Слеза утопшего

      Утро выдалось облачным и в буквальном и в переносном смысле. Облака застилали горячее солнце, отчего мой балкон пребывал в тени, а задувающий ветерок, пусть и тёплый, заманивал остаться здесь подольше и провести вот так весь выходной.       - Кофе? Мне?       Чимин подошёл сзади и встал рядышком, протянув горячий напиток, пар от которого исходил лишь из одной чашки.       - Так нельзя? – лукаво улыбнулся он.       Я приятно смутилась.       - Можно и нужно.       Я заглянула в свой кофе, источающий великолепный аромат, и немного его отпила, искоса наблюдая за мужчиной, который облокотился локтями о перила и тоже отпил. Что больше всего меня в нём привлекало – это не однотонно подобранные по вкусу домашняя майка и шорты, а то, что Чимин не курит. За вчерашнюю ночь я столько раз просмаковала этот терпкий, крепкий вкус на его языке, что даже утром, почистив зубы, казалось, что он ещё не вычистился. И я не собираюсь просить его бросить курить. Если хочет, то пусть курит. Может, со временем привыкну, а может он сам не потянется за сигаретами как после сегодняшнего моего замечания в ванной – «Послевкусие от зубной пасты притягивает в отличие от табачного запаха».       - Почему у меня капучино, а не американо, как у тебя? – когда Чимин подавал мне кофе, я увидела что у него оно полностью тёмное.       - Для сладкоежки с добрым сердцем он покажется слишком горьким, – Чимин вытащил из кармана шорт одно пирожное Чоко пай и подал мне. – Десерт.       - Спасибо! – тут же приняла я вкусняшку в свою руку и при помощи зубов избавила от обёртки. – Удивительно, что ты учёл всё это.       - Удивительно?       - Да. Уверена, что даже в этом чёрном кофе больше горечи, чем в тебе.       Откусив кусочек шоколадного пирога, часть его крошек упала мне на футболку, которая была длиннее шорт. Они покатились дальше по ногам и закончили свой путь возле ножек стула. Из-под него с любопытством высунулась лохматая мордочка, подобравшая кусочки лакомства и уже не спряталась обратно. Кот лёг на этом месте, посмотрев на меня с прищуром по причине солнечных лучиков, выглянувших из облаков.       - Однако моё отсутствие пошло вам на пользу.       Раньше этого спокойствия от кота вблизи Чимина было невозможно дождаться.       - Просто свыклись. Ничего особенного.       - А когда-то и подружитесь, – с упованием высказалась я.       Лохматыч с абсурдом взмыл мордочкой, растопырив уши и впялившись глазами в Чимина, потом в меня, но в Чимина с каким-то принижением.       - Знаешь, Чимин, иногда меня посещает мысль, что он понимает абсолютно всё, что я говорю.       Небольшие пальцы Чимина покрутили нагретую посредством горячей жидкости чашку, узкого разреза глаза посмотрели внутрь неё с задумчивостью, а затем воззрились вдаль с чудной улыбочкой. Настал тот час, когда я её дождалась. Самой что ни на есть искренней, не подразумевающей подвоха, – счастливой улыбки. Пусть и с профиля, но я видела как по-мальчишески озарилось лицо Чимина, которое перевоплотилось во что-то очень юное, ближе к подростковому, похожее на то, когда ты лишён всех забот, печалей и горестей и за тебя ещё кто-то что-то решает, помогает, уберегает от невзгод и посылает сплошные радости. Чимин показался мне живым и если бы не закрашенные два лепестка цветка на теле, один исчезнувший и ещё два нетронутых – пустых, я бы так думала и дальше, несмотря на то, что умер он ещё когда-то давно.       ♠♠♠       В машине на передних сидениях были открыты оба окна, но и в этом случае жара утомляла. Я то и дело глотала по чуть-чуть воды из бутылки, и была готова, как собака, вылезти головой наружу и высунуть язык, особенно когда мы стояли в пробках.       В выходной, да ещё тёплый, после обеда многие горожане норовили уехать из города. Провести время в деревне, у моря на пляже, где-то на шашлыках, на природе. И вот среди таких людей сегодня оказались мы с Чимином, чтобы я наконец могла раскрыть ему свой сюрприз.       - Да, Ён? – взяла я трубку безустанно звонившего в сумочке телефона.       - Вы как там? У меня карта в приложении показывает, что все выездные дороги из города красные.       - Терпимо, но, думаю, было бы выгоднее позвонить на ипподром и взять в аренду лошадь, чем у тебя машину.       - У двоюродной сестры Джона отец владеет фермой и живёт как раз недалеко от Пусана. Сообщи ты мне об этом до того, как я вернулась в город, я бы одолжила тебе двух молодых скакунов.       - Два – это излишек. Я никогда верхом не ездила…       - Вот не надо, – обрубил мою речь Чимин, подстрекнув. – Вчера один раз я тебе позволил.       Я припечатала ладонью мужчине по выделяющемуся бицепсу, вдобавок поджарив взглядом, который лишь растопил его и умилил.       От скромности не умрёшь, – сказала бы я вслух, если бы Чимин был не тем, кем являлся в этой жизни.       - Научилась бы, а потом и слезать не хотела бы, – подбодрила меня Ён, благо не услышав комментария Чимина, которые из него то и дело сыпались.       - Вот-вот, балдела нескончаемо.       В этот раз я наклонилась к Чимину, чтобы удар ладошкой по той же части тела пришёлся посильнее и он хоть чуть-чуть но почувствовал через приобретённую боль мою обиду за его подкалывания. Однако, предвидев всё заранее, Чимин живо наклонился навстречу, схватил мою ладонь в свою ладонь, придержал её, и мягко приник к сжатым в одну линию устам. Его многообещающий поцелуй оказался короче, чем я думала. Или я в нём забылась?       - Алло, Кей? – подруга начала переживать, что я не отвечаю.       - А, Ён, – ещё приходя в себя, спускаясь с небес к реальности, заговорила я, облизывая свои губы, после смачности мужских. – Мы вернём тебе машину завтра. Спасибо, что пошла навстречу.       - Я всё ещё против того, что ты с ним встречаешься, но если он делает тебя счастливой…       - То с таким ты хоть под венец меня отправишь, – смеясь, договорила я, разбираясь в течение мыслей подруги.       - Точно-точно, – хохотнула она и на заднем фоне послышался плач Хо. – Ладно, отдыхайте. Но не забывай звонить!       - Обязательно.       Я сбросила звонок и убрала телефон в сумочку.       - Ну что, проказник, как вы объясните своё поведение?       - А ты, сорваница?       Наконец-то линия машин начала движение, и мы поехали за ней следом.       Я не могла не заметить, что Чимин всё чаще улыбался. Ранее было чувство, что он и хмурость существуют бок о бок, но не так давно она уступила свою позицию эмоции «Радость», которой я всё не налюбуюсь.       - Ты о сюрпризе? – мужчина легковесно кивнул, не отвлекаясь от дороги. – Я хотела организовать его ещё на утро после нашей первой совместной ночи, но ты ушёл.       - И прогулять пары? – не сожалея, он зацепился за разговор о сюрпризе, а не за то безрадостное для меня утро. – Поездка к моим родителям играет столь важную роль?       - А что нет? Кто тогда часом ранее с нетерпением произносил «Ты серьёзно? Мы поедем? В таком разе, чего это ты ещё не собрана?» Считаешь, это не стоило того, чтобы я прогуляла пары? Да, сегодня выходной, но если бы был будний день, мы бы всё равно поехали. Пары могут длиться бесконечно, но не жизнь родных людей.       - Да, не прельщает увидеться с ними в загробной жизни.       Я положила сумочку на заднее сидение к букету белых и нежно розовых пионов, который сделала мне Ён за победу на соревнованиях, но ввиду моего недоговаривания и редких с ней встреч она подарила его только сегодня.       - Вот видишь, значит, сюрприз удался. И я не зря загорелась идеей сделать это.       - Более чем удался, – благодарность так и читалась в его голосе, а мне большего и не надо было. Лишь бы видеть на его лице счастье и улыбку. – Как ты узнала адрес?       - Я его не знаю, – очевидностью ответила я, на какой-то момент, поставив в тупик Чимина. – Я лишь предположила, что они переехали куда-то загород, раз ты не можешь к ним переместиться из-за ограничения между нами в километраже.       - Ничего не скажешь. Я же сам направляю нас туда, – осёк себя за невнимательность мужчина.       - Что хорошо, потому что есть желание. Вези я тебя туда насильно, мы бы никогда до них не доехали.       - И ты бы не смогла долго притворяться, что знаешь дорогу. Я бы ещё, перед тем как сесть в машину подсёк это.       - Ну, возможно, не так скоро, но со временем однозначно, – я усмехнулась, представляя то, как Чимин пыжится, оттого что я неизвестно куда везу его, ещё и отменно притворяюсь, что делаю это не нарочно.       - А зачем нужно было брать машину? Я бы мог переместить нас. Это было бы и удобнее и быстрее. Не пришлось бы столько времени тратить стоя в пробках.       Честно, прямо сейчас я была согласна воспользоваться этим счастливым билетиком, потому что с таким продвижением транспорта мы рискуем добраться, даже до ближайшего другого города или деревни, не ранее чем за полтора часа, хотя без пробок могли бы меньше чем за час.       - Для подстраховки. Всё-таки дорога неблизкая. И вдруг ты снова силы свои не проконтролируешь. А так, у нас хоть машина есть.       - Которую ты не водишь.       - Прыгну в седло и научусь, если нужно будет, – пошутила я и Чимин ощерился.       - Можешь попробовать, когда и не нужно, – из двойственного значения сказанного, этот артист скорее намекнул на то, что если будет в настроении, я могу как-нибудь снова над ним доминировать.       Вот с таких вот забавных моментов всё и должно было у нас завязаться. А не с препирательств, неуступчивости, боязни одного и холодности другого. Мы слишком много времени убили на негатив. Зашли не с основного, а штрафного круга, и что? Осталось-то сколько? У нас всего два лепестка! Лепестка, которые немы, которые не бомба, чтобы сообщать о времени, а куда продуманней механизм, созданный никак грешным гением, где-то в ландшафтах ада, который следит за нами оттуда и потешается.       От нахлынувшей грусти я забралась в бардачок и, порыскав, нашла в ней свой USB-флеш-накопитель. Вставив его в магнитолу, я нажала кнопку запуска и та музыка, что на нём хранилась, сразу издалась из колонок, но пока что тихо.       - Хотя бы водителей соседних линий предупредила, что начинается дискотека с бурным плясом тем, кому кости из тела вырвали.       Я долистала до песни поэнергичней – «BVNDIT- Dramatic», которая в данный момент приходилась мне по душе и сделала её громче, начав постепенно вливаться в её ритм.       - Пусть говорят, что хотят, а я повеселюсь.       - Если заговорят, я в прямом смысле им кости из тела вырву, но на танцпол к тебе не пущу.       - Но это же одна из составляющих дискотеки, – играючи возмутилась я.       - Танцуй уже, маньячка музыки.       ♠♠♠       Пробки на дороге оказались нашим злейшим врагом для времяпровождения с родителями Чимина. Мы въехали в небольшую деревню вечером. Это было плохо тем, что старшее поколение ложится рано, и что мы можем просто-напросто не успеть обменяться с ними и парой слов за сегодня, ведь завтра нам уже надо будет ехать обратно, потому как в планах у меня была намечена подготовка к экзамену в понедельник.       - Ты уверен, что едешь правильно?       По сравнению с городом здесь не было такого обилия освещения, и все таблички, закреплённые где-то на заборах, а где-то на домах с названием улиц, были не совсем видны или невидны вовсе, ввиду скрывшегося с горизонта солнца.       - А как ты думаешь я узнал местоположение своих родителей? – напомнил он, что ни с кем не общается, вернее физически не может это осуществить. – Я определяю, где они по голосу крови. Он – как видимая координата, посылает мне особые волны, которым мы следуем, и которые никогда не отключатся, отправь меня хоть на другую точку планеты.       - Прямо как принцип устройства GPS, – изумилась я.       - Что, кажется, непроизвольно встраивается во всех умерших.       