Salty tales

Нечасто такое бывало, чтобы Симуру давали возможность заскучать. С первого дня жизни на корабле ему находились занятия, и совсем скоро мальчик начал вносить свой вклад в работу команды. В отличие от сестры он всегда знал, чем себя занять, будь то обучение знахарству или любой морской науке, чтение или вязание узлов. На самом деле, последнее давалось ему так хорошо, что Симур пару раз поддавался на уговоры Табиты и помогал ей устраивать мелкие пакости. Нынче ему было чрезвычайно скучно. Маме не требовалась его помощь, Шен был занят, не говоря уже об отце, Табита куда-то исчезла с утра пораньше по своим нечистым делам. Вдоволь насидевшись в каюте над утомительной книгой по навигации, парень отправился искать себе занятие поинтереснее. Главное было в своих скитаниях по кораблю не закончить в камбузе перед ведром картошки, попавшись на глаза старшим. Хотя и насчёт этого Симур не сильно беспокоился — избегать чужих взглядов ему всегда удавалось с лёгкостью. Иногда это даже расстраивало, насколько он бывал другим незаметен. На верхней палубе в самую силу входил жаркий полдень. К началу лета солнце уже вовсю чадило, заставляя моряков избавляться от лишних слоев одежды и покрывать головы от немилосердных лучей. Симур выхватил взглядом отца, чьё лицо, обращённое к рулевому, терялось в тени треуголки. Невольно Симур почесал кудрявую макушку, жалея об оставленной в каюте шляпе. Занятые работой моряки не обращали на него внимания, пока он прогуливался вдоль палубы в сторону кормы. Зато сам Симур не мог не заметить двух матросов, горячо спорящих о чём-то у юферса при грот-мачте. Подойдя ближе, он заметил куски парусины в руках одного из спорщиков и натянутый вант в руках второго. — Говорю тебе, ты все напутал! — Надо было позвать Дика, а не слушать тебя… — Может, вам нужна помощь? — спросил Симур до того, как попал в их поле зрения. Двое вроде начали отказываться, когда обернулись и увидели его. Это были двое молодых парней, выше Симура и старше, может, на пару лет. Один из них, с густой щетиной и близко посаженными глазами, окинул Симура задумчивым взглядом. — Я тебя знаю? — Симур, — он едва улыбнулся, — я… — А, точно! Ты сын капитана? — Лицо матроса просветлело при узнавании. Симур неловко кивнул, желая уйти с этой темы. — Я могу помочь вам с клетневанием. — Откуда ты знаешь? — удивился второй парень, плечистый и коротко остриженный, с явно сломанным носом на приятном лице. — Ну, я давно в море, так что смыслю в такелаже. Дай-ка мне клетневину, а ты держи вант покрепче, — давно выученным движением Симур принялся оборачивать трос парусиной. И весьма кстати, ведь он уже изрядно пообтерся о юферс, того и гляди порвался бы. За неимением полумушкеля пришлось постараться, чтоб закрепить клетень, но Симуру не заняло большого ума с этим справиться. Оставленный без дела бородач внимательно наблюдал за работой помощника. Когда дело было закончено, он довольно хохотнул и хлопнул Симура по плечу. — Вот спасибо, что помог! Мы с Билли тут недавно, боюсь подумать, что сделал бы с нами квартирмейстер за невыполненную работу. Надеюсь, ты не скажешь капитану, какие безрукие моряки попали к нему на борт? — За это можете быть спокойны, — Симур снова улыбнулся, теперь уже совершенно искренне. — А я Томас, кстати говоря, — бородач протянул ему руку, которую мальчик поторопился пожать. — Можешь звать меня Том. — Давно ты живешь здесь, парень? — Спросил Билли, облокотившийся на ганшпуг. — Шестой год уже пошёл. — Да тебе всего-то лет пятнадцать на вид! — Так и есть, — он лишь плечами пожал. Для Симура морская жизнь давно стала проще и понятнее, чем сухопутная. — Ну, мы и сами не сильно старше, — урезонил друга Том. — А ты моряк куда получше нас будешь, Симур. Можно нам будет к тебе за советом обращаться, как считаешь? — Буду рад помочь, — он был польщен, даже тронут. Ему нечасто приходилось выслушивать похвалы от других людей или заводить новые знакомства, и, может, эти двое новых пиратов могли бы даже стать ему друзьями. Симур не совсем понимал, как располагать к себе людей так, как это делал Том: ему хватило улыбки и пары жестов, чтобы сын капитана преисполнился искренней