Способ примирения

Свежий воздух и бескрайний простор лесных массивов поражает, заставляя вслушиваться и всматриваться в его жизнь. Из-за недавнего дождя с веток деревьев всё ещё падают капли на неосвещённых участках, а на тех, куда попадает солнце, давно уж высохли, не оставив ни одной крупной лужи. Но это не недостаток, скорее достоинство. По крайней мере, маленьким лягушкам, что спокойно отходят от своего водоёма, где обитают, пользы от этого точно больше. Весёлые щебечущие птицы тоже видят в этом преимущества, потому что могут спокойно напиться с веток, на которые приземляются дабы отдохнуть от беспокойных полётов. Флора также чувствует себя прекрасно. Так как сейчас весеннее время, в лесах произрастают, вытягиваясь всё выше, стебли с красно-розовыми сочными и спелыми ягодками. На полянке рядом с дорогой, по которой обычно мало кто ходит, как раз были целые заросли кустов малины, что привлекало сюда разных диких животных поживиться вкуснейшими плодами. В том числе, и бурых представителей фауны, что буквально оккупировали эту местность, почти по-человечески усаживаясь в кустах и поедая ягоды. Среди медведей была одна медведица с блестящей на природном освещении довольно пушистой шерстью и двое маленьких медвежат, что забавно измазались в еде, неаккуратно поев. Мать же не лакомилась, только наблюдала за своими детьми, принюхиваясь и прислушиваясь, только бы не пропустить опасность, она будто бы чувствовала, что что-то не так. И не ошиблась, потому как почуяла чьё-то приближение. Затем запах становился всё более различимым, послышались голоса. Испугавшись за своих детей, бурая оставила их на поляне, пробираясь к источнику шума. А источниками шума были два парня, которые тоже уже почувствовали беду, понимая её причину. Россия выглядел немного взволновано, но вполне уверено. США же нервно вздрагивал от каждого шороха, огромными глазами смотря на относительно спокойного владельца территории, чувствуя, как в нём закипает ярость в купе с безысходностью. Сердце стучит настолько быстро и шумно, что он готов поклясться в абсолютной уверенности в том, что звук этот раздаётся по всему лесу. Нервно сглатывая, он посматривает на спутника, не понимая, почему они не убегают, а стоят и чего-то ждут. Росс же, хоть и не показывал это, тоже был в небольшом ступоре, переживание не сколько за наличие медведя в принципе, сколько за то, что он им попался в весеннее время. Уже собираясь увести гостя с достаточно опасного места, Триколор слышит нервный вопрос, за которым следует достаточно неприятная, но вполне справедливая фраза:  — Какого чёрта сюда могут забегать медведи? Я был уже здесь однажды и могу сказать, что ясно помню меры по защите этой важной тропы от обитателей лесных массивов, а было это ещё в Советские времена, прошу заметить! — из-за, видимо, сильного стресса голос Аме дрожал и звучал достаточно резко и неприятно, но владелец дома, откуда они только недавно вышли, понимал сложившуюся ситуацию, а потому не думал обижаться.  — Ну да, отец хорошо контролировал эту местность. Скажу честно, я немного ещё… не добрался до неё, поэтому здесь действительно может быть не совсем безопасно, — потупил взгляд РФ, чувствуя, как бесится собеседник.  — Ах ты… ты… — очень нервно хочет огрызнуться Мерика, но не находит ничего лучше, чем, — К-коммунист недоделанный ты! Пожалуй, Федерация мог бы и обидеться, но он замечает те небольшие детали, говорящие о нервном испуге, который сейчас испытывал парень. Его плечи слегка дрожали, неравномерно и мелко, будто бы тот всхлипывал, а глаза, как мог предположить Россиянин, ведь не видел их через очки, блестели от накатывающихся слёз. А Штатам и вправду было до безумия страшно, потому как он помнил весь негативный опыт, что был связан с животными. Особенно паршиво было вспоминать то, как любила их его мать, как она заботилась даже о хищниках, и ни разу те не ответили ей чем-то плохим, если только, напуганные, могли при первой встрече поцарапать. Однако, всё поменялось, когда она встретила самых беспощадных земных тварей — людей, как тогда с каким-то леденящим ужасом подумал ребёнок, что не стали и