...
Белые волосы разбросаны паутиной по подушке, девушка тихо сопела в шею мужчины, заставляя стаю мурашек пробегать по его спине. Музан вдохнул аромат благовоний, проводя по израненной руке Кёко. Губы девушки едва дрогнули в улыбке. Беловолосая поежилась на груди парня. За окном сияла луна, переговаривались вороны, теплый ветер продувал через открытое окно. На дворе лето, и лишь мечты о лучшем будущем туманили разум, но любое счастье не вечно. Музан почувствовал жжение в груди, хватаясь за кимоно в области сердца, горло начало разрывать от кашля. Кёко приподнялась на локтях и замерла. На белоснежное одеяло стекала алая кровь. Девушка поправила распахнутое кимоно и подползла к мужчине, поглаживая по спине. Брюнет дрожал от шока и боли. — Боже мой, Музи, что случилось? Сильно больно? Мне разбудить матушку? Позвать лекарей? Кёко не стала дожидаться ответа, она только хотела вскочить и бежать к женщине, как её запястье перехватила грубая ладонь Музана, чуть сжимая. Девушка вздрогнула, оборачиваясь. — Кёко, это должно было когда-нибудь случится... Ты же знала, что мне не дожить и до двадцати... Мужчина тяжело задышал, а изо рта полилось ещё больше крови, пачкая кровать. Беловолосая испугано оглядывалась, но Музан не отпускал девушку, держа её мертвой хваткой. — Музи, надо позвать лекарей! Тебе же только хуже! Кёко начала вырывать руку, а из глаз брызнули слёзы, но Музан лишь дернул на себя, чуть приподнимая девушку одной рукой, а второй пытался остановить кровь. — Послушай! Кёко, я слаб здоровьем, ты сама это понимала, но все же осталась со мной. Даже когда я предлагал тебе уйти... Я с рождения шел рука об руку со смертью! Моё сердце несколько раз останавливалось ещё в утробе матери, а когда же меня хотели уже поджечь, я издал свой первый крик! Мужчина вскрикнул, заставляя воронов взмыть в ночное небо. И этот момент будто застыл в сердце Кёки. Девушка сдалась, опуская голову, лишь горькие слезы и ком в горле оставалось глотать беловолосой. — Музи, я не могу так... Ты стал для меня надеждой на лучшее будущее, потерянным светом в кромешной тьме! Мне все равно, что ты там говоришь! И как считаешь! Ты думаешь, что я сдамся?! Никогда! Другие болезни пережили и эту ты осилишь! Я сотру все свои руки в кровь, отдам все, что у меня есть, чтобы ты просто выжил! Музан поднял тяжелый взгляд на собравшуюся духом девушку, она хмурилась, но в её глазах все ещё стояли слезы. Кёко знала, что в семье Музана дети рождаются слабыми и долго не живут. Даже его отец умер не дожив и до двадцати пяти.Я отдам тебе все, что у меня есть. Пожертвую своим телом и душой, лишь бы ты остался в живых. О божества, если они существуют, пусть мой дорогой останется в этом мире! Я не смогу пережить его утрату... Так я думала, но сама того не подозревая, обрекла его на муки, посодействовала тому, что он стал монстром. Музи меня ненавидит и никогда не простит за то, что я тогда помогла врачу с выращиванием голубых ликорисов. Мне никогда не упокоиться и вина вечно будет меня преследовать. Прошу, Хару! Спаси его! Предотврати ужасную трагедию будущего! Именно за этим ты явилась в этот мир! Вспомни своё прошлое, мой мотылек, летящий в самое пекло, не жалея своих крыльев...