симпатией. Может, это Симур чему-то у них научится. *** В бесконечном однообразии дней время летело незаметно. Занятый учебой, всяческими поручениями и ведьмовством, Симур едва ли находил больше часа в день на передышку, но этот час он теперь непременно проводил в новой своей компании. К этой компании сразу же присоединился Дик, оказавшись самым старшим среди них четверых в свои двадцать два года. Болтливый Томас ещё не дождался своего двадцатилетия, а Билли справил его всего пару месяцев тому назад. В их обществе Симур ощущал себя младшим, но не по званию, не испытывая ни пренебрежения, ни излишнего отчуждения из-за своей семьи. Хотя над его положением как сына капитана и подшучивали время от времени, он был избавлен от вопросов о родителях, прошлом и личном. И продолжаться так долго не могло. Сестра нашла его в трюме в обеденное время, когда он вместе с приятелями прятался от дневной жары и попивал выданную порцию грога. Табита, умудрившаяся до этого не пересекаться с кем-либо из новых его друзей, немедленно привлекла к себе всеобщее внимание. — Симур, я тебя обыскалась! — воскликнула она на подходе, не обращая внимание на удивленные лица его собеседников. — Ты мог бы и сказать мне, что будешь обедать здесь. — Извини. Ты что-то хотела? — Хотела попросить одну из твоих рубашек, свои я сегодня стираю. — Так и взяла бы. — Ну, я подумала сначала спросить, — лишь сейчас Табита решила уделить внимание пялящимся на неё матросам. — Что, я на базарное чучело похожа? — Прости, я думал, что мне чудится, — первым отозвался Том. — Симур говорил про тебя, но я так и не поверил, что на корабле есть девушка, пока тебя не увидел. — Что же, вы трое и с матерью нашей не виделись? И с Лаумой тоже? — Что за Лаума? — оживился Дик. Билли махнул рукой. — Она паруса чинит, ты точно ее видел. Ходит в мужской одежде и волосы прячет. Ее отец — здешний плотник, карлик Джо. — Мой вам совет — лучше вокруг Лаумы не тритесь, — Табита покачала головой. — Джо очень ревностно охраняет ее благополучие, да и сама она не то чтобы любит незнакомую компанию. — А как насчёт тебя, капитанская дочка? — Улыбка не сходила с лица Тома, пока Табита находилась в поле его зрения. — Тебе тоже нельзя водиться с незнакомцами? — Это может быть опасно для незнакомцев, — она рассмеялась, показав зубы. — Я плохо влияю на окружающих. — Это точно, — фыркнул Симур. Все шайки, которые собирала вокруг себя Табита, всегда добирались до ограбления чужого сада или игр на выживание в лесу. В пятнадцать она уже дорвалась до абордажа и в ближнем бою успела убить нескольких человек. — Я думаю, вы тут недавно, раз уж я вас не знаю. Две дюжины дней назад, на выгрузке? — Верно, — отозвался Билли. — Зачем вам пиратство? — Деньги, — хором сказали трое. Том добавил: — Что-то нас потянуло к морской жизни. — Так пошёл бы рыбаком, — хмыкнула Табита. — Ты хоть знаешь, каким концом саблю держать? — Со своей саблей я знаком, да и тебя могу познакомить, — в этой фразе было такое явное двойное дно, что Билли и Дик тут же прыснули со смеху. Табита и Симур обменялись взглядами, и в глазах брата она четко прочла: «Прошу тебя, не начинай». И она не стала начинать ссору, непременно завершившуюся бы дуэлью и взысканием от Шена. — Проводи с ней побольше времени, может, из тебя и выйдет толк, — с этими словами она покинула трюм, оставив Симура наедине с приятелями. Впервые за почти неделю общения с ними он захотел сбежать с их глаз долой и спрятаться, как делал ещё в детстве. — А твоя сестра понаглее тебя будет, — хохотнул Билли. — И покрасивее, без обид, — подхватил Том. — Мы близнецы! — Как по мне, Табита и Ирэн больше похожи на близнецов, — рассмеялся Дик и шутливо пихнул Симура локтем. Тот вроде расслабился, пока Билли не огорошил его снова. — И верно, наша лекарь совсем не похожа на мать двойни! Дьявол, да она выглядит едва ли старше нас с тобой. — Но она старше всех вас, не забывайте об этом, — такой совет им точно не помешал бы. — Не волнуйся, парень, тут дураков нет, — Дик снова коснулся его, на этот раз хлопнув по плечу. Симур ещё не понял, как к этому относиться. — Кто ж будет ссориться с лекарем? Тогда уж лучше сразу завалиться в капитанскую