секунду на пустой улице и вовсе никого не стояло. Сэм без раздумий нырнул внутрь лавки и устало оперся о стену, переводя дух. Пальцы его дрожали, а в мыслях творилось некое подобие бардака в брошенной ширской норе, до которой никому нет дела. Однако, когда он поднял взгляд, то осознал — в дождливую погоду безумно-пестрящая всеми цветами лавка успокаивалась. Прежние яркие картинки и ткани теперь казались сливающимися в одну сероватую кашу, существование которой еще можно было терпеть. Следом хоббит явственно различил за прилавком тень самого безымянного торговца. Человек стоял, заложив руки за спину и очень внимательно разглядывая ввалившегося внутрь. На спокойном лице его не проступило ни сильного удивления, ни злости. — Рандол? — любопытно осведомился он, приподняв брови. — Какой. Неожиданный визит. Дыхание Сэма постепенно возвращалось в норму и хоббит выпрямился. Н-да, зрелище он сейчас из себя представлял такое себе: весь вымокший под дождем, да еще в грязи от луж и лесных дорог… Что ж. Он забежал сюда, приняв мгновенное решение. Что отвечать ему теперь? Перед ним — человек, владеющий самой крупной торговой сетью в Рохане. Что будет, если он узнает о подозрениях… Внезапно хоббита осенило. Точно! Только такой влиятельный человек имеет силу разрешить его проблему, оказаться выше закона или найти иное решение. Он должен попытаться… Больше обратиться не к кому! Если он сейчас появится на улице — его схватит стража и церемониться более не будет. Рандол решительно поднял голову и шагнул вперед, поравнявшись с торговцем. Пожалуй, смысла начинать издалека сейчас нет. Чем быстрее он разрешит проблему — тем лучше. — Прошу прощения… — мотнул головой Сэм. — Я попал в неприятности. Довольно крупные… Меня преследовала стража, и второпях пришлось укрываться здесь. Конечно, человек не станет помогать ему задаром. Но ведь у него есть, что предложить, правда? Только что. Что же?.. И, видимо, придется открыть, что он знает, кто такой торговец на самом деле. Рандол напряженно перевел взгляд на собеседника. — Разумеется, к простому торговцу пряностями я бы не обратился с такой просьбой. Но мне очень хотелось бы рассчитывать на вашу помощь, которую — я уверен — вы способны оказать. Смуглый человек не шевельнулся, только по его губам медленно расползлась улыбка, от которой Сэму стало не по себе. — Очень любопытно, — наконец изрёк торговец, сощурившись. — Вы, Рандол, не производите впечатление глупца. Выходит, вам есть что предложить в обмен на мою помощь? Сэм сглотнул. Ещё ни с кем в этой деревне ему не приходилось так нервничать. Сказывалась, конечно, ситуация, резко завязавшая все его задачи в один ужасный узел. Он ведь и в самом деле не знал что делать: забежал, не думая, увидев знакомую дверь — кто знает, не к худу ли? Может лучше было бежать дальше, до самой таверны, седлать лошадь и уезжать прочь, ни с кем не прощаясь? Хозяин лавки ожидал ответа молча, глядя на него всё с тем же странным интересом. — Делайте своё предложение, Рандол, — голос человека был мягок, но почему-то Сэм отчетливо понял невысказанное предложение фразы: «Или убирайтесь вон и не тратьте моё время». Если б только ему было что предложить! Секрет жижи? Теперь этого явно маловато будет, да и вообще говорить о своей магии слишком опасно! Ну не ключи же от башни Изенгарда, в самом деле! Да и нет их у него, а если б и были — что-то хоббиту подсказывало, что без доказательств торговец ему не поверил бы. Может позвать Айвэ на помощь, хоть с помощью того же осанвэ? Но даже майар, вроде как, не умеют перемещаться из места в место мгновенно. Да и едва ли у него получилось бы до того докричаться… Но что ещё? Что ещё-то? С досады Сэм принялся перебирать все вещи, которые