Из записей Музана
Когда-то Кёко мне сказала, сидя за пряжей, руки её дрожали и кровоточили, но взгляд был проницательный, и легкая улыбка не сходила с белесого лица: — Музи, ты же одинок... Да, у тебя есть любящая мать и строгий отец. Ты живешь, не зная голода, но чувствуешь ли ты себя счастливо? Что ты хочешь от жизни? Мне так страшно, ведь мы с тобой когда-нибудь умрем... И никто не знает, кто именно покинет нас первым. Я не смогу пережить твою утрату. Девушка обернулась к замершему парню, который сидел недалеко и наблюдал за работой. Кёко плакала и печально улыбалась, Музан даже не мог проронить ни слова. Он в первый раз видел беловолосую в таком состоянии. — Прости, Музи, я что-то устала в последнее время. Ты себя как чувствуешь? Лучше? У тебя же период затишья в болезни, а я тут сопли развела. Девушка терла рукавом глаза, пытаясь остановить слезы, но они продолжали катиться, Кёко не выдержав разрыдалась пуще прежнего. Музан не долго думая выбрался из-под одеяла, подползая и приобнимая девушку за плечи, которые дрожали. — Кёко, все хорошо. Я смогу побороть эту болезнь, мы с тобой только начали жить хорошо и матушка в тебе души не чает. Мужчина сжал израненную ладонь беловолосой, девушка уже успела успокоиться и просто облокотилась на Музана, подрагивая. — Музи, твои руки... Так холодны, как в тот самый день... «Мне самому страшно... Но я не могу ей сказать, что, скорее всего, умру. Матушка позаботится о ней, если меня не станет. Старше меня на два года, но все такой же ребенок…» — Кёко, спой ту песню по сказке про жену журавля... Девушка резко вскочила, широко улыбаясь и утягивая мужчину на матрас. От былых слез остались лишь покрасневшие глаза. Она укрыла Музана, которому стало опять плохо, и положила его голову себе на колени, поглаживая и перебирая черные вьющиеся волосы. Кёко сладко запела: Зима принесла с собой холода, Укрыли поля белоснежны снега. В позабытой деревеньке, в избе сырой Прошептал паренёк, обняв девчонку за плечо: «Ты помнишь — шёл снег, когда ты вошла? И сердце моё пронзила стрела.» Покраснев и засмущавшись, взгляд отвела, Румянец скрыв в тени мужского робко рукава. Вдыхая радость по весне, я пела песни о луне, Подпевали звонко птицы в сладкой вышине. «Что за нежный голосок, мой друг!» — ты с восторгом прошептал. И слова эти простые на века осчастливили меня. «Если утрачу я в один момент ту способность сладко петь, То ответь мне, умоляю, ты продолжишь всё равно любить?» «Ну конечно, не волнуйся.» — ты промолвил мне в ответ, И слеза покатилась вдруг невольно по щеке... Мужчина прикрыл глаза, засыпая. Их история так похожа на эту сказку...В поместье бабочки
Девушка сидела на полу, облокотившись на деревянную стену. Незуко же была подле брата, задумчиво осматривая девочку. Танджиро напряженно ожидал удара или какого-либо сопротивления от Хару, но от былой взволнованности не осталась и следа. Беловолосая прикрыла глаза, пытаясь поспать. — Я буду тебя здесь сторожить до утра. Чтобы отправить Главе на суд. И... Почему ты обвиняешь именно меня в смерти моей семьи? Танджиро грустно взглянул на сестру, которая ластилась к его руке, Хару закатила глаза, хмурясь. — Господин искал мальчика с такими же сережками, как и у тебя. Больше тебе незачем знать. Каким бы ты хорошим человеком ни был, но мои слова могут пойти против меня. Но я помогала же вам. Мальчик погладил по голове свою сестру и начал осматривать клинок, который отобрал у беловолосой. — Я же... Я же сам тебе тогда сказал, где они живут. Доверился тебе, как ты можешь вообще говорить, что не плохой человек. Ты сама уже монстр, как и демоны! Как именно ты помогла нам?! Голос Танджиро сорвался, он явно переживал из-за услышанного, ведь думал, что это все просто случайность, что в их доме был запах Хару, но она все подтвердила своими словами. — Перестань, я понимаю, что тебе обидно, но мне нужно собраться с мыслями, чтобы поговорить с Главой. Да и день выдался тяжелым... Ты же встречал уже демонов и сражался с ними? Ты думаешь, что они все поголовно ужасны? Не думаешь, что у них были на то, свои причины, чтобы стать о`ни?! Танджиро с вызовом посмотрел в глаза девочке, которая уже заинтересовалась разговором и поудобнее устроилась на холодном полу. — Я встречал демонов, которые не ели человеческое мясо... Такие, как Госпожа Тамае, мне искренне жаль их, что многие были просто детьми, которых обратил Музан... Хару удивлено посмотрела на мальчика. — Ты сказал Тамае?! Она помогла тебе?! Я рада, что хоть чему-то хорошему посодействовала, хоть это и не искупит мой грех перед тобой... Танджиро нахмурился, откладывая клинок себе за спину. — Ты знакома с ней? Понятно о каком обещанее говорила Госпожа Тамаё... Но это не значит, что я прощу тебя! Парень надулся, осматривая девочку, которая грустно улыбнулась. — Тебе повезло, что я тогда была в городе и Тамаё пришла забрать мою записку. Но то, что Господин тебя видел... У меня появилось очень много проблем из-за этого. Твоя сестра... Она ела людей? А солнце побороть смогла? Хару заинтересовано перевела взгляд на дьяволицу, которая что-то не понятно мычала в ответ. — Я... Если бы знал, что на нас устроят охоту, не стал бы подходить к Прародителю. Незуко не ест людей, ей приходиться много спать, чтобы восстанавливать силы. Разве демоны могут побороть солнце? Девочка поправила форму убийц демонов и задумчиво произнесла: — Так сказал Господин... Я не знаю, но он предполагал, что кто-то из вашей семьи сможет его побороть... До самого утра подростки разговаривали, Незуко уже успела залезть в коробку и мирно заснуть. Танжиро встал, смотря в окно, откуда пробивались первые лучи солнца, белая пижама уже изрядно помялась, Хару разминала затекшие ноги и поглядывала на мальчика, который и вправду запал ей в душу своим добрым характером и сообразительностью. — Пойдем к Шинобу-сан. Она уже распорядится, чтобы тебя отправили к Главе. Девочка кивнула и последовала за Танджиро. В поместье было тихо, лишь лучи солнца освещали деревянный пол, тихий скрип половицы разносился эхом. Они ещё несколько раз повернули по коридорам, пока не подошли к одной из множества дверей. — Шинобу-Сан, у меня важное сообщение вам! Можно войти? Танджиро постучал в дверь в ожидание ответа, последовало "Войдите" нежным голосом, и дверь открылась. Мальчик пропустил беловолосую, которая уже удивлено оглядывала лабораторию, заставленную пробирками и банками, на столе лежала ветка глициний. В конце комнаты сидела девушка с микроскопом в руках. Она заинтересовано что-то осматривала, но через мгновение подняла взгляд. Глаза её расширились и она, накинув хаори, быстрым шагом подошла к девочке, удивлено оглядывая. — Белые волосы и желтые глаза, будто звериные... Да, это точно ты! А ещё эти пальцы в рубцах и ещё множество шрамов на груди... Хару резко покраснела, а из ушей чуть пар не пошел. Зря она выбрала такой откровенный наряд тогда. — Ахаха, ты бы видела своё лицо! Так было написано в отчете Санеми, что уж поделать. Танджиро, молодец, что поймал эту хитрую лисицу, тебя надо доставить к Главе. Шинобу улыбнулась, хватая Хару за руку и уводя из кабинета прочь, но перед девушками выскочил один помощников. — Шинобу-сан, пропала Мина! Я её нигде найти не могу! Что делать?! Кочо обернулась к беловолосой, а на лицо упала зловещая тень, но улыбка не сходила с лица. Девочка нервно сглотнула. — Мину можно считать погибшей... Ведь так? Девочка кивнула, виновато опуская голову. Девушки последовали дальше из поместья, вскоре они вышли к отдельному зданию, где стояла несколько какуши, они что-то активно обсуждали, но как завидели девушек, сразу умолкли, встав в ряд. — Завязать глаза и отправить в дом Убуяшики. Там сейчас два столпа, будьте осторожны, она смогла дать достойный отпор, использовав дыхание луны. Мало ли, что ещё выкинет... Шинобу отпустила руку Хару, отходя недалеко и наблюдая за тем, как девочке начали завязывать глаза. Беловолосая нервно сглотнула, её усадили кому-то на спину и понесли в неизвестном направлении двое какуши, которые каждый раз дергались, как Хару начинала двигаться. Шинобу проводила их долгим взглядом и зашла в поместье, распоряжаясь увеличить охрану.***
Теплые ветерок развивал белоснежные волосы, убранные в аккуратный хвост, женщина стояла около ворот, встречая двух какуши. Им уже доложили, что поймали ту самую девочку. Амане уже было интересно является ли она её дальней родственницей или же это все столп ветра увидел её такой в ночи. На горизонте замаячили три фигуры. — Госпожа Убуяшики, мы доставили вам девочку! Мужчины опустили Хару на землю, поклонившись женщине, девочка начала озарятся по сторонам, ожидая, когда ей развяжут глаза. Один из какуши дернул за бант, и лента спала с глаз. Девочка начала протирать глаза и удивлено посмотрела на женщину напротив. «Я видела записи Музана на его столе, которые он иногда перечитывал... Там говорилось, что белые волосы — отличительная черта нашего рода и что у той