рубку и залезть ногами на стол, чего тянуть. На верхней палубе прозвенел колокол, призывающий всех вернуться к своей работе. Кругом началась возня и ворчание, немногим хотелось трудиться под летним солнцем, но деваться было некуда. — Что будешь делать сегодня? — спросил Том на пути из трюма. Симур вздохнул. — Учиться читать карты, — он поймал на себе восхищенные взгляды. Билли и Том читать не умели в принципе, что и говорить о такой сложной науке, как морская навигация. Дик присвистнул: — Да-а, ребята, это вам не за борт плевать! Пошли работать руками, пока Симур учится править кораблем, — с этими словами они его и оставили, смятенным у выхода из трюма. *** Ирэн в процесс создания лекарств уходила с головой, отсекая лишние шумы и любые раздражители. Айт никогда не мешал ей заниматься своим делом, будучи сам в работе с утра до ночи и даже в свободное своё время не отвлекая. Когда жизнь подарила Ирэн двух детей, о спокойных раздумьях над очередным снадобьем пришлось забыть на несколько лет. Даже когда Айтварас взял на себя свою часть родительских обязанностей, ей никогда не давали покоя дети — приходилось подстраиваться, договариваться с ними, чем-то их занимать. И хотя сыну нужно было бы учиться у неё всему, ему не всегда это было интересно; что до дочери, с ней Ирэн говорила на особом языке. Табита была практически неуправляемой. Ирэн не знала, откуда взялось в ней это неуёмное стремление что-то делать и постоянно кому-то что-то доказывать — возможно, досталось от обоих родителей по наследству. Казалось, что в Табите скопилась вся энергия, которой должно было хватить на обоих близнецов, потому Симур и был такой тихий и покладистый. Честно сказать, Ирэн не представляла, что делала бы с двумя такими ураганами, как ее любимая дочь. — Мам, мне скучно, — проныла Табита, развалившись на кровати в капитанской рубке. Ирэн была занята несложной, но важной работой, расталкивая корень имбиря для будущих лекарств. Она хотела было предложить дочери встать и помочь с чем-нибудь, но не придумала задание. — Почему ты валяешься тут без дела? Шен не дал тебе работу? — Я уже все сделала, — фыркнула Табита. Ирэн не могла достаточно отблагодарить Шена за то, как много он возился с ее детьми. Неизвестно, откуда в нем взялся такой талант к обучению — может, из привычки натаскивать моряков и всеми командовать, — но он взвалил себе на плечи ношу воспитания близнецов в той же мере, что Ирэн или Айт. На самом деле, Шен проводил с ними даже больше времени, чем их отец; Ирэн делала скидку на то, что Айт растворился в пиратской жизни после перерыва на суше. Шен, несмотря на привычное ворчание и угрюмый вид, с удовольствием влился в роль мудрого дядюшки, старшего брата и строгого учителя. Без него такое вот нытьё и безделье Табиты было бы куда более частым явлением. — А твой брат где? — Он опять со своими новыми дружками! — Судя по возмущенному возгласу, Табита это крайне не одобряла. — Как начал с ними общаться, так почти и не здоровается со мной! — Ну, у него не так часто появляются новые друзья, — Ирэн посмотрела на дочь многозначительным взглядом. — Ты могла бы и порадоваться за него. — Да я рада, — пропыхтела она, упав лицом в подушку, откуда глухо донеслось, — я вот всегда звала его в свою компанию. — Но он не всегда был там к месту, — Ирэн как обычно пришлось быть голосом разума. Табита ещё с детства не чувствовала разницы в общении с девочками и мальчиками, а годы взросления на пиратском корабле и вовсе уничтожили в ней какое-либо ощущение того, что в мужском обществе она может быть лишней. Ирэн этому была очень даже рада, но она также понимала то, как Симур нуждался в общении со своими сверстниками, и что неукротимая сестра ему в этом несла больше вреда, чем пользы. — Позволь своему брату общаться с другими юношами и иметь от тебя секреты, — посоветовала Ирэн с улыбкой, — ты все равно останешься для него лучшей подругой. — Я просто скучаю по нему, — от искренней грусти в этих словах Ирэн стало немного беспокойно. *** Этот абордаж дался им нелегко. Гораздо чаще жертвой становился какой-нибудь торговый люггер, с которого можно было собрать товар без единого выстрела. Однако