у него есть. Плащ с амулетом? Сомнительное предложение… Кинжал эльфийской работы.? Нет уж, Жало он ни за что не отдаст. Сонный порошок? Не лучше жижи… Золото.? Золото. Перед Сэмом точно молния ударила и он вдруг ощутил себя распоследним идиотом. Даже ещё глупее, чем когда до него наконец дошло, кто такой этот хозяин лавки пряностями. Точно! У него же с собой есть огромная куча денег, золотых монет, щедро отсыпанных Айвэ! Почему он вообще не подумал об этом в первую очередь? Хоббит приподнял уголки губ — улыбкой это не было, скорее казалось что он скривился. Сняв с пояса кошель, он выпрямился и, в два шага преодолев расстояние, опустил мешок с золотом на прилавок. В таверне было ещё, совсем маленько, но ему хватит. А теперь куда важнее… — Вот как, значит, — хмыкнул человек, скользнув по кошелю быстрым взглядом и едва заметно покивал головой. — Конечно же. Что? Нет? Не сработало? Торговец выглядел не впечатленным. Неужели ему даже деньги не нужны? — Тогда чего вы хотите? — задал Сэм единственный возможный вопрос, уже даже не скрывая усталости. Что толку теперь пытаться производить впечатление, после того как он ввалился в лавку одного из наиболее влиятельных людей в Средиземье, дрожа, как загнанный кролик? Тот с усмешкой скрестил руки на груди, так и не тронув кошель и испытующе воззрился на него цепкими черными глазами. Если б не опыт бесед с айнур, хоббит бы, наверное, даже отвел взгляд. — Значит вы, Рандол, — уточнил он прежним мирным голосом, тем же, каким спрашивал стоит ли смолоть корицу, — всегда носите с собой кучу золота, на которую можно купить пару-тройку хороших домов? Сэм молчал. Он не знал, что ответить. Он вообще-то не думал про это золото. Но, если так посмотреть, это и правда казалось странным… Для любого, кто не прошел через то же, что он. — Очень натурально, — усмехнулся вдруг торговец. — И слишком глупо для ловушки, но в этом ведь весь расчет? Или вы правда думаете, что я поверю в то что человек, способный в одиночку отбиться от четырёх бандитов, не имея с собой даже ножа, всерьёз нуждается в моей помощи? Сэм медленно перевел взгляд с мешка с золотом на торговца. Потом обратно. Тысяча балрогов! Так он знает о нападении. Это… довольно скверно. Но… Он правда полагал, что столь влиятельный человек не узнает о таком происшествии на своей территории? Наивно, Сэм Гэмджи, очень наивно. Хоббит рвано выдохнул, попытавшись из последних сил сложить мысли в голове. Сделать это было трудно, ведь он ощущал себя неимоверно уставшим, и если бы не его новый разум — он бы уже давно выдохся так много размышлять. Однако, на усталость времени не было. Равно как времени злиться и досадовать, почему он не додумался сперва достать из кармана немного золота, а не весь мешок разом. «Слишком глупо для ловушки»? Владелец сети явно посчитал его угрозой. Если посмотреть на ситуацию его глазами… Ну да. Объявился такой вот Рандол с превосходными навыками самозащиты и кучей золота. «Он явно действует не один», — решил бы Сэм. Наверняка торговец принял его за шпиона, теперь пробравшегося к главе торговой сети с недобрыми намерениями — а так оно, в сущности, и было. А кто первым приходит на ум, когда думаешь о шпионах? — Мордор. Или же Изенгард — о побеге Сарумана почти никому еще не известно. Человек опасается — на руку ли это или мешает? И как ему теперь лучше повести себя? Прежде чем Сэм достал кошель, поведение торговца отличалось. Он поверил в то, что ему нужна помощь? Поверил, и тут же начал говорить свысока, выдвигая свои требования. Ведь положение человека, ворвавшегося в чужие владения и остро нуждающегося в помощи, крайне невыгодно. Тогда есть ли смысл разубеждать торговца в его опасениях? У Сэма на секундочку ухнуло сердце — он что, правда решил, что сможет убедительно сыграть Мордорца? Хотя… Почему нет? Он ведь был в Барад-Дуре. Видел самого Майрона и его ближайших слуг. Он даже надел младшее кольцо, из-за чего действительно сделался своего рода мордорским шпионом. А ещё он маг, и в его голове болтаются обрывки знаний и памяти настоящего майа. Так может быть пусть единственный раз в жизни все это сыграет ему на руку? Он знал, что делать. Почему-то теперь он очень хорошо знал, что ему нужно говорить. Рандол улыбнулся — той же улыбкой, что сам торговец, и его глаза в сумраке лавки показались совсем черными. — Вы оказались умнее, чем мы ожидали, — произнёс Сэм и сам не узнал свой голос. Теперь тот звучал совершенно спокойно, даже расслабленно. Именно так должен говорить уверенный в себе человек, за чьей спиной скрываются огромные знания и мощь. Окинув помещение взглядом, хоббит заметил в углу табуретку, вероятно помогавшую владельцу доставать пряности с верхних полок. Не лучший вариант, но сойдёт. В самом деле, ему не стоит стоять перед торговцем… Самое сложное теперь — придумать, как красиво завернуть всё так, чтобы тот оказал ему помощь. — Однако, у меня есть другие незавершенные дела в этом месте, — главное говорить уверенно, так, словно он уже ни на секунду не сомневается в своем успехе, — а между тем, мой план уже под угрозой раскрытия. Сэм не мог в полутьме явственно различить лицо торговца, но тот, кажется, колебался. Затем он все же напрягся, а пристальный взгляд задержался на пришедшем чуть дольше. Что ж. Теперь он наконец-то воспринял его всерьез? — Ваш план, — утвердил собеседник, слегка наклонив голову. Голос его теперь звучал довольно собрано. — Вы допустили, чтобы он оказался под угрозой… Или же моя помощь вам входит в него в том числе? Если торговец продолжит делать свои утверждения, а он отвечать в духе «все верно» — какой смысл во всем происходящем? — Вы в любом случае должны были сыграть свою роль, неважно каким образом, — произнес Рандол. Он хотел добавить что-нибудь ещё, но в голову пока приходили только угрозы, звучащие, на вкус хоббита, слишком резко. Пусть он и решился на подобный обман, главное тут — не перегнуть палку. — С вашими силами вы можете убить каждого стражника в этой деревне, — несколько лениво даже усмехнулся человек, глядя на него все с тем же спокойным любопытством. — Вы так и не ответили, к чему вам моя помощь, Рандол. В конце-концов, за вашей спиной целая армия. Казалось, тот всё ещё не уверен, стоит ли воспринимать его всерьёз. Торговец словно прощупывал его на предмет ошибок и несостыковок. Но Сэм прочел множество различных книг в Тёмной Крепости. И видел тех, кого теперь пытался изобразить, достаточно близко. Он знал, что бы они ответили. — Могу, — сказал Сэм. Его лицо оставалось совершенно обыденным, хотя внутренне он ужаснулся этой мысли. — Но это противоречит… — «всему, во что я верю» —…принципам Единого Королевства. Вот теперь было видно — попал в цель. Торговец замешкался, всего на пару мгновений, и пальцы его скрещенных на груди рук сжались. Он поверил ему. И он испугался. — У меня нет желания дожидаться войск, сидя в городской темнице, — продолжал хоббит, с трудом удерживаясь от того чтоб сорваться и попросту начать кричать. Всё это было слишком для него. — К тому же некоторые вещи невозможно сделать, когда тебя считают преступником. — Иными словами, я нужен вам чтоб доказать вашу невиновность перед городскими стражами? Ну, а если, предположим, я вместо этого сдам вас и понаблюдаю за представлением? В насмешливом тоне человека всё-таки проскользнула странная мрачность — нечто новое, чего хоббит не слышал раньше. Свидетельство напряжения? Но от его предположения внутри Сэма всё