Способ примирения

Сумерки. Солнце зашло лишь недавно, оставляя за собой пелену белых облачков, стремящихся на запад, а с другой стороны только начинает подниматься ночное светило. Луна почти полная, остался лишь небольшой её краешек, чтобы особо суеверные крепко зашторили в следующую ночь окна, дабы не попасть под воздействие того, в чём они сами себя убедили. Ветер утих, хотя днём, совсем недавно, с особой силой гулял по улице, достигая значения штормового предупреждения, с диким свистом раскачивая деревья. Заходящее солнце было красным, так что, можно смело предположить, что завтра он опять примется обходить свои владения. Но это будет уже новый день, а сегодняшняя ночь обещает быть спокойной, однако, это понятие вряд ли можно с такой же уверенностью отнести к парню, что сидит и пялится в одну точку перед собой определённое время без движения. В доме тихо, слышны лишь раздражающие часы, своим тиканьем мешающие сосредоточиться на чём-то очень важном. Страна даже подумывала пойти и выкинуть этот чёртов прибор, но остановила себя, понимая, что это ни к чему, лишь глупый порыв. Россия всё никак не мог понять, что же только что с ним случилось. Вроде только что он вернулся абсолютно пустым внутри, готовым хоть сейчас пойти на любые действия вплоть до суицида, однако, теперь чувства, что он прятал и от самого себя так долго, вернулись, захлестнув его новой волной. Несколько солёных капелек скатились по щеке, ища хоть какой-то выход. Всему виной стал поступок Америки, который не вписывался ни в какие стандарты и ярлыки, повешенные на него Триколором. Он не мог понять, действительно ли это акт доверия и дружбы со стороны врага, или же его опять пытаются обмануть, разбив сердце на мелкие кусочки во второй раз. Это самое сердце билось в его груди быстрее обычного, а он как мог пытался вернуть его в норму, но чем больше он думал об этом, тем хуже становилось. В какой-то момент он почувствовал покалывания в его области, причём не шуточные. Зная о своей проблеме, Росс тяжело вздохнул, стараясь отбросить состояние тревоги и начать мыслить логически. Сие действие тоже не принесло плодов, поэтому он поднялся, встряхивая немного кружившейся головой, и направился в кабинет, где РФ должны ожидать нужные таблетки. Быстрыми шагами оказавшись там, он тут же залез в ящик маленькой тумбы, стоявшей неподалёку от стола для дополнительного места. Чаще всего он ставил на ней обед, который часто проводил за работой. Кстати о последнем, её как раз накопилось приличное количество, разгребать потом неделю придётся! Наконец рука наткнулась на нужную маленькую коробочку, внутри которой оказались последние две таблетки. Взяв одну из них, он рассеяно подумал о том, что нужно будет сходить за ними в аптеку, но это всё тоже потом. Там же предусмотрительно находится и бутылка воды, которую он тут же использовал, запивая лекарство. Возможно, эффект был бы лучше, если бы он пил их регулярно, но зачем, когда приступы происходили редко. Тяжело выдохнув, он потёр глаза, ставя бутылку на место, ожидая действие препарата. И только он хотел выйти из комнаты, как до его слуха донеслись протяжные гудки. Росс обернулся на звук, смотря на яркий экран телефона, на котором высветилась фотография Укропа, на коей тот опять был чем-то недоволен. Взяв мобильник, РФ лицезрел 102 пропущенных вызова от этого контакта и вдруг добродушно улыбнулся, когда в его голове родилась мысль о том, что он получит огромных люлей от брата. Вот теперь то он почувствовал всю свою привязанность к нему, Росс понимал, что ничего его лучше не успокоит, чем братик рядом, однако боялся. Этот страх быть не принятым его семьёй, дорогими ему людьми очень часто в это же и выливался, потому что он закрывался от них, боясь предательства. Но теперь РФ почему-то смог отбросить его, уверенно отвечая на вызов и слушая родной голос: — Господи, поверить не могу, наконец-то! — В этом