случалось и такое, что торговые суда оснащали огневой силой и сталью в надежде спасти груз от вездесущих пиратов. Так вышло и в этот раз. «Драконье крыло», конечно же, справилось с возникшими трудностями, но не без потерь со своей стороны. Трое уже были преданы морю, когда Симур перевязывал рану на груди одного из пиратов. Мама пропала из виду: наверняка убежала за недостающими снадобьями в каюту. Симур, в отличие от неё, почти никому не раскрыл секрета о своих силах, и пока все судачили о том, что Ирэн ведьма, он оставался вне пристального внимания. Даже если кто из команды и проговаривался о ведьме за пределами корабля, это обычно принимали за шутку или пьяный бред; Симур боялся представить, что будет, если вести о нем разнесутся. Его нельзя было упрекнуть в неосторожности. — О, Симур! — Томас окликнул его ещё издалека, приближаясь сквозь толпу суетящихся моряков. — Я не видел тебя во время сражения. — Я выполняю работу помощника лекаря, мне запрещено участвовать в абордаже, — точнее, разрешено не участвовать, но Симур решил не заострять на этом внимание. — Ты не ранен? — Жив и целёхонек, — Том похлопал себя по груди, глядя на перевязку другого матроса. — И что же, ты ни разу не шёл в абордаж? И даже не просился? Вопрос был задан с искренним удивлением, но Симур ясно услышал почти не прикрытое снисхождение. Пираты. За столько лет среди них он так и не смог осознать ту легкость, с которой пираты умели отнять чужую жизнь. Симуру приходилось поднимать меч для защиты своей жизни всего три раза, и лишь однажды человек пал от его руки. Имея надежную защиту в лице своей семьи, Симур крайне редко подвергался смертельной опасности, да и сам на рожон, в отличие от сестры, не лез. Ему нравилась мысль о том, что в страшном хаосе пиратской жизни он мог кому-то помочь, а не навредить. — У меня есть работа, и я рад ее выполнять, — отрезал Симур, заканчивая перевязку. Он поднялся во весь рост, глядя едва ли снизу вверх на Тома, и выдавил улыбку. — Я должен идти. Томас кивнул, галантным жестом уступая ему дорогу. Уходя в сторону каюты капитана, Симур никак не мог скинуть с себя ощущение вперившегося в его затылок задумчивого взгляда. *** — Ну, парень, не ломайся! Так-то лучше, дружище! Тише ты, Билли, чуть фонарь не разбил! Какофония звуков размывалась в голове Симура вместе со зрением, все как будто удваивалось и старалось куда-то уплыть. Он потерянно пялился в опустевшую кружку в своей руке, разыскивая на дне что-то очень важное. Рядом смеялись друзья или не друзья, точно кто-то из команды, и что они отмечали? Ему хотелось отлить и завалиться спать до скончания века. Кажется, он выпил немного — три, четыре кружки? Он даже не знал, что ему наливали. Сначала это был грог, совершенно точно. Потом ром, может, и виски, он не то чтобы разбирался в сортах спирта, но теперь однозначно понимал, что спиртное ему не близко. — Э, парень, куда ты? — позвал его чей-то голос, когда Симур поднялся на нетвёрдые ноги и пошёл. — Оставь, в нужник ему надо, — сказал второй голос вдогонку, и это было последнее, что Симур смог разобрать. Нутро будто свернулось в кулак и прижалось к его горлу, и за секунду он понял, что должен бежать к ближайшему борту. Опустошив желудок, парень вытер лицо рукавом. Он не чувствовал никакой легкости и веселья от выпитого; вместо этого на него с новой силой накатили вечно зудящие в голове мысли. Ну и что из него за пират? Да какой там, он и мужчиной-то стать не может. Что его крутит от алкоголя, как барышню? Не хватало только заплакать от жалости к себе, подумаешь, больно и в голове что молотом бьют. Надо просто койку найти и лечь, вот и всё. Ясности мыслей хватило лишь до коридора между каютами. Увидев одинаковые двери, Симур дернул первую попавшуюся. — А стучать? — Возмутилась сестра, когда он завалился в ее каюту. Недовольство немедленно сменилось тревогой, стоило ей увидеть его. — Что с тобой? — Все в порядке, — пробормотал Симур, падая на ее кровать. Табита поднялась из-за стола и подошла к нему, оглядывая с головы до ног. — Ты чертовски пьян, — заявила она без укора. — Тошнит? — Уже, — он зажмурился, потирая лоб и виски. — Воды. Хочу пить. Табита торопливо