Старый кошмар

Когда Павел приехал в больницу, то обнаружил, что у Кузи были посетители. И причем они не просто сидели: Тимур и Антон как могли развлекали коллегу. Однако парень был мрачен и, по всей видимости, ничего его не радовало: ни визит коллег, ни новости из отдела, которые они принесли. — А вы здесь какими судьбами? — спросил удивленный Павел. — Вы должны сейчас быть на задании! — Повезло. Свидетель — медсестра из соседнего отделения. Мы ее быстренько опросили и решили заодно к Кузе заскочить. А ты? Сегодня же Дима с ним в ночь остаётся. — Дима немного приболел, боится Володю заразить, я сегодня вместо него. — Майор поставил на тумбочку ноутбук, надеясь, что Кузя захочет хотя бы фильм какой-нибудь посмотреть. — Он просто не хочет меня видеть, — мрачно сказал Кузьмин. — Дима, что ли? — спросил Шапошников и присел на край кровати. — С чего это вдруг? — Не знаю, это у Волынского спросить надо. — Кузя пожал здоровым плечом. — После беседы с ним Диму как подменили. Не знаю, что Волынский ему сказал, но после того разговора он видеть меня не хочет. Сбежал сразу — даже не попрощался толком! — и с тех пор не появлялся. — Дурья твоя башка, Кузя! Ясно с тобой все: сам придумал, сам поверил, а теперь расстроился? Знаешь что, пока ты в реанимации в отключке лежал, мы Диму почти силой вытаскивали из больницы, чтобы он немного поспал. Видимо, его бессменная вахта ему и аукнулась. Отлежится и завтра приедет. С чего ты взял такую глупость, что он видеть тебя не хочет? — сказал Шапошников. Однако сейчас вся ситуация виделась ему совсем в ином свете. В голове Павла зрело подозрение, почему Красавченко так не хотел уходить из больницы и почему Кузя так переживает. Он надеялся, что ошибается, потому что не уверен, что может спокойно это принять. Конечно, от ребят он не откажется, но все же было в этом что-то… неправильное. — Кузь, может, фильм посмотреть хочешь? — тихо спросил Павел. — Я тебе компьютер принес. Вова слабо кивнул. Ему хотелось хоть как-то отвлечься от боли и плохого самочувствия. — Я смотрю, ты не только дамский угодник, — хихикнул Тимур, и в него тут же полетела подушка с соседней койки, что вызвало у Кузи улыбку. Смеяться ему было пока больно, что физически, что морально. — Мы пойдем, Кузь? — сказал Антон. — Нам в отдел ещё надо. Поправляйся. Завтра придем. Вова кивнул на прощание, затем стал наблюдать, как Павел ставит складной столик и устанавливает на нем компьютер. Затем он приподнял самого Кузю так, чтобы он полусидел, и в качестве опоры подставил две подушки, после чего включил фильм. Смотрели они в полной тишине, пока в палату не заглянул доктор Березин. — Смотрю, Володя, у тебя как всегда гости. Они хоть иногда уходят? Вова на мгновение задумался. А ведь правда — один в палате он был только будучи в реанимации. А сейчас даже на ночь с ним кто-то да остаётся. — Как самочувствие? — спросил мужчина, осматривая повязки на руках. Убедившись, что они чисты, он удовлетворенно кивнул. — Получше. — Кузя по-прежнему был слаб, у него болело все тело. Но, учитывая, что он перенес, сейчас ему было гораздо лучше. — Вот и хорошо. Если за выходные хуже не станет, я дам разрешение на транспортировку в госпиталь МВД. Я бы и рад сам вести тебя до самого конца, но у нас то одного нет, то другого. А там ты получишь необходимое лечение в полном объеме. Павел внимательно слушал доктора, делая какие-то заметки в телефоне. — Доктор, — совсем тихо пробормотал Вова, — а я смогу вернуться на работу? — Я не могу это знать, Володя. Все зависит от твоего желания. Легко не будет, говорю сразу. Восстановление будет очень долгим. Я бы сказал даже — мучительным. Но по сравнению с тем, что могло бы быть, это ничто, поверь. Вот что, возьми мою визитку и, если будут какие-то вопросы после перевода в другую больницу и выписки, звони. Я отвечу. А теперь, наверное, надо пройти в перевязочную. Я хочу посмотреть твою грудь и спину. Доктор вместе с Пашей помогли Кузе сесть в инвалидное кресло и повезли его в перевязочную. Уложить на спину парня не было никакой возможности, так как она была сильно повреждена, поэтому пришлось Вову усадить на стол, а Павел его придерживал, чтобы тот не заваливался на бок. Медсестра ножницами разрезала бинты на груди, и они упали на пол, открывая доктору и Паше рану на груди. Она представляла собой четыре глубоких длинных пореза от груди до пупка, словно от когтей дикого животного. Теперь майор не удивлялся, почему Дима грозился порвать Коржова на ремни. Капитан видел эти раны, когда Кузю вытаскивали из «гроба», а то, что сейчас видел Паша, — это уже немного зажило, но выглядело не менее устрашающе. Шрамы от них, скорее всего, останутся на всю жизнь. Доктор осмотрел раны и нахмурился. Они заживали не так хорошо, как хотелось бы, и продолжали гноиться. Видимо, поэтому у Кузьмина упорно держалась высокая температура. Спина, как оказалось, заживает чуть лучше. Швы выглядели не лучшим образом, но тем не менее доктор остался доволен. Ожоги от сигарет заживали вполне неплохо и через некоторое время от них не останется и следа. А вот раны, нанесенные, скорее всего, кожаным ремнем, выглядели как кровавые ошмётки, но радовало, что заживали они без осложнений, хоть и довольно медленно. Когда доктор закончил с осмотром, медсестра нанесла новую повязку. Втроём они помогли пациенту слезть со стола и пересесть обратно в коляску. Оказавшись в палате, Кузя неожиданно зашёлся в слезах. Павла это напугало, ведь в перевязочной Володя был совершенно спокоен, даже пытался шутить, несмотря на то, что процедура смены повязок была очень болезненной. — Я не выдержу. — Он зарылся носом в подушку, поджав под себя ноги. — За что мне все это? Я никому ничего плохого не сделал. Павел тоже невольно задался этим вопросом. Этот молодой человек не сделал ничего такого, чем мог заслужить такое наказание, а сейчас он так и вовсе выглядел напуганным ребенком, ищущим поддержки у старших. — Дурачок, зачем ты полез во все это? Ты ведь мог рассказать нам. Мы бы помогли прижать его к стенке. Теперь так точно прижмем. Его речь прервал телефонный звонок. Паша отошёл к окну, чтобы разговором не мешать Кузе. — Да, Алин. Нет, не могу сегодня приехать. Вова не мог слышать того, что говорят в трубке, но Павел похоже был немного разозлен. — Алин, ты пойми меня правильно, Володька мне не чужой человек. Совсем не чужой. И да, сейчас его безопасность на первом месте. Девушка говорила что-то еще, но Павел отключился и вернулся к койке Кузи. С Алиной он сначала поругался, когда та узнала, что деньги, отложенные на море, ушли на спасительные для Володи лекарства. Павел ни разу не пожалел, что поступил именно так, а вот Алина явно оказалась недовольна. Видимо, не поверила в то, что его друг и правда нуждался в дорогих препаратах. А может, просто взыграл обычный эгоизм. Когда Павел вновь вернулся к Кузе, тот уже уснул. Паша осторожно убрал ноутбук и складной столик на место, укрыл коллегу одеялом и устроился на стуле. Сам он спать не собирался, опасаясь, что за парнем могут прийти. Судя по всему, Коржов вместе с подельником решили залечь на дно, но осторожность никогда не бывает лишней.