сжалось. — Разумеется, вы можете сделать так, — отозвался он легким, почти веселым голосом, как будто слова торговца рассмешили его. — Только я вас прошу заранее подумать о последствиях. Как для вашей торговой сети в целом, так и для вас лично. Собственные слова царапали, казались ужасно неправильными. Сэм знал, что чувствовал бы на месте хозяина лавки и это здорово мешало продолжать гнуть выбранную линию. Он слишком хорошо знал каково это — когда тебя загоняют в угол, угрожая отнять то, чем ты дорожишь или попросту не оставляя смысла в сопротивлении. Слишком хорошо знал, каково это, когда твоя жизнь зависит лишь от доброй воли твоего врага. «Вы думали, я убью всех? А зачем мне это? Зачем?» «Лучше просто сразу отдайте мне Кольца — избежим многих проблем к обоюдному удовольствию… «Доверие между нами невозможно. Лишь сотрудничество и совместная выгода». «Ты выбираешь войну… Зная, что у тебя нет в ней шанса». И кристально чисто пришло понимание того, что ещё он должен сделать чтоб идеально вписаться в роль. Сэм внимательно посмотрел на торговца. Он не хочет причинять ему вред, ведь так? Это — правда. И он действительно не хотел бы, чтоб до него добрались войска Мордора, такой участи никому не пожелаешь. — Я не хотел бы дурного исхода для вас, — сказал хоббит совершенно искренне. — Но он может наступить, если все мы будем… Опрометчивы. На этот раз он не соврал ни в едином слове. Но ложь от этого стала только убедительнее. Внешне человек оставался спокойным, но Сэм подозревал, что про себя торговец уже клянет все на свете. Положение его рук не менялось, он больше не улыбался. — В таком случае, — ровно ответил человек, — позвольте мне и всем моим людям невредимыми уйти из деревни и скрыться, как только я помогу вам со стражей. И, разумеется, никакого преследования. Сэм внутренне перевел дух. Получилось… Получилось. Он только что спас положение дел. От облегчения хоббит едва не забыл о необходимости держать образ. Едва не расплылся в облегченной улыбке, которая выдала бы его с головой. Нет, погодите, расслабляться рано! Торговец хочет уйти — это вообще ни разу не выгодно для него. Если он скроется, конечно же, не сообщив Рандолу-мордорцу куда, какой смысл в его собственной защите? Стоит ему решить одну проблему, как за ней тотчас всплывает другая! Сэм склонил голову, словно б сильно раздумывая над словами собеседника. — Хорошо, — согласился он затем. — Эта отсрочка ценна для меня, и за её обеспечение мы можем согласиться на такие условия. Есть ещё кое-что. Почему человек так торопится уйти? Может ли это быть лишь результатом его визита? Мог ли он в одиночку так напугать его? Минуло почти больше месяца с падения Минас-Тирита. Несколько недель он, Сэм, провел в Лориэне, затем чуть меньше — в башне, и ещё столько же времени потратил здесь. А ведь вряд ли Майрон всё это время сидел, сложа руки. Человек так спешит, будто знает что-то ещё о Мордоре… Неужели те могут вот-вот заявиться? Балрог раздери, если это правда так! — Сколько времени займет разрешение моей проблемы? — спокойно уточнил Сэм. — Если у вас уже есть план, как это сделать. — Не больше пары дней. — Значит, у вас еще остается время в запасе, — ляпнул хоббит наугад. — Успеете за него убраться отсюда? Тогда вас оставят в покое. — Времени до конца недели мне хватит с лихвой, — кивнул человек. Значит, неделя… Неделя?! Сэм застыл. Плохо. Очень Плохо. Нет, это просто апогей всего ужасного, что могло с ним здесь произойти. Бездна! Значит, пока все это время он спокойно разливал жижу по чанам, войска Мордора уже вошли в Рохан и всего через неделю будут здесь, за самыми его границами! А у них по-прежнему ничего не готово! Башня пустая, торговца он еще не привел, да и тот хочет сбежать! И