отыскала флягу с водой и сунула ее брату — с кувшином он бы сейчас не справился. — Как ты? — Голова болит, — простонал он. — Стой, — он заметил, что сестра пошла к выходу. — Я иду за мамой. — Не-е-ет, — Симур открыл глаза, посмотрел на неё умоляюще. — Не говори родителям. Не приводи маму. Просто попроси ту настойку со зверобоем, только сделай так, чтобы она не приходила. — Хорошо, — она оставила его и поторопилась выполнить поручение, пока Симуру не стало ещё хуже. Ей хотелось назвать его дураком и кретином и высказать все свои тревоги по поводу такого безрассудного поведения, но важнее всего сейчас было помочь ему, а все недовольства могли подождать лучшего места и времени. *** Табита почти дымилась от гнева. Она так яростно шла вперёд, что пираты шарахались в стороны, уступая ей дорогу. Будучи знакомыми с ней долгое время, все знали о ее буйном характере и не желали попасть под горячую руку. И все же одному из матросов угораздило окликнуть ее словами «Ирэн тебя ищет», изменив направление раздражённой пиратки в сторону родительской каюты. Распахнув двери, она увидела мать, сидящую за своим рабочим столом. — Что? — Резко спросила Табита. Ирэн подняла на неё глаза, полные укора на неожиданную грубость. — Не могла бы ты позвать Симура? Я не знаю, где он, но он впервые отлынивает от работы. — Не могла бы! Я не знаю, где он шляется со своими новыми замечательными друзьями! Ирэн отложила травник, в котором описывала новый рецепт лекарства с последствиями применения, и повернулась к дочери всем телом. — Прекрати кричать и подойди ко мне. Сначала Табита упрямо застыла на пороге, но под тяжёлым взглядом матери подчинилась. Ирэн видела напряжение в каждой ее черте, от сжатой челюсти до хмурого лица и опущенных глаз. — Что случилось? — Он сказал мне отвалить! — От возмущения Табита снова перешла на крик. — Я просто сказала, что эти придурки плохо на него влияют, а он… придурок! Решил, что я завидую! Да нужны мне такие идиоты бесполезные, аж сплю и вижу! Было бы преуменьшением сказать, что Ирэн удивилась. Так ее сын ещё никогда себя не вёл, и к такому она вряд ли была готова. Понятно, почему Табита так разозлилась, а делать-то что с ними обоими? — Пожалуйста, скажи кому-нибудь, чтобы нашли и позвали Симура, хорошо? — от спокойного маминого голоса Табита немного остыла, ощутив стыд за своё поведение. Она кивнула и ушла, оставив на какое-то время Ирэн наедине с ее мыслями. В следующий раз дверь открыл Симур. Он был не менее раздражён, чем его сестра, но с угрюмым видом соседствовал виноватый взгляд. — Мам, прости, я забыл про время. — Ничего, садись со мной. Он занял стул напротив, отвёл взгляд куда-то в сторону. Ирэн вздохнула, не желая читать ему морали, а просто обнять. — У тебя все хорошо? — Да, — судя по всему, он был удивлён такому вопросу. — А что? — Я просто хочу знать, что все в порядке. Ты завёл новых друзей? — Как будто были старые, — пробормотал Симур себе под нос. — Разве Табита тебе не друг? — Это не то! — вскинулся мальчик, но сразу стушевался, не желая объясниться. — Она не понимает. У неё-то всегда была куча друзей. — Но она всегда выбирала тебя, разве нет? — Она просто… — Симур искал слова, которые можно сказать, хотя все они казались неподходящими. — Она вечно в центре внимания, и я по сравнению с ней ничего из себя не представляю. — Ты ведьмак, — от такого абсурдного заявления брови Ирэн взлетели. — Никто об этом не знает! — Но ты не перестаёшь им быть. Ты умеешь читать, считать, лечить, фехтовать, ты прочёл больше книг, чем я, и ты умеешь работать с такелажем. Ты знаешь и видел столько, сколько большинство людей за всю жизнь не видывало. Ты, вероятно, самый уникальный юноша на свете, и ты думаешь, что ничего из себя не представляешь? — Ты не понимаешь, — он продолжал смотреть в стол. — Я не похож на остальных. Я лишний. — Я не понимаю? Симур, посмотри на меня. — Она дождалась, пока он поднимет глаза. — Я пришла на этот корабль в семнадцать лет. И я, позволь заметить, была девушкой. Ведьм до меня тут не знали и не видывали, и несколько месяцев я пряталась ото всех, потому что боялась за свою жизнь. Ты помнишь, что стало с нашим домом. — Помню. — У