Salty tales

Лучшим временем для похода за покупками Ирэн всегда считала раннее утро. Привычки спать до полудня за ней не водилось, толпы людей и утомительная жара совсем не прельщали. Большая часть прилавков и мастерских открывалась совсем засветло, можно было даже позволить себе неторопливо блуждать и рассматривать товары. В этот час дети ещё благополучно сопели в подушку, а Айт в не самые загруженные дни службы занимался ювелирной работой дома. С собой на рынок Ирэн почти никогда его и не звала, ему и без того редко удавалось найти время на своё новое ремесло. Да и разве проблема для неё была донести пару нагруженных корзин? К счастью, деньги имелись, чтобы эти корзины наполнить. Сегодня она пришла за тканями: нужно было починить изношенную юбку и сшить для Табиты сорочку по ее просьбе. Оценив возможные траты на заказ у швеи и соответствующую ткань, Ирэн сделала выбор в пользу второго — не так уж и плохо она умела шить. Вот с вышивкой у неё не то чтобы ладилось, но это ей было и не нужно. По соседству с ткацкой лавкой приветливо открыла свои окна пекарня, дразня редких ранних прохожих запахом свежей выпечки. Ирэн повела носом в сторону вкусного запаха, и ноги сами понесли ее к дверям пекарни. Звякнул повешенный над дверью колокольчик, ее глазам предстали прилавки со всяческим хлебом. Здесь пока ещё не было ни одного покупателя, однако Ирэн не сомневалась, что уже через час это изменится. — Одну секунду! — Прокричал голос из-за стены. Вскоре оттуда выскочил молодой парень с полным булочек подносом в руках и расплылся в улыбке. — Доброе утро, миледи. Не хотите попробовать новый рецепт? Даром! — И он решительно пихнул поднос навстречу удивленной девушке. Она недоуменно улыбнулась, принимая подарок, неуверенно откусила краюшку булки. — Что же вы, миледи, не стесняйтесь. Они сахарные! Было и впрямь изумительно вкусно, Ирэн даже и не заметила, как быстро съела угощение. Парень тем временем раскладывал товар по прилавку, пока она беззастенчиво его разглядывала от коротких волос до простецкой рубахи. — Ну вот, теперь мне хочется скупить всё, что у вас здесь лежит, — деланно вздохнула она, на что парень рассмеялся. — Я бы с большой радостью вас всем этим угостил, да боюсь, за один присест вы точно не справитесь. Но чем вам не причина приходить сюда почаще? — Вот уж правда. Вы недавно здесь? Я раньше не замечала это место. — Недавно открылись, я родителям помогаю. Мое имя Джером, позволите узнать ваше? — Ирэн, — она дружелюбно улыбнулась и тут же попросила, — можно мне два хлеба и этот замечательный яблочный пирог? — Вам можно всё, миледи! — Джером принялся резво складывать товар в корзину и вдруг сморщился от раздумий. — Погодите, уж не та ли вы знахарка, что живет на отшибе? — Насколько я знаю, других тут нет, — она лишь плечами пожала, наблюдая за возможными переменами в настроении пекаря. Несмотря на ее добрую славу среди местных, она все ещё часто сталкивалась с настороженностью и предрассудками в сторону своего дела. Джером испуганным не выглядел, его тёмные карие глаза и вовсе смотрели на неё с каким-то восхищением. — Так это вы мою тётушку вылечили! Она, сколько ее помню, страдала от вечной боли в ноге, приезжий доктор из столицы только и посоветовал, что ногу отнять, а вы! Каким чудом вы так сделали, что она быстрее меня бегает? — Рада, что с ней все хорошо, — не рассказывать же ему о составе мази от врожденных болей и заговоре на смещение кости, зачем пугать человека. — Сколько с меня? — Что вы, леди Ирэн, это мой вам подарок, — Джером активно замахал руками. — Приходите сюда почаще! — Я вовсе не леди. Кажется, такая уверенность без капли смущения сбила его с толку, но Джером согласно кивнул и вновь улыбнулся. — Могу я звать вас мисс Ирэн? — Можно и просто Ирэн. — Ох, ну скажете ещё, — посмеиваясь, он оперся о прилавок, — может, и на ты к вам обращаться? — Может, — она пожала плечами и удалилась без прощания, оставив Джерому свою лукавую улыбку. Корзина была полна ароматным хлебом, улица — ещё сонными горожанами, а в голове Ирэн одна с другой мешались мысли. Проснулись ли дети? Они точно порадуются угощению. *** Несмотря на некую присущую ей резкость в вопросах воспитания, Ирэн не в пример легче мужа умела разбудить близнецов и выпроводить их в школу. Звучно зевающие и недовольные, они самостоятельно одевались и плелись на кухню, где обычно строгая мама ставила перед ними по тарелке с кашей. Это блюдо надлежало съесть до последней крошки, ведь следующая трапеза могла случиться ещё неизвестно когда. Без лишнего бубнежа близнецы выходили с Ирэн из дома, и через десять минут ходьбы в бодрящей утренней прохладе они уже вовсю болтали и спорили. Дорога лежала по ремесленной улице и прямо через рыночную площадь, что было одной из причин никогда не отправлять близнецов в город в одиночку: там якшалась разнообразная публика, от примерных богословов до законченных пьяниц. Ирэн не доверяла ни тем, ни другим, и детей научила тому же. — Мам, — Табита дёрнула ее за руку, — почему этот мистер нам машет? Ирэн подняла глаза в ту сторону, куда беспокойно тыкала пальцем дочь, и наткнулась на окна пекарни. Джером и впрямь махал руками не хуже ветряной мельницы, не обращая внимание на заждавшегося посетителя. — Это мой знакомый пекарь, помните тот пирог? — Да! — Симур мгновенно включился в разговор и состроил умоляющее лицо. — Ма, давай зайдём, давай ещё там что-то купим! — Да, пойдём, мам! — вторила ему Табита, и вот уже Ирэн открывала дверь с колокольчиком, ведомая вцепившимися в рукава детьми. На этот раз тут было достаточно людно, так что им троим пришлось дождаться своей очереди. Судя по резвой болтовне Джерома, он как мог старался сократить время их ожидания. Похоже, он нравился всем здешним покупателям, причину тому нетрудно было увидеть в его приветливой улыбке и лёгком языке. Пожилая дама перед ними задержалась дольше других, но пекарь и не думал поторопить ее: наблюдая за его поведением, Ирэн подивилась тому, как легко он уболтал прилипчивую старушку. Дети во все глаза разглядывали булки, коржи и пироги — хоть бы не пришлось отучать их потом от этих вкусностей. — Мисс Ирэн! — наконец воскликнул Джером, когда подошла ее очередь. Он перевёл взгляд на вьющихся вокруг неё детей. — А это ваши брат с сестрой? Вы весьма похожи. Опешившая от такого вопроса, Ирэн разразилась смехом. Парень опять глядел на неё со святой невинностью и непониманием, от чего ей становилось ещё смешнее. — Ма, купишь мне эту булочку? Пожалуйста? — дернул ее Симур, и она перевела взгляд на Джерома. — Конечно, если этот господин назовёт цену, — она все ещё посмеивалась над всё вытягивающимся лицом пекаря. Тот поднял руку и потёр лоб, будто мысли ему с трудом давались. — Прошу прощения, я просто… знаю, что вопрос неподобающий, но… позволите узнать ваш возраст? — Двадцать восемь лет, если я ещё не сбилась со счету. — Ох, боги! Какой я дурак. Но вы так молодо выглядите, я имею ввиду, я думал, что старше… примите угощения для детей в качестве извинения. — Извинения принимаю, а ваши попытки разориться на мне принять не могу. Столько за две булочки хватит? — Ирэн достала из кармана горсть монет. Джером открыл было рот для возражения, но под ее прямым взглядом смутился и принял плату. За спиной у неё нетерпеливо засопели. — Симур, Табита, нам пора. Не стоит больше задерживать доброго пекаря! — До свидания, — крикнул мальчик на выходе, и девушка снова исчезла, не дав Джерому опомниться. Он лишь вздохнул ей вслед, когда к прилавку подошла грузная женщина со строгим лицом и покачала головой. — Юноша, делайте свою работу, а не с девушками беседуйте! — Прошу прощения, миледи. Что вам угодно? *** Каминный свет падал на страницы книги и Айтово лицо. Ирэн зацепила бумагу пальцем, чтобы начать новую главу. Ночь была тихая и славная, с привычным стрекотом сверчков за окном и прохладным весенним ветром, мерно горящие поленья обогревали босые ступни. Айт развалился у неё на коленях, не поместившись на небольшой диван и свесив ноги с рукояти. В тёплом свете очага он был как будто уже не пират, и домашний уют оставил на нем свой отпечаток. На Крыле она редко видела Айта таким спокойным, каким он сейчас бывал большую часть времени; теперь даже речь его стала менее резкой, походка потеряла нетерпеливость, словно уже не нужно сражаться за свою жизнь каждый день. Теперь можно было просто посидеть и почитать в тишине, и даже, может, уснуть на неудобном диване друг на друге. Ирэн заложила пальцем страницу и прикрыла книгу, застыв взглядом на открытом окне. Пару минут спустя Айт поднял на неё глаза. — Устала? — Нет, просто задумалась. — Ирэн погладила его по голове, убрала упавшие на лицо