В тот год дела капитана Воробья шли на редкость хорошо. Они побывали в Африке, северной и южной, в Марокко, в Средеземном море, ограбили несколько торговых судов и успели нелегально поторговать трофейными шелками и восточными пряностями в Карибском море. Джек заимел себе два роскошных камзола и три восточных халата, рубашки из тонкого арабского ситца и хлопка, а также аббас, расшитый персидскими узорами, — тёплый восточный плащ на случай холода. За время стояния в одном из североафриканских портов команда «Жемчужины» успела опробовать гашиш, поэтому Джек постоянно торопился с отплытием, не желая усугублять ситуацию с дурными привычками. Конечно, с пьянством не сравнить, но на это курево у матросов уходила львиная доля жалования. Уиллу же досталась пара арабских клинков и, как и капитану, обновки гардероба. На обратном пути через океан, в один из приятных вечеров, Джек, ласково уговорив Уилла, проколол ему левое ухо на удачу. Брызнув на ранку рома, он вставил туда толстое золотое кольцо, непривычной тяжестью теперь напоминавшее о себе. «На чёрный день, сказал он, — чтобы всегда что-то ценное было при себе».
И вроде бы всё было спокойно, Уилл наконец почувствовал, что в душе у него мир, и снова наслаждался такой жизнью. Вот только одно тревожило его — Джек много думал… очень много думал. Он читал много странных книг, которые долго выискивал в книжных лавках во всех портовых городах, в которых они бывали. Он мог часами просиживать за столом, углубляясь в какие-то легенды и не жалея свечей. В один такой вечер Уильям обнял сидящего на кровати капитана со спины и уложил голову ему на плечо.
— Что читаешь? — сладко прошептал он тому на ухо. Не дождавшись ответа или хоть какой-то реакции, Уилл тихо хмыкнул и свалился к Джеку на колени, заставляя того резко убрать книгу. Теперь Тёрнер довольно улыбался.
— Да так… переводы с греческого. Почитать тебе вслух? — Джек положил тяжёлую и толстую книгу Уиллу на грудь, мол, ты так просто со мной не справишься, но затем наклонился и колко поцеловал его в губы. — Как настроение команды? И как твоё… настроение сегодня? — Джек точно был настроен на ночное веселье. Уилл улыбался во весь рот. Он явно был чем-то жутко доволен, часто поглядывая на свои часы, цепочкой прикреплённые к пуговичной петельке жилета.
— Почитай мне, — кивнул ему Уильям и уставился в потолок, не переставая улыбаться. — Команда отлично, все ещё навеселе. Мне кажется, кому-то удалось умыкнуть немного гашиша с собой. — Он засмеялся, хитро поглядывая на капитана. — И моё настроение превосходно! — Он поймал на себе серьёзный взгляд Джека и легонько пихнул его в бок. — Я не употреблял!
— Да по тебе видно, мерзавец ты этакий. — Джек ласково помял ему ухо, словно коту, и не удержался, потрогав серёжку. У него был тайный фетиш на эту новую вещицу, а потому он часто играл с этой побрякушкой. — Сколько пальцев видишь? — Джек шутливо приблизил кулак к его носу. Но не дождавшись вразумительного ответа и вздохнув, он взял книгу в руки и принялся читать тихим, вкрадчивым голосом. — Стикс жила далеко, на крайнем западе, где начинается царство ночи, в роскошном дворце, серебряные колонны которого упирались в небо. Это место было отдалено от обители богов, лишь изредка залетала сюда Ирида за священной водой, когда боги в спорах клялись водами Стикс. Клятва считалась священной, и за нарушение её даже богов постигала страшная кара…
Рука Джека ласково поглаживала Уилла по груди. Капитан любил дразнить его, зная, как быстро он реагирует на малейшую ласку. Боцман мурчал словно кот, подставляясь под нежности, а вскоре совсем обнаглел и уселся Джеку на колени, кладя голову ему на грудь. Тем самым он мешал ему читать. Взгляды на часы стали чаще.
— Почему ты вдруг увлёкся всем этим? — промурлыкал он на ухо Джеку и игриво прикусил его мочку, тут же зализывая.