возгласе было и облегчение, и недовольство, и даже нотки истерики, которую уже сейчас планирует закатить Хохол. — Какого, мать его, чёрта, Россия! Я блять весь день тебе звоню, ты в курсе? Где же ты, твою ж дивизию, пропадал, позволь спросить?! — Прости, я что-то совсем расклеился... — Тихо ответил Федерация, прерывая эту тираду. На последнем слове его голос немного дрогнул, что было услышано на том конце, потому что повисла пауза. — Эх... — Слышится тихий вздох, и брат смягчается, совсем уж заботливо спрашивая — Как ты там? Как твоё сердце, болело? — Ну, как тебе сказать.. — Ещё один вздох со стороны Укра, позволяющий догадаться, что тот всё понял. Росс сглотнул, робко прося — А ты можешь приехать ко мне? — Разумеется! Я уже в пути! И послышались размеренные гудки, говорящие о том, что Двухцветный бросил трубку. После этого разговора Русский окончательно осел на пол, закрывая уставшие глаза, но с еле заметной улыбкой. Сердце начало замедлять свой ритм, возвращаясь в норму, как и он сам. Тысяча мыслей, что вертелись до этого в голове, пропали, оставляя лишь одну о том, что брат едет к нему, что он верит Россу. Федерация и сам не понимал, откуда взялось всё это, видимо, его состояние совсем плохо, раз он так отчаянно ждёт этой встречи. Хотя, пожалуй, это не удивительно с такими-то переживаниями в последнее время. Сомнение всегда было присуще волнительной душе Россиянина, однако, в этот раз его не осталось, ровно как и всех существующих на данный момент проблем. Он терпеливо ждал, пока в дверь резко не постучали. И стук этот выдавал всё волнение пришедшего, что заставило Триколора немного стыдиться того, как он напугал брата. Поднявшись, он проследовал в коридор, всё больше разгоняясь, предвкушая этот момент, открывая дверь и замирая, как только на него накинулись с объятиями, не такими конечно медвежьими как у самого владельца дома, но тоже согревающе тёплыми и несущими в себе заботу. Россия тихонько засмеялся, прижимая Украину в ответ с мыслью о том, как же сильно скучал по нему. Они заходят внутрь, где РФ усаживает брата на большой диван в гостиной, а сам удаляется, попутно спрашивая: — Что пить будем? — А давай какао с зефирками, как в старые добрые! Я принёс зефир тебе, отсыпал чуть-чуть на всякий случай. — И под хохот брата он спокойно отдал маленький пакетик, всё это время лежавший в кармашке. Пока тот отходил, Укроп начал пристально разглядывать дом, пытаясь обнаружить подтверждение своих самых мрачных теорий, коих в его голове вертелось не мало. И ведь нашёл, зацепившись взглядом за бутылку, выкатившуюся из комнаты брата. Он знал, нет, чувствовал, что Федерации плохо, поэтому был уверен в том, что тот напьётся. Незалежный хмыкнул, уже представляя, как за это устроит брату вынос мозга, но уж точно не сейчас, когда тот в таком состоянии. Он догадывался о том, что случилось что-то ещё, по тому, как рыдала в его плечо Беларусь, крича, что виновата перед Русским во всём, но он так и не смог выведать, в чём же конкретно. Однако Укр не станет давить на Триколора, тот расскажет только в том случае, если сам захочет поделиться, с этим у них проблем особо никогда не было. Поэтому-то он более-менее спокойно отреагировал, когда брат не открывал ему дверь сегодня днём. Да, он приходил и лихорадочно барабанил по ней, пока не понял, что того нет дома. Он испугался, сильно перепугался, однако, знал, что Росс не пойдёт на совсем уж радикальные действия, так что он чуть-чуть, самую малость успокоился. И, вот теперь, он попал туда, куда рвался и немного не уверен в том, что следует предпринять. Но эти мысли прерывает пришедший владелец, несущий две чашечки и осторожно ставя перед Украинцем, садясь совсем близко к нему. Висит немного напряжённая пауза, от которой стало некомфортно им обоим. Но простой вопрос спас ситуацию: — Так... Что случилось? — Понимаешь... — Неуверенно начал Россия, немного отпивая