меня тут был только твой отец, и даже он не всегда был мне так близок, как Табита для тебя. У меня не было родителей, не было ни одной другой женщины, с кем я могла бы поговорить. И мне пришлось долго, очень долго добиваться к себе уважения. Я тебе это не за тем говорю, чтобы ты подумал, будто мне твои переживания не важны — это неправда. Но я хочу, чтобы ты не чувствовал себя брошенным. Может, ты хочешь что-то ещё мне рассказать? — Нет, — Симур больше не выглядел ощетинившимся, скорее растерянным и задумчивым. — Тогда займись приготовлением лекарства от ожогов, ладно? — Ладно, — и они занялись каждый своим делом в тишине. *** Вечерами, когда всем разрешалось уйти на боковую, пираты кучковались вокруг редких фонарей в трюмах будто мотыльки. Кто-то сразу спешил занять свой гамак или застланный ветошью рундук, кто-то доедал схороненные днём запасы пайка. Никто не шумел, и все же трюм был наполнен болтовнёй, топотом и прочими звуками. Четверо приятелей заняли своё привычное уже место в углу. Билли достал припрятанную трубку, забил ее и раскурил, чтобы потом великодушно поделиться с Томом и Диком; Симур как мог старался не морщиться от резкого запаха дыма, неприятного его колдовскому обонянию. — Н-да, хороший табак, — Том сильно затянулся и выпустил новое облако дыма. — Вот уж чего здесь и днём с огнём не сыщешь. Прячь получше, чтоб не украли. — Ясное дело, — Билли вернул трубку себе. — Вот бы сюда лавку с табаком с моей улицы. И когда я теперь запасы пополню? Симур, ты не знаешь, когда мы пришвартуемся? — Не знаю, — он покачал головой. Нытьё о суше ему было нечем поддержать. — А вам чего не хватает здесь, джентельмены? — кивнул Билли в сторону приятелей. Те понимающе переглянулись. — Баб. — Ох, скорее бы нас уже занесло в какой-нибудь бордель, — мечтательно вздохнул Дик. — — Не думал, что когда-нибудь так сильно соскучусь по шлюхам. — Зато они по тебе не скучают, — расхохотался Том, заражая смехом остальных. Дик приобрёл важный вид. — Это до той поры, пока я их не оттрахаю, тогда, уж поверьте мне, они будут ждать моего возвращения! Все снова рассмеялись, но от Тома не ускользнуло отвращение, исказившее лицо Симура. Сам же Симур упустил перемену во взгляде Томаса перед тем, как он заговорил с ним. — А ты, дружище, часто бывал в домах удовольствий? — спросил он, заранее зная ответ. Симур молча помотал головой, желая уйти от этого разговора. — Наш маленький друг ещё жизни не видел! — беззлобно рассмеялся Билли. — Он был слишком занят чтением, чтобы ходить по шлюхам. — Я редко выхожу на берег, — тихо ответил Симур. — Не люблю сушу. — А я теперь понимаю капитана в том, что он привёл женщину на свой корабль, — Дик покивал и устроился поудобнее, закинув ногу на ногу. — Это ж рехнуться можно с такой монашеской жизнью. Вот есть даже в нашей команде женщины, и что? Все одно что нет их. — Да, и к Лауме близко не подойдёшь — всегда этот вездесущий карлик рядом, — Билли вздрогнул и заозирался в поисках плотника. Джо ни у кого не вызывал смех, а только тревогу. — А что насчёт Табиты? — этот непринужденный вопрос заставил Симура мгновенно напрячься. — Что насчёт неё. — Она берет от пиратской жизни всё, в отличие от тебя, — Том добродушно хмыкнул. — На что ты намекаешь? — Наверняка она уже давно не девица, а, Симур? — Лучше тебе заткнуться, — после этих слов Симур так сжал челюсть, что ощутил желваки на скулах. Ногти в сжавшемся кулаке впились в ладонь. — Эй, парни, расслабьтесь, — Билли попытался разрядить раскалённую атмосферу, но никто не обратил на него внимание. Томас не собирался прекращать. — Что в этом плохого? Уверен, ей бы понравилось провести время с любым из нас. Даже с тобой, если подумать. — Закрой свой поганый рот или… — Что? Позовёшь отца? Или мать? Ты и так от ее юбки не отходишь. Ты просто трус, за которого всегда отвечают другие. Лучше б тут была твоя сестра, ее хоть полапать можно. — Том, ты ебанулся? — Дик был поражён такой откровенной наглостью. Да и нашёл ведь, кому грубить — сыну капитана! Симур молчал, глядя Томасу прямо в глаза. Тот, высказав накопившиеся претензии, с поднятым подбородком ждал хоть какой-то реакции. Интересно, что же ему сделает