Magic Created from Love (Walking the Road of Life)

      Эл проснулась с твёрдым намерением начать «новую жизнь». Хотя бы с того, что вставать надо ровно в шесть, без вечного для многих «ну ещё полчасика». Надо сказать, что у неё вполне получилось: магический будильник закончил звенеть и жужжать в 6:13, что несомненно давало возможность улучшить результат за предстоящий год.       Магический будильник был незаменимой вещью, а имелся почти у всех магов. Он заменял обычный маггловский, но имел ряд преимуществ. Во-первых, никто, кроме владельца, его не слышал. Во-вторых, его можно заколдовать так, что при звонке выполнялось еще одно действие для скорого пробуждения, например, на голову выливалось ведро воды. Для Эл вещь эта была незаменимая. Она вечно велась на уловки своего организма.       Встав, девушка привычным движением раздвинула ткань балдахина, запуская в кровать утренний свет. Хоппер недовольно сощурилась: его оказалось слишком много. Здесь, одна, она могла быть самой собой.       Вдруг, кто-то кашлянул, привлекая к себе внимание. Эл застыла, не решаясь повернуться, и лихорадочно размышляла. Кто это мог быть? Посторонний, или всё же одна из соседок?       Прождав некоторое время, необходимое для собирания мужества в кучку, Элеонора начала медленно поворачиваться. Однако голова была быстрее остального тела.       На кровати, скрестив по-турецки ноги, сидела Макс. Она смотрела не на Хоппер, а куда-то мимо неё, вдаль.       — Ой!.. — только и произнесла девушка, внимательно вглядываясь в лицо Мэйфилд. — И давно ты тут?       — Доста-аточно… — лениво протянула та. — Если быть точнее, с пяти часов пятидесяти шести минут.       Эл решила, что это тот самый момент. Она быстро, чего совсем не ожидаешь от только что проснувшегося человека, подошла к кровати Макс.       — Можно присесть? — сказала Хоппер и, не дожидаясь ответа, решительно… присела на краешек матраса.       — Ого! Да, можно…       — Я обещала тебе, что скажу, и скажу обязательно! — глаза Эл чуть-ли не светились, когда она говорила. — Я! Хочу! С! Тобой! Дружить… — окончание фразы смялось, но суть была понятна.       — Я очень рада! Только можешь, пожалуйста, не так кричать?.. — улыбнулась Максин.       — Ой, извини… У меня всегда так.       — Как?       — Ну, иногда, когда я очень сильно воодушевлена, я начинаю говорить громче… Я борюсь, я пытаюсь! Ну вот, опять…       Они разговорились. Сначала Макс рассказала о своих привычках, потом Эл — о любимых предметах. И ещё, и ещё. Темы заканчивались, но находились новые. Они, можно сказать, заполняли дружбу за прошлые года. Правда, редкая многолетняя дружба выросла из такого общения.       Сначала люди очень много говорят о себе, могут в один день раскрыть достаточное количество секретов. Их общение — 10000°C. Потом градус немного уменьшается, но остается высоким. Через месяца три постоянных встреч и разговоров температура уже 200°C. Если все же некоторое время не общаться — больше. Но от десяти тысяч до двухсот слишком большое расстояние. Оно слишком заметно. Не лучше ли сразу установить барьер в двести градусов, или же всегда держать общение где-то на тридцати?       Впрочем, это тема явно для самостоятельного рассуждения в тишине. Сейчас же Хоппер была сильно опьянена внезапно свалившейся дружбой. Это чувство было чем-то новым и необычным, но вместе с тем приятным.       Девушки говорили очень долго, даже когда соседки по комнате ушли завтракать (а это было около девяти). Макс оказалась вполне приятным разносторонним собеседником. Элеонора напрочь забыла о своих опасениях. И даже напоминать ей об этом смысла не было.

***

      Дни шли. В Хогвартсе продолжались занятия, глобальных изменений не было. Однако Эл всё чаще казалось, что она попала в какое-то совершенно незнакомое место. Это ощущалось, как будто она только что оказалась в волшебном мире. Хоппер успела напрочь забыть эти чувства новизны.       С Макс девушка по-прежнему много общалась. Та, казалось, вообще не контактировала с партией, отдавая всё свободное время одной Эл.       Мэйфилд же думала, что выполняя поручение Майка, получает и свою личную выгоду. Хоппер помогала ей на уроках, особенно на зельеварении, которое не особо удавалось Максин. Так же девушка оказывала незаменимую помощь в борьбе с домашними заданиями, сама выполняя их на раз-два. Сказывалось пятилетнее одиночество, которое Элеонора щедро заполняла книгами. Много нужной (и не очень) информации годами копилось в её голове, терпеливо ожидая своего звёздного часа.       Но всё же свою главную цель Макс не забывала. Каждый день она по крупицам побывала информацию о жизни Эл. Поначалу Хоппер была не очень щедрой на события и эмоции, но потом дела пошли несомненно в гору.       Постепенно девушка теряла бдительность, начинала доверять Максин. Та проявляла терпение к попыткам Эл убежать от неё и разговора. Говорила, что понимает её. Естественно, Хоппер радовалась компании. И вот в один день…

***

      — Прости, Эл, сегодня вечером я не смогу погулять. Мы с Лукасом идем на свидание… В общем, у нас годовщина: 3 года, — проговорила Макс, виновато улыбнувшись.       — Ого, надо же! Уже? — Хоппер искренне радовалась за подругу. Ведь сколько же она, наверное, пропустила таких чуть менее важных свиданий, для того, чтобы побыть с Элеонорой… — Поздравляю!       — А у тебя как на личном? — незаметно перевела тему Мэйфилд. — Да к тебе должны толпами валить!       Эл смутилась. Она сама не вполне осознавала, в какую девушку выросла со времён первого курса. Ведь на протяжении первых трех лет обучения ей в открытую говорили, что она странная со своими слишком короткими волосами. А иногда даже приходилось слышать «страшная». После первых трех лет волосы отросли, но наверняка никто просто уже не решался говорить такое вслух.       Но с чужими чувствами всё понятно. Сама же Хоппер уже довольно давно находилась в состоянии безнадёжной влюблённости, о чем и сообщила Макс. Та мгновенно потребовала подробности:       — Кто? Ну давай! Я же никому не расскажу… — от таких слов даже самой Мэйфилд стало противно, это была ложь, неразбавленная ничем. Но девушка сумела сохранить лицо. А с Майклом она потом сама разберётся. Он по полной отгребет от неё за эту странную ненависть и план.       — В общем, — тихо начала Эл. — Ты сильно не удивляйся, пожалуйста…       Далее последовала длинная пауза. Макс не торопила Элеонору, понимая значимость этих слов для Хоппер. Пауза всё длилась.       — Может, лучше на листочке написать?..       И, не дожидаясь ответа, Эл вырвала из блокнота целый лист. Схватила со стола ручку и что-то быстро написала, отвернувшись. Затем скомкала бумажку и сунула Макс в руки, а сама схватила со стула сумку и выбежала из комнаты, прокричав что-то про библиотеку.       Прошло 10 секунд, минута. Мэйфилд стояла, не решаясь развернуть листок. Наконец, глубоко вздохнув, Максин не глядя начала расправлять бумагу. Она ожидала там увидеть хоть имя директора Хогвартса, но точно не…       — «Майк Уилер»?!       Еще немного постояв в раздумьях, Макс направилась к двери. Там она остановилась: её грыз червячок сомнения: а так ли надо рассказать это Уилеру?       Разумеется, задумывалась она не только из-за того, что именно Майк был симпатичен Элеоноре. Но всё же… Это в разы усложняло ситуацию. Наконец Максин решилась и выскользнула за дверь, направляясь к спальням мальчиков. «Прости, Эл», — еще успела подумать она.