слушать её. От ужасных воспоминаний тело Американца содрогнулось, как бы он не старался держать себя в руках. Видевший все эти метаморфозы Русский не смог игнорировать это, подходя практически вплотную к спутнику, осторожно кладя свои руки ему на плечи, на чём пока ограничился, ожидая предупредительной реакции, не все же приемлют нарушение личного пространства. Однако, никакого возмущения не последовало, и Трёхцветный немного прижал его к себе со спины, не позволяя всё-таки пересечь какие-то негласные рамки дозволенного. Кажется, Полосатому это никак не помогает, он погружён в какие-то свои, как может судить сын Союза, неприятные мысли, а потому даже и не замечает попыток его успокоить. Не зная, чем ещё можно помочь, Россия наклоняется к его уху, шепча слова поддержки, что не очень осознавались офигевшим Звёздным. Он не привык к такому контакту, хотя, по сути, подобное поведение со стороны бывшего врага он уже мог наблюдать в тот момент, когда расклеился, увидев фотографию с РИ и прочие атрибуты Императора. Тогда-то он конечно в их последующем разговоре немного приврал Россу, не желая вспоминать тот позор и стыд, которые испытал из-за своей наивности. Время прошло, и он был уверен в том, что больше Американец не будет вести себя наивно или позволять себе какие-то чувства к кому-либо, будь то даже дружеская привязанность, лишь по отношению к действительно проверенным лицам, потому как знал, что добром это не кончается, так почему же сейчас его щёки густо покраснели, когда мимолётное дыхание парня, пытавшегося его подбодрить, коснулось его шеи, вызвав волну мурашек? * Ответа на этот вопрос у него не было, как и времени больше раскисать, так что он, последний раз вздрогнув, отстраняется, неловко признаваясь:  — Я немного, самую малость побаиваюсь диких животных… — он старался сказать это уверенно, чтобы не выставить себя полным идиотом, но вышло не особо хорошо. РФ сделал вид, что поверил ему, хотя оба прекрасно понимали, что это было не так.  — Не переживай, медведи редко нападают на людей. Только если уж очень голодные, а сейчас явно не то время года, чтобы им такими быть, — о своих опасениях по поводу того, что это может оказаться агрессивная мать, защищающая своё потомство, он решил умолчать, видя, что собеседнику и так несладко. — Сейчас же мы просто тихонько и без шуму пройдём к станции, не привлекая ничьё внимание, и всё будет хорошо! Взяв США за руку, Федерация повёл его в сторону станции, игнорируя приближающиеся звуки копошения, будто бы кто-то к ним пробирался, довольно массивный, судя по треску нескольких сгибающихся веток кустарников. Однако, уже подобравшаяся к странам медведица сделала резкий скачок вперёд, грозно рыча и оказываясь совсем к ним близко, готовясь наброситься. Чуть склонив голову, Россиянин тихо прошептал: «Не паникуй, стой смирно», однако для Америки эти слова были пустым звуком, потому как он откровенно не понимал, как в такой ситуации можно оставаться спокойным, его уже одолевали разные чувства, почти животный страх туманил разум, побеждая над рассудком. Дёрнувшись, Аме принимается убегать, а медведица ожидаемо бросается следом, забыв про Триколора, которого случайно сбила с ног. Ударившись головой, тот не сразу пришёл в себя, но сделал это как раз вовремя. В это же время Мерика удирал что есть мочи, охваченный паникой. Он понимал, что убежать не сможет, но надежда умирает последней, да и было ли парню до здравого смысла сейчас? Вряд ли. Под ногу попадается камень, и он падает, проехав по инерции чуть дальше, вновь в кровь раздирая руки, что и так частично были в бинтах, потому как он часто приземлялся на них, будучи неосторожным. Вот так-то чувство, присущее ему в серьёзных делах, отсутствовало при обычных обстоятельствах. Ощущая, что сейчас его хватит инфаркт или чего похуже, он громко из последних сил кричит, не зная для чего, закрывает голову трясущимися руками, будто это может помочь. Зверь почти настиг его, ещё чуть-чуть, и он встретится лицом к лицу со своим страхом, что и убьёт его, разорвав на части. Ему уже не до стеснения, очки упали и разбились, из глаз ручьём льются горькие слёзы. В один миг всё для него пропало, только в ушах шумел какой-то неприятный звук, как будто что-то металлическое о металлическое бьют. Он даже понадеялся на обморок и безболезненную смерть, однако шум ненадолго прервался, опять возобновляясь, что заставило его вернуться в реальность. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что шум издавал Россиянин, громко гремя какой-то шкатулкой или чем-то подобным, что не понравилось бурой, и та переключила своё внимание на него. Немного отходя от Штатов, медведица попятилась к густой растительности леса, подальше от этих звуков, но не переставала глядеть на человека, что эти звуки издавал. Внезапно что-то в её мыслях поменялось, и она, зарычав, вдруг резко бросилась на спасителя Соединённых, чего оба парни не ожидали. Послышался протяжный крик Русского, сквозь зубы, но довольно громко отдавшийся в голове Звёздного, что в данный момент лихорадочно соображал, не совсем понимая, что случилось, и что ему делать. Повернув голову, он увел страшную картину: занесённую над головой сына Союза лапу, которая уже была в его крови. Тела России за огромной тушей он не видел, но заметил кровь на земле, вздрагивая от разного толка мыслей. Дальше всё для почти оглушенного не только криками происходило как будто в замедленной съёмке. От Росса отлетела в его направлении сумка, та самая, которую тот взял с собой. Содержимое в виде разных бумаг и канцелярии и ещё невесть чего вывалилось, видимо от сильного толчка. Однако внимание Полосатого привлекло не это, а вывалившийся пистолет, как спасительный круг блеснувший на солнце. Недолго думая, он хватает его и направляет дуло на самку. Его руки сильно трясутся, но выбора, как и времени на принятие альтернативы, уже нет, а потому он собирается с духом, молясь, чтобы устройство работало, и уверенно нажимает на курок, лишь последний раз дёргается его рука. Слышится громкий выстрел, от которого беспокойные не привыкшие птицы разлетаются по-одиночке, не кучкуясь. Видимо, они всё же знают, кто такой охотник. — —————— — …  — Мне хотелось бы принести свои соболезнования. Если позволишь, я хотел бы узнать как ты себя чувствуешь после инцидента? Что думаешь по поводу этой трагедии? — Казахстан старался звучать как можно более непринуждённо и дружелюбно, но небольшая дрожь в голосе и некоторые официальные фразы выдавали странное волнение, которое он пытался скрыть. На самом деле, парень до конца не был уверен в чём же кроется причина такого мандража. Возможно, сказывался факт того, что они с сестрой давно не виделись, может, это было из-за серьёзной темы разговора, но его коленки предательски подрагивали под столом, особенно в моменты, когда пронизывающие жёлтые глаза пристально изучали его, а обстоятельства не позволяли уйти от него. Запоздало брат пожалел о том, что не приготовил для себя никакого стакана с водой, потому как горло пересохло страшно в тот момент, когда раздался грубый голос сестры:  — Моя позиция известна всем, я не собираюсь повторять то, что заявила на официальном уровне пред всем миром, — девушка подозревала, что он затронет именно эту неприятную тему, но в тайне надеялась избежать её обсуждения, потому как чувствовала в такие моменты отголоски совести, кои было с каждым разом всё труднее игнорировать. Задумавшись на миг, она немного вздрогнула, когда брат неожиданно уверенно настоял:  — Меня не интересует официальное высказывание, я хочу знать, что думаешь лично ты о причастности Росса! Я же сейчас не собираюсь спорить с тобой или что-то отрицать, мне просто нужно знать твою позицию, пожалуйста! Эти слова в одно мгновение долетели до Латвии, вызвав в ней бурю еле сдерживаемых эмоций, и она по привычке задрала носик как тогда, когда была очень обижена в детстве на кого-то, злясь. Несколько секунд она пыталась справиться с желанием выкинуть его из окна прямо сейчас, ещё какое-то время понадобилось, чтобы разжать уже чесавшиеся кулаки. Она не должна драться или проявлять агрессию в действиях непосредственно против важной личности, это не уровень девушки. Однако ярость накатила новой волной, готовой вылиться во что-то