Чимин остановил машину под чьим-то забором выше головы и включил аварийку.       - Сделаешь вид, что машина неисправна. Отец плохо разбирается в их технологии.       - А если он предложит помощь соседей?       - Время не то – исключено.       - А всё-таки? – переживала я, так как врун из меня не мастерский.       - Тогда я сам в ней что-то поломаю.       - Это не моя машина!       Чимин ухмыльнулся и вышел, я за ним.       - Достань телефон.       - Зачем?       - Создадим впечатление, что ты звонила в службу транспортировки машин.       Боже, сколько тонкостей. Нет, у нас в семье есть автомобиль, но я как-то и не задумывалась, что с ним всё может быть так сложно, кроме случаев с поломкой и непредвиденным ДТП. Не думала, что столько всего зависит от одного водителя. На фоне его обязанностей, пассажир – тот, кто ничем не обременён, что бы и как не сложилось.       Чимин передал мне ключи и, засунув руки в задние карманы шорт, взглянул на дом, располагавшийся на противоположной части дороги.       Одноэтажное деревянное строение с треугольной крышей и широкими окнами не заслонял даже забор. Таким уж он был – невысоким, где-то мне по плечи, сооружённый из того же материала, что и дом. Сразу в двух окнах горел свет. Хозяева ещё не спали, возможно, только собирались. Но я не видела их силуэтов, не слышала и звуков, даже когда подходила к двери в заборе ближе. Зато их отчётливо видел Чимин, хотя скорее чувствовал передвижение, но сам стоял на месте, скованный всесильными узами любви своих родителей.       - Не идёшь?       Чимин не посмотрел на меня и украдкой и как пифагореец, давший с этой минуты обет молчания, стал его практиковать.       Я повернулась обратно к калитке, понимая, что если постучу, меня вряд ли кто услышит. Поэтому я позвонила в маленький звоночек с уверенностью на дольку выше, чем у мужчины. Волнение не повышалось ни насколько, оттого что жильцы дома не оказывали никакой реакции на раздающиеся звуки звонка, но когда я намеревалась позвонить в последний, пятый раз, то услышала, как кто-то вышел и пошагал к забору. Тут-то лёгкая паника и охватила мою беспокойную, ранимую душу. Едва замок с внутренней стороны отворился, я вдохнула глубже, чтобы как-то побороть перехватившееся дыхание.       Первое что выстрелило мне мыслями в голову – почему открыла женщина? В такой час (ладно, ещё не ночь, но, всё же, темно), разве не должен мужчина побеспокоиться о безопасности своей супруги, и выйти сам? Ведь на нашем месте мог оказаться невесть кто – маньяк, опасный пьяница, насильник или серийный убийца! Но нас вышла встречать женщина. И вторым в моих мыслях было то, – какая она красивая! Ей наверняка около семидесяти лет, но больше шестидесяти или пятидесяти с хвостиком ей не дашь. Обаятельное удивление на её лице с некоторыми морщинками меня успокоило и взяло за душу. Она была в сорочке, домашних тапочках и трикотажной кофточке. Такая уютная, невысокая, с распущенными волосами чуть ниже плеч и слегка волнистыми на концах; с фигурой, которую в её возрасте я бы тоже хотела иметь.       - Вам кого? – у неё был наимилейший голос, наверно, одна его треть досталась сыну.       - Добрый вечер, – максимально вежливо, с поклоном, поприветствовала я взрослую женщину, на которую хотелось произвести лучшее впечатление. – Понимаю, что это вас не касается, но так сложилось, что по пути в гости к одним очень хорошим людям моя машина сломалась… – женщина выглянула из-за меня и окинула внимательным взглядом автомобиль Ён. – Я вызвала эвакуатор, – как бы невзначай я пошевелила рукой с телефоном, на который она обратила взор. – Но мне сказали, что от ближайшего сервисного центра его смогут отправить только утром. Поэтому хотела узнать, у вас случайно никто не разбирается во внутренностях машин? Я готова заплатить, если вдруг такой человек найдётся в вашей семьей или среди знакомых.       