***
Джек так и не вышел до самого утра. И только после завтрака, который Тилак, один из вахтовых, принёс в капитанскую каюту, Воробей появился на палубе. Видимо, его свидание, в отличие от остальных, было назначено на ранний час. Поэтому, зачем-то украв в кухне яблоко, он, почти никем не замеченный, спустился по трапу. Видимо, только Гиббс догадывался, куда направлялся капитан. Уилл понял это по его насторожённому и мрачному выражению лица. Тёрнер не стал останавливать Джека и уж тем более расспрашивать об этом Гиббса, как сделал бы раньше. И хотя со дня его первого отплытия из Порт-Ройала прошло не так уж много времени — всего-то два с чем-то месяца — во многом Уилл больше не был наивным простофилей. Видимо, прав был старпом, однажды сказав, что море сильно меняет людей. За обедом Уильям подсел к Анне-Марии. Она вернулась на корабль ещё прошлым вечером, видимо, на острове её никто не ждал, а на судне было гораздо безопаснее. Пиратка давно уже закончила трапезу и теперь неторопливо заплетала густые волосы в некое подобие косичек, обвязывая пряди чёрной тесьмой. Картина была соблазнительна, и поэтому немногочисленные присутствующие бросали на неё заинтересованные взгляды, впрочем, не получая никакого внимания в ответ. — Куда мы поплывём дальше? Может, Джек проронил словцо? — спросил он скорее затем, чтобы завязать разговор. Ответ Уилл знал заранее. В камбузе было необычно пусто, ведь почти все матросы отсыпались после пирушки ночью, лишь троица сидела с другого края длинного стола. — Капитан ещё не давал чётких распоряжений. Ты же знаешь Джека, он не может определиться с курсом до последнего. Куда поведет его чутьё, туда и отправимся... — Анна-Мария внимательно смотрела на Уилла. — Знаешь, в тебе что-то изменилось. Ты был с женщиной, так? О, мальчик наконец стал мужчиной! Она тихо рассмеялась, выпуская из пальцев очередную косичку, которая тут же расплелась. Видимо, эта догадка подняла ей настроение, Тёрнера же её слова вогнали в тоску ещё сильнее. На первый взгляд, Анна-Мария была права, он наконец осмелился заняться любовью с женщиной. Это должно было стать определяющей точкой взросления, однако для Уилла это ничего не изменило. Определяющей точкой для него стала та ночь с Джеком, ночь, полная взаимных ласк и взаимных... чувств? И пара часов в койке с портовой блудницей, её пошлые и притворные слова, её грязные прикосновения, пьяный, тошнотворный дурман — всё это не могло сравниться с его первым опытом. Уильям мог бы произнести это всё вслух, но не стал. Пускай Анна-Мария думает, что ей хочется. Тёрнер уже хотел было попрощаться с ней и подняться на верхнюю палубу, но проходивший мимо Гиббс мрачно цыкнул на Уилла и сделал неясный жест рукой, подзывая. Он был встревожен. Уилл усмехнулся уголком губ и, подняв бровь, подошёл к Гиббсу. — В чём дело? — Джека давно нет, он обещал вернуться пару часов назад. Я бы отправил кого из матросов искать его, да… — Гиббс задумчиво помялся и почесал репу. Он не мог позволить кому-то из матросни шпионить за кэпом — мало ли куда он пошёл и что увидел бы. Слухи распространять негоже. — Я тебя понял, — кивнул Уильям и спокойно поднялся на палубу. Уже сойдя на причал и убедившись, что никто из команды его не видит, он резко сорвался с места и побежал в направлении города, к тому самому дому, из которого когда-то слышал голос Джека и его матроса. Уилл не сразу нашёл ту самую улицу, но, спросив про оружейную лавку, выбрался к нужному ему переулку. Остановившись под окном дома, он прислушался. Там было абсолютно тихо, и, подождав с пару минут, Уильям уже хотел постучать во входную дверь, но она вдруг медленно со скрипом открылась. Из проёма показалось лицо немолодой женщины. — Что это Вы тут ищете? Комнату? Проходите, как раз есть одна... — начала было она, приглашая Уилла внутрь, но тот покачал головой. Как он и предполагал, это был дом со съёмными комнатами, вроде дешёвого пансиона. Уилл применил всё своё очарование, чтобы выяснить, что тот симпатичный матрос (при его упоминании женщина недовольно нахмурилась) тут давно не останавливался и никакого Джека Воробья тут не видели очень давно, хотя он жил здесь какое-то время. Было ясно, что на Тортуге знаменитого капитана знали в лицо, причём многие. В поисках это должно было сыграть на руку, и Уилл решил спрашивать напрямую. Уже через четверть часа он напал на след. Одна из уличных работниц за пару монет услужливо рассказала, что утром видела Джека, идущего вглубь острова. — Там эти, фермеры живут... Несколько домов, дальше от церкви. Найдёшь своего Воробья — так заходите оба... — высоким голосом продолжала она Уиллу вслед, но тот уже не слушал. Значит, Джек был в той части острова, где обитали обычные люди. Ну, как обычные — те, кто не хотел платить налоги и мирился с преступной жизнью. В основном состарившиеся моряки, ещё годящиеся для земного