Дело чести

      За окнами проносились заснеженные пейзажи. Зима в этом году выдалась ужасно холодной, и на долгих стоянках вагон заметно холодел. Диаваль старался сосредоточиться на книгах, чтобы долгая дорога не выматывала, хотя он откровенно маялся от безделья. Хотелось чего-то, хотя бы ходить туда-сюда по большому дому, подниматься по лестнице, но купе к этому не располагало. На очередной долгой остановке в Кристиансанде, где к составу прицепляли новые вагоны и локомотив, Стивен вышел на платформу погулять. Ди же остался в купе в полном одиночестве. Ему нельзя даже к окнам слишком близко на станциях подходить, какое там выйти прогуляться… Поэтому он сидел и старательно перебирал в пальцах карандаш, чтобы их размять. Выходило, на первый взгляд, плохо, но вчера было ещё хуже, поэтому он не отчаивался и медленно вращал его между пальцами. Потом можно будет попробовать монетку между костяшками перекладывать, тоже отличное упражнение. А дома у Стивена ещё найдёт себе занятий, обязательно. Или попросит поискать старое, может, даже расстроенное, пианино, или просто нарисует клавиатуру и будет воображать, что играет.       От этого увлекательнейшего занятия его отвлекло странное движение на платформе. Кого-то через стоящий на втором пути состав вывели на платформу и повели куда-то к зданию. Укутанные с ног до головы слегка шатающиеся люди могли бы сойти за пассажиров самых дешёвых вагонов, вот только у них не было багажа. Даже у самых бедных людей находился скарб, а тут совсем ничего, несмотря на неплохую на вид одежду. Диаваль успокоил себя тем, что его тут точно никто не видел и это не может быть слежка. Но ещё более странным стало то, что их провожатый, одетый куда более помпезно, вернулся один и так же, через соседний состав, скользнул в вагон с сидячими купе. Ди едва шею не вывихнул, припав к окну и пытаясь там всё рассмотреть. Рабы, наверняка рабы. А это торговец. Эти твари везде найдут выход. Плохо всё это. На вокзале наконец объявили посадку, и под их поездом начала образовываться толпа. Диаваль решил вернуться к чтению. Беладонна, похоже, прекрасно понимала, как тяжелы длительные поездки в поездах, и положила два замечательных приключенческих романа. Он уже почти дочитал второй, но не сомневался, что сможет начать заново, очень уж понравилось.       Со стороны платформы послышались отдалённые крики. Диавалю показалось, что по перрону покатилась волна голосов, он не выдержал и, отложив книгу, вышел в тамбур к охраннику. Всего один взгляд наружу, вдохнуть морозный воздух и удостовериться, что всё в порядке. Но всё оказалось не в порядке, прямо через толпу, виляя из стороны в сторону, бежала одетая в множество обносок женщина с закрытым лицом. Одна из тех рабов, наверняка. Она то и дело оглядывалась, люди галдели, возмущённо кричали. А за ней бежали несколько мужчин и в том, что у них есть оружие, Ди даже не сомневался. Они застрелят девушку!       Диаваль встал поудобнее и, дождавшись, когда она наконец появится напротив двери его вагона, втянул внутрь. Не ожидавший такого охранник не сразу сообразил, что делать, а потом перехватил брыкающуюся рабыню и уставился на Ди.       — К нам в купе, быстро. — Он быстро зашёл в купе за охранником и принялся закрывать шторки на окнах. — Иди в тамбур, стой и никого кроме Стивена не пускай. Они попробуют зайти, чтобы осмотреть.       — Понятно.       Охранник разжал руки, давая девушке буквально рухнуть на пол, и выскользнул за дверь. Диаваль не знал, зачем он это сделал, не понимал. Но он точно знал, как могут с ней поступить, видел и не хотел продолжения этого кровопролития. Девушка оказалась маленькой и истощённой, даже под лохмотьями было видно, как выпирают кости на плечах. Странно, почему закрыто лицо? У тех на платформе тоже были закрыты. Что в них такого особенного?       — Я тебя не обижу, правда. Но ты бы далеко не убежала, они всегда находят… Меня зовут Диаваль Соль, а тебя? — молчание в ответ. — Не бойся, пожалуйста.       Он аккуратно дотронулся рукой до её плеча, и она резко попятилась в угол, вскидывая руки и наконец видимое лицо. Подавить удивление Диаваль не смог, лицо само собой исказилось в гримасе, а мысли в голове перепутались. На него смотрела чёрная как уголь девушка, почти налысо обритая и с огромными белыми испуганными глазами. Появилось желание протереть глаза, настолько нереальным казалось то, что он видел, но это было бы слишком некультурно. Он присел на пол перед ней и указал на себя.       — Диаваль Соль, — если она не понимает рискмол, значит, нужно быть попроще. Она, может, и поняла, но всё же позы не поменяла. Ди отсел от неё подальше и ещё раз указал на себя. — Мистер Соль.       — Муниш, — отлично, похоже общий язык найден. Диаваль заулыбался, прекрасно понимая, что улыбка везде означает одно и то же.       — Муниш.       — Какого чёрта тут происходит? — на пороге появился Стивен и, увидев девушку, тут же захлопнул дверь на замок. — Ты чего наделал? Их же запрещено вводить в страну, нас теперь могут обвинить…       — Найдём юриста в поезде. Это теперь моя служанка. Её зовут Муниш, — Диаваль обернулся к слегка расслабившейся девушке и указал на Стивена. — Мистер Атлас.       — Мстер Атла-ас, — было видно, что эти слова даются ей с трудом.       — Она ещё и языка не знает… Откуда?       — На платформе поймал.       — Меня Вальдемар предупреждал, что ты можешь всякое учудить, но чтобы такое… Что нам теперь с ней делать? — Стивен начал ходить туда-сюда по купе, пытаясь придумать выход, но, видимо, ничего ему в голову не пришло, и он вскинул возмущённый взгляд на Ди. Тот в ответ прищурился и поджал губы.       — Не надо на меня так смотреть. Я был в рабстве и знаю, каково быть рабом. Её бы убили, или сначала изувечили, а потом убили. Рабов слишком много, с ними давно перестали церемониться в случае побега.       — И что предлагаешь с ней делать? Если её у нас найдут, то обвинят невесть в чём.       — Я могу нанять её на работу за жалование, — Стивен так и замер с открытым ртом.       Диаваль не стал дожидаться, когда он решит что-то сказать, а придал себе гордый вид и пошёл к себе в спальню. Эти обноски точно не сойдут за одежду слуги, нужно что-то нормальное. Найдя свой самый простой костюм из мягкого твида, он вышел в купе и протянул одежду Муниш.       — А не странно она будет смотреться в мужской одежде?       — А у нас с тобой есть платья? — Стивен не нашёл, что возразить, и кивнул.       — Резонно. Так... Мне что делать?       — Озаботиться тем, чтобы к нам в купе привели юриста, который написал бы договор. Там пол не указывается, а у неё почти нет волос, так что сойдёт.       — Видно, что девчонка.       — Не переживай. Это пока что не самая главная проблема.       Муниш развернула одежду и, так же сидя на полу, рассматривала её. Знать бы, как долго она в Атуйеме работала на плантации, какие бытовые предметы она знает. Диаваль открыл уборную и приглашающе махнул рукой. Она всё же поднялась по стенке и, стараясь их обойти, прошмыгнула внутрь.       Ди знал, что работорговцы за такой ценной добычей перероют весь поезд, и уповал только на то, что охранники на дверях и в тамбурах будут непоколебимы и внушительны. У него и так плохие отношения с работорговцами, ещё не хватало чтобы они узнали, что он по сути украл атуйемку, которую можно было, наверняка, продать втридорога. Стивен отправил одного из охранников за юристом, а сам принялся цедить свой уже остывший кофе. Ди понимал, прекрасно понимал, что подставляет его. Но что бы он сейчас ни сделал, он всех подставит, даже если просто громко чихнёт. Надоело строить из себя зайца под кустом. Он и сам за себя постоять, как показала жизнь, может. Наконец открылась дверь, и Муниш медленно вышла в купе. Судя по тому, что надела она всё правильно, а ещё оказалась умыта и расчёсана, она в курсе, как и чем пользоваться, это хорошо. Атуйемцы не дикари, но многие предметы быта, вроде раковин и газовых светильников, для них нонсенс. Зачем они в шатрах. В руках она держала только чулки и шейный платок. Диаваль молча закатал брючину, указав на свои чулки и улыбнулся. Даже если она не знает языка, остаток пути у него будет занят тем, чтобы научить её хотя бы простым фразам. Муниш натянула чулки и присела на уголок кушетки. Главное, она поняла, что ей не угрожают. А там уже разберутся.       — Ешь, — Диаваль пододвинул к ней блюдо с фруктами. Поняв, что без приглашения она есть не будет, Диаваль оторвал себе винограда от грозди, закинул в рот и приглашающе указал на блюдо.       — Похоже, ты себе нашёл занятие на несколько месяцев. Её же придётся языку учить.       — Понимаю. Но это меньшее из зол. И я не прошу меня понимать. Никто из вас не поймёт, потому что вы там не были. Оттуда ты выходишь другим человеком, — Ди нахмурился и отвернулся к окну. Глупо требовать, чтобы люди относились с пониманием. Он не желал, чтобы кто-то ещё прошёл то, что прошёл он, и не хотел, чтобы его понимали. Он хотел, чтобы ему не мешали и принимали, если не готовы помогать. От пейзажа за окном его отвлекло то, что кто-то подёргал его за рукав. Муниш успела съесть несколько яблок и немного винограда. Стивен явно видел, что она собиралась привлечь внимание таким образом, но молча и с интересом наблюдал за ними. — Я завяжу тебе платок.       Он знал пару самых свободных узлов, будет комфортно и теплее, чем с открытой шеей. Его спасал высокий ворот кардигана, а у неё будет платок. Аккуратно повязав его и заправив под ворот рубашки, Ди поправил концы и поднял глаза. Случайно столкнувшись со взглядом Муниш, он замер. Никаких сожалений о поступке, он сделал всё правильно, он спас человека, и хотя, вероятно, она и не может что-то сказать, она благодарна. А остальное просто мелочи. Стивен хмыкнул в чашечку кофе и, улыбнувшись Ди, долил себе ещё из кофейника.