горячей жидкости и смотря куда-то не в сторону собеседника. — Всё стало слишком сложно в последнее время... Изменения произошли с пикника, нет, с той злосчастной поездки. Я больше ни в чём не могу быть уверен: кто враг, а кто нет. Я рад некоторым переменам, несомненно рад вновь быть для тебя близким человеком, но... видимо, я был не совсем готов к некоторым из них и сейчас немного устал. — Был дан искренний ответ, во время которого Триколор активно рассматривал свои руки, постоянно что-то ими делая - то вертя в них кружку, то опуская её на стол и вновь поднимая. — Я понимаю. — Прошептал Хохол, чуть приобнимая того за плечо. — Я понимаю твои чувства, но ты слишком перегружаешь себя, отдохни! — Да уж, в детстве всё было гораздо проще, каждый раз убеждаюсь в этом... Хэй, а помнишь нашу коллекцию открыток? — Резко сменил он тему, цепляясь за неё как за способ отвлечься хоть на секунду от реальности. — Мы тогда так активно их собирали, устраивали бои за то, кому достанется такое счастье. Мы так часто из-за этого ругались. Помню, как отец принёс нам раздобытую где-то целую стопку и тебе отдал. Я так обиделся на вас обоих... Ты и представить не можешь, как я был поражён, когда оказалось, что это был мой подарок на День Рождения от вас. Хех, как же я обрадовался, увидев полную коллекцию, что ты собирал весь год, как презент мне. — Как такое забудешь? Твоё лицо надо было видеть. Ты тогда так растрогался, что объявил эту коллекцию общей на радость отцу, ха. А как ты долго благодарил меня за это, чуть не плача. — Украина улыбнулся, хихикая на удивлённое лицо Триколора. Но потом посерьёзнел, вспомнив какой-то случай. Тянуть не стал и заговорил — Эх, я сейчас почему-то вспомнил свою ссору с главными хулиганами школы. Помнишь ведь, каким я был классе в седьмом? — Конечно. Не обижайся, но удивительно то, что ты так долго с ними в мире жил до этого. — РФ было хотел добавить ещё что-то, но увидел серьёзность Укропа и замолчал. — Не знаю насчёт этого, может и так... Мне тогда казалось, что все вокруг против меня, что я одинок и всё такое. Наверное, типичное подростковое. Так вот, слишком отчётливо я запомнил весь тот пережитый ужас. Ты, как я понимаю, даже не понял, что же такого случилось важного в тот вечер... На самом деле я тогда не планировал, естественно, с кем-нибудь ругаться, я хотел после школы и дополнительных занятий пойти к нашему дубу и попробовать нарисовать его. Взял блокнот тот самый, в который я рисунками душу изливал... Для меня он действительно был чем-то столь важным. И вон, эти хулиганы зажали меня после школы в подворотне, били, но самое главное унижали. Я держался как мог, пока они не наткнулись на тот блокнот, вытряхивая портфель. У меня тогда сердце в пятки ушло, я задёргался, но они держали меня и издевались над рисунками... — В глазах Укра отразился настоящий ужас, когда он рассказывал это, так что Русский осторожно подсел ближе, обнимая брата, что-то тихо шепча на ухо. — Честно, внешняя истерика в виде сильной дрожи и слёз не сравнилась с внутренней. Мне было так больно. — Тише-тише. Будешь мне тут ещё так из-за придурков каких-то переживать. — Погладил того по голове РФ, как всегда делал в детстве, чтобы успокоить несчастного от своих переживаний. — Я скажу тебе откровенно, я не ожидал того, что ты придёшь на помощь. Не помню из-за чего, зато помню, насколько сильно мы с тобой были на тот момент в ссоре. Знаю, что ты сейчас скажешь, что не мог поступить иначе, но не представляешь, как для меня много значило то, как яростно ты меня защищал от них, как сильно избил их, как собирал эти чёртовы листы, стараясь не порвать, потому что они сильно намокли, как обещал, что большую часть мы ещё спасём. У меня надолго в памяти остался момент, где я рыдаю, а ты обнимаешь меня и пытаешься всячески успокоить... — Ну, ради брата не жалко и посидеть пару дней в тюрьме за устроенную драку. — Уверенно