самой Кёко они тоже были... Может эта женщина мне родственница?..» — Ты же Хару, верно? Мы с тобой не знакомы, но с твоими родителями да. Не стой на пороге, пошли в дом... Амане утянула девочку в дом, оставляя шокированных какуши за воротами. Само поместье было скромным, будто совсем не Главы организации. Недалеко звенел колокольчиком мячик, и переговаривались малышки, которые были точными копиями друг друга. Две девочки близняшки играли в него, но завидев девушек замолкли. — Ничика, Хинаки, бегом в дом. У вашего отца будут сейчас переговоры. Хару удивлено взглянула на женщину, наконец увидев сидящего на террасе мужчину. Он нежно улыбнулся девочке, располагая к себе. Лицо было на половину во вздутых венах, явно какая-то ужасная болезнь поразила Главу. — Амане, спасибо, что привела нашу гостью, оставь нас. Женщина кивнула и удалилась в поместье, а Кагая похлопал рядом с собой, приглашая присесть. Девочка нерешительно подошла к мужчине, усаживаясь рядом. — Тебя же зовут Хару? Я наслышан о тебе. Ещё задолго до ситуации с передачей крови, но ты сама знала же про меня? Ведь так? Мужчина загадочно взглянул на беловолосую, которая уже спокойно глядела в небо, махая ногами. — Верно, вы же ещё тогда наблюдали за нами с Музаном, когда мы наслаждались сакурой. Я заметила маленького вороненка, когда подошла и неподалеку сидящего ворона. Он выглядел не так, как другие, ведь смотрел очень изучающие. Это же был ворон уз? Убуяшики кивнул и произнес: — Ты сообразительная девочка, Хару. Ведь это ты нам сообщала о местоположении всех низших лун? Меня после того случая заинтересовали странные убийства с одним и тем же методом — вскрытой шеей. Рядом с каждым трупом была цифра и координаты. Благодаря тебе мы смогли уничтожить каждую низшую луну. Тебя же Музан заставлял убивать их? Хару опустила взгляд с неба на ноги, немного хмурясь, солнце скрылось за облаками. — Да, он меня заставлял убивать, но это не главное сейчас. Вы в последний раз чуть не попались... Если бы я тогда не отвлекла Первую Высшую Луну, Музан бы прознал о воронах уз. Я понимаю, что вам любопытно, но обычный поход в лес с Кокушибо не стоит того... Мне ещё интересно, как именно вы узнали о том, что я буду в том месте? Хару поежилась, вспоминая, как Музан наказал Даки, думая, что та специально направила охотников на девочку. Все дошло до вырывания глаз... — Я долго направлял воронов в определенные места где ты была замечена, но только в той местности ты вела себя наиболее подозрительно и людей там не было. Хоть раз в месяц или более за тобой следили в Токио. Так мы узнали о встречи Танджиро и Тамае. Поэтому отправил столпов проверить. Также мы узнали и о том, что ты разносишь кровь Прародителя. Мне жаль, что в том бою тебя сильно ранили, Санеми переборщил и может извиниться, если ты хочешь. Хару, тебе же специально пришлось сопротивляться? Голос Главы так успокаивал, что девочке просто хотелось спать от недосыпа в три дня. Хару зевнула, прикрывая рот. — Господин Убуяшики, если бы я тогда задержалась хоть на секунду, вызвала бы подозрения, и Музан бы пришёл самолично к столпам. Он до сих пор старается меня запугать. У меня не было выбора, и я не могла точно знать, наблюдают за нами или нет. Расположение Господина мне ещё нужно... Девочка тяжело вздохнула, смотря на птиц, которые мирно пролетали в небе. — Хару, может это прозвучит странно для тебя, но я многое замечаю, интонацию собеседника: когда он в гневе, ему не приятен разговор. Но ты... Ты же не ненавидишь Кибицуджи Музана? Беловолосая вздрогнула, поворачивая голову к Главе, плечи задрожали и девочка поникла. — Я сама не понимаю пока что... Я его не могу ненавидеть.... Мне приходится заимствовать причины своего предательства у других людей, мстить... Но своих мотивов как таковых нет... Он отвратителен и я понимаю, что то, что он делает ужасно! Но мне его также жаль, ведь он до того, как стал демоном, тоже чувствовал и переживал... Я была столько лет рядом с ним и с другими демонами... Видела их с разных сторон. Многие заботились обо мне! Но также я видела, как они зверско убивали ни в чем неповинных людей. Глава коснулся плеча Хару, поглаживая и успокаивая. Девочка тяжело дышала и еле сдерживала слезы. Все-таки доверилась ему. — Дитя, ты же на задании Музана... Думаю, тебе надо пообщаться со столпами и узнать их истории. Ты молодец, что нашла в себе силы пойти против этого монстра. Мне ещё хочется узнать побольше о твоём прошлом, но лучше отдохни...