***

Спустя два дня доктор Березин наконец-то дал разрешение на перевод Кузьмина в ведомственную больницу. Состояние за выходные не ухудшилось, и доктор решил, что парень сможет нормально перенести дорогу. Помимо Димы сопровождать Кузю вызвался сам Голованов. Его сначала напугало то, что Кузьмин немного заторможенный, ведь накануне он навещал его, и парень был нормальный, разговаривал даже больше, чем обычно, а сегодня смотрит на него и на Диму расфокусированным взглядом. Однако доктор успокоил его, объяснив, что Кузе просто вкололи двойную дозу обезболивающего, чтобы тот легче перенес дорогу. Когда все было готово, лейтенанта сгрузили на каталку, укрыли несколькими теплыми пледами, которые Дима заботливо поправил со всех краев, после чего больного зафиксировали ремнями безопасности и повезли к машине. Дима всю дорогу к машине шел рядом, прижав руку к табельному пистолету. Но погрузка в машину скорой помощи, к счастью, прошла без происшествий. Красавченко и Голованов заняли свои места. Хоть поездка была долгой, доехали без приключений. Не без помощи начальства Кузьмина максимально быстро оформили в приемном отделении и поместили в палату. Голованов заранее позаботился о том, чтобы его подчиненного разместили с максимальным комфортом, поэтому теперь Кузя лежал в одноместной палате с холодильником, телевизором и санузлом. Правда, пока он не мог этого оценить, так как был настолько обессиленным, что, похоже, мало понимал, что вокруг происходит. Начальник тихо вышел, и Дима с Кузей остались наедине. — Кузь, может, тебе принести чего-нибудь? — Дима сел рядом и осторожно погладил парня по руке. Парень покачал головой. — Просто побудь со мной. Хоть немного. Я не хочу оставаться один. Мне страшно… — Он не придет сюда. Никто, кроме нас, сюда не зайдет. — Дима снова запустил руку в темные волосы Кузьмина и начал успокаивающими движениями перебирать их. — Хочешь, я тебе книжку почитаю? — А что у тебя есть? — оживился парень. Читать он всегда любил, но сейчас с этим сложно. Может, получится послушать? — С собой есть «Приключения Шерлока Холмса». Хочешь послушать? — Давай, — кивнул Кузя, повернувшись так, чтобы исполосованная спина как можно меньше соприкасалась с постельным бельем. Дима читал медленно, чтобы Вова улавливал всю суть прочитанного. Тот, как ни странно, слушал настолько внимательно, насколько позволяло затуманенное сознание. Голос Димы действовал на него успокаивающе, периодически вызывая на изможденном лице слабую улыбку. Ради этой улыбки капитан был готов читать хоть целую вечность. Он давно не видел, как Кузя улыбается.