пряди. — Тебе здесь хорошо? — Конечно, к чему вопрос? — Не знаю, — она пожала плечами, улыбнулась, — мне тоже хорошо. — Иди сюда, — он потянулся, привлёк ее к себе для поцелуя. Остаться на ночь на этом диване было не так уж и плохо. *** За работой и домашними делами необходимость пойти на рынок Ирэн встретила лишь дюжину дней спустя. Ее стараниями вокруг дома плодоносили фруктовые деревья и ягоды являлись чуть ли не раньше срока, но одной своей магией сыта не будешь. Да и мясо с рыбой на деревьях не росло, а охотой ни она, ни Айт не занимались. Правда, в этот день она проспала дольше нужного, и к моменту ее пробуждения никого больше дома не было. Видно, Айтварас решил не будить свою женушку и отвести детей на учебу самостоятельно. Такое участие с его стороны было, вне сомнений, весьма приятным, вот только Ирэн пропустила своё идеальное время для блужданий по базарной площади. Что ж, теперь оставалось только толкаться локтями с другими покупателями и обмахиваться ладонью от липкой жары. В надежде хоть как-то уменьшить свои неизбежные страдания, Ирэн надела самое легкое своё платье и повязала соломенную шляпу платком, сложив волосы в простую прическу, лишь бы убрать их с шеи. С тремя корзинами она устремилась в сторону рынка, решительно настроенная не задерживаться там надолго и поскорее вернуться домой. Поначалу ей даже везло — мясная лавка была почти не забита посетителями, позволив девушке быстро наполнить корзину свежим мясом. С рыбой было уже потруднее: Ирэн вальсировала от прилавка к прилавку, придирчивым взглядом изучая каждую предложенную рыбёшку — уж в этом она разбиралась. За этими похождениями незаметно пролетели два часа, и ведьма спряталась в тени каких-то зданий, чтобы перевести дух. Ей ещё предстоял поиск лавки с письменными принадлежностями по просьбе Айта, покупка нового набора для шитья (старый трудами Табиты пропал без вести), а ещё потихоньку к ней подбиралось ноющее чувство голода. — Мисс Ирэн? Это вы? Она подняла глаза и увидела Джерома прямо напротив себя, явно проходящего мимо. Вроде бы он никуда не спешил, и руки его были пусты. Ирэн перехватила свои корзины поудобнее. — Доброго дня, Джером. А ты чего гуляешь? — Меня нынче отпустили отдыхать, — отмахнулся он и приблизился, расплываясь в улыбке. — Как давно мы не виделись! Как там ваши детки? — Хорошо, спасибо. Они очень хвалили вашу выпечку, умоляли меня научиться печь так же. — Одно слово — и я вас научу, — рассмеялся Джером, его внимание коснулось корзин с продуктами. — Вижу, вы тут по делам? Могу ли я составить вам компанию? — Почему бы и нет, так всяко веселее, — Ирэн повела плечом. Парень выставил руки вперёд, явно намекая на помощь с тяжелой ношей, и она смерила его снисходительным взглядом, вручая пустую корзину. — Если вы желаете помочь, то подскажите дорогу к лавке с перьями и чернилами. — О, это совсем нетрудно, — и они выдвинулись из благодатной тени зданий на мостовую. Из-под полей шляпы Джером с трудом мог видеть выражение лица спутницы, но и ей, смотрящей вперёд, было невдомек о его душевных стенаниях. — Мисс? — Да? — Вы простите мне ещё один бестактный вопрос? — Видимо, это ваш любимый вид вопросов, — усмехнулась Ирэн, — я вся внимание. — Вы замужем? — А вы никак не можете понять, почему я всегда прихожу одна? — она обернулась на него, и под ее внимательным взглядом его улыбчивое лицо моментально и мучительно покраснело. — Мой муж много работает, чтобы я могла сюда приходить. Предвещая ваши расспросы, его зовут Ангус Маклеод, он служит у лорда Гринвуда и обрабатывает драгоценные камни. Я утолила ваше любопытство? — Одного я всё-таки не могу понять, — Джером покачал головой, — как даже такой занятой человек может позволить своей потрясающей жене носить корзины в одиночестве. — Для начала, он не может ничего мне запретить, чтобы что-то начать позволять, — Ирэн совсем развеселилась. Все запреты и капитанские замашки Айта остались в прошлом с того момента, как он сошёл с корабля и остался с ней. Несомненно, он бывал и строгим, и требовательным, и порой ругался с ней на почве разных взглядов на решение каких-то проблем, но времена приказов давно и безвозвратно закончились. Судя по реакции Джерома, все в ее поведении было ему в новинку. Ирэн его не винила: далеко не каждый мог понять тонкости их с Айтом отношений. И уж точно не каждый на своём веку сталкивался с ведьмой, успевшей пожить в море среди команды пиратов. Ирэн знала, что местные, как в общем и все остальные женщины жили совсем по иным порядкам. — Что насчёт тебя, хм? Кто счастливица? — Нет такой, — парень смущённо почесал затылок, — хотя моя сестра Маргарет уже год как замужем, а ей всего семнадцать. У нас ещё пара маленьких братьев, мы растим их вместе с мамой, а ещё есть дети приемного отца. Мой родной отец умер ещё три года назад. — Повезло тебе с такой большой семьей, — Ирэн улыбнулась, мягко пихнула его локтем, — я никогда не помнила своих родителей, только бабушку. Она давно уже не со мной. — Зато теперь вы растите своих детей, разве это не счастье? Она молча кивнула. Она точно была счастлива, это не могло быть предметом споров и обсуждений. Этот город дарил ощущение дома и безопасности, и Ирэн, пожалуй, за всю свою жизнь столько не улыбалась, сколько за последние пару лет здесь. — Так, значит, ты всегда тут жил? — Как и мои родители, и их родители. О, если пожелаете, приходите в наш дом в гости! Я буду очень рад вам… и вашим детям, конечно же, — поспешно добавил Джером. — Мои братья для них, пожалуй, маловаты, ну да не проблема. — А как же мой муж, его ты приглашать не желаешь? От резонного вопроса парень разом смутился, будто надеялся, что речь об этом не зайдёт. Его нервный взгляд метнулся по улице и радостно расширился при узнавании. — Поглядите-ка, мы пришли за чернилами, и тут открыто! Нечасто такое бывает, — он указал ладонью на неприметную дверцу жилого дома. — Я вовсе не хотел оскорбить вашего мужа, просто понимая его занятость, неправильно выразился. Почту за честь с ним познакомиться. — Он вряд ли так обрадуется, если ты продолжишь сыпать любезностями в мою сторону, — рассмеялась Ирэн, поднимаясь по ступеням к открытой двери. — Послушай, Джером, мне нравится с тобой общаться, только не рассчитывай на большее, хорошо? — Я вовсе даже и не думал об этом, — почти уверенно отозвался парень, но от Ирэн все равно не ускользнула дрожь в его голосе. Ничего, это пройдёт, она была уверена. Сколько раз на корабле она сталкивалась с подобным отношением? Мужчины всегда надеялись, что им что-то перепадёт. Чем быстрее они понимали тупиковость своих надежд, тем раньше у Ирэн появлялись новые приятели. Да и этот Джером ее забавлял и по-своему очаровывал, а много ли у неё друзей здесь появилось? Таких романтичных чудаков среди ее знакомств не водилось и подавно. В конце концов он дошёл с ней едва ли не до крыльца дома. За эти пару часов Ирэн изрядно повеселилась, раз двадцать попросила не называть себя мисс и много новенького узнала про некоторых здешних обитателей, что прояснило пару давно волнующих ее вопросов. Общаться с Джеромом было интересно, так сильно он отличался ото всех прошлых знакомых ведьмы. Человек с твёрдой землей под ногами и прямой дорогой в жизни — когда это Ирэн ещё встречала таких? Даже Таня страдала излишней мечтательностью и смотрела на мир сквозь толстое стекло своей знатной фамилии. Что до пиратов, те жили от абордажа до борделя и на завтра ничего не загадывали. — И когда мы с вами снова встретимся, мисс Ирэн? Джером стоял у дверей ее дома с корзинами, пока она возилась с ключами. Заевший замок с неохотой щёлкнул, Ирэн обернулась, чтобы забрать покупки. — Не знаю, у меня столько дел здесь… как только что-нибудь закончится или сломается, — усмехнулась она. — Спасибо, что помог мне сегодня и составил компанию. И за рецепт пирога заранее спасибо от детей! — Я очень рад, — он застрял на пороге с искренней улыбкой, которая постепенно превращалась в неловкую. Постояв и поняв, что приглашения в дом не дождётся, Джером выдохнул и заторопился: — Что ж, мне уже пора, и так весь день гуляю… надеюсь, вы заглянете раньше, чем что-то сломается. — Всего хорошего, — кивнула Ирэн ему вслед и проводила взглядом до дороги. Может, стоило рассказать обо всем Айту? Познакомить с этим пареньком, показать обоим, что нет причин для ложных надежд и ссор, хотя… Может же у неё быть что-то отдельное от Айта, без его одобрения и благословения? Да и не одобрит он общение с молодым парнем никогда в жизни, как она не распинайся и объясняй. Пусть все идет своим чередом: а ну как и дружба из этого не вырастет, так зачем Айта зря беспокоить? Ничего, сама во всем разберётся, всегда так делала