Способ примирения

В помещении царит гробовая тишина. Все находящиеся там сильно обескуражены, причём одни волнуются из-за реакции заказчицы, не совсем понимая, что конкретно не так; сама девушка сверлит глазами неожиданно оказавшегося здесь друга; а парни за решёткой не могут поверить своим глазам, не ожидая увидеть именно ту девушку. В особенно шоковом состоянии, пожалуй, находился США, полностью сбитый с толку. Наверное, ему так хотелось увидеть на этом месте Китай, который сразу бы поделился своим злодейским планом, и они бы после этого ловко ускользнули, однако реальность радикально отличалась от надуманных образов, и парень попросту не был готов к такому повороту. «Зато, теперь я понимаю, как чувствовал себя Россия, когда всё указывало на его союзника. Должно быть, ему также паршиво» — пронеслось в голове у страны, не решавшейся больше ни на что, кроме сдавленного вопроса, слетевшего с губ как-то самостоятельно. Все продолжали хранить молчание, ожидая хоть какого-то словечка другого, и Япония, чьи глаза всё ещё были полны смятения и неуверенности, медленно развернулась к заказным, судя по всему, людям, как и предполагал Росс, злобно интересуясь:  — Почему, нет, даже не так, какого чёрта в камере я вижу Америку? Немедленно потрудитесь объяснить! — теперь она уже орала, а из-за акустики эхо разносилось прекрасно, