Способ примирения

Весна — очень яркая и красивая пора чего-то нового, это время уборки в доме, время открыть что-то новое, попробовать то, что раньше никогда не пробовал. За окном бушует молодой ветерок, раскачивая ещё сонные деревья, на которых только начали пробуждаться листья, шелестя так громко и мелодично, что кажется, что ты на каком-то концерте. Особенно чётко можно услышать иву, которая растёт прямо позади дома, где сейчас происходят события. Ствол её ровно устремляется вверх, однако это сложно воспринимать из-за веток, что опустились, словно пожухлые, но на деле живы, о чём свидетельствуют светло-зелёные листочки. Недавно пришёл дождь, так что свежий воздух бодрил всех тем, кто мог оказаться на улице в столь ранний час, однако многие этого не застанут, проспав до того момента, когда уже последние капельки утренней росы высохнут, не оставляя после себя видимых следов. А тем временем, ветер начал утихать, вместе с шелестом листов, видимо, он тоже бесследно исчезнет, так что сони и не узнают, что он творил, если только не обнаружат разлетевшиеся бумаги, лежавшие рядом с приоткрытым окном, или улетевшие вещи, что сушились вне стен домов, если кто-то сейчас вообще так делает. За этим всем краем глаза наблюдал Украина, сидевший на мягком большом диване с кружкой гостеприимно предложенного чая, ожидая, когда брат с сестрой наконец помирятся, в чём он был точно уверен, даже и не допуская другого варианта. Что конкретно произошло в тот день, он не знал, однако был уверен в том, что с ним поделятся, если будет необходимо. Со скучающим видом разглядывая интерьер, он всё никак не мог выкинуть из головы все события этой весны. Почему-то именно это время года стало началом непонятно чего. Россия правильно говорил, делясь своими переживаниями, всё перемешалось. Сам Укроп запутался, меняя мнение о том же США несколько раз за столь не длительный промежуток времени. Он то считал его союзником против самого Росса, то относился нейтрально, особенно когда наконец нашёл способ помириться с братом, то был возмущён случаем с Латвией, будучи уверенный в том, что Русский страдает, а в этом его враг ему активно помогает, даже готов был подраться на Совете с этим очкариком, если б тот слишком сильно давил на брата, то вдруг его мнение резко поменялось, когда он услышал, как Штаты на весь мир говорит о невиновности врага. Хотя с последним пунктом всё оставалось туманно, ведь не ясно, какую выгоду хотел извлечь из этого Полосатый или Зебра, как в детстве назвал его маленький УССР при первой встрече, за что над ним по-доброму иногда подсмеивается родня. Только он хотел погрузиться в воспоминания, как вдруг из транса его вывел противный звук когтей, дерущих что-то. «Несносное животное, зачем Белка тебя вообще подобрала?» — пронеслось у него в голове, но он тут же одёрнул себя, вспоминая, что Матрос все эти годы провёл в дикой природе, с раннего детства вплоть до старости. Со вздохом встав с насиженного места, Хохол подошёл старику, который активно драл шкаф, куда Беларусь обычно кидает всякие ненужные вещи. Заметив хоть какую-то реакцию, он перестал это делать, лениво направляясь в сторону кухни. Видимо, его не покормили, что быстро исправил парень, насыпая ему в миску еды и возвращаясь в гостиную, где уже не садится на диван, осматривая комнату. Ему вдруг взбрело, раз уж сестра сейчас не видит, он может порыскать в её квартире в поисках того, что она готовит им за сюрприз. Это конечно был не очень правильный поступок с его стороны, но любопытство съедало его изнутри, так ведь они с Казахстаном ещё и хитро переглядываются, храня интригу, но ему же интересно. Как обычно и случается, любопытство пересилило, и он подумал, что бумаги какие-то читать не будет, если наткнётся, а на остальные вещи как-то наплевать, вряд ли там что-то такое, чего он не знает. И начал Двухцветный с ящика, об который точил когти кот. Открыв его, Укр сразу же наткнулся на тонну пыли, видимо, сестра не особо любила убираться там или хотя бы иногда протирать содержимое. Подумав, что если что свалит на Матроса, ведь его вряд ли даже поругают, он залез туда, пачкая пол под собой. Там и правда было много каких-то бумаг и договоров, как он успел разглядеть. Выкладывая стопки бумаг, он вдруг обнаружил маленькую старую фотографию БССР, где она в бантиках и косичках в школьной форме стоит довольной и улыбается. Наверное это было, когда она первый раз отправилась в школу, которую отец организовал специально для них, чтобы они учились лишь тому, что нужно знать маленьким странам, так как сам СССР был часто занят, но не хотел, чтобы его дети чего-то лишались. Для социализации же он заставлял их участвовать во всяких мероприятиях, например все они являлись гордыми собой пионерами, зачастую общаясь с такими же ребятами. Встряхнув головой, чтобы лишний раз не отвлекаться, Украина продолжил поиски, отложив эту фотографию, чтобы потом показать Белоруске. Со стороны комнаты, куда ушли двое, послышались какие-то звуки, что заставило его повернуться, воровато осматривая дверь, но они быстро затихли. С облегчением вздохнув, он вдруг сильно ударился о что-то жёсткое, что валялось на дне. Вытащив руку, он заметил занозу от какого-то старого дерева, подумав, что наверно зря полез вообще по вещам сестры, не хватало ещё получить какую заразу. С другой стороны это было не зря, раз уж ему повезло найти такое душевное фото. Почему он вообще полез именно сюда в поисках чего-то, что могло содержать информацию о сюрпризе, который они начали готовить недавно, раз ящик был в пыли? В любом случае, нужно было проверить, что же такого он там нашёл. Заглядывая внутрь и покашливая от пыли, Украинец увидел какую-то фигурку в углу на дне. Успев упрекнуть себя в этом, он потянулся к ней, доставая на свет то, чего совсем не ожидал увидеть. Открыв от удивления рот, Укр ещё раз покрутил предмет на свету, стряхивая с него многолетний слой пыли. И в данном случае реально многолетний. А была это старая деревянная игрушка в виде коня, которую резал сам папа. Немного прогнившее дерево неприятно пахло, но это не помешало Украинцу прижать его к себе, разглядывая различимые красные полоски, которые были нанесены той же краской, что они красили с Россией забор на даче, ведь обычно именно они были провинившимися детьми. «Да уж, Союз и правда постарался над этой игрушкой…» — с горечью подумал Укроп, смотря на то, как теперь она выглядела. В принципе, это можно было исправить. Послышались теперь уже шаги возвращающихся родственников, и Хохол поспешил сложить всё на место, только спрятав под одежду коня. И вот, абсолютно счастливые и улыбающиеся родные возвращаются к столу, где, по их мнению, их уже заждался остывший чай и скучающий Укр, что встретил их раздражённым цоканьем и фразой: «Можно было бы и пошустрее помириться. Стареешь, брат, уже не можешь так резко успокоить». На что Русский совсем уж искренне засмеялся, обнажая белые зубы. Он только успел подумать о том, что давно не видел, как брат улыбается и глазами тоже, ведь обычно его фальшивые улыбки не включали в себя глазки-щёлочки и морщинки рядом с ними, как вдруг протяжно зазвонил телефон. Подняв трубку, Росс какое-то время молча слушал что-то, а лице его становилось вновь серьёзным. Бросив трубку, он ответил на немые поражённые взгляды:  — Это Штаты.  — И что ему нужно? — Воскликнул Двухцветный, раздосадованный тем, что Американец прервал такой момент.  — Просил встречу. Сказал, что ждёт меня в кафе «Роза», — Пожав плечами, произнёс РФ, сам немного недовольный. Только он помимо недовольства чувствовал ещё как натянулись нервы словно струна, ведь он не имел понятия, что скажет ему при встрече, тем более тон, в котором он рассказал об этом Россу, настораживал.  — Тогда иди, только будь осторожен. Не зря же он выбрал то место для встречи, где у вас была первая драка, не спроста это… Может, мне пойти с тобой? — Обеспокоено затараторила Белка, с надеждой смотря тому в глаза.  — Чтобы ещё больше приблизить к той ситуации? Ну давай я ещё оденусь так же, как тогда. Не нужно, я справлюсь, Белк, просто немного побеседуем о ситуации, уверен, он хочет обсудить обстановку с Латвией. Ладно, не буду заставлять его ждать, давайте! Может вечером заскочу. Это уже раздавалось из прихожей, когда Россиянин натягивал рукава своей куртки на руки и искал свои кроссовки среди чужих. Помахав вышедшим попрощаться с ним родственникам, он быстро выбежал, что-то шепча себе под нос. Белоруссия и Украина остались наедине, смотря в след удаляющемуся брату, что резво бежал на автобусную остановку. Когда же он скрылся из виду окончательно, то оба наконец отмерли, чувствуя себя немного неловко. Вернувшись за стол, они взяли по кружке чая, думая о чём-то своём. Всё это время Республика была так сосредоточена на России, а тот на Америке, что никто и не заметил игрушку, всё ещё бывшую у Укропа, который уже жалел о том, что сделал, чувствуя себя воришкой. И только он хотел начать разговор, сознавшись в любопытстве, его опередила Беларусь, задумчиво наблюдая за тем, как перетекает жидкость в стакане. Светло-коричневая, она имела малиновый оттенок из-за положенных туда трав, из которых изготовили чай. Так вот, Белка, отвлёкшись на это, застыла на полуслове, но потом, встряхнув головой, вновь принялась за мысль, пришедшую ей в голову:  — Скажу тебе честно, в плане дружественных отношений я США не доверяю. Я переживаю, как бы он не стал причиной очередного нервного срыва России, он сейчас и так на взводе, не надо бы ему потрясений. Ещё и с сердцем проблемы.  — Откуда ты узнала о срыве? Насколько я знаю, ты к нему не наведывалась с тех пор, как вы поругались.  — Да я всё поняла по мешкам под глазами и нездоровому виду. Тем более ситуация располагает, я сама сильно нервничала. — Как-то тяжело вздохнула девушка, окидывая взглядом Хохла и спрашивая — Ладно, давай не будет о грустном? Так, можешь мне рассказать, как в последнее время продвигаются ваши отношения, уверена, вы уж точно куда-то да пришли с этим всем, плюс вы явились вдвоём, из чего делаю вывод, что некоторое время вы провели вместе.  — Знаешь, до недавнего времени я бы тебе сказал, что всё как обычно с грустной миной, подразумевая то, что всё не очень, однако вчера вечером после нашего недолгого разговора брат попросил меня приехать к нему, что я и сделал. Мы поговорили по душам, поняли нечто важное… А в куртках мы потому, что всю ночь провели за разговорами в поле, где стоит дуб, под которым обычно мы собираемся семьёй. Короче, думаю, могу с радостью заявить, что официально прощён за всё, и я готов налаживать с ним дипломатические отношения. — Последнюю фразу он произнёс намеренно сухо и серьёзно, немного не так, как говорил до этого, но тут же рассмеялся, ведь серьёзность тут была намеренная. — Даже думаю, что Росс в состоянии помириться и с остальными. Правда, не смотри на меня так, честно так думаю! — Да, было бы действительно здорово. И, раз так, в этом плане ему бы начать с Латышки… — Завела разговор Беларусь, опуская глаза в пол при воспоминаниях об их последней совместной встрече, закончившейся не очень удачно, что заметил Украина, решаясь на признание. Достав из-под кофты коня, он положил его прямо перед носом сестры, немного толкая к ней, чтобы она смогла разглядеть и понять, что это за вещь, хотя, как оказалось, в этом нет необходимости. Она тут же с широко раскрытыми глазами схватила вещицу, принимаясь внимательно рассматривать ту. У неё реакция была чуть бурнее, чем у самого нашедшего, чему тот не был удивлён, хотя чувство какого-то подвоха не покидало его. Откуда это вообще взялось у неё, однако он не мог и тут быть серьёзным, глядя на то, как она непонимающе хлопает ресницами. Пауза затянулась, а потому Укроп взял на себя обязанность прервать её покашливанием и фразой:  — Пожалуйста, если это не что-то личное, поделись со мной тем, как это оказалось у тебя. Скрывать не стану, я лазал по тем ящикам, чтобы найти хоть что-то о сюрпризе, который вы готовите, прости. Но вместо этого я нашёл тонны пыли, твою старую фотографию и вот это.  — … — Девушка молчала, а нижняя губа немного подрагивала, видимо от болезненных воспоминаний. Собравшись с духом, она всё-таки ответила — Да, этот конь принадлежал Латвии, это для неё вырезал отец, а случай вот какой был. Происходило всё на даче летом. СССР вернулся из магазина с игрушками, которые на тот момент были редкостью. Думаю, ты помнишь. По этой причине они достались не всем, как он сказал, они общие, но часть всё-таки разделил между нами. Я тогда лучше всех работала на даче, поэтому мне достался довольно большой плюшевый конь, чем я очень гордилась. А вот плаксивой Латышке не досталось ничего, поэтому она опять разрыдалась, что очень меня бесило в то время. Она мне вообще всегда вредной казалась и жадной, но не суть. Так вот, я ей наговорила всякого нехорошего, и она в слезах убежала в свою комнату. Как позже выяснилось, она проплакала всю ночь. На следующий день мы играли в песочнице на площадке, которая рядом с лесом ещё была, помнишь? Сильно разозлившись на меня, Латвия схватила моего коня и побежала в дикую природу, крича, что теперь будет играться столько с ним, сколько сама захочет. Не буду вдаваться в подробности, но закончилось это тем, что она грохнулась в канаву с грязью, где вот эта жижа была ей по горло. Она так испугалась, звала на помощь, до сих пор помню тот ужас, что испытала при виде этой картины… а ещё помню, как сильно разбила обе коленки, пока бежала за отцом. Всё прошло успешно, её вытащили, но уже без моего коня, потому что она уронила его. Да и вряд ли бы он отстирался. Но мне не это важно было, я просто радовалась, что с ней всё хорошо. Как ты наверно уже догадался, папа сделал этого коня нам вместо предыдущего, при чём это было общим нашим решением, что он для нас обеих. Изначально он предназначался Латвийке, но она пыталась отдать его мне, ведь это она потеряла моего плюшевого. Я тогда впервые увидела, что она не такая злая, как я о ней думала из-за вечной серьёзности и слёз. Естественно, я отказывалась, так что отец предложил нам сделать его общим. И, конечно, он убедил нас в том, чтобы мы не переживали из-за этого, что наша игрушка особенная, в хорошем смысле. Наверное, поэтому она так запомнилась и остальным, да? Ты ведь сразу её узнал? Если честно, не помню, почему забрала её именно я, но так получилось. Я и не ожидала, что она где-то здесь…  — Доброе утро! — Слышится с порога голос, прерывающий их с Украиной разговор. Из коридора продолжает доноситься — Я тут зашёл, потому что дверь не заперта была, извини. Надеюсь, ты не спишь. — И в комнату вошёл Каз, застывая на пороге, с непониманием окидывая бодрствующий брата и сестру. Как-то вымученно вздохнув, он неестественно улыбнулся, говоря — Опять я всё пропустил, да? Но реакция немного поразила и даже напугала Казахстана, когда он увидел хитрое переглядывание родни, которые, кажется, задумали что-то совсем невообразимое, наверняка приготовив какую-то авантюру, куда в гущу событий хотят запихнуть Казаха, который уже успел пожалеть о своём появлении и уж, тем более, недовольстве, что проскочило в его голосе. Белка с Укропом решительно подошли к нему, как будто хищники окружают свою жертву, и он тяжело вздохнул, прикрывая глаза, даже не желая спрашивать, что же за идея родилась в их головах, в которой он обязательно примет участие, ведь иначе никак. — —————— — На улице царит не то что весна, настоящее лето! На небосводе потихоньку еле заметно движется дневное светило, которое своими лучами уже во всю греет землю, создавая такие благоприятные условия для многих городских обитателей. А, в основном, это мелкие птички вроде воробьёв и голубей, первые из которых, как успела заметить страна, решительно куда-то направляющаяся, купались в песке или в земле в клумбах роскошных тюльпанов, что уже давно высажены на этой улице, однако фигура не могла припомнить её название. Голуби же совсем потолстели, видимо, активно набирали вес после зимы, а может и не скидывали его. Настолько обнаглев, некоторые особи занимали лавочки и приставали к прохожим, что мешало парню быстрее достичь своей цели, так как несносные птицы часто попадались под ноги, а пинать их ему не хотелось в отличие от некоторых прохожих, которые довольно часто спотыкались об них, матерясь. Но вот он уже приближался к заведению, точнее кафе, где собирался встретиться с важной личностью, которая, как не мог негодовать он, выбрала не очень удачное место для дипломатичной беседы, какой она являлась по его словам, и на что надеялся сам парень. Остановившись перед входом, он собрался с мыслями, отдышался