— Потому что это очень занятно… И поможет мне найти одно занятное место. Правда, не такое занятное, как то, что я с тобой сделаю, но вполне стоящее внимания, — Джек приобнял его за талию, всё же закрывая книжку и отбрасывая её прочь. — Что ты так забеспокоился о времени? Ты куда-то спешишь? Ты занят до утра, и
это тебе не нужно… — Джек отнял у него цепочные часики и спрятал под подушку.
— Эй, верни! — с заторможенной реакцией воскликнул Уилл и состроил грустную мордашку, начиная ёрзать. — Ну пожалуйста-пожалуйста, я всё тебе расскажу, только верни! — Склонил голову набок, беря Джека за воротник и смотря ему в глаза. Как ребёнок, честное слово. Возможно, это Воробью в нём и нравилось.
— Что мне за это будет? Я тебе часы, а ты плати, — Джек вернул часы Уиллу, погладил его по щеке и, принюхавшись, строго нахмурился. — Ты всё же курил… Получишь за это потом. А сейчас я слушаю.
Уильям глянул на часы, и казалось, что он сейчас взорвётся от счастья. Сам отложил их, приблизился к лицу Джека и тихо шепнул ему в губы перед глубоким и полным любви поцелуем: «Сегодня пять лет с того дня, как мы встретились». Отстранившись, он неопределённо пожал плечами и чуть нахмурился.
— Ну или около того. Я не считал минуты, если честно, однако… Это было до полудня, я точно уверен.
К тому моменту, как Уилл начал говорить о минутах, Джек снова коснулся его губ своими. Но затем до него медленно дошёл смысл слов Уильяма, и он выразительно изогнул брови, раскрыв глаза во время поцелуя.
— Да ну… Ты всё же навсегда запомнил этот день, когда встретил капитана Джека Воробья? Хм… Я никогда не считал такие вещи важными. Но… зато теперь у нас есть повод отметить. — Джек пошло хмыкнул, проводя ладонями вверх по бёдрам Уилла и жадно хлопнул его по заднице, теснее прижимая к себе. Трезвый он был развратнее, а пьяный — чуть нежнее. Уилл сделал «Пффф» губами и обиженно отвернулся, сложив руки на груди.
— Конечно это важно! А у тебя мысли лишь об одном! — Да, гашиш сделал из него ребёнка.
— Ну цыпа… — Джек повалил его на постель, вжимая собой в одеяло, и жарко поцеловал. Видимо, греческая мифология его и утомила, и распалила. — Мне безумно важно это, однако нельзя забывать о нужде наших бренных тел. Ты вечно занят… Раздаёшь указания, как и что… дёргать и тянуть матросам. А сам… Сам не хочешь марать руки? Нехорошо, цыпа… — Джек шептал это между поцелуями, раздевая Уилла и медленно сползая ниже по одеялу.
Он знал, чем подкупить своего боцмана. Уильям ухмыльнулся, поглаживая Джека по плечам, и запрокинул голову назад, издавая тихий протяжный стон, хотя ещё толком ничего не происходило. Боцман редко стонал, чаще тяжело дышал, но наркотик делал своё дело, превращая всё тело в одну сплошную эрогенную зону.
— Ты сам… Назначил меня… Боцманом… — промычал от удовольствия, когда Джек надавил чуть сильнее. — Так что же тебе не нравится?
— Всё-всё. Только не дёргайся. — Джеку не понравилось, что Уилл машинально взял его за волосы. Сегодня он хотел играть по своим правилам. Тем более, он обещал, что Уилл получит за несанкционированное курение гашиша в плавании. Джек стянул с себя бандану, потянулся вверх, ловко ухватил руки Уилла, завёл их ему за голову и связал, но не запястья, а локти. Так, чтобы он не смог перекинуть руки вперёд. Убедившись, что Уилл не помешает ему свершать месть, Джек вернулся к своему излюбленному занятию. Он дразнил, мучил, не давал подойти к краю наслаждения, не касался по несколько секунд и начинал сладкую пытку снова. Ему хотелось, чтобы Уилл умолял о прощении.