заявил Росс, крепче обнимая Украинца, на что оба немного неловко смеются, искренне улыбаясь друг другу. Повисла приятная тишина, но её разорвал Укр, серьёзно поглядывая на брата: — Слушай, не пойми меня неправильно, но все эти чувства, эмоции и прекрасные поступки остались в наших сердцах, несомненно, но между нами не осталось тех нитей, а прошлые будто бы оборвали годы конфликтов... — Триколор шумно выдыхает, не нуждаясь в повторном объяснение ситуации, он всё понял и мысленно с грустью согласился, но вдруг, внезапно тот поднялся, скомандовав: — Собирайся! Двухцветный раскрыл было рот, чтобы спросить у него, что это только что был за неясный и несвойственный тому порыв, но Федерация просто резко поднялся со своего места и куда-то ушёл, предоставив первому офигевать с происходящего. Украину оставили одного гадать, что, всё-таки, сейчас случится. Вернулся Русский лишь спустя минут десять с каким-то жёлтым мешком в руках, в котором Укроп сначала и не узнал обычную походную палатку, и с двумя тёплыми куртками, чуть ли бросая одну из них в ничего не понимающего брата. Улыбнувшись, Росс встал, став ждать реакции последнего, будто бы играясь с ним, на что тот сначала хотел разозлиться, но вдруг вновь раскрыл рот, однако теперь уже от осознания. Хотя он и не мог до конца поверить в то, что Росс решился на такие действия, учитывая прежнюю леность его в плане каких-то предпринятых мер, а тут вдруг такое, он был несомненно рад этому, по-детски наивным взглядом, в котором надежды почти сколько же, сколько у ребёнка, что клянчит игрушку, окидывая РФ. Прошло, наверное, с минут пять, прежде чем стране надоело держать в руках такие тяжёлые вещи, поэтому он фыркнул, не дожидаясь нужной реакции, и задорно сообщил: — Мы отправляемся за новыми нитками на старое место! — И засмеялся от такой метафоры, немного не так органично смотрящейся, как он себе представлял. — —————— — Солнце уже давно покинуло небосклон, обнажая другую сторону неба - звёзды, что множеством маленьких точек покрыли его, озаряемые луной. Это придавало особую атмосферу, которую невозможно описать словами. На земле же совсем недавно пробившаяся молодая салатовая травка приятно щекотала спину и бока, хотя с каждой минутой всё меньше, примятая тяжестью двух лежавших на ней тел. Бутоны ярких цветов, коими была усеяна эта поляна, закрылись, засыпая на ночь, не мешая и не отвлекая на себя внимание, которого они по праву заслуживают. Листья огромного старого дуба, что уже является стариком, пережившим многие эпохи, немного колышутся, но, в основном, остаются спокойными и почти неподвижными. Они бы отбрасывали рваную тень, если бы сейчас был день. Далёкий лес манил к себе, плотно стоящими друг к другу высокими деревьями. Про такие леса говорят непроходимые, тёмные и ещё кучу синонимов, однако братьям известен он как их собственные руки. Они с точностью могут сказать, что этот лес извилистый, наполненный тропинками, многие из которых протоптали лично они, он напоминает яблоко с ходами, что оставляют черви, только этих самых неприятных червей там не было. Он слишком мал, чтобы там водились большие хищники, хотя, как на личном опыте знали парни, на него приходится всё же один медведь, но и тот уже старенький. Всё это природное великолепие окружает Россию и Украину, смотрящих на ночное небо и беседующих ни о чём. Первый совсем заработался в последнее время, да и проблемы его измотали, поэтому он с особенным наслаждением вдыхает приятный чистый воздух, ощущая, наконец, покой. Даже беспокойная душа, полная переживаний, нашла его, сумев хоть на эту ночь немного расслабиться и перестать волноваться. Он был в этот момент как гладь тихой воды перед братом. Прозрачный и спокойный, РФ прикрывал иногда глаза, стараясь не провалиться в сон, но этому не позволял случится Укр, постоянно, что-то говоря. Росс был простым слушателем, иногда задающим ему вопросы по