труда, жёны моряков побогаче и прочие оседлые люди. Уильям, руководствуясь инструкциями девицы, пошёл в сторону невысоких холмов, где виднелись очертания церкви. За ней начиналось что-то вроде бедного поселения, состоящего из пары десятков отдельно стоящих домов и прочих построек. Уилл не знал, какой из домов ему был нужен, поэтому блуждал ещё добрых полчаса, пока, наконец, не заметил знакомый силуэт. Уилл дошёл до абсолютно обычного деревянного дома, со вполне ухоженным садом и чем-то вроде огорода. На пороге, сложив ноги по-турецки и подставив лицо солнцу, сидел... Джек, такой чуждый всей этой фермерской обстановке, он совершенно не вписывался в это окружение. Через забор и зелень сада было видно плохо, но, приглядевшись, Уилл понял, что дверь приоткрыта. Джек, не оборачиваясь, разговаривал с кем-то, видимо, находившимся внутри. Тёрнер подошёл чуть ближе и прислушался, тут же различив женский голос. Он был не звонким, какой бывает у молодых женщин, а приглушённым, как у дамы в летах. Уилл различал какие-то слова, но не мог уловить суть разговора, а затем к ним присоединился ещё один голос. Он был громче и будто бы принадлежал ребёнку. Уильям не поверил своим глазам, когда увидел, как на порог вышел мальчик, лет шести от роду, тёмненький и невысокий, и повис на Джеке сзади, обхватив его за шею и сбивая с его головы шляпу. Воробей был не против, он весело улыбнулся, а затем шуточным рукопашным приёмом перекинул малыша вперёд, перевернув в воздухе, и посадил к себе на колени. — Ну и дела... — не сдержал удивления Тёрнер. Он ещё немного постоял, скрываемый зеленью сада, а затем принял решение подойти, ведь следить исподтишка Уилл не привык и считал это недостойным делом. Бесшумно открыв хлипкую калитку, он пошёл в направлении дома. — Прошу прощения... Джек вздрогнул от звука знакомого голоса и вскинул голову. Капитан не сразу поверил своим глазам, когда увидел растерянное и одновременно серьёзное лицо своего боцмана. Уилл вежливо кивнул и поздоровался с женщиной, выглянувшей из дверного проёма. — Капитан, вас ждут на борту... Команда волновалась, — ровным голосом сказал он, улыбнувшись ребёнку, и, развернувшись, пошёл прочь.***
«Какого чёрта, Джек?!» Уиллу было всё равно, куда и зачем пропал его капитан. Но то, что он заставил его и Гиббса переживать без причины, его злило, причём довольно сильно. И, хотя внешне он этого не показывал, внутри у него всё клокотало. Всё время по пути назад у Тёрнера перед глазами стояла та картина — Джек на пороге простого фермерского дома, какой-то ребёнок, смутно напоминавший его, и женщина, должно быть, хозяйка. Она была гораздо старше Джека, поэтому вряд ли могла приходиться ему кем-то вроде... Уилл одёрнул себя. Ему не должно быть никакого дела до жизни капитана. Вернувшись на корабль, он сразу же нашёл старину Гиббса и, не сдержавшись, всё же отвёл его в сторону и рассказал ему на ухо всё, что видел. — ...Так что всё в порядке, — уже громче сказал Уилл, отстранившись. — Я пойду вздремну, а то ночка выдалась... Беспокойная. Разбуди, как капитан вернётся... Уилл скрылся быстрее, чем старпом успел ему что-то сказать. Конечно же Гиббс удивился услышанному, однако не очень сильно. Видимо, он знал что-то сверх того, что видел или о чём догадывался Уилл. И, как тот и просил, старпом пришёл разбудить Тёрнера, когда капитан соизволил вернуться и отдал приказ готовиться к отплытию. Гиббс потряс Уилла за плечо и сделал знак пойти за ним, будто хотел сказать что-то, чему другие матросы не должны были стать свидетелями. Когда они вышли на палубу и оказались в стороне от остальной команде, Гиббс тихо шепнул: — Я давно знаю Джека. И, что бы он ни говорил, семейные узы для него значат много, — начал Гиббс откуда-то издалека. — Знаешь, кем была его мать? Дикаркой с островов. Подобной тем, кто не упустит возможности полакомиться твоим мясом... Я никогда не видел её, но, говорят, она даже не умела говорить на английском. Однако всех своих детей она учила тому, что семья в этом жестоком мире очень важна. Уилл выглядел безразличным. — Я рад, что наш капитан лучше, чем кажется... Это всё? Уилл перевёл рассеянный взгляд на палубу, следя за работой матросов. Он был не в духе, а Гиббс говорил какими-то загадками. — Сколько, ты говоришь, мальчишке лет? Шесть-семь? Сдаётся мне, это не его сын. Была у Джека сестрица младше на пару годов. Так вот, лет шесть назад она скоропостижно отдала душу Господу. Я ничего не утверждаю, но… – Гиббс пожал плечами и пошёл дальше по своим делам. Уильям снова не придал значения новым деталям из жизни Джека. Он уже решил, что их более ничего не связывало и связывать не будет. Конечно, кроме сугубо рабочих отношений, а потому отнёсся к услышанному равнодушно. Он постарался выбросить из головы все мысли о капитане и отправился раздавать команды, устало жмурясь от дневного палящего солнца.