Я поклонилась вновь, зажмурив глаза от стыда, что вру человеку, который старше меня и от которого ещё хочу добиться какого-то уважения.       Совести у тебя нет, Кей!       - Прости, – не она уж точно должна была извиняться! – Но каким бы сильным не было желание помочь тебе, мой муж в этом полный ноль, а все хорошие знакомые, которые действительно могли бы помочь и сделать всё качественно, живут в Пусане. При любом недуге, который происходил с машинами, что у нас были, мы обращались как раз к ним или в автосервис, потому что моему мужу это не дано. Пожалуйста, хватит кланяться.       - Извините, – я попросила прощения по факту за одно, но для себя за всё сразу. – Тогда, не подскажете, автобусы ещё ходят?       - Сейчас около восьми. Если память меня не подводит, то последний будет в девять.       - Фух, я ещё успеваю. Спасибо вам!       Я снова поклонилась, невмоготу более играть перед женщиной, которая принимает все мои слова за чистую монету. Нельзя так. Если Чимин хочет подольше побыть с ней, то пусть, а я подожду в машине, после того как создам видимость, что ушла к остановке.       - Ты одна? – обратилась ко мне женщина, шире открыв калитку, благодаря которой уже показалась не одна половина её тела, а всё.       Я остановилась, едва успев сделать шаг. Мама Чимина по новой посмотрела на машину, пытаясь с неблизкого расстояния, да ещё в такой темени, разглядеть кого-то внутри транспорта. Но она никого не видела, и чёрный туман, что блуждал возле машины, сквозь который могла проглядывать лишь я и все те люди, что никак не были связаны с прошлой жизнью Чимина, тоже. Установки загробного мира распространялись на таких, как его мама, и рубили сердце её сыну серьёзней, чем нестерпимая боль от цветка Олеандр.       Вот она несправедливость мира – когда ты стоишь, смотришь на человека, которого всеми фибрами души жаждал увидеть, а он, при учёте нормального зрения, не властен увидеть тебя. И ты в отчаянии вынужден лишь наблюдать, не в силах ничего с этим поделать, ведь жизнь разлучила вас очень давно, прикарманив себе все твои возможности, которые впоследствии передачи смерти ты способен использовать только в загробном мире.       - Да, но не волнуйтесь, я не заблужусь, – теперь я соврала для её спокойствия. Если меня, в конечном счёте, что-то вынудит пойти на остановку, я потеряюсь однозначно, потому что за дорогой следил Чимин, которую я мало запомнила.       - Я волнуюсь не об этом, – женщина понизила тон голоса. – Деревушка у нас вроде маленькая, но одной, тем более девушке, лучше по такой темени не ходить. Случаются у нас изредка плохие вещи. По намерениям или по глупости, не владею полной информацией но, правда, дождись эвакуатора и, уже потом, езжай. Но, а если, как ты сказала, он приедет только утром, то пока побудь у нас.       Если бы вся ситуация на самом деле состояла из того, как была представлена этой замечательной, доброй женщине, я бы отказалась. Зачем стеснять чью-то семью из собственной безопасности? Что за эгоизм?       - Или сядешь на автобус утром, но не сейчас. Если я отправлю чью-то дочку в такое время одну, ещё и при проверенных печальных слухах, то потом до передачи новостей буду мучиться от мыслей – благополучно ли она добралась или с ней что-то случилось?       Так как я делала всё ради Чимина, ради того, чтобы он подольше побыл с родителями, с которыми даже при жизни не попрощался, то не принять приглашение его мамы было бы неуместно. Кроме того, это же никак шанс узнать что-то ещё мне неизвестное из прошлого мужчины, которого я люблю.       - Сейчас, только выключу аварийку, – кивнула я.       ♠♠♠       С того момента, как мы вошли в дом, я не позволила себе принять предложения больше чем выпить чаю, но желудок видно не собирался со мной считаться и пошёл своим путём разыграв целые фанфары из одного урчания. Именно из-за него на круглом столе стояло такое обилие еды, которым, судя по тому, что основные блюда ещё не были убраны с плиты, готовились на сегодняшний прошедший для хозяев дома ужин. А вот как раз таки женщина пила чай, хотя это должна была делать я.       