делу, не более, что так нравилось им обоим. Так могло продолжаться вечно, но Двухцветный немного устал говорить, поэтому инициативу на себя взял Триколор, произнося с каким-то упоением: — Это несомненно потрясающее место. Как же удачно малыш Эст его когда-то обнаружил, а столько переполоху было... Вот с тех самых времён и пошла традиция приходить сюда, чтобы отдохнуть от страхов, проблем и всего прочего. Вспомнить хоть, почему тут сам Эстония оказался! — А почему? — Перевернулся на бок, чтобы видеть собеседника, Укроп. — Ты не помнишь? — Неа. — Эстонию в подвале запер отец в наказание за то, что тот разбил дорогой сервис. Он хотел провести такие воспитательные меры, но ребёнок же темноты боялся, а Союз как-то забыл. Так ещё и побежал на работу там зачем-то. Обнаружили его мы с Белкой, освободили когда тот уже рыдал. Папа долго перед ним извинялся за это, но, видимо, он или обиду затаил, или просто так перепугался, но ночью Эст сбежал. Сам не знаю как ему удалось. Странно, что ты не помнишь того переполоха, отец же нас собрал вместе небольшими отрядами и вперёд на поиски. Почти всю ночь лес прочёсывали, пока не нашли его около дуба вот этого. Он ещё и уснул. Потом выяснилось, что он не мог заснуть дома, всё время вспоминая тот случай, поэтому, увидев в окошке какой-то источник света, к нему и ломанулся, а там потерялся один в темноте, которую боялся. Кстати, он именно так и победил свой страх, как он сказал. Выйдя на эту поляну, он увидел это небо и подумал, что в этой темноте не одинок, вон же звёзды. Так что, он победил свой страх именно здесь. И, судя по тому, как он так спокойно тут смог уснуть, он действительно переборол его. — Ого, вот оно что! А я тогда этот момент вообще не понял, прохлопал, так сказать, признаюсь честно. Мы тогда с Казахом весь день чем-то страдали. Поспорили с ним, кто из нас выносливее, и пытались друг другу что-то доказать. В итоге, так умаялись за день, объявили перемирие и на боковую, а тут нас куда-то тащат кого-то искать. Кстати, раз уж речь зашла о нём, Казахстан просил конечно не говорить никому, но я пожалуй поделюсь с тобой. Как раз после той злосчастной поездки в Гранд Каньон я встретил его здесь и узнал, что он себя последнее время плохо чувствует. Он всё больше отдаляется, родным себя не считает, короче очень рассчитываю и на твою помощь в этом деле, чтобы у вас не было таких недопониманий, как у нас с тобой. — Вот я дурак! — Резко хлопает себя по лбу Русский, тяжело вздыхая. — Прости меня уж пожалуйста за мою вечную невнимательность к близким, я совсем намёков не понимаю. Спасибо хоть за то, что сказал, я бы так и не догадывался. Беларусь же говорила мне, спрашивала во время поездки о нём, а я отмахнулся... Между прочим именно Каз помог мне в спасении Америки. Тебе же рассказали уже, что это он мне нож отдал, который я, кстати, потерял. — Не переживай так, вместе разберёмся. Да, сестра мне поведала уже всё, а вот потеря - хреново. Мало ли где ты его обронил, вроде же только наладились отношения с США. Или нет, сам не понимаю. — Россиянин отреагировал на замечание брата спокойно, хотя ещё в доме бы поднял истерику за упоминание врага, который может уже и не враг. В любом случае Украинец вдруг очень выразительно посмотрел на Триколора, говоря — Кстати о сестре... — —————— — На утро ветер, как и предполагалось, разгулялся совсем, опасно качая не только молодые деревца, но и довольно большие деревья, что конечно вызывало серьёзное опасение, так что, двое довольно быстро удалились с места, которое находилось близко к лесу, мало ли веткой какой прилетит. Тем более один из них преследовал серьёзную цель, поэтому, направились они вовсе не по домам. Улицы, по которым они стремительно приближались к цели, были пропитаны прекрасными ароматами весны, что уже разбушевалась словно море в шторме, несмотря на ясную погоду и безоблачное голубое небо, с коего радостно