— Да что же ты делаешь…! Нгх… — Грудь Уилла тяжело вздымалась и опускалась, он ёрзал по постели и пытался получить то, чего так хотел. Становилось всё жарче и всё тяжелее дышать, но Тёрнер и не думал просить прощения. — Всем можно, а мне нельзя? Или ты каждого… — он дёрнул бёдрами вверх, пытаясь ткнуться в ладонь Джека, но тот вовремя отвёл руку, — будешь так наказывать?
— Если поймаю за этим… правда, не так. Поставлю на вахту лишний раз. Убавлю жалование. — Джек снова взялся за дело, но только Уилл подошёл к грани, как тот быстро убрал руки. Вот только было уже слишком поздно, ведь Тёрнер уже перешагнул черту и задрожал в сладкой истоме. Правда, особого физического наслаждения он не почувствовал, его только накрыло тёплой волной. Такого облома Уилл ещё не испытывал. Вроде и дело сделано, и приятная усталость, а тело требует ещё. Чёртов колдун этот Джек, знает мерзкие приёмчики.
— Джек! — достаточно громко воскликнул Уилл, начиная злиться. — Какого чёрта ты творишь? — Действие наркотика потихоньку проходило, потому как он выкурил совсем немного, лишь попробовать, а потому быстро приходил в себя. — Развяжи меня сейчас же! — Обиженный неудачным концом, боцман был намерен уйти и закончить дело самостоятельно. Чёрт бы побрал этого Воробья!
— Это называется испорченным удовольствием. Так будет всякий раз, когда ты будешь курить эту дрянь. Если тебе мало, можем повторить. — Джек издевательски улёгся головой Уиллу на живот и лениво игрался пальцами с его неутомимым достоинством. — Большего ты не получишь. Правда, ты можешь попытаться попросить прощения за такое поведение. И попросить сделать это иначе.
Уилл был зол. И очаровательная мордашка Джека с его потрясающей улыбкой не могли ничего с этим поделать. Тёрнер закрыл глаза, пытаясь успокоиться. В конце концов, он взрослый человек. Что захочет, то и будет делать.
— Я хочу спать. Развяжи меня, и я уйду, — сквозь зубы процедил он.
— А по-моему, ты хочешь чего-то ещё. Или это только он хочет…
Джек приятно провёл рукой туда-сюда, затем удобно уложил Уилла набок, прижался сзади и сделал всё снова, только теперь быстро и не обламывая, при этом нашёптывая всякие пошлости. Он не оставил Уиллу сил никуда идти, развязал ему руки и, румяного и задыхающегося, раздел окончательно и укрыл тонким сатиновым одеялом. А сам, бодрый и немного голодный, снова уселся на кровати, взяв книгу. Злость Уильяма как рукой сняло. Рукой капитана, разумеется. Уилл несколько долгих минут лежал без движения, наслаждаясь ощущением лёгкости, затем, отдышавшись, перевернулся и устроился на коленях Джека, на этот раз не мешая ему, а лишь ткнулся макушкой в руку, прося погладить. Широко зевнув, боцман закрыл глаза и вскоре совсем задремал. Джек гладил Уилла, пока тот не уснул, затем передвинул головой на подушки и читал, посматривая на него с нежностью. Джек любовался его молодостью и красотой и оставался довольным, что может утолить жажду его тела сполна.
Однако вскоре мысли его улетели далеко. Он читал про реку Стикс, которая являлась дорогой в мир мёртвых. Умерев и вернувшись с другого берега, можно было попасть в прошлое. Правда, для этого был нужен странный и нигде не описанный обряд. И ценный дар, чтобы подкупить перевозчика душ. Не того, что на море, а того, кто ведает всеми душами. Джек снова посмотрел на Уилла. Он не хотел терять то, что у него есть сейчас, но втайне завидовал Тёрнеру: он так молод и так удачлив. Джек же жалел о потраченных годах: сам он потерял десяток лет в погоне за Жемчужиной и жизнью, которой желал, и.… сколько ему осталось? Десяток? Чуть больше? А что потом? Может быть, ещё непродолжительная старость, пока кто-нибудь из старых «друзей» не доберётся до старины Джека, некрепко держащего шпагу в руке? Или длинная — в болезнях… Джеку ужасно хотелось повернуть время вспять и исправить несколько ошибок, которые стоили ему слишком дорого. Уилл мирно сопел рядом. Ему снилась какая-то река и странные люди, пытавшиеся утопиться в ней.