этот несчастный мальчик? Поди развернётся и уйдёт сейчас, чтобы поплакать в своей личной каюте. Том открыл было рот, чтобы подначить Симура к каким-либо действиям, но не смог проронить ни звука. Он вдруг понял, что забыл, как дышать. Будто бы весь воздух разом исчез из его груди, Томас схватился за горло, выпучил глаза и начал уже трястись. Билли и Дик кинулись к нему, что-то крича и ничего не понимая; Том их не слышал, а Симур не слушал. Они с ужасом смотрели в его сторону, боясь дотронуться и все переводя взгляд с застывшего парня на содрогающегося Тома. К этому моменту на их крики обратили внимание и другие пираты, в зашумевший трюм вихрем ворвалась Табита. Через мгновение она отвесила брату такую затрещину, что он взвыл. — Ты с ума сошёл? — зашипела она страшным голосом, пока Томас где-то рядом изо всех сил старался вернуть себе весь потерянный воздух. Табита обратила к нему внимание, склонилась над ним, пока Том в ужасе пытался убраться от неё подальше. — Тебе нужна помощь? Том отчаянно замотал головой, боясь подумать, что ему придётся иметь дело с лекарем и объясняться в произошедшем с ней и капитаном. До удушения эта мысль его почему-то не посещала. Табита сняла с пояса флягу с водой и сунула Тому в руки. — Возьми. Ну же, бери! Она подняла глаза на Дика и Билли, все ещё стоящих рядом с испуганными лицами. — Вы двое, что вы видели? — Н-ничего, просто парни немного повздорили, а потом Тому стало душно. С ним часто такое бывает! — Все верно, — она кивнула. — И для вас лучше, чтобы об этом никто не узнал. А то в трюме воздуха мало, сами видите. Оставив перепуганную компанию, она обернулась к брату, чтобы взять его за руку и сдернуть с места. — Пошли отсюда. Он послушно следовал за ней, будто оглушённый, даже не пытаясь выдернуть ладонь из крепкой хватки. Табита привела его в свою каюту, запирая дверь от ненужных ушей. — Что это было? — Я не знаю, я просто разозлился, я говорил ему замолчать, а он продолжал говорить, и я хотел, чтобы он заткнулся, я просто думал об этом и… — Безо всяких заклинаний? — Табита удивилась. — Нет! Это будто была не магия! Ну, вернее, магия, но не моя. Я захотел, чтобы он больше никогда не говорил, и это случилось. Я пытался его убить. — За что? — Он оскорблял тебя. — Мне что ли впервой? — сестра улыбнулась. — Он оскорблял твою честь! — Глаза Симура вдруг полыхнули зелёным огнём. — Как я мог это допустить? — Сим, но ведь это моя честь, — Табита погладила его по плечу. — И защищать ее — моя забота. — Ты всегда за меня заступалась, — он выглядел несчастным. — Конечно, ты же мой брат, — она обняла его. Симур сгорбился, уткнувшись носом в ее макушку. — Ты мой самый близкий друг, а я вёл себя, как кретин. — С этим я не буду спорить, — Табита рассмеялась и отпустила его, взъерошила рукой его запутанные волосы. — Но ты все ещё самый добрый кретин из всех, кого я знаю. Ты не убийца. — И не пират. — Разве пирата делают убийства? Ты свободный моряк, который временами наживается чужим добром — значит, ты пират! Непохоже было, что Симур с этим согласился, но его беспокоили и другие вещи. — Как думаешь, быстро всем растреплют, что я ведьмак? — Вся остальная команда ничего не поняла, обычная потасовка случилась, а эти трое так напуганы, что вряд ли начнут болтать. Я, пожалуй, завтра вызову этого Тома на дуэль, раз уж мою честь он решил обсудить в мужском обществе. — Может, лучше это сделаю я? — Ты уже достаточно для меня сделал. Да я и не думаю, что он согласится — так или иначе я опозорю его перед всеми. Он будет молиться о том, чтобы поскорее сойти на берег. И, Симур? — Да? — Спасибо, что заступился за меня. *** За прошедшую ночь Симуру не удалось выспаться из-за кошмаров. Каждый раз, погружаясь в сон, он бежал и падал в чернеющую бездну, и после третьего падения парень не смог сомкнуть глаза. Он не знал, сколько часов проворочался на койке, уставившись в темноту перед собой и размышляя. Он вспоминал прошлые свои выбросы стихийной магии, но в какой-то момент пришёл к выводу, что магия вообще очень редко ему поддавалась. Это зачастую было вопросом эмоций и у него, и у матери, способом выживания. Собственно, выживание часто попадало под угрозу