светили первые лучики золотого солнца, игриво исследуя поверхность. Ветерок, немного успокоившись, всё ещё сильно теребил рукава курток и волосы парней, что шли вместе. Он дул им прямо в лицо, поэтому высокий шёл чуть впереди, загораживая от него брата, чему тот доволен не был, но никак не мог догнать быстро чуть ли не бегущую страну, что так спешила к ещё одному члену семьи. Но вот показался знакомый порог уютного домишки, в котором жила Белка, и Федерация шумно сглотнул, но его заботливо подтолкнул Укроп, выжидающе окидывая взглядом немного неуверенного парня. Собрав волю в кулак, РФ всё же постучал, стараясь выглядеть как можно более дружелюбно и уверенно одновременно, но скачущие уголки губ выдавали его. Как только дверь отворилась, побледнели оба: и Беларусь, и сам Росс, немного растерявшийся. Повисла неловкая пауза, которую старательно разрывал Укр, театрально покашливая, пытаясь напомнить Русскому, зачем он здесь. Резко вдохнув поглубже, Росс начал, пытаясь держать на лице улыбку: — Слушай, прости меня, если я тебя чем-то обидел. Давай ты впустишь нас, и мы поговорим? Республика отмерла, казалось, она только сейчас заметила Украинца, что спокойно стоял рядом, засунув руки в карманы и немного нахально поглядывая на них. Не говоря ни слова, страна отступила, позволяя обоим войти. Так же молча проводив их в уже знакомую до чёртиков гостиную, она сообщила, что сейчас сделает чай братьям, и удалилась за этим. В это время Двухцветный придвинулся ближе к Россиянину и взял того за руку, чтобы немного поддержать, потому как тот сам чуть ли не дрожал от волнения, не привыкший вообще первым действовать или идти мириться. Если бы не воздействие Украинца, он бы и дальше ждал бы, пока для этого созреет Белоруссия, что немного не очень хорошо выходит. Тем временем, чай был готов, девушка принесла его на недавно купленном подносе, что был красивого молочно-белого цвета с цветочным орнаментом, который так любила она. Поставив перед Хохлом чашку, она оставила ещё две на подносе, легко кивая в сторону комнаты, смотря при этом на Россию, что сразу понял намёк и поднялся. Под ободрения Укропа он проследовал за сестрой, с ужасом наблюдая, как дверь закрывается, отрезая ему возможность сбежать. Но как только это случилось, Белка кинулась ему на шею, чуть не свалив парня от неожиданности. — Давай я сразу объяснюсь, а ты уже выскажешься потом? — Отпуская его, заговорила девушка, опуская глаза, чтобы не смотреть на брата. — После развала Союза я и правда была очень напугана, мне казалось, что отец нажил себе слишком много врагов, которые теперь и наши враги тоже. — Выдавила она из себя, присаживаясь на кровать. — Собственно, поэтому я и примкнула к тебе, за что мне очень стыдно! Но потом я стала всё больше и больше понимать, что ты добрый и отзывчивый, что тебя эта ситуация не сломила и не изменила в худшую сторону, чего я, признаться честно боялась наблюдать у некоторых раньше столь родных людей. Пускай я общалась всё это время с тобой из любви к такому брату как ты, мне до сих пор стыдно. Мне кажется, будто эти отношения построены на лжи и моих недоговорках. А когда об этом я услышала из уст Латвии... я... я просто... На этом моменте Федерация заключает сестру в крепкие объятия, в которых всегда был силён. Такие объятия часто успокаивали многих родственников, когда у них что-то происходило, что уж говорить, он применял их однажды и к отцу, но не хотел бы вспоминать этот случай. Погладив сестру по волосам, он позволил ей поплакаться в его небесно-голубой свитер, что он надел на прогулку с братом, чтобы не замёрзнуть. Немного ещё дав ей успокоится, он тихим голосом заговорил, чтобы сестра так не волновалась за их отношения: — Хэй, успокойся. Ты слишком перегрузила себя, тебе нужно отдохнуть. А эта ситуация не стоит нашей дружбы, можешь забыть об этом! — Ты мишка, большой, но добрый плюшевый мишка, знаешь! — Так