***
На следующее утро Уилл проснулся ещё до рассвета. Сонно прищурив глаза и оглядевшись, увидел Джека, уснувшего с книгой в руках. Капитан сидел, привалившись спиной к подушкам, а том «переводов с греческого» был раскрыт на предпоследней странице. Уилл недовольно нахмурился, поправил подушки, аккуратно уложил Джека на кровать и лёг к нему на грудь, засыпая ещё на час-два.
Когда Уилл всё же проснулся окончательно, было уже позднее утро. К нему сразу пришло почти интуитивное осознание, что они сменили курс. Уилл помнил, какой был ветер вечером, сейчас скорость хода была бы совсем другой. Волны бились о борт иначе, качка была другой, и даже матросы галдели более возбуждённо. Вот что делает с человеком опыт мореплавания.
Джек давно уже встал за штурвал, но боцмана приказал не будить. «Он утомился за вчера». Гиббс понимающе усмехнулся. Полкорабля слышало стоны Уилла той ночью, а Джек отказывался скрываться. Капитан вёл корабль на норд-ост. Они должны были зайти в Пуэрто-Рико — северной порт Карибского моря, пополнить запасы, сменить паруса и купить дополнительный на случай серьёзного шторма и… К удивлению Тёрнера, идти к Средиземному морю через Атлантический океан. Путешествие представлялось опасным и долгим, но команде был обещан стопроцентный раздел добычи. Обычно половину оставлял себе капитан на нужды судна, но, так как дела шли хорошо, всё награбленное будет делиться поровну. По крайней мере, так обещал Джек. Уильям вышел, довольно потягиваясь, и всем пожелал доброго утра. Они уже давно не скрывали, какой Джек великолепный любовник.
— Курс? — Уилл сладко зевнул и, споткнувшись, чуть не упал. Получив ответ и довольный смех капитана, он спустился на палубу.
Уильям окинул команду строгим взглядом и рявкнул, приказывая построиться. Когда все присутствовавшие на палубе собрались вокруг него неровным полукругом, Тёрнер сказал им:
— Гашиш, который многие из вас вчера курили, даже с самыми уважаемыми людьми делает совершенно неприличные вещи. — Команда засмеялась, и Уилл улыбнулся. — Что уж говорить о вас? Поэтому, если поймаю за употреблением, высеку.
Команда тут же замолчала, а кто-то из стоящих позади выкрикнул:
— Так же, как тебя вчера — капитан?
Боцман был в хорошем настроении, поэтому решил не назначать наказания, однако наглеца нужно было проучить. Он подошёл вплотную к этому матросу, смерил его холодным взглядом, наклонился и прошептал ему на ухо:
— Почти. Только поркой займусь я. И тебе не понравится.
Он очаровательно улыбнулся замолчавшему пирату и решил пойти стащить хотя бы яблоко на завтрак. Джек довольно наблюдал за тем, как Уилл раздавал моральные оплеухи, но затем громогласно (как он умел в нужные моменты) добавил:
— Я рад, что Геральд предложил свою кандидатуру на ночную вахту на целых три раза. А теперь за работу, ребята, пошевеливайтесь!
Команда радостно загалдела: никому не хотелось проводить и одну ночь на вахте, а тут словоохотливый Геральд снискал капитанскую немилость, тем самым избавив остальных от этой работы. Гиббс же только качал головой с капитанского мостика и о чём-то шептался с Джеком.
Весь день Уилл провёл за работой. У него не было даже пары свободных минут, чтобы поговорить с капитаном, хотя с прошлой ночи у Уильяма появилось много вопросов. После ужина же он пришёл к Джеку в каюту с двумя бутылками рома и, найдя того снова читающим в спальне, уселся к нему на кровать.