и впредь продолжит. Ну какой от этого Джерома может быть вред? *** Проведя раннее утро в лесу ради пополнения запасов трав для зелий, Ирэн возвращалась домой в прекрасном расположении духа. Она нашла почти все необходимое (кроме календулы, тут ей никак не везло), стояла чудная погода со свежим ветерком и запахом прошедшего ночью дождя. Что-то ее здесь очаровывало со всей этой зеленью и песнями цикад; не было такого ни в море, ни в шумном городе. Вот уже с тропинки стало видно ее сад и стену дома, у которой сиротливо топтался какой-то ребёнок. Ирэн прибавила шагу. — Доброе утро, — окликнула она мальчика, на что он вздрогнул и метнулся ей навстречу. — Доброе! Мадам, вы миссис Маклеод? — Да, это я, у тебя что-то болит? — О, что вы, нет, мадам, я всего лишь должен передать вам это, — в его руках был свёрток, который Ирэн озадаченно осмотрела. — Тут пирог от Джерома, он испёк его для вас! — А ты с ним знаком? — У нас есть общая родня, да, он очень просил вас дождаться, — мальчик склонил голову набок в ожидании того, что Ирэн возьмёт подарок, и ей пришлось его принять. — Спасибо, конечно… может, тебя угостить? — О, мадам, я не могу так навязываться, — судя по ласковому взгляду на свёрток, отказывать мальчишка не хотел. Ирэн лишь покивала головой и заключила: — Ну это никуда не годится, ты ведь принёс его сюда и тебе положен хоть кусочек. Идём со мной, — она прошла на кухню, где наскоро отрезала гостю угощение и выдала с наставлением съесть и честно оценить подарок. Мальчик, назвавшийся Питером, был в полном восторге; вряд ли ему часто приходилось есть вкусности. Сидя за столом, он с интересном разглядывал кухню знахарки: на полках стояли всяческие горшочки и приправы, тут и там висели пучки сушеных трав, а стоявший в углу шкаф со склянками и вовсе выглядел как сказочный. Сама знахарка, о которой столько разговоров было в городе и о которой вздыхал Джером, вела себя дружелюбно и даже ласково. Она налила ему чаю с запахом лесных ягод, села напротив и заговорила о всяком. Полчаса спустя юный Питер запнулся на полуслове очередной своей истории и второпях вскочил, вспомнив о других поручениях на сегодня. Ирэн снова осталась одна, с невольным вздохом огляделась, решая, за какое дело сначала приняться. Конечно, ей бывало одиноко. За годы, проведённые то с Айтом, то с детьми, даже временная тишина в доме могла нагнать на неё тоску. Ее немного беспокоило то, что насладиться временем в одиночестве уже почти не получалось, но так уж вышло, что Ирэн всегда стремилась располагать к себе людей. Она старалась ради этого с первого дня на Крыле, а здесь ее старания пришлось умножить втрое, и все равно многие до сих пор шептались за спиной и боязливо косились ей вслед. Может, из-за знахарства за всё время здесь у неё так и не завелось подруг? Или она так привыкла общаться с мужчинами, что общий язык с женщинами не находился? Да и все знакомые ей ровесницы уже с ног до головы обвешались детьми и погрузились в домашние хлопоты, не говоря уж о том, что среди них Ирэн выглядела как едва повзрослевшая девица на выданье. Если что-то в ней и осталось прежним с того дня, как пираты забрали ее в море, так это молодость лица. Как ни печально, многие местные дамы даже не боялись ее, а банально завидовали — и было бы чему; разве что Айт мог стать очевидной темой для зависти, а сама Ирэн старалась не сильно отсвечивать и ничем не хвалиться. Почему-то в городе ее окружало больше слухов, чем в пределах одной корабельной палубы. «Надо будет зайти к Джерому, поблагодарить за подарок», — подумала она, глядя на остатки пирога. Что бы ему подарить в ответ? В ее планах на сегодня поход в город не значился, но от прогулки до базара вреда не будет. И у неё точно оставалась баночка лечебного мёда, от которого семья пекаря вряд ли откажется… Поход затянулся дольше, чем она ожидала. Джером на радостях опять заболтал ее, Ирэн едва сумела отбиться от очередной порции угощений. Половина дня была безвозвратно утеряна, домой она возвращалась едва не бегом, надеясь, что часть запланированных заказов не придётся отложить на завтра. Через день Питер примчался с булочками. Ещё три дня — свежий хлеб. Новый пирог Ирэн категорически пихнула в руки посыльному, строго потребовав прекратить подарки. Питер пытался протестовать, пока она не уговорила его съесть угощение самостоятельно