и оглядел постройку. Когда-то на этом месте стоял богатый ресторан «Устрица», считающийся довольно элитным в местных кругах, потому как это было единственное место, где можно было попробовать редкие деликатесы из морепродуктов. Россия даже бывал там несколько раз по причине того, что Беларусь обожала это место и всегда была рада притащить сюда какую-либо компанию, в том числе, и его. Правда, сама страна практически там не ел, лишь сопровождая сестру, а то, мало ли. К сожалению, всему когда-нибудь приходит конец, и этот ресторанчик на окраине не стал исключением. У него были не самые лучшие времена, тогда у многих заведений и не только дела не складывались, так что владелец, пухлый розовощёкий человек с итальянскими корнями, вынужден был продать уже полуразрушенное здание за копейки, чтобы самому выжить. Это расстраивало Федерацию, потому как этого человека он знал в лицо опять-таки из-за Белоруски, что была здесь постоянным гостем. Но время прошло, ситуация вновь стала налаживаться, и это место купили, устроив здесь небольшую кафешку и высадив возле неё розы, за что она и получила своё название, а вовсе не потому, что тут что-то из цветов готовили, максимум украшали тарелки. Естественно, Белке захотелось наведаться сюда, чтобы проверить, как тут теперь всё устроено, но этот визит ничем хорошим не закончился, а если точнее, то дракой, однако это уже немного другая история. Как только РФ зашёл, прозвенел очаровательный колокольчик, оповещающий персонал о новом госте. Настроение было странным, тревожным, а ещё он чувствовал себя не очень, потому что сильно вспотел. «Да, идти в той же куртке, в которой я ночевал в поле, не самая лучшая моя идея» — пронеслось в его голове, когда он наконец снимал предмет одежды, ставший для него своеобразным мучением, ведь за столь длительный период пребывания на жаре в ней, он уже упрел. Да и выглядела она потрёпанной и старой, какой и была, так что это явно не лучший видок для решения политических проблем. Хотя, это ведь могут и неприятности другого характера, в любом случае, это только предстоит выяснить. Повесив куртку на вешалку, что стояла рядом с входом, он быстро нашёл в самом дальнем углу нужный столик, где попивала что-то фигура в тёмных очках. «Ну, хоть так, а то непривычно было наблюдать за его косыми глазами», — Подумал про себя Росс: «Интересно, он носит именно тёмные, потому что стесняется и стыдится, или они действительно должны быть такими? Но я же видел его в обычных… наверное, всё-таки, первое». И он выдохнул, избавляясь от ненужных сейчас догадок, направляясь к нему, по пути осматривая помещение. В это время народу было непривычно мало, а, если быть точнее, лишь две шушукающиеся о чём-то подружки, весело смеющиеся, и какой-то немолодой мужчина, попивающий чай и что-то печатающий в компьютере, не отрываясь от монитора. Пожав плечами, Русский прошёл мимо парня, не обращая внимания на то, что было на мониторе, потому что считал неприличным подглядывать за тем, чем занимаются люди в своих компьютерах. Наконец, присев напротив Американца, он обратил внимание на то, что тот пьёт кофе не просто без ничего, а с каким-то лёгким десертом. К ним подошла официантка, вежливо спрашивая, нужно ли чего недавно пришедшему, на что тот покачал головой, прося просто налить ему прохладной воды. Как только с этими формальностями было покончено, он выжидающе посмотрел на страну перед собой, на что тот никак не отреагировал, продолжая хмуро молчать. «И зачем я тогда так спешил? Вот ситуация точь-в-точь как в тот раз, когда он пришёл ко мне впервые». Поблагодарив девушку за только что поставленную бутылку, он продолжил игру в гляделки, хотя не был уверен в том, смотрит ли на него сейчас собеседник. Молчание затянулось и он решил его прервать, завести разговор первым, но, не придумав ничего лучше, ляпнул что-то не дружелюбное с его стороны:  — Так… Помнишь, как мы здесь впервые встретились? — Имеешь ввиду тот раз, когда ты начал драку, разбив мне нос? Как такое забудешь, — Неожиданно весело отозвался США, улыбаясь и хмыкая. На самом деле, это объясняется тем, что он немного расслабился, понимая, что Русский точно обиды за произошедшее в его доме не держит. Упомянутый же тоже проникся этим хорошим настроением, тоже беззлобно отвечая:  — Ну знаешь ли, к сестре лезть не нужно было. Да и пересекать без разрешения границу, чтобы показать своё неуважение, было излишним.  — Про второе согласен, наверное переборщил, а вот Беларусь сама прекрасно на словах меня отшила, тут уж ты палку перегнул. Но вот скажи мне, как я должен был к тебе относиться, когда на первое же твоё самостоятельное собрание, ты умудрился принести слепого котёнка, которого оставила мать! Ну не ребёнком ли ты был, не способный к решительным действиям в политике?  — Возможно и наверное не стоило этого делать… Хотя, если честно, я бы и сегодня также поступил — Пожимая плечами, ответил он, заставляя Штаты громко хмыкнуть. На этом неплохо начавшийся разговор прерывается, так как оба не знают, что ещё можно добавить к этому пережитку прошлого. Висит опять тишина, капающая на нервы Россиянину, у которого и так дел на выбор много, чтобы ещё тут молчать сидеть, зря время терять. И неизвестно, сколько бы они так просидели, если бы Трёхцветный вновь не сказал что-то странное, как всегда почему-то вёл себя в обществе врага. Хлопнув себя по лбу так резко, что Аме аж подскочил, он воскликнул:  — Твой кактус! — Ч-что? — Не понял Мерика, пока враг, поняв, что снова ляпнул это невпопад, не разъяснил:  — Помнишь, ты просил у меня отсадить тебе кактус, когда их впервые обнаружил? Мне кажется, уже можно это сделать, как раз дети созрели, вот-вот отвалятся, а я забыл совершенно.  — Тьфу, напугал. Я сам уже забыл про такое. — Усмехнувшись, признался Полосатый, не ожидавший, что тогдашняя просьба вообще воспринята врагом всерьёз. Да даже он со своей стороны так не думал.  — Слушай… — Замявшись начал Россия — Раз уж вспомнили тот декабрист и всё с этим связанное… не удобно о таком личном наверно спрашивать, но… Можешь что-то рассказать о твоих взаимоотношениях с дедушкой? Я же видел ту фотографию, думаю, имею право узнать о предке…  — Думаю, имеешь… — Грустно улыбаясь вымолвил Америка, отворачиваясь от Росса, показывая, что ему эта тема неприятна. — Мы были хорошими друзьями с твоим дедушкой, пока не поругались. Он помог мне получить независимость от Великобритании, хотя ничего не мешало ему принять его сторону, получи, возможно, больше выгоды. Потом он помогал мне на первом моём собрании, как самостоятельной стране, между прочим, я сильно нервничал по поводу того, как меня воспримут другие страны, думаю, так со всеми новобранцами, коими мы когда-то были… Я наведывался к нему достаточно часто, мы ездили верхом на охоту, он научил меня хорошо держаться в седле. До сих пор помню его уроки. То фото наверняка было сделано в этот период времени. Однако, как я уже сказал, я поссорился с ним из-за кое-чего, разорвал дружественные связи. То, как при этом развивалась ситуация в политике не причём, это отдельная тема всегда. Короче говоря, это в общем-то всё, я даже не успел попрощаться с ним перед смертью… Печально конечно. — И на этом США замолчал, оставляя потомка в замешательстве, при этом спокойно отпивая из чашки, не обращая внимание на шок собеседника. РФ же действительно пребывал в какой-то непонятном состоянии. Он всегда представлял ситуацию немного иначе, но говорить это вслух не стал. Внезапная мысль заставила его наконец прийти в себя и искренне сказать:  — Спасибо. Правда, за всё. — Опять висит уже надоевшая обоим пауза, поэтому радостный Федерация, с которым поделились такой честной информацией, немного притворно недовольно вздыхает, наконец решаясь:  — Так чем я тебе могу помочь? — Мне твой совет нужен как брата, у которого не всегда хорошие отношения с роднёй. Вчера прогуливался по парку перед домом, наслаждаясь спокойствием, но его прервал Канада, сам ко мне пришедший. Мы как-то не очень много потрещали, и я, видя, что он всё ещё обижается на меня за… некоторые вещи, спросил, чем могу исправить эту ситуацию, а в итоге нарвался на истерику из-за того, что я не благодарный, не извиняюсь и всё такое. Я бы не стал к тебе обращаться, если бы не было ещё одной проблемы, но о ней позже.  — Ой, нет. Я со своими проблемами то в этом плане не совладал, чтобы ещё в чужие лезть, даже знать не хочу, что там у вас за тёрки.  — Что ж, я предлагал тебе мирное решение, но, раз ты не согласен, придётся использовать запасной вариант. — И Звёздный достал из куртки завёрнутый в какую-то тряпку нож, что не хило так удивило Русского и шокировало, заставляя его вскочить со своего места, опрокинув стул, на что отреагировали гости и персонал, услышав громкий звук, и выкрикнуть:  — Э-это уже нападение на высокопоставленное лицо! — Однако США смотрел на него как на дебила, приподняв одну бровь, как бы спрашивая, вменяем ли тот. Россиянин всё ещё стоял, поэтому Мерика придвинул нож на его край стала и застыл с выражением типа: «Ну что, дошло?». Через какое-то время недоверчивого переглядывания Триколор всё-таки занял своё место, ставя стул обратно и принимаясь разглядывать протянутый предмет. Это был обычный небольшой раскладной ножик, рукоятка которого была изготовлена из коричневого дерева больше тёмного, нежели светлого оттенка. Рядом с заточенным и блестящим от полировки, что проводили тщательно, но довольно давно, судя по виду, лезвием находилось что-то вроде кнопки, при нажатии на которую ножик раскладывался. Она была в достаточной расстоянии от острия, резко выскакивающего из своего «укрытия», словно дикий зверь из засады, чтобы не порезать палец, и, чтобы ненароком случайно не нажать на неё в кармане, прикрывалась едва заметной крышкой. На самом же лезвие необычной формы находились инициалы, выгравированные каким-то очень хорошим мастером, наверное нож был дорогим. Поднеся его ближе к лицу, Россия вдруг понял, что имел на самом деле ввиду Аме, показывая холодное оружие. А красовались там знакомые три буквы: «КАЗ». От этой простой истины ему даже становится неловко, однако это быстро проходит, когда он понимает, что намерен с ним делать враг, хитро посматривающий на него. Укоризненно глядя в ответ, он раздражённо и негодующе ответил:  — Ну тогда это уже шантаж, — данный вывод вполне устроил Американца, который хитро улыбнулся, разводя руками, мол, сам отказался. Заметив краем глаза какое-то движение, оба повернули головы и лицезрели одно и тоже, а именно то, как две подруги шокировано наблюдают за ними, и, кажется, одна из них тянется за телефоном, чтобы вызвать полицию. Переглянувшись, оба быстро сошлись на том, что нужно обсудить всё в более подходящей обстановке и без лишних ушей, буквально вылетая из кафе, оставив оплату без сдачи, только Росс подложил немного чаевых. Шли они не спеша, практически всю дорогу молча, наслаждаясь прекрасной погодой. Куртку РФ нёс в руках, потому как повторять свой недавний опыт с ней он не хотел, и так уже тогда вспотел. К этому времени было практически также спокойно, как и утром, только немного прохладнее, видимо столь сильное обогревание земли солнцем было лишь временным подарком природы. В любом случае, погода была замечательной, такой, как её описывают в разных фильмах о благоприятной весне. Особенно приятно было разглядывать цветы и растения в принципе, которые преображались в этот период времени. Не многие люди, как и в случае с голубями, замечали такую красоту, однако Федерация был не из таких, всегда радуясь каким-либо природным изменениям, чему, к сожалению, предшествовала не самая приятная история. В любом случае, сейчас всё в его жизни налаживалось, несмотря на некоторые проблемы и на то, что ещё пару дней назад он был в своеобразной депрессии, даже напился, что не способствовало его хорошему состоянию. Ему не терпелось обсудить со Штатами его поступок, во многом ставший причиной их сближения с братом, а его они точно обсудят, может и раньше, чем тот предполагает. И, судя по новостям, их хотят втроём посадить за стол переговоров людям на потеху, ведь сестра настроена серьёзно взяться за этот вопрос. Росс так задумался на эту тему, что вскоре перед его носом щёлкнули белые пальцы:  — Ты меня не слушаешь, так ведь? Я вот что хочу знать, я могу рассчитывать на то, что все мои секреты вроде взаимоотношений с братом или кривизна глаз останутся между нами, как и то, что я узнал о тебе?  — Конечно, рот на замке.  — Отлично, а то я довольно и так из-за тебя подставился, когда на весь весь мир о невиновности твоей заявил. Радует то, что хоть не соврал.  — А откуда ты такой уверенный, можно узнать? Кажется, ты готов был поверить в мою вину, так что изменило твоё мнение?  — Это следует из отчётов. Там показания свидетелей и самого преступника.  — А ты можешь предоставить эти документы Латышке? Если нас заставят с ней вести переговоры, это бы пригодилось. — С радостной надеждой интересуется Русский, про себя ликуя, однако то, что он слышит далее шокирует его, и он так и остаётся внимательно оглядывать гостя, что отвечает:  — Не могу, они украдены, — и они останавливаются около дома Триколора, а Америка кивает на него, как бы намекая на то, что расскажет всё там.  — —————— — Солнечные зайчики весело играются на мониторе компьютера мужчины, что сидит за столом, наблюдая за тем, как удаляются две фигуры, за которыми он следил. Как только те скрылись из виду, отойдя на достаточное расстояние, он встал из-за стола, спеша покинуть помещение с двумя клушами, которые рассказывали всё приехавшей владелице заведения, отозвавшейся на их звонок. Стоило ему свернуть всю аппаратуру и незаметно выскользнуть, он ощутил, как стало на порядок тише. Прильнув спиной к единственной не стеклянной стене кафе, он прикрыл глаза, слушая столь любимую тишину. Представлял ли он себе в детстве, что когда-нибудь будет заниматься подобными вещами? Вряд ли. Скорее всего, он хотел быть разведчиком, героем, помогающим срывать планы злобным противников, что убивали или терзали его народ, а не копаться в проблемах знаменитостей, вытаскивая их скелеты из шкафа наружу, чем он занимается сейчас. Правда этот заказ был неожиданным, серьёзным, преисполненным политическими мотивами. Казалось бы, практически сбылась его детская мечта, но отчего же тогда сердце лежит таким грузом, крича о том, что он ввязался во что-то большее, чем мог предположить или желать. Потирая уставшие глаза сухой кожей пальцев, он порылся в кармане, найдя заветную пачку сигарет, которую поспешил опустошить, ведь там оставалась всего одна. Как только сигаретный дым вырвался из его рта, он приоткрыл глаза, под которыми красовались мешки от недосыпа. Он безжизненным взором обводил прекрасные пейзажи и чувствовал благоухание роз, росших поблизости. Он засмотрелся на то, как щебечут нежно-розовые лепестки на лёгком ветру, как будто напевая какую-то далёкую песнь весны. На один из цветов приземлился увесистый шмель, коих тут было немало из-за обилия столь ярких цветов. Почистив свои лапки, он принялся за дело, немного, как показалось мужчине, неуклюже собирая пыльцу, которая лежала прямо на поверхности раскрытых бутонов какого-то сорта. Затем насекомое взлетело, удаляясь от смотрящего на это мужчины, громко жужжа. Обернувшись на цветы, он громко цыкнул, почему-то разозлившись на них. Потушив сигарету об этот цветок, он выкинул остатки прямо на него, смотря, каким некрасивым он теперь стал. Заворачивая за угол заведения, он лишь раз обернулся посмотреть на плоды своего творения. Как обычно это было лишь уродство. Прямо за «Розой» стояла чёрная машина дорогой марки, в которую он поспешил сесть, заводя мотор, чтобы быстрее скрыться с места происшествия. Разогнавшись до высокой скорости, он достал из бардачка оставленный там телефон, набирая номер заказчика и слушая пронзительные гудки, не забывая поглядывать на оживлённое движение, чтобы не стать причиной аварии. Наконец на том конце его услышали, беря трубку и холодно-буднично, как впрочем и всегда, спрашивая, удалось ли ему что-то выяснить, на что мужчина живо отчитался: «Так точно, босс, записал весь их разговор, уже еду к вам, чтобы передать. Рыбка правда большая сорвалась, однако тут всё ещё есть чем поживиться, на мой взгляд, поэтому рассчитываю на надбавку». Его благополучно послали, обещая вместо этого снести голову в случае не успешного выполнения, и бросили трубу, оставляя мужчину со своими мыслями на этот счёт. И только вышедшая из кафе замученная девушка подбежала к ранее прекрасной розе, доставая оттуда сигарету и искренне расстраиваясь из-за погубленного цветка.