Поместье Главы организации убийц демонов
Беловолосая встала, глядя свысока на Главу, немного щурясь, что-то было явно не так. Хару не так себе представляла встречу с таким великим человеком. Хоть Убуяшики и тепло улыбался ей, но кто знал, что именно скрывалось за этой доброжелательностью. Беловолосая понимает, что ей когда-нибудь точно воспользуются, люди, как и демоны: подлые и хитрые. Она находится в самом уязвимом положении с обеих сторон, будто ходя по острию ножа. — Прошу, дитя, пройди за моей дочерью Ничикой, она отведет тебя в спальню. Отдохни, как следует... Хару кивнула, оборачиваясь к девочке с каре, которая уже ожидала её в проеме. Девушки удалились, захлопывая за собой бумажную дверь. Глава, тяжело вздохнув, устремил взгляд в небо. — Кажется, дождь начинается... К Кагае подошел широкоплечий мужчина со слезами на глазах, опускаясь на одно колено перед Главой. — Да, вы правы. С лица главы сползла улыбка и осталась некая печаль. Он все также задумчиво смотрел на темнеющиеся облака. — Он её не убил после таких ранений. Даже смог спасти, не превращая в демона. Задание выполнено успешно. Думаю, что она ему не безразлична, если даже сама Хару не испытывает к нему ненависти. Это можно будет использовать в решающей битве. Пока этот ребенок нам очень нужен... Мне искренне жаль, что её втянули в это противостояние... Столп земли задумчиво оглядел мужчину, который выглядел очень подавлено. — Это ужасно, когда невинных и беспомощных детей заставляют совершать такие ужасные поступки... Но... Она же является дальней родственницей вашей супруги? Глава, вы были знакомы с её родителями. Убуяшики опустил голову, начиная подниматься, к нему сразу подбежали две близняшки, придерживая, хромающего мужчину. — Верно... Её родители были нашими партнерами и содействовали Кочо Шинобу в создание ядов. Но и с самой Хару, я был знаком давно, когда ей только исполнилось семь лет... Сейчас это совершенно другой человек... Не та самая запуганная и стеснительная девочка, которая прячется от всех незнакомцев. Да, люди меняются, но как она смогла так быстро повзрослеть... Даже её взгляд стал проницательным, будто сам Музан глядит на меня. Начал покапывать дождь, вороны спешно улетали с веток сакуры, скрываясь под крышей. Столп земли тоже поспешил зайти в поместье. — Глава, прошу прощенья за мою прямолинейность, но вы так легко доверились этой девочке, приведя её в поместье. Не думаете, что Музан придёт за вами? Убуяшики шел по коридорам, опираясь на своих дочерей, легкая улыбка появилась на его бледном лице. — Если бы Музан захотел бы меня прямо сейчас убить, давно бы уже узнал, где именно я нахожусь. Мне кажется, что его забавляет наша война... Но Хару и вправду, какой не была бы, заставляет меня довериться ей. Она смогла установить союз с Тамаё и помогала Камадо Танджиро, а её речь... Заставляет проникнуться к ней сожалением. Я вижу, что она желает нам всем лучшего. Но думаю, что девочке надо познакомиться со столпами и узнать их истории, чтобы мы могли точно ей довериться. Гёмей, я удалюсь, спасибо, что охранял меня... Худощавый силуэт Главы скрылся за бумажной дверью, заставляя столпа земли задумчиво пойти прочь.***
Хару тяжело дышала и ворочалась. Беловолосая девушка, которая так была на неё похожа, повторяла одни и те же слова, прокручивая момент, где Музан был человеком. Мотылек... Мотылек... Останови трагедию.. Твоя задача... Девочка резко распахнула глаза, удивлено глядя на девушку напротив. Мицури покраснела и отползла от девочки, оставаясь на краю футона. — Прости, что разбудила тебя... Ты просто выглядела очень испугано, тебе снился страшный сон? Я Мицури Канроджи, столп любви... Девушка с розовыми косами смущено поглядывала на приподнявшуюся девочку. Хару не испугалась, скорее удивилась, что за ней поставили охранника, да ещё и столпа. Но это было понятно, раз она уже успела