и передать Джерому ее благодарности. После этого мучная атака прекратилась. *** Долгожданный день отдыха Айт решил посвятить огранке камней и хотел было заняться этим с раннего утра, пока Ирэн не остановила его ради более приятного занятия. В итоге они провалялись в постели едва не до полудня, когда дети начали стучать в дверь и требовать завтрак. Надев одну только юбку поверх сорочки, Ирэн отправилась на кухню придумывать что-то съедобное. Айт вышел в сад с близнецами, чтобы сорвать для них недавно поспевшие яблоки. Деревья у них плодоносили немного раньше и, бывало, в два раза больше положенного. Пока Симур держал корзину, в которую отец бросал сорванные яблоки, Табита оббежала сад с проверкой, что ещё успело вырасти. Скрипнув калиткой, она воскликнула: — Смотрите, что нашла! — и вихрем примчалась к своим, держа в руках обвязанный почтовой веревкой букет полевых цветов. На прикреплённом конверте канцелярским почерком значилось «для миссис Маклеод». — От кого это? — Не знаю, — спокойно ответил Айт. — Сходите к ручью помыть яблоки, ладно? Только не поскользнитесь там. — Хорошо, пап, — дети направились к калитке, оставив его с букетом у яблони. Айт задумчиво повертел охапку цветов в руках, постоял на месте и ушёл в дом. Ирэн стояла спиной к выходу из кухни и что-то помешивала на огне. — Сейчас наедимся каши, а к вечеру я сделаю что-нибудь повкуснее, — бросила она через плечо. — Тебе посылка, — отозвался Айтварас. Ведьма обернулась с озадаченным видом, заметила цветы в руках мужа и первой мыслью просветлела лицом; потом обратила внимание на его застывшее выражение и потускнела в растерянности. — От кого? — она приблизилась к нему, взяла из рук букет, Айт лишь пожал плечами. Заметив конверт, она отвязала его от цветов и сломала печать, разворачивая бумагу. По мере прочтения все сильнее хмурясь, Ирэн пробежалась глазами по тексту, к концу уже беззвучно бранясь от негодования. — Да как ему наглости хватило! Я эту писанину ему засуну в… — Кому? — подчёркнуто спокойно перебил ее Айт. Ирэн подняла на него глаза, будто на миг забыв о его присутствии, и тяжко выдохнула, готовясь к непростому разговору. Ой дура, надо было сразу сказать… — Это от пекаря, его зовут Джером. Мы знакомы где-то с месяц, я пару раз заходила к нему за хлебом и мы начали общаться. Я подумала, что мы подружимся. — И? — И вот, — она протянула ему бумагу, явно написанную рукой местного почтового писаря. «мисс Ирэн, я искренне надеюсь, что это письмо не принесёт вам бед и неудобства. Раньше я и не подумал бы, что приду тратить деньги на почте ради душевных терзаний, и сейчас извиняюсь перед здешним служащим за своё поведение. С нашей первой встречи вы не уходите из моих мыслей, а ночами являетесь во сне подобно ангелу. Каждый день без вас изводит меня, а после встречи я считаю минуты до следующей. Даже страх оскорбить вашего мужа не может остановить меня от этого признания. Я более чем уверен, что он гораздо достойнее меня, но если хоть на миг ваши мысли посетит желание меня увидеть, знайте — я готов посвятить вам все своё время и силы. живу в ожидании вашей улыбки. Джером» — И когда ты собиралась сказать мне? — спокойствие не сходило с его лица, но Ирэн всем нутром ощутила стыд за свои действия. — Я не думала, что все так обернётся, — она вновь вздохнула, прикрыв глаза. — Мы очень редко с ним виделись, ты всегда был занят, и я ждала подходящего момента. Айт выразительно посмотрел на злосчастный букет цветов. — Не такого! — беспомощно вскинулась Ирэн. — Слушай, я… я просто… я же знаю, как бы ты отреагировал, скажи я, что начала общаться с молодым парнем! Ты бы не дал ему даже шанса стать мне другом, а со мной тут редко кто не боится разговаривать! Конечно, надо было сказать раньше, но я не знала как, и… — И ты решила меня обмануть, — закончил за неё Айт. — Как я должен отреагировать, чтобы ты была довольна? — Пожалуйста, прости меня, — ведьма звучала разбито. Ей было мучительно, удушающе стыдно. Ее благие намерения привели к тому, что Айт сейчас совершенно справедливо злился и разочаровывался в ней. Она даже не представляла, как это теперь загладить. — Надеюсь, ты решишь эту проблему сама, — сказал он, кладя письмо на стол, — потому что в случае второго такого послания я переломаю этому пекарю ноги. По тону голоса это прозвучало не как угроза, а