если сейчас он, Сэм, ничего не предпримет, тот просто уйдет… Пальцы хоббита непроизвольно сжались. Почему, почему все не может быть хоть немного проще! Быть может, теперь у него есть немного шансов предложить главе торговой сети башню в качестве укрытия, раз тот собирается сматываться из деревни почти под самым носом Саурона? Знал бы он об этом раньше — и это представление в качестве мордорца бы не понадобилось! Но как ему теперь отыграть ситуацию обратно? Если честно, много думать сил уже попросту не осталось. Да и человека он заставил изрядно понервничать, так что возможно тот и согласится на контрасте с опасностью… — Но, знаете, — произнес он вдруг, — у вас никогда не возникало мысли, что бежать бессмысленно? Единое королевство во главе с бессменным правителем. Придет день — и оно охватит все Средиземье. Собеседник глядел прямо на него, не отрывая взгляда. — Знаю, вам не по душе эти слова, — подытожил Сэм, и поднял голову, на миг встретившись глазами с харадцем. — Как, впрочем, и мне. Человек моргнул. Его лицо напряглось. Хоббит никогда не владел осанвэ, но он почти услышал вопрос, пронёсшийся в его голове: «Что»? — Не понимаю о чем вы, — бесцветно произнес хозяин лавки. «Если б я ещё сам понимал». Больше всего на свете Сэму хотелось просто закончить этот маскарад, сказать всё как есть и дать отдых плавящейся от напряжения голове. И, возможно, ещё расплакаться от усталости. Сколько бы он ни думал, ничего больше не приходило в голову. Он сделал буквально всё, что мог. Он не знал, как играть дальше. Может ему просто проиграть? Позволить торговцу восстановить его доброе имя, а потом сбежать из деревни? Вернуться к Айвэ и просто сказать что он не смог. Это, в конце-концов было предсказуемо, задача крайне сложна в выполнении, а у него нет никакого опыта в таких делах. Но как же обидно сдаться сейчас, когда он уже сделал большую часть того, что было нужно. Если б всё сложилось по-другому. Если б он мог переиграть все с начала, имея больше информации… В любом случае, он не может больше лгать. — Я не из Мордора, — сказал Сэм устало. — Хотя, похоже, у меня получилось убедительно подтвердить ваши страхи. Но сказанное вами меняет всё. Неделя? Неделя до того как сюда придут войска? Это очень плохо. Торговец выпрямился и расцепил руки. Какое-то время он молчал и его лицо медленно принимало всё более странное выражение… Выражение человека, смирившегося с тем, что он ничего не понимает в этом мире. — Это ловушка? — уточнил он. — Нет, — Сэм мысленно проклял всю эту ситуацию. — Нет, я правда не из Мордора. То есть, я там бывал и насмотрелся на них достаточно, чтоб играть убедительно. Но вообще, я много где бывал. А Саурон насолил мне лично и становиться частью его Королевства я не хочу равно как и вы. Извините, мне не пришло в голову способа получше, чтоб добиться вашей помощи. — Хорошо играете, Рандол, — мрачно одобрил собеседник и улыбнулся, хотя и совсем невесело. — Могу лишь рукоплескать вашему мастерству. Так и быть, — добавил он затем, — я помогу вам. А после, прошу вас, кем бы вы там на самом деле ни являлись, исчезните из моей жизни и больше никогда в ней не появляйтесь. Не-е-т. Ну нет же! Не так! Не то! Сэм прекрасно понимал торговца. Как много он бы сам отдал за то, чтоб всё это исчезло из его жизни и никогда бы больше в ней не появлялось! И всё же… Ему не дали выбора. Так почему он должен давать выбор этому смуглому человеку? — Я хотел бы вас оставить в покое, — сказал он честно и горько. — А больше всего на свете я б хотел, чтоб в покое оставили меня. Но мы с вами живем в мире, где за нас решают другие. Нужно бы было встать, подойти ближе, но он слишком устал. И табурет был уже не частью образа, но, скорее, необходимостью. — Подумайте, рано