убить человека, только зайдя на территорию охотников, но как-то же надо было показать вид бурной деятельности Музану. — Госпожа Мицури, я не буду сражаться и больше никого не убью... Но вы же сами понимаете, что мне надо будет уходить отчитываться Господину о своей деятельности. Вам обязательно бдеть днями за мной? Канроджи встрепенулась и умоляюще взглянула на девочку, Хару впала в ступор от смены эмоций девушки. — Хару, это так мило, что ты называешь меня Госпожа, но не надо... Лучше просто Мицури, ты же ведь такая маленькая! Даже не представляю, как ты смогла сразиться с двумя столпами одновременно и убить одного из какуши... Беловолосая тяжело вздохнула, вылезая из под одеяла и начиная переодеваться за ширмой. Комнату ей выделили простую, но она была хорошей и уютной. Девочке нельзя было выходить из поместья, пока Главе не станет легче и он не сможет поговорить ещё раз с девочкой, но сроки поджимали. Буквально на третью ночь Хару должна отчитаться Прародителю, а она все сидит в своей комнате с Мицури. Девочка подошла к двери, ожидая Мицури, которая весело зашагала следом. — Хару, куда пойдем? Может тренировка? Хочу узнать на что ты способна! Беловолосая нахмурилась, поворачивая по коридорам и принюхиваясь, пытаясь понять, откуда исходил приятный запах риса. — Мицури-сан, мне нельзя сильно напрягаться. Ваш дружок хорошо постарался, полосуя меня. Поэтому я стараюсь брать катаны в крайних случаях и выполнять только самые легкие приемы. Мы пойдём завтракать. Мицури встрепенулась и испугано начала оглядываться по сторонам. — Хару?! А где мы?! Я сама тут часто теряюсь! Ты уверена, что мы идем куда надо? Беловолосая резко остановилась, оборачиваясь к Кандрожди. — Я... Мы... Потерялись... Уже несколько минут они бродили по кругу. Две девушки поникли, оседая на деревянный пол. Девочка тяжело вздохнула, запахи смешались, и выбраться из этого поместья будет тяжело. Все-таки её память не так идеальна, как она думала. — Хару, мы умрем от голода... Ты же тоже чувствуешь этот приятный аромат риса и рыбы! Ещё варится рамен! Девочка удивлено посмотрела на Мицури, которая смущено отвернулась от Хару. Беловолосая рассмеялась, утирая руками выступившие слезы. — Мицури-сан, вы такая забавная! Я думала, что все столпы, как и Санеми жестокие, но вы очень милы. Спасибо вам, что относитесь ко мне не предвзято, хоть и знаете, что я не хороший человек. Канроджи улыбнулась, хватая девочку за голову и прижимая её к себе. — Хару, ты такая милашка! Я не могу! Надо тебя познакомить с остальными столпами! Я верю, что они не будут на тебя держать зла, ведь ты просто заложница обстоятельств. Столп широко улыбалась, тиская беловолосую, которая уже успела задуматься. «Почему они все пытаются меня оправдать... Видят только с хорошей стороны... Я убивала людей, пользовалась ими, обманывала. Может, Господин и приказывал мне, но не думаю, что такие добрые люди сами бы так поступили на моём месте... Скорее бы приняли смерть, чем стали бы причинять боль другим. Может, потому что я ребенок... И даже Глава доверился мне, но я знаю, что именно Хару встретилась с ним в семь лет, такая трусиха. Сразу спряталась в шкаф, родители тогда так злились, ведь не могли найти свою дочь...» Послышались шаги, и девушки обернулись к источнику звука. На них свысока смотрел парень со змеёй на плечах, он хмурился и источал ауру ненависти, но Мицури, будто этого не замечая, подскочила к брюнету, начиная тараторить: — Игуро-Сан, вы наш спаситель! Я опять заблудилась, когда шла в столовую... Ой, простите, это Хару! Вы, наверное, слышали о ней! Меня приставили её охранять... Обанай перевел раздражительный взгляд на девочку, которая уже успела встать и хмуро глядела на парня. — Эта паршивка, которая убила какуши... Да, наслышан... Мицури-сан, вам не следует быть с ней, мало ли, что она выкинет! Давайте я попрошу, чтобы вас