— Так. Вчера ты меня отвлёк своими приставаниями. А теперь давай рассказывай. — Открыл бутылку зубами. — Что за река мёртвых и зачем она тебе сдалась? — Сделал глоток и, увидев шокированный взгляд капитана, добавил, — Гиббс бубнил себе под нос, засыпая. — Джек очаровательно оскалился, с характерным звуком вытаскивая пробку из бутылки и жадно прикладываясь к горлышку. Ром обжёг желудок приятной теплотой. Джек слишком много думал сегодня — забыться было просто необходимо.
— Ты не слушал? Я ведь читал тебе. Или ты тогда спал? Неважно. — Джек изобразил руками некий жест, подзывая к себе Уилла и привлекая его внимание. — Я собираюсь… — Он сделал театральную паузу. — Вернуться в прошлое и подправить пару вещей. А затем я, богатый и процветающий, вернусь сюда… вот сюда, к тебе, — Джек ласково погладил его по щеке. — И мы заживём ещё лучше. — Уилл коротко улыбнулся, подумав, что капитан шутит. Но затем, не увидев на лице Джека и тени ответной улыбки, задумался.
— А мне что делать всё это время? На то, чтобы сколотить состояние, уйдут месяцы, годы! Я буду просто сидеть, ждать и не молодеть? — Сел рядом с капитаном, подтягивая ноги к груди. Джек иронично закатил глаза и очаровательно улыбнулся, подкручивая усы.
— Не переживай, цыпа, я вернусь к тебе почти в тот же момент, абсолютно неизменившимся, вот только богатым и процветающим. Ведь я вернусь туда, куда сам захочу. А захочу я к тебе.
Уилл хотел было ответить, что Джек и сейчас не так уж и беден, но промолчал.
Капитан притянул его ближе к себе, закидывая его ноги себе на бёдра и крепко обнимая. Сам уткнулся носом ему в шею и сладко и щекотно вздохнул. Конечно же он привирал и пытался убедить самого себя в том, что эта ложь меньше, чем на самом деле. А ещё старался забыться и не хотел признаваться себе, что скорее всего бросит себя в полную неизвестность.
Через неделю Жемчужина была у Пуэрто-Рико. Уильям велел пришвартовать корабль и всем спускаться. Всем, кроме пары матросов, которые провинились, а потому были оставлены стеречь корабль. Сначала пройдя вперёд и оглядывая местность, боцман послал матросов за припасами, а сам пригласил Джека и Гиббса промочить горло в ближайшем борделе. За дальним угловым столом они обсуждали дальнейший план и курс. Джек был невесел, он всё время крутил на пальце свой самый старый перстень и грустно кусал ноготь. Пил тоже мало, а, когда Гиббс ушёл, приобнял Уилла (конечно же, в рамках видимого приличия), положил голову ему на плечо и прищурился в сторону стайки бордельных цып.
— Развлечёмся перед плаванием? Я угощаю. — Джек ещё ни разу не предлагал делать это не вдвоём. Видать, действительно отпускал Уилла повеселиться одного. Что у капитана с настроением? — Уилл нахмурился и косо посмотрел на Джека.
— Мне это не интересно уже как… — Задумался, но попытка посчитать оказалось безуспешной в его состоянии. — Уже как очень долго, в общем. — Боцман поставил чарку на стол и взял Джека за руку под столом, тихонько бодаясь в его макушку. — Ты в порядке?
Получив что-то невразумительное в ответ и не имея сил гадать, что на этот раз с капитаном не так, Уилл вскоре поднялся из-за стола. Получив отказ пойти на корабль, Тёрнер не захотел оставаться здесь. Уже скоро он оказался в капитанской каюте и, даже не став раздеваться, упал на кровать и тут же провалился в сон.
Джек сам не знал, зачем остался в этом заведении один. Ему не хотелось сидеть в одиночестве, но ему было просто необходимо обдумать всё ещё раз. Решение, которое он принял, не было тем, в котором он был полностью уверен. Он не сомневался, что в легендах была доля правды. Он даже слышал о нескольких людях, которые добирались до реки Стикс. Но кто подтвердит, что короткий ритуал, описанный в книге, не был выдумкой? Джек выпил ещё немного, взгляд его блуждал по помещению, останавливаясь на размалёванных лицах местных прелестниц. Сначала он собрался выполнить предложенное Тёрнеру самостоятельно, но потом ему представилось, как хорошо бы сейчас было просто отоспаться, положив голову на тёплого Уилла. Скудно пофлиртовав с девицами, которые уже стали проявлять ответный интерес, Джек расплатился за выпивку и ускользнул на корабль.