же шёпотом ответила она, потершись щекой об этот колючий свитер и немного поморщившись от этого, заставляя Росса засмеяться в который раз уже за эти вечер, ночь и день. После этого Россия помог сестре смахнуть последние капельки с лица и стереть рукавом свитера потёкшую тушь, что почему-то была нанесена на её лицо. Белка хотела его остановить возгласами о том, что он испортит вещь, однако прекратила препираться, когда увидела не отстирывающиеся рукава - они были теперь ещё перепачканы и в чёрной туши. Ещё раз посмеявшись, страны, довольные и абсолютно счастливые, вышли из комнаты к уже заждавшимся Украине и чаю, который немного уже остыл. Первый встретил их раздражённым цоканьем и фразой: «Можно было бы и пошустрее помириться. Стареешь, брат, уже не можешь так резко успокоить». Кажется, он и не допускал другого исхода. На сердце у Русского становится совсем легко и хорошо от общества столь родных людей, он прямо чувствовал, как по его телу разливается приятное тепло от общения с близкими людьми, однако, в любой бочке мёда всегда будет ложка дёгтя. Вот и сейчас эту идиллию прервал протяжный звонок. С недовольным выражением лица РФ достал телефон из кармана, смотря на контакт, так настойчиво звонящий ему. Его глаза округлились, и он удивлённо произнёс: — Это Штаты. — —————— — Прекрасный аромат свежеиспечённых булочек разносит свежий ветерок, иногда становящийся довольно сильными порывами, но лишь иногда. И каждый раз он приносил с собой какие-то новые запахи, не только из пекарни, находящейся рядом с парком, в котором сейчас находилась важная фигура, что даже не удосужилась переодеться и так и ходила в строгом чёрном костюме, белой рубашке и синем галстуке, в чём была в студии в прямом эфире. Вот ещё один порыв принёс запах каких-то цветов, что не пахли приятно, скорее резко и слишком приторно, но этот запах наверняка привлекает глупых насекомых, так что, со своей задачей справляется прекрасно. Страна даже чихает от столь резкого аромата, кривя носом, явно недовольная сим фактом. Но вот вонь осталась позади, уступив место благоуханию корнелианской вишни. Эти деревца были аккуратно высажены в ряд и уже отцветали, но кое-где можно было разглядеть ярко-жёлтые цветы, будто яркие клочки солнца, что сейчас было в зените, освещая стройные деревца, придавая их листве особенный необычных оттенок. Америка поспешил занять опрятную лавочку рядом со своими любимцами или одними из. Он и сам не понимал, за что так их любит, просто цветы у него ассоциировались с приходом весны, а он просто обожает это время года за молодые лучи прекрасного дневного светила, на что так были похожи лепестки прекрасных цветов. Ярко и самобытно, Штатам очень нравится. Тем не менее, долго отвлекаться от мрачных мыслей не удалось, потому как они возвращались в его голову как рой надоедливых мух, не дающих ему покоя. Он только успел отвязаться от своих людей, даже позволив им как-то высказаться, обыграв ситуацию в свою сторону. Но это не меняло растерянность и путаницу, что была у него в голове. Как ему теперь связаться с Русским? У него конечно есть его номер, но, что он, в любом случае, скажет, если позвонит? Должен ли он в этой ситуации вообще извиняться, или этого уже не нужно? Слишком много вопросов, из-за которых голова трещит по швам, готовая разорваться. Хотя, извиниться он вряд ли смог бы в принципе, Аме просто к этому не совсем привык. Его с детства мама учила извиняться не словом, а делом, да у них вообще не было такого слова как «прости», в принципе. Либо Звёздный его просто не знал. Сердце немного кольнуло, когда он вспомнил мамины глаза, но Мурика научился уже не грустить по этому поводу, пусть события и были столь яркими. Запрокинув голову к чистому небу, он стал любоваться, наслаждаясь природой и немногочисленным количеством людей, коих тут вообще было мало. В какой-то момент, он даже начал засыпать, чувствуя, как