скорее как извещение, от чего у Ирэн внутри всё похолодело. Чего она точно не могла допустить, так это расправы над бедным дурачком Джеромом. — Ирэн? — Да? — Сделай так, чтобы дети это случайно не увидели, — он кивнул на письмо и покинул комнату. Ирэн подняла проклятую бумажку за край, точно ядовитую змею, и со злостью бросила в огонь: тот под влиянием ее гнева взвился, опаляя горшок с кашей. Кажется, сегодня она вообще всё успела испортить. *** Ирэн сидела за столом, уронив голову на руки, глубоко погружённая в свои мысли. Кухня была наполнена тёплым закатным светом, скоро должно было стемнеть, тогда придётся зажигать свечи — хотя ей вряд ли сегодня удастся уснуть спокойно. Тяжелый день навалился на неё чередой неприятных и запутанных событий, и выход из ситуации вовсе не лежал на поверхности. Сразу после ссоры с Айтом она спешно оделась и отправилась в город, чтобы разобраться с этим недоразумением раз и навсегда. Правда, за время в пути ее гнев немного поутих, но немедленно взвился с новой силой, как только Джером показался ей на глаза. Конечно же, он был занят работой, однако Ирэн не собиралась ждать у порога весь день и сразу заявила о себе. Бесцеремонно пройдя мимо очереди недовольных покупателей, она остановилась у прилавка с самым серьёзным видом, так что нелепая улыбка Джерома быстро испарилась с его лица. Оглядевшись вокруг будто в поисках помощи, он убежал за стену и скоро вернулся с женщиной в возрасте, в которой нетрудно было угадать его мать. Выйдя из-за прилавка, Джером попросил Ирэн следовать за ним, пока они не пришли к чёрному ходу здания, обставленному досками, ящиками и прочим мусором. Она отчитала его, будто нашкодившего ребёнка, бранилась и винила в обманутом доверии, не давая и словом себя перебить. Парень выглядел совершенно разбитым. Он извинялся за свою глупую ошибку и за причинённый им вред, потупив глаза на грани слез. Он винил себя за самонадеянность, объяснял свою надежду тем, что Айта никогда не было с ней рядом, и в отчаянной попытке снова пытался в чём-то признаваться. А теперь Ирэн стучала пальцами по столу, промалывая в голове услышанное: «Я знаю, что ты не хочешь меня видеть рядом, но я не могу просто заставить себя забыть о тебе». Как она могла это допустить? Обычно мужские и женские симпатии в ее сторону Ирэн пресекала жестко и на корню, но в этот раз понадеялась на что-то… и на что? Конечно, не было смысла винить себя во всём — Джером с первого дня знал, что не имеет никаких шансов; но человеческая натура, жестокая в своём эгоизме, взяла верх над любым здравым смыслом. Ирэн опасалась, что его опять занесёт на поворотах, и он явится к ее порогу с новыми попытками. А если и не явится, то останется один на один со своим разбитым сердцем — ей было искренне жаль его. В его порыве не было простой похоти или желания обладать, к которым она так привыкла от других мужчин, лишь наивная жажда ее компании, надежда стать лучшим в ее глазах. Хорошо было бы направить всё это на ту, кто сможет ответить взаимностью. — Хоть бы ты от меня отвязался, — пробормотала она себе под нос. Похоже, ей придётся серьезно поразмыслить над новым зельем. Достав травник, Ирэн пролистала записи накопленных личным опытом знаний. Календула, барвинок, соцветия калины… она раньше и не задумывалась о том, чтобы создавать зелья кому-то во вред. Даже у настойки правды цель была благая, как бы оно порой не оборачивалось. А если сейчас она не справится и отнимет у Джерома возможность вообще кого-либо в его жизни полюбить? «Это наверняка лучше, чем страдать от разбитого сердца. И точно легче, чем жить с разбитой головой». Какое-то время она бездумно перебирала засушенные пучки трав, потерявшись в собственных мыслях, пока не зацепилась взглядом за стебли полыни. Обычно она работала как успокоительное или способ сбить жар, и оба эти свойства показались Ирэн подходящими. Измельчив траву в ступке, ведьма провела пальцами по получившейся трухе. Этого должно хватить. Среди запасов вина и рома она выудила приглядного вида бутылку красного и высыпала в него горькую полынь, приговаривая первое, что шло на ум. «Как проходит лето и сменяется осенью, так пусть и твоя тоска по мне сменится забвением. Как расходятся в море корабли, так и мы с тобой разойдёмся на веки вечные. Иди вперёд своей дорогой, не вспоминай меня, не трогай, забудь лицо мое, и имя, и путь к моему порогу, amen». — Вот и всё, — кивнула она сама себе. Подумав, вышла на крыльцо, чтобы оставить бутылку под лунным светом, огляделась в поисках места, где ее случайно никто не взял бы до утра. Придётся ей встать пораньше, чтобы провернуть свою задумку. Ночью ей так и не удалось нормально поспать. Айт уснул до ее прихода, отвернувшись к краю кровати; она прижалась к его спине в надежде, что он не отпихнет ее посреди ночи. Когда Ирэн проснулась от беспокойных сновидений, на улице едва светало, а Айтварас не сдвинулся со своего места. Поцеловав его в плечо, она засобиралась и тихонько ушла в город. Утренняя прохлада бодрила, ставни домов на пути ещё были закрыты, но редкие прохожие уже встречались, и большинство торговых лавок начали свою работу. Колокольчик над дверью пекарни звякнул впервые за сегодня, судя по пустому помещению. Джером смотрел почти испуганно. Ирэн путалась в словах. — Послушай, я вчера… я была слишком резка с тобой. Я не хотела. — Я это заслужил. — Нет, ну… просто… я хочу, чтобы между нами не было зла и обид. Я принесла вино тебе в подарок. — Благодарю, но я не могу его принять. — Но ведь ты можешь выпить со мной? Совсем немного, в знак примирения. — Ирэн, я не… — он вздохнул, начав отказываться, но запнулся на полуслове при взгляде в ее печальные, едва не плачущие глаза. — Хорошо, только пригубить. Она протянула ему бутылку, распечатав ее на глазах у парня, он принюхался, пожал плечами: «вино как вино», отпил пару глотков. Нахмурился озадаченно, попытался заглянуть в темноту горлышка, ничего там не нашёл и вернул вино Ирэн, даже не спросив, почему она не пьёт вместе с ним. — Какой-то необычный вкус, с чем оно? — Да так, давно в погребе лежало, могло забродить. Не переживай, худо не будет. — Повезло мне, что пока нет покупателей, — он глянул в окно на постепенно оживающую улицу. — Тогда не будем испытывать судьбу, — Ирэн улыбнулась ему. — Прощай, Джером. — До встречи, — пекарь улыбнулся ей в ответ и махнул рукой на прощание. Домой Ирэн не торопилась, там ее вряд ли кто-то ждал. По дороге она вылила содержимое бутылки куда-то на обочину; почему-то от мыслей о последствиях этого зелья ей становилось мерзко. Оно точно сработало, это даже не стоило проверять — Ирэн и так знала, что при столкновении лбами Джером теперь не вспомнит ее имени. Чего она не знала, так это причины своей грусти: касалось ли это потраченного на него времени, надежды на новую дружбу или малодушной жажды утраченного внимания? Стыдно было признавать себе, но от Айта романтических жестов можно было и не ждать. Ещё сложнее было согласиться с тем, что этих жестов ей хотелось. Айт, безусловно, не был богат на нежности и не видел смысла в трепетных ухаживаниях. Он завоевал ее своим характером, своим юмором, лёгким отношением к жизни и непробиваемой уверенностью, и он заслужил ее преданность вещами куда более важными, чем подарки и любовные послания. И сейчас он ждал ее на лавке у дома. — Доброе утро, — сказала она, подойдя к ещё растрепанному со сна мужу. Его волосы были не собраны, рубашка волновалась как флаг на лёгком ветру, и ему ужасно не хватало серьги в ухе, которую пришлось снять ещё несколько лет назад. — Доброе. Ты хоть выспалась? — он похлопал по месту рядом с собой, и она села. — Да, вроде бы, не знаю. — Ходила к нему? Ирэн молча кивнула, разгладила складки на юбке, подняла глаза к небу. — Он больше не появится в моей жизни. — Почему ты в этом уверена? — Потому что я придумала отворот. Айт смотрел на неё с удивлением, слегка впечатленно и самую малость испуганно. Похоже, у него появилась уйма вопросов, но из всех он выбрал лишь: — Чем он отличался от других, раз ты придумала это только сейчас? — Мне правда жаль его, — без раздумий ответила Ирэн, а потом добавила, — раньше я не шла никому навстречу и не втягивала в это тебя. — Иногда я жалею, что ты такая красивая и юная. Долго, говоришь, это продлится? — Айт усмехнулся, притянул ее ближе к себе, пока Ирэн положила голову ему на плечо. — Не знаю, лет пятьдесят ещё потерпи, а там посмотрим. — О боги, я столько не проживу, — с новым смешком они рассмеялись вместе. Айт в своей излюбленной манере зарылся носом в ее волосы, оставляя поцелуй где-то на макушке. Ирэн поймала его взгляд. — Только попробуй, — пригрозила она ему, вызывая его улыбку.