или поздно бежать станет уже некуда, — тихо сказал хоббит. — Не останется ни единого шанса противостоять Саурону. — Шансов нет уже сейчас, — хозяин лавки вдруг показался Сэму раздраженным. — Или у вас есть армия, способная тягаться с Мордорской? Может у вас есть крепость, такая, как Барад-Дур? Или девять верных слуг, наводящих ужас на всё живое? — Армии у меня нет, — согласился хоббит устало. — А вот крепость найдётся. В конце-концов, что вам терять? — прибегнул он к последнему аргументу. — Сегодня, завтра или через пару лет вы окажетесь под властью Мордора. Так может стоит хотя бы предпринять последнюю попытку остановить его? — А как вы думаете, что Владыка Мордора сделает с теми, кто пытался остановить его, когда они проиграют? — вдруг также устало спросил человек. Тогда Сэм усмехнулся. Улыбнулся даже и, хотя он сам того не знал, улыбка вышла жуткой. Что делает Саурон с теми, кто противостоял ему, когда те проигрывают? Вот, я перед вами, живой пример. — Он оставит их в живых, чтобы продлить их мучения, — сказал хоббит. — И для этого ему даже не придется прибегать к чему-то вроде пыток. — Похоже, вы знаете, о чём говорите, — подметил торговец. — Даже если все обернется так, что мы проиграем — меня он не убьет, — подтвердил Сэм. — Да и за вас я могу попросить. — Неубедительно, — хмыкнул человек уже явно раздраженно, похоже его терпение заканчивалось. — Но не важно. Вы упорно напрашиваетесь на вопрос и я его, пожалуй, задам: Кто эти таинственные «мы», которых вы уже не впервый раз упоминаете? Сэм глянул куда-то вдаль, сквозь стены, вспоминая образ Айвэ. Даже если тот не успеет набрать — а скорее всего не успеет — настолько же приличную армию, он — Майа. Более серьезная преграда на пути Саурона, чем кто-либо из них. Армии у них нет, но есть Крепость, а Айвэ один стоит всех Девяти. — Я бы сказал, — уверенно произнес хоббит, — мой союзник — единственный, кто способен сразиться с Владыкой Мордора на равных. Так или иначе, — быстро взглянул он на торговца, — у нас есть вся мощь Ортханка и все его ресурсы. У нас есть магия, а это — сила большая чем может дать оружие. И… Если дать ему достаточно времени, у нас Будет армия. — Звучит так, будто ваш союзник — Саруман, — задумчиво произнес человек, глядя сквозь него. — Вовсе нет. Он не истари. Но он тоже майа. Сэм замолчал. В возникшей тишине вдруг отчетливым сделался шум дождя за пределами лавки, на улице… Хоббит, кажется, успел забыть об его существовании. Человек стоял недвижно, неосознанно постукивая пальцами друг о друга. Хоббит уже не думал ни о чем — просто ждал его вердикта. Если торговец откажется — так тому и быть. Он сказал всё, что мог сказать, испробовал все, что было в его силах… Человек по-прежнему молчал. Сэм поерзал на стуле. Никакой реакции. Ради всех вышних сил, скорее, отвечай! — Это занятно, — голос торговца прозвучал отрешенно, — Майа против Майа. Да. И? Хоббит плотно сжал губы. Во всяком случае этот ему поверил. — Я готов встретиться с вашим союзником, Рандол, — сказал человек коротко и сухо. — Из чистого любопытства, разумеется. Это последнее, на что я согласен, и если вы скажете ещё хоть слово об этом сверх, клянусь, я отзову все свои согласия, выставлю вас отсюда и отправлю нескольких убийц за вашей головой. Сэм коротко выдохнул и слегка откинул голову назад, прикрыв глаза. Похоже, он умудрился надоесть торговцу до такой степени, что тот согласился. Но… пожалуй, уже было неважно, как он это сделал. Он выполнил задание. Ранее он думал, что ощутит радость в этом случае. Он ошибся. Радости не было. Только смертельная усталость, сковавшая его по рукам и ногам. — Хорошо, — тихо произнес хоббит, не открывая глаз, — приступим к делу.