Желудок, предатель…       - Дорогой, присоединишься? – окликнула она отца Чимина, в то время как я, жуя кимчи, осматривала дом. Внутри он не изменил своё впечатление по масштабам. Был сравним по величине с тем, что снаружи, хотя обычно всё иначе: представления изнутри оказываются отличны от того, что передавалось внешне и наоборот.       Расположение комнат шло по цепочке. От маленького коридорчика следом и прямо – кухня. От неё, со стороны входа, слева – общая комната с диваном, шкафом, телевизором, печкой и обеденным столом, за которым мы и сидели. А дальше уже просто прямо последняя комната – спальня родителей Чимина, из которой вышел глава семьи.       - Здравствуйте, – поклонилась я сразу же, как установила с ним визуальный контакт.       Мужчина больше походил на свой возраст, чем женщина. Не меньше семидесяти ему есть. Тело крупнее, чем у сына, щёчки пухлее, однако безумно тёплый взгляд и такие же узкие глаза. Брови, нос, овал лица, – в них я видела сильное сходство с теми, что у Чимина. Внешне Чимин однозначно больше пошёл в отца.       - Дорогая, мы же вот-вот ужинали, – ответил он сначала ей, потом поприветствовал меня. – Ты лучше быстрее допивай чай, устраивай гостью и пойдём спать.       - Хорошо-хорошо, скоро пойдём. Ложись пока сам.       - Доброй ночи, – пожелал мне мужчина, перед тем как откланяться.       - Доброй ночи! – второпях ответила я со всей мягкостью.       - Дорогой, – придержала в дверях мужа женщина взрослых лет. – Взбей мне подушку, пожалуйста, а то ту ночь мне что-то некомфортно на ней спалось.       - Всё, что угодно, дорогая, – пролепетал он и смущённо улыбнувшись, удалился. Наверно, он обычно ей так отвечает, но при незнакомом человеке это было для него немного не тем комфортным, к чему он привык. Потому и смутился. Но не он один. Я оробела, оттого как его улыбка располагала к себе, из-за чего переадресовала свой взор на Чимина и, используя воображение, я попыталась её на него прикинуть. Подходит. Определённо красит и привлекает сердечно. Но, к сожалению, не было ещё и раза, чтобы он при мне так улыбался.       - Не удивляйся, если он не спросил, откуда ты, кто и почему к нам заглянула. Он знает, что просто так я никого не впущу. И что из беды выручаю всех. За свою доброту я и вскружила ему голову, – предавшись воспоминаниям прошлых лет, женщина как-то юно хихикнула в ладошку.       Чимин наблюдал за ней, стоя рядышком в проходе и с тех пор, как его отец ушёл в спальню, не отводил очей ни на секунду, облюбовывая ими свою маму.       - А в чём ваш секрет милых обращений друг к другу? – я положила себе мясо в листовой салат и стала его им заворачивать. – Мои бабушка и дедушка называют себя кратко и без ласк – бабка, дед.       - Ох, Кей, – я представилась ей ещё у порога. – Романтики между нами уже нет. Мягкие прозвища – это скорее результат сформировавшейся привязанности с не ушедшим, но уже более сдержанным, чем в молодые годы, чувством любви. Твои бабушка и дедушка тоже это испытывают, но не называют себя так, вероятно, по той причине, что у них есть внучка, а у нас никого.       Мне стало паршиво, оттого что я начала этот разговор. Женщина загрустила, опустив поблекший взгляд в чашку. А я и жевать перестала. Голод самовольно исчез, хотя я ещё не наелась. Мозг скомандовал «хватит», не слушая желудок.       Я переключила внимание на Пака, который отнёсся к этому холодно. Привычное зрелище, где любой бы заключил, что с таким отношением он не похож на сына этой семьи. Слишком бесчувственный. Такое редко у кого бывает. Но вся суть то в том, что Чимин просто ни о чём не жалеет. Всё, что он хочет извлечь из встречи с родными – это запечатлеть настолько долго, насколько это возможно их изменившиеся повадки, привычки, каждую деталь в их внешности, а чувства… Чимин лучше меня знает, если уже что-то случилось, хотеть изменить это так же бессмысленно, как и осуществить. Вот он и равнодушен. Убийственно.       