тяжелеют веки, но вдруг к нему кто-то подсел, немного даже подвинув замечтавшегося парня. Мерика уже открыл было рот, чтобы накричать на чужеземца, что разрушил какую-то особую атмосферу, однако быстро его закрыл, узнав в нём Кана, которого видеть здесь никак не ожидал. Как можно более дружелюбно он поздоровался и поинтересовался: — Привет! Как дела у тебя? — Последнее время не очень. — Тихо отвечает Кленовый, смотря куда-то в сторону, что немного напрягает его брата. Особенно на него давит пауза, повисшая между ними и старательно накаляющая обстановку. Но её вскоре прервали, предлагая — Давай пройдёмся? — На что Аме быстро соглашается, буквально вскакивая с места, в то время как гость неторопливо поднимается, заставляя хозяина территорий ждать. Идут они снова молча, но тут уже инициативу в руки берёт Штаты: — Слушай, я знаю, ты злишься на меня... За всё: за больницу, за тот нелепый пикник... Как я могу это исправить? — Давай об этом позже, я просто хочу спокойно пройтись! — Как-то совсем напряжённо и раздражённо откликается Канадец, упорно игнорируя попытки собеседника наладить контакт. — Нет, послушай! Мы не можем это просто так оставить! Я виноват и я это исправлю, обещаю! — На этот раз США сдаваться не собирается, настойчиво прося с ним поговорить. Не увидев реакции, он обогнал Канаду, останавливая его, перегораживая дорогу, на что тот внезапно очень остро реагирует, крича чуть ли не истеричным голосом: — Просто отстань от меня! Ты не понимаешь, как долго я копил эти обиды, как долго прощал их тебе, прощал неблагодарность твою. То ты, видите ли, не можешь извиниться, то поблагодарить, бесишь меня! Скажи, просто вспомни, сколько раз мне доставалось за твои косяки от Великобритании? Раз двести! А сколько раз ты извинился? Десять раз или меньше? Я поблагодарил? Я устал, я просто устал от тебя и твоих тупейших выходок! Вот что это было с Латвией, а? Хочешь показать себя таким крутым, за правду он тут выступает, надо же какой борец нашёлся! Я ненавижу тебя, слышишь! — Тот уже плачет, не стесняясь катящихся по лицу ручьём слёз, а Звёздный в шоке от таких заявлений, хоть и не верит им, видя в глазах брата сомнение. — Кан, я... — Но его обрывают, не дав закончить: — Не говори ничего, п-просто замолкни! Их перепалку прерывают странные звуки, что слышатся где-то в стороне правительства, что заставляет Американца обеспокоиться не только конфликтом с Кленовым. Он оборачивается на звук, но Штатам не удаётся ничего заметить, так как он падает на дорогу от сильного удара, сдирая ладони, на которые частично приземлился, инстинктивно выставив руки. Виновник этого уже стремительно несётся по улице подальше от США, а тот так и застыл, смотря ему в след. Протяжный вой, который, как ему показалось он слышал, стих, оставляя того в полной тишине. Он в недоумении и смятении обнимает свои ноги, печально смотря на любимые деревья, что уже отцветают. Проведя так какое-то время, Аме поднимается и уже собирается уходить с чувством чего-то неладного, как вдруг видит бумажку, выпавшую видимо из кармана брата, когда тот убегал. Подняв её, он сразу же увидел подпись Россиянина, что привлекла его внимание. Пробежавшись глазами по её содержанию, он прочёл кое-что ужасное, видя, как РФ якобы подговаривает его брата порвать любые отношения с США. Только вот, что-то не сходится в голове Америки. Зачем же он написал ему записку, когда гораздо проще общаться в телефоне? И почему это она так удачно выпала прямо перед его носом. В любом случае, тут же появились и сомнения. А что, если таков план врага? Но внезапно краем глаза Штаты увидел другую маленькую бумажку, что лежала где-то в полуторах метров от него. Подойдя поближе, Звёздный поднял её, видя, что в записке не было ничего, кроме цифр, обозначающих номер телефона. Осторожно положив обе находки в карман, Аме поспешил к себе, чтобы подумать над тем, что это всё могло бы значить.