***
С запасами и парусами хлопот не возникло. Торговцы постарались снарядить легендарное судно в путь, и через три дня «Жемчужина» отплыла, и Джек заметно повеселел. Он чаще прежнего становился за штурвал, но компас не открывал, будто боялся, что тот покажет что-то не то. Вечерами Джек читал свои книги и будто совсем забыл про то, что в койке можно не только спать. На десятый день пути начался шторм. Они прошли уже треть пути, и в этой части океана морская стихия была совершенно непредсказуема. Паруса были убраны, а Джек снова стоял у штурвала. Только теперь на нём лица не было… Уилл с удивлением увидел, что капитан по-настоящему боялся. И вроде бы ветер был не так силён, бывало и хуже, но что-то подсказывало Джеку, что сама природа сейчас против него. В каждом порыве, в каждой высокой волне он видел дурное предзнаменование. Боцман гонял матросов, раздавая указания направо и налево, а потому у него не было времени разведать, что творится с его капитаном. Лишь к рассвету когда шторм утих, Уилл облегчённо выдохнул и присел прямо на сырую палубу, вытирая лицо руками. С неба ещё капало, все они были мокрыми насквозь, а пальцы заледенели. Только через пару минут он поднял взгляд на Джека.
— Не такой уж сильный был шторм. Долгий, но не такой и ужасный. Что с тобой?
Джек спустился с капитанского мостика, скидывая на палубу промокший до нитки камзол и стягивая полные воды сапоги. Замёрзшие руки он сунул себе подмышки и поэтому выглядел немного комично и расстроенно.
— Плохой знак… Везде плохие знаки, но иногда это очень хороший знак, когда их много. — Выразив нечто странное, Джек присел рядом и закрыл глаза. На его смуглых щеках играл румянец… что за дела? Уилл устало опустил голову и обнял Джека за плечи, растирая.
— Тебе виднее, любимец Фортуны. Всё будет в порядке. — Незаметно чмокнул его в макушку и продолжил растирать, хотя сам промёрз до костей. Джек, видимо, очень устал и продрог, ведь спасение матросов во время шторма — физическая активность, а капитан прикован к штурвалу. Джек ушёл к себе отлёживаться.
Днём, прихватив с кухни обед для себя и капитана, Уилл вернулся в каюту и нашёл Джека в отключке. У того снова был жар. Видимо, измотанный пятью часами у штурвала, он не сумел переодеться, уснул прямо в мокром, но за пару часов вся одежда высохла… видимо, жар был сильный. И что только творится с Джеком? И правда, Уильям не мог не согласиться, что природа словно мешала ему в чём-то. Уилл раздел Джека, обернул его в сухую рубашку и уложил на кровать. Сам сходил за мокрой тряпкой и положил на лоб капитану. Через несколько минут аккуратно разбудил его, чтобы тот поел.
— Джек, ты совсем плох… — проговорил боцман, скорее просто высказывая свои мысли вслух, а не заводя диалог.
Тот вроде был в сознании и даже улыбнулся.
— Я в полном порядке, цыпа. Учись на моём примере, как нужно справляться со штормом… В него нужно не попадать… смекаешь? — неадекватные речи Джека только вгоняли в тоску. Тот кое-как поел и снова отключился.
В каюту постучался и заглянул Гиббс:
— Капитан переохладился? Такое уже бывало. Но в прошлый раз он простоял у штурвала всю ночь, и было это в Северном море. Нам нужен ром, чтобы прогнать лихорадку.
Ближайший час Гиббс провёл в роли заботливой матушки. Уилл раздел Джека до штанов, и они с Гиббсом натирали его ромом, чтобы сбить температуру. Джек иногда приходил в себя и злобно ворчал, что они тратят напиток богов не по назначению, и бормотал очень странные вещи про плату за шанс всё исправить и про ту самую реку. К утру капитан уснул сном младенца, крепко обняв Уилла и улыбаясь себе в усы. После самой тёмной ночи всегда бывает рассвет.