Со стороны окна напротив меня и, соответственно, за спиной женщины раздался какой-то звук. Я отвлеклась на него, вслед за чем заметила как через форточку пробирается совсем молодое домашнее животное. Оно бесшумно спрыгнуло на пол, на мягкие подушечки лапок, и также аристократично, как это делает мой кот, пошагало к нам.       - А это ещё один член нашей семьи. При всей незапрещённой ей воле гулять, где хочется, она всегда к нам возвращается. Её зовут Мара.       - Мара? – несколько напряглась я. – Не слишком ли было давать такую сильную кличку кошке?       Мара прошла под столом, запрыгнула на стул возле меня и, потянувшись ко мне носиком, принялась обнюхивать.       - Ты про то, что по легендам Мара – это демон? – я кивнула, неуверенно сидя рядом с кошкой. После мистики в моей жизни я стала сильнее верить в легенды и им подобные вещи. – За это мы и дали ей это имя. Посмотри на неё. Эффектный, мраморный окрас шерсти в линейке табби с более броским чёрным, нежели серым и хищные, жёлтые глаза как у крокодила. Спит чаще днём, чем ночью. Охотится всегда, как появляется добыча. Поэтому никакой мелкой живности у нас в доме нет. Ещё был случай, когда к нам приехали гости, и кто-то из них лёг спать в нашу с мужем спальню. Мара легла с ними и на утро они заболели. Совпадение? Не разберёшь. Но лечили своё недомогание они потом долго. С тех пор в нашей спальне никто кроме нас не спит. Да и позже оказалось, что этот гость к нам не тепло относился. Плохо отзывался о нашей семье и родственниках… Ты не бойся её, – заметила женщина то, как я веду себя рядом с Марой. – Помимо вреда она несёт и хорошее, правда. Прежде всего, она кошка, затем, ниже по значимости, идёт её порода, а уже в конце – кличка.       Когда Мара закончила меня обнюхивать, она села, и я погладила её по голове. Она закрыла глазки, но не мурлыкала как Лохматыч. Вот так она наслаждалась лаской.       - Сколько ей? – я решила сосредоточиться на позитиве, как рекомендовала женщина, поэтому контактируя с Марой, быстрее расслаблялась и сама.       - Год будет.       - Совсем малышка! Моему второй близится.       - Так у тебя кот есть! Тогда точно её не бойся. Общайся с ней так же, как и со своим.       - Хотите его увидеть?       - Конечно, интересно посмотреть. У нас в округе, редко каких увидишь, – женщина потянулась к шкафчику, на котором лежал футляр для очков и, раскрыв его, вынула оптический прибор. – Наша мадам всех распугала. Никто из котов к нам не суётся.       - Мой, в сравнении с вашей, чемпион по лени и сну. Если бы не ощущение голода, он бы спал сутками.       Я показывала женщине фотографии своего любимца, в перерывах обговаривая и сравнивая её кошку и моего кота ещё котятами, сколько в них общего, сколько различий. Чимин же и Мара, по-царски устроившаяся лёжа на стуле, играли в игру «гляделки», да оба с ненавистью. Член семьи – вероятно, это очень задело Чимина. Будь на месте кошки собака или хомяк, наверно, он бы так не раздражался. Не принимает он их, и они его по взаимности, но по неведомой причине всегда ему уступают.       Мара спрыгнула со стула и с той же негасимой вальяжностью пошагала в спальню.       - Что это на неё нашло? – явила нам переживание касательно поведения кошки женщина. – Обычно она уходит с этого места, когда ей наложат поесть или когда мой муж собирается на рыбалку. А так, когда я за столом, она будет рядом.       - Может, приревновала, что вы другого кота в телефоне рассматриваете, – отшутилась я, убирая телефон в карман платья, а так как слегка откинулась на стуле, то невзначай повернулась в сторону, где на широком шкафчике заметила горшок с зацветающей бегонией, а под одним зелёным, крупным листом рамку с фотографией. Я не намеревалась тревожить душу женщины ещё одной несчастливой историей прошлого, но она вышла на этот разговор сама.       - Это мой сын и его первая любовь. Они всегда были вместе. Их разлучали разве что незначительные и недолгие ссоры, а так они были друзья не разлей вода. Наша семья, её семья, все мы считали, что когда-нибудь они поженятся. Смущённые они, конечно, всё отвергали, так как тогда ещё для этого не созрели. Но как пришло время, судьба будто бы посмеялась над ожиданиями наших семей и претворила в реальность то, что когда-то отвергали сами дети. Злой рок или что бы оно ни было, но из-за него мой сын умер. А его возлюбленная, очень хорошая девушка, годами позже тоже.       Свои истинные эмоции женщина не утаила. Настолько она была прямодушна к посторонним людям. Действительно добрая, каких в нашем мире, к глубокому сожалению, осталось всего ничего.       - Мне не понять какого вам, – осторожно начала я таким же образом, накрыв её руку, которая обхватывала по краям полупустую чашку. – Но могу представить, как это ужасно, как разрывает душу. Примите мои соболезнования.       - Ах, прости, – быстро смахнула она под нижними веками слёзы. – У меня всё через сердце. Всё в порядке… Я только надеюсь, что там, мой сын счастлив.       Там. Женщина взглянула вверх. Она имела в виду на небесах... Стоит ли ей говорить, что всё не так, как ей представляется?       Нет.       За последние месяцы я пришла к выводу, что порой человеку лучше не знать всей правды. От неё у них появляется столько горести на лицах, что невыносимо. Без правды легче. Почему же все как хомяк в колесе за ней гонятся? Почему иногда я желаю её так отчаянно знать? Ну, узнала я, что Тэхён полиамор, и что? Проще жить стало? Нисколько. Допустим я в чём-то себя перестраховала, но вдруг бы всё претворилось во что-то необычайно прекрасное, а не в то негативное, чем был перенасыщен мой разум? Не стремись я всё досконально разузнать о цветке Олеандр, возможно, он бы исчез ещё раньше, и Чимину бы не пришлось напрягаться, чтобы вернуть нас к жизни, сталкиваться с немыслимой болью. Соври я Юнги изначально, что не девственница, всё то физическое и моральное насилие, которым он подвергал меня в моей жизни могло никогда не произойти. Так что не исключено, что сейчас я мыслю недостаточно здраво, но всё-таки скажу: если как актёр, умело перевоплощается в своего персонажа на сцене, также уметь скрывать правду, то почему бы это не практиковать? Если ни разу во лжи не проколоться, то и последствий никаких не будет. Лишь улыбки, светлые мысли, и в случае с мамой Чимина – утешение…       - Кей, если тебя это не затруднит, но пока ты здесь, можешь называть меня – мама?       У меня сжалось сердце оттого, сколько боли в этом слове и насколько сильно женщине приходится прятать её за этой нежной улыбкой. В отличие от меня она мне так с порога и не представилась. И это невозможно считать дурным тоном, если ты знал к кому шёл. У неё, вероятно, до сих пор на душе тревожно вследствие того, что трагичная история, связанная с её сыном, прогремела на весь Пусан, к слову, в результате которой, и это уже мои догадки, они и переехали.       - Как насчёт «матушка»? Мама у меня уже есть.       - Хорошо, матушка.       Выпускная, школьная фотография девушки с мягкими очертаниями лица и парня, с ещё чёрными и более короткими волосами, чем сейчас, завладела моим вниманием во второй раз. Если приглядеться, можно легко заметить с каким сходным с отцовским смущением этот парень смотрит в цветочные глаза своей подруги.       На этом фото Чимин совсем другой человек. И я его совершенно не знаю, не узнаю. Здесь он чужой для меня. Если Ю Минри забрала себе всё его тепло, тогда я – холод, который со временем стал для меня привычен как суровая зима жителям севера.       После пребывания в загробном мире Чимин изрядно поменялся. От него предыдущего почти всё искрошилось. Над ним порядком поработали. Имеет ли смысл опровергать это?