совсем неописуемое, что сразу выдали глаза. Казах вздрогнул, понимая, что перестарался. Мысленно подготовиться он, к сожалению, не успел, ещё раз вздрогнув, услышав ледяной голос со стальными нотками, невольно съёживаясь:  — Ох, братец любимый, это что же ты хотел мне сейчас показать? — на повышенной ноте начался монолог, — Так хочется продемонстрировать, что лично я для тебя неважна, да? Ну конечно, кого может волновать какая-то там Латвия, когда у тебя есть великий Россия! Ведь до меня то вам всем нет дела, только до вашего господина, просто помыкающего вами! Шавки! Проклятые Шавки РФ! — Латышка уже совсем разошлась, переходя на крик. Каз, мягко говоря, был в шоке от подобных заявлений, но этим всё не ограничилось, видимо, это день каких-то откровений с её стороны, не иначе, — Зачем проявлять внимательность или любовь ко мне, если есть Русский?! А потом, надо же какая неожиданность, интересно, почему же Латвия никому доверять не может? Вот так тайна! Интересно, как она вообще умудряется вместо того, чтобы думать о какой-то там другой стране, ничего хорошего ей не сделавшей, заботится о своих гражданах в первую очередь, м? Вот же гордая эгоистка! Под глазами Латвийки начало краснеть, а сами глаза блестеть из-за подступающего к горлу комка слёз. Но девушка сдержалась, потому что ей было не привыкать скрывать свои настоящие чувства, как впрочем и многим странам в принципе. Выдохнув, она заняла своё место, с коего вскочила, когда начала кричать на Казахстана, отвела взгляд и сложила руки на груди. Некоторое время царило напряжённое молчание, брат обрабатывал то, что только что услышал от сестры. Также молча поднимаясь, он подошёл к ней со спины, на что она не отреагировала абсолютно никак, и обнял, еле касаясь кожи и одежды. Всё ещё молчание, и девушка тяжело вздыхает, продолжая сидеть неподвижно. В этот момент двое лишних в этой комнате тихо брыкались, чудом незамеченные, чтобы только посмотреть в малюсенькую щёлку и увидеть, что у них там происходит. Это небольшое сражение выиграла Беларусь, вытягивая шею так далеко, словно она была лебедем. Украина же, еле слышно цокнул, уступая девушке место, немного придерживал за плечи, чтобы та не упала. Оба сидевших в шкафу могли поклясться, что прошла уже целая вечность, момент тянулся напряжённо долго, особенно для Республики, которая видела отстранённый взгляд сестры, никак не реагирующей на попытки брата то ли извиниться, то приободрить, то ли всё вместе. «Ну же, Казик, предприми ещё что-то, я верю, ты же можешь!», — только и думала Белоруска, прикусывая губу от нервов, пытаясь какой-то телепатией донести свои мысли в голову парня, потому как тот её видеть не мог. Тем не менее, он сам успел сообразить, что его методика не работает, просто нужно было подготовить успокаивающую речь, а не говорить от балды. И он заговорил:  — Послушай, я понимаю, что ты чувствуешь, правда. Недавно я сталкивался с подобной проблемой, но совместными усилиями мы уладили этот вопрос. Возможно, тебе стоит дать родне шанс, хоть разок ещё поверить нам! — он говорил с нескрываемой надеждой и, как наблюдала из щёлки Белка, это вроде как начинало работать, потому как Прибалтийская страна немного шмыгнула носом, наконец хоть как-то пошевелилась. Казахстан только хотел продолжить, радуясь про себя тому, что эти слова могут помочь, как вдруг случилось кое-что весьма неприятное. Немного отойдя на шаг, чтобы занять более удобное положение, Беларусь поскользнулась. Вся жизнь успела пронестись у неё перед глазами, однако падения и раскрытия не случилось, потому как её умудрился поймать Украинец, чуть слышно выдыхая. Только девушка в шкафу подумала, что опасность миновала, как вдруг обнаружила, что её любимый свитер крупной вязки цвета спелой малины зацепился за выступ в доске, видимо дерево в этом месте было плохо отполировано. Она принялась осторожно высвобождать предмет одежды, но немного не рассчитала, загнав себе занозу и вдруг порвав его. Слишком резко она дёрнулась от боли, и раздался характерный звук порванной вещи, между прочим одной из любимых! Но не это было самым страшным. Услышав подозрительные звуки, Латышка отстранилась от брата, резко его отталкивая от себя, с подозрением и назревающим недоверием смотря на шкаф:  — Это я сейчас слышала, как что-то рвётся в шкафу, для одежды не предназначенном? — вопрос был риторическим, однако сразу всё понявший Казах начал оправдываться, чем и выдал факт того, что там какой-то секрет:  — Н-нет, тебе наверно показалось. П-почему бы тебе не присесть, и мы опять обсудим твою проблему?  — Хочешь меня унизить этой фразой? — немного не в таком ключе, в каком имел это ввиду парень, поняла девушка, делая разворот на 180 градусов на тончайших шпильках, потому как она уже успела пронзительным и внимательным взглядом изучить убежище двоих,— Что же ты там скрываешь, напевая мне песни про доверие?  — Н-нет-нет! Ты чего? — совсем уж нервно перегородил собой проход Каз, криво улыбаясь, что никак не помогало, лишь сильнее злило Латвийку.  — Отойди, — это было больше похоже на приказ, чем на просьбу или что-то хоть отдаленно напоминающее дружелюбный тон. Брат испуганно покачал головой, нелепо расставляя руки, только грозно надвигающуюся девушку это не остановило никак. Без всякого сожаления несильно дав тому по животу, она ловко обогнула парня, оставляя приходить в себя, и в миг оказалась возле дверцы. Перед глазами прятавшихся там стран вновь вся жизнь пробежала, Укроп только громко, уже не скрываясь, сглотнул и сощурился, когда ярких свет ламп прорезал темноту. Первой очнулась от такого Белка, неловко и глуповато здороваясь с застывшей с каменным выражением лица сестрой:  — Ну п-привет? — разъярённые глаза готовы были прожечь в ней дыру, а может и сжечь полностью.  — А! Так вот оно что! А я, дура, начала даже верить в твои слова, подумала, может и получится чего. А тут просто собрался клуб защитников Триколора! Высмеивать меня вздумали, да? Что ж, больше не выйдет. Надеюсь, вы довольны! Цокая каблуками, Латвия пустилась в бега, оставляя своих родственников негодовать о случившемся. На самом же деле, лицо её исказила гримаса боли, которой она так стыдилась и которую боялась кому-либо показывать. Нет, она не может, она сильная, она проходила и не через такое! Отдаляясь от них всё дальше, она уже было хмыкнула про себя, что её никто не кидается догонять, однако слишком быстро она сделала выводы о ситуации, так как в ту же секунду услышала быстрый бег за собой. Повернувшись, она увидела стремительно приближающуюся Белоруску и начала убегать быстрее из какого-то внутреннего упрямства. Как раз сестра ей была не так противна, как она старалась показать, но это не значило, что она должна принять её в свои объятия. Да и не станет Беларусь так долго её преследовать, бросит это дело и всё. Выскочив на улицу, Латышка постаралась затеряться, но среди просторного бульвара это было сделать не так просто, людей было хоть и много, они не стояли кучей, просто распределились по несколько человек. Выбежавшая за ней Белка увидела фигуру сразу же и ринулась в погоню, оставив братьев всё ещё недоумевать в здании, просто стоя и хлопая глазами. — —————— — Сумерки уже отступили, позволяя величественной луне взойти на свой престол — небо, что только начинало светлеть от появляющихся на нём звёзд. День был хорошим, безоблачным, а потому бесконечный простор полотна ощущался значительно более огромным. В небольшом парке среди дворов как раз зажглись фонари, расположенные далековато друг от друга, настолько, что некоторые участки между ними были почти не освещены, создавая пелену какой-то таинственности. Местность была огорожена лишь с двух сторон от дороги, напротив друг друга располагались входы или выходы, разницы не было. Деревья стояли ровным строем, высаженные как по линеечке, то же самое было с редкими кустами, и только трава выбивалась из этого, заходя за небольшие заграждения. Возможно, её не стригли вовремя, а, может, её только планируют стричь. В любом случае, она не смотрится чем-то неопрятным, скорее как частичка живой природы, ощущения которой за этими ровными рядами не наблюдалось. Жемчужиной конечно был пруд прямо по середине парка, ровная гладь которого едва колыхалась от лёгкого ветерка, создавая