заменили, у Главы? Канроджи начала быстро мотать головой, краснея. — Нет, что вы, Игуро-сан! Хару — хорошая девочка! Не надо так говорить про неё! Давайте, лучше все вместе позавтракаем? Обанай кивнул и повел девушек за собой, недоверчиво поглядывая на Хару. «Это было понятно, что людям меня не принять... Я уже запятнала себя, и мои руки по локоть в крови. Но организация убийц демонов и правда объединяет совершено разных людей…» Девочка и не заметила, как они дошли до столовой, Мицури весь завтрак рассказывала смешные истории из детства, поедая десятую тарелку риса. Обанай же тепло глядел на неё, а Хару звонко смеялась. Это было в первый раз, когда она была так счастлива.Через день
Девочка в легком фиолетовом кимоно шагала по каменной дорожке, а за ней следовали два столпа. Хару нервничала, ибо чувствовала себя так, будто её ведут на эшафот. Теплый ветер и солнечные лучи успокаивали в сложившейся ситуации. Деревья будто расступались перед людьми, и, наконец, вдалеке замаячили две фигуры. Беловолосая удивлённо замерла, наконец, разглядев Главу, который стоял над могилами павших, сложив руки в молитвенном жесте. Рядом придерживала мужчину Амане, с которой Хару виделась в последний раз, когда её привели в поместье. Плеча девочки коснулась мягкая ладонь Мицури-сан, немного подталкивая, сами же столпы остались стоять неподалеку. Девочка испугано обернулась осторожно шагая к паре. Мицури улыбнулась, кивая, а Игуро же лишь злобно зыркнул. — Приветствую вас, Глава... Хару поклонилась, а затем подняла взгляд на лицо мужчины. Хоть эти вздутые вены и пугали, но добрая улыбка перекрывала все недостатки. — Хару, в нашей семье очень развита интуиция... И я слушал доклады столпов, которых я приставил к тебе, я рад, что тебе жаль за то, что ты убила одного из какуши. Ты в будущем нам очень поможешь... Мы с тобой виделись так давно, и ты стала уже такой взрослой... Убуяшики положил свою ладонь на голову девочки, поглаживая. Хару заворожено наблюдала за Главой. Но из глаз полились слезы, он будто само божество! «Он смотрит на меня, как моя единственная любимая матушка, которая умерла ещё в самом начале войны... Мне её так не хватало, если бы она осталась жива, и на наш дом не были бы сброшены бомбы, я бы не стала тем монстром... Которая пустым взглядом смотрит на свои окровавленные руки и трупы вокруг…» — Ты плачешь? Прости, Хару, я уже не могу тебя увидеть, лишь помню то, что ты похожа на мою жену. У тебя такие же белоснежные, как первый снег, волосы, и лишь глаза разнятся. Девочка утерла рукавами кимоно слезы, широко улыбаясь. «Я так хочу быть простым ребенком, забыть свою прошлую жизнь, мне хочется, чтобы этот мужчина перестал страдать, как и все люди от демонов. Мир так жесток, и я не лучше...» — Все хорошо, Глава... Спасибо вам за теплые слова... Я рада, что вам стало лучше, но я сюда пришла вам отчитаться. Сегодня ночью я отправлюсь к Музану с докладом, где скажу, что не знаю, где находиться поместье Главы, и моё нынешнее пребывание в поместье бабочки не помогло мне узнать ничего нового... Также я не видела ни Незуко, ни Танджиро. Лишь столпа насекомого, который не представляет никакой ценности для организации. Мицури неподалеку хихикнула, смущаясь. А Глава лишь одобрительно кивнул. — Хорошо, Хару, тогда сегодня тебя направят назад в поместье бабочки. Надеюсь, что ты хорошо провела время с Мицури и Обанаем... Девочка обернулась к паре, улыбаясь, и побежала в их сторону, напрыгивая на Мицури. Девушки расхохотались, а столп змеи тепло смотрел на Мицури, которая широко улыбалась, обнимая беловолосую. — Мне так жаль, Хару, что мы так быстро расстаемся, ты очень милая и напоминаешь мне о моём младшем брате! Но я буду тебя навещать и молиться о том, чтобы ты никогда нас не предала, а ужасный Прародитель демонов над тобой не издевался! Хару лишь хихикнула на пламенную речь Мицури.