как раз из-за этих дурацких сил, с которыми Симур не выбирал рождаться и которые должен был прятать, как страшный грех. Правда, достаточно позлившись на судьбу за непредвиденные трудности, он всё-таки вспомнил несколько иные события. К примеру тот год, когда они с мамой совместными силами спасли земли их городка от подступающего голода. Или тот день, когда Симур одним желанием заставил уползти змею, напугавшую Табиту. И каждый раз, когда в кромешной темноте он разжигал огонь силой мысли. Так он поступил и на сей раз, мигом осветив свою небольшую каюту, чтобы покопаться в драгоценных запасах книг. Не то чтобы запасы были огромными, но Симур потихоньку копил у себя книжки с захваченных кораблей и из каюты родителей — то, чем они готовы были делиться. У него даже имелась пара томов на неизвестных языках, найденных на торговом судне с варварских берегов. А ещё была книга — одна из любимых с детства — про древних богов и чудеса, которые они творили. Найдя ее, Симур вернулся на свою койку и погрузился в чтение. Он уже добрался до последней главы, когда солнце несмело начало пробиваться в иллюминатор. Потянувшись, Симур отложил книгу и вышел на верхнюю палубу. Тут и там пока еще спали матросы, только дозорный на грот-мачте ходил взад-вперёд, бодрясь из последних сил. И, к большому удивлению Симура, у правого борта стоял отец. — Доброе утро, — Симур подошёл и облокотился на борт рядом с ним, глядя на горизонт. — Ты почему не спишь? — удивился Айт. — Я не ложился. А ты? — Я всегда просыпаюсь в это время. — Сейчас хорошо, — было и правда славно с этим утренним туманом и легкой прохладой перед приевшейся уже жарой. Они стояли рядом в спокойной тишине, пока Симур наконец не набрался храбрости. — Па? — Мм? — Ты когда-нибудь хотел, чтобы я был другим человеком? — В смысле? — Айт обернулся на него, озадаченно нахмурившись. — Ну, в смысле, — Симур замялся, поджал губы, пожалел, что начал этот разговор, — чтобы я был больше похож на остальных. На Табиту. На тебя. — Спасибо твоей матери, что ты не похож на меня, — рассмеялся Айт. — И хвала небесам, что ты не похож на Табиту. Откуда такие мысли? — Я часто чувствую себя лишним. Как будто я неправильный пират. И знаешь, мне не хочется лезть в драку, и я не хочу никого ранить, и меня совсем не волнуют женщины. Я не участвую в абордажах, меня тошнит от рома, и разве не было бы лучше, будь я нормальным? — На этом корабле нет нормальных людей, сынок, — Айт хмыкнул и перевёл взгляд на волны. — Пиратами становятся только сумасшедшие. И если все так, как ты говоришь, то ты на этом судне единственный хороший человек. — Но я не хочу быть хорошим! — воскликнул Симур в сердцах. — Я хочу быть нужным. — Поправь меня, если я ошибаюсь, — отец поднял брови, и от этого его взгляда Симур как всегда ощутил глупость своих действий. — Но разве ты не нужен мне и твоей маме, если мы готовы умереть за тебя в любой момент? Разве ты не нужен Шену, который столько в тебя вложил? Не нужен команде, которую ты лечишь и постоянно помогаешь? Может, ты не нужен Табите, которая последний месяц бегала за тобой в надежде на твоё внимание? — Айт заметил перемену во взгляде сына. — Что? — Я облажался. После краткого рассказа о случившемся минувшим вечером Симур потёр лицо в жесте полнейшего отчаяния и краха. — А теперь она хочет вызвать его на дуэль! — Это хорошо, а то я бы просто пристрелил его, — в чертах отца появилась неуловимая жесткость. — А насчёт своих сил не бойся, что-то должно было проявиться так или иначе. Ты хоть не рычишь и когтями не машешь, как мама. — Я всегда думал, что тебе это нравится в ней, — Симур не смог сдержать смех. — Конечно, что ещё могло заставить меня жениться? Отсмеявшись, Айт потрепал сына по волосам. — Ты очень на неё похож. Она тоже много переживала из-за своей доброты и желания всем помочь, думала, что ей тут не место. Мне, по правде сказать, стыдно перед вами тремя за то, что я вас сюда притащил. Вы тут никому ничем не обязаны — ни ты, ни Табита, ни мама, — он замолчал на какое-то время, а потом добавил, — но без вас я уже не могу жить. — Мне нравится пиратская жизнь, — Симур обнял спину отца рукой. Ему наконец стало спокойно.