собой полное спокойствие и умиротворение. Наверняка в нём отражается небесное светило, озаряя своими тусклыми лучами всю местность, но сейчас до этого было ещё рано. Да и, как можно предположить, не так красиво, как если бы никаких фонарей с искусственным светом и вовсе не было, потому как их свет куда ярче естественного. Отметить всё это великолепие ни у одной, ни у второй девушки не было возможностей, так как они уже какое-то время играют в догонялки. Латвия всё ещё бежала от сестры, не очень сама понимая своих мотивов, просто в какой-то момент это превратилось во что-то на подобие игры, если не учитывать неприятные эмоции обеих. Причём преимущество явно было на стороне Беларуси, потому как на ней были простые белые штаны, а на ногах балетки, которые так любила носить девушка. Не лучшая обувь для бега, да и сумка за плечом мешалась, однако явно удобнее той, в которой была убегающая. Сама же обиженная была в обтягивающей юбке и на каблуках, что заметно усложняло ей жизнь, потому как ноги уже ныли от боли, а она чудом ни разу не подвернула их или не упала. Девушки уже задыхались и тяжело дышали, только вот Белоруска сдаваться не хотела, не в её это правилах без боя позволять семье уходить от её заботы или беспокойства. Тем более, Латышка далеко не единственная, кто пытался это сделать. Взять того же Россию, которого некоторые, в том числе и убегающая, ненавидели. Он всегда был закрытым, не хотел обсуждать свои проблемы, думая, что тем самым огородит от них семью, но Белка то знала, как можно его разговорить, как лучше утешить или подбодрить. Вот и сейчас она нисколечко не сомневалась в своей миссии, как в шутку, чтобы хоть как-то отречься от ненужных мыслей, нарекла эти догонялки. Да и она видела в этом какую-то судьбу, раз уж за столько времени она не потеряла из виду сестру, даже несколько раз останавливаясь, дабы поправить слетевшую обувь. Каждый раз, когда она думала, что уже не найдёт сестру, она замечала движущийся силуэт и безошибочно направлялась за ней. Казалось, эта погоня может продолжаться вечность, однако Латвийке это надоело, и та, резко выдохнув, затормозила, чуть не стирая свои любимые туфли, на подошве которых теперь и так будут царапины. Уже догоняющая её Республика такого ожидать не могла, а потому чуть было не уехала в пруд, не успевая затормозить. Его почему-то никто не додумался огородить, возле только было что-то напоминающее беговую дорожку, а затем небольшой травянистый склон, кое-где заросли камышей, где квакали лягушки, устроив целое представление, ведь людей в такое время было немного, и сама вода. Уже скользя ногами по влажной траве, Беларусь почувствовала горячее прикосновение руки, схватившей её за шиворот и подтянувшей к себе. Нетрудно было догадаться, что её обладательницей была Прибалтийская страна, вытаскивающая нерадивую и неуклюжую сестру, тихо что-то шепча себе под нос, возможно, ругаясь. Ноги нашли опору, и Белоруска смогла самостоятельно подняться, вставая рядом со спасительницей, пытаясь отдышаться. Воздух был прохладным, особенно свежим рядом с водой, а потому лёгкие неприятно жгло, заставляя даже закашляться. В этом плане Латвия выглядела куда лучше Республики, дыша довольно часто, но через нос. Вдоволь отдохнув после продолжительной беготни, они посмотрели друг на друга, чувствуя неловкость. На удивление, Латышка заговорила, и голос её звучал не так угрожающе, как мог бы, там скорее были нотки усталости:  — Ладно, раз уж ты не собираешься отставать от меня, то давай прогуляемся, — её лицо сейчас выражало прикрытое раздражение, за которым скрывалось какое-то смирение, что ли. Белка же светилась от счастья, направляясь за сестрой вглубь парковой зоны. Шли они в тишине, прерываемой лишь постукиванием каблуков по асфальтной дороге. Между ними висело небольшое напряжение, обе девушки не были уверены в том, как начать разговор или что сказать оппоненту, они просто были в растерянности, что не могло не подбешивать Беларусь, которая до трясучки ненавидела такие неловкие паузы, всегда стараясь прерывать их чем-то непринуждённым. И этот раз исключением не стал:  — Слушай, а помнишь, как мы ездили в детстве в подобные парки?  — Такое забудешь. Только местность побольше была и, в основном, с какой площадкой или типа того, — грустновато усмехнулась собеседница.  — Я помню нашу поездку в Ригу, одна из самых запоминающихся. Нас тогда отвели в какой-то большой парк тоже с прудом, а может и с речкой, не помню, правда там берег безопасным, а сам водоём настолько чистым, что аж дно видно было. Мы тогда уселись возле воды, жарко ж было, и камушки бросали, блинчики. У тебя так хорошо получалось, — пыталась пробудить в сестре приятные воспоминания девушка, и у неё выходило неплохо, благодаря теплоте, с которой она это вспоминала.  — Да я и сейчас неплохо бросаю, в свободное от работы время иногда промышляю такой детской шалостью, — внезапно довольно дружелюбно отозвалась она. Они ещё не прошли весь пруд, а потому развеселившаяся Беларусь принялась искать подходящий камень для броска, сняв свою сумку и оставив на берегу, как будто планировала тут остаться надолго, несмотря на уговоры перестать это делать. Сестра смотрела на неё скептично, даже не думая помогать, но первую это никак не расстроило, наоборот, она начала копаться активнее, пачкая руки в земле, на что с брезгливостью посматривала Латышка, приподняв одну бровь. Ей не хотелось в таком участвовать, по крайней мере, она пыталась в этом убедить своего внутреннего ребёнка, что огромными глазками просил её немного расслабиться. Наконец, найдя два более менее плоских и гладких камешка, Белоруска взяла один себе, а второй протянула Латвии. Последняя, немного помявшись, сдалась, увидев, что настырная от неё не отстанет, пока она не сделает то, чего так хочет сестра. Первой бросала Белка, пытаясь заработать как можно больше «очков», но в конечном итоге камень затонул на четвёртом. Она не уныла, похоже довольная таким результатом. Пришла очередь Прибалтийской страны, что серьёзно оценила водоём, под еле слышный хохот сестры собрала волосы в высокий хвост, чтобы те не мешали, и замахнулась, уверенная в результате. Её не зря называли в этом деле профессионалом, камень подпрыгивал высоко и, казалось, вовсе не собирался тонуть. Восемь. Не так много, как она могла бы, но довольно успешно. Гордо запрокинув голову, будто бы она выиграла какой-то чемпионат, девушка посмотрела на удивлённую сестру, немного самодовольно хмыкнув.  — Вау! Не знаю никого, кто делал бы это лучше. Но и я немного научилась, мне просто разогреться, так сказать, нужно. Ещё раз? Почему-то это простое действие рассмешило Латвию, и она согласилась, на этот раз тоже копаясь в земле с роднёй в поисках подходящих «снарядов». За несколько партий она уже лидировала с разгромным счётом, а Беларусь, притворно обидевшись, тяжко вздыхала, опуская плечи. В то время как у мастера доходило до 14, а у самой её максимум было 6 очков, да и то, это скорее случайность. Латышку очень веселил этот факт, но не утешить сестру она не могла, принимаясь учить ту, подробно объясняя, что конкретно она может сделать лучше. В итоге ученица смогла добросить до 8, чему обе вдруг обрадовались, чуть ли не танцуя на месте, обнимаясь и голося так, что наверно запоздалый посетитель парка мог бы подумать, что кого-то убивают, и поспешить уйти из столь сомнительного места. Отдышавшись от ликований, желтоглазая, опустив взгляд, серьёзно заговорила, заставив спутницу немного напрячься, несмотря на довольно спокойный тон:  — Знаешь, спасибо. Думаю, мне это нужно было, — ей стыдно, до ужаса стыдно такое признавать, только это была правда.  — Не за что. Я… тоже скучаю по временам, когда мы были детьми, когда были дружны, и у нас не было забот, только игры, — вздохнула на это Республика.  — Признаться честно, я ничего против тебя не имею или, там… против общения с тобой. Но я не хочу общаться с Русским. Тут дело даже уже не в обиде на него, просто… не хочу, понимаешь?  — Поняла тебя. Ты извини нас, а точнее меня, потому что план был моим, за то, что мы так к тебе с этим лезем. Мне просто хотелось, чтобы всё вернулось на те места, где это было раньше. Я как-то не очень задумывалась о невозможности этого из-за того, что уже всё… другое. В общем, прости, ты имеешь на это все права, — она отвела взгляд, тяжело вздыхая, будто желая что-то ещё сказать, но раздумывая, стоит ли это того. Подойдя к месту, где она оставила сумку, девушка взяла её в руки, что-то доставая оттуда со словами, — Я только прошу тебя ещё разок подумать. Прошу, не заставляю. Прошу дать шанс возможным тёплым отношениям с нами. Протянув какую-то завёрнутую в чистую тряпочку вещь, она развернулась и не спеша принялась отдаляться, оставляя Прибалтийскую страну наедине со своими мыслями и чувствами. Она могла только догадываться о реакции сестры, когда та обнаружит там того самого деревянного коня, с которым они играли в детстве. В принципе, ничего не мешало Беларуси развернуться и посмотреть, но она дала себе слово не делать это, полностью отдав самостоятельность сестре. Выйдя из парка, она просто направилась на звуки оживлённого бульвара, которые были слышны даже отсюда. Хотя они не убежали прямо настолько далеко от него, что не могло не радовать её, ведь Белоруска местности не знала, а если знала, то очень плохо, всё-таки не в своей стране находится. Но тут ей опять повезло, потому как в дали она разглядела знакомые силуэты двух парней, что растерянно стояли у самого начала «карнавала жизни», как успела наречь его гостья. Ускорившись, ведь она не секунду не сомневалась в том, что это именно её братья ожидают запоздалых девиц, она прокричала им, привлекая внимание. Заметив знакомую яркую вещицу, оба бросились к сестре, а особенно эмоциональный Украинец чуть не свалил с ног, заключая в объятия:  — Мы так переживали! Вы же могли заблудиться, местность то незнакомая, вот с Казом и пошли искать. А потом не смогли, потому что… потому что не знали, в каком направлении вы убежали, — сбивчиво объяснил Укр, отпуская девушку. Подошедший Казахстан размеренно кивнул, спрашивая:  — Не догнала её что ли?  — Почему же? Догнала. Просто поняла кое-что за наше недолгое общение. Зря мы так с ней… — не успела закончить мысль Республика, как была прервана Украиной:  — Вас не было чуть меньше часа, ничего себе недолгое общение! Белка хотела сказать что-то ещё, но не успела, так как за ней послышались громкие звуки, музыка и восторженные крики людей. Началось представление поющих фонтанов. По робкому предложению Казаха, троица направилась к живописному шоу, не желая упустить такое зрелище. Стараниями Укропа отбив самую лучшую лавочку, откуда было хорошо видно разнообразие ярких красок, сменяющих друг друга, они устроились и принялись с интересом наблюдать, раскрывая рты от поражающего воображение представления. Девушка, занимающая место между двумя братьями, успела только подумать о том, как же прекрасны могут быть стихии, в особенности вода, вытворяющая такое с людской помощью, как вдруг, развернувшись на звук копошения, увидела подсевшую к ним сестру. Внешне она выглядела спокойной словно лёд, но это не мешало ей бережно держать игрушку коня в руках. Парни рядом вообще находились в шоке, постоянно поглядывая то на неё, то следя за шоу, которое прошло в гробовом молчании. Скорее всего, братья ждали уже конца, что немного посмешило Белоруску, что искренне наслаждалась как представлением, так и компанией, собравшейся из таких вот родственников. Стоило музыке затихнуть под громкие аплодисменты, как безмолвные Украина с Казахстаном развернулись и в упор изучали сестру, боясь заговорить. Именно поэтому завести разговор пришлось Латвии:  — Я подумала и вот к чему пришла. Мне жаль, но мне действительно комфортнее в той среде, где я была до этого. Если есть желание, мы можем поддерживать связь, но не на политическом уровне. Там только в случае выгоды, — Уверенно огласила она.  — Д-да, разумеется! — обрадовался Укроп, чуть не хлопая в ладоши, а Каз дружелюбно кивнул, тоже улыбаясь.  — Я… хочу ещё кое-что сказать. Всё время совесть гложет, несмотря на отношение к Федерации. Если кратко, я осведомлена об его похищении. Не собиралась с этим ничего делать, но вам могу сказать точные его координаты. Вот, — немного неловко и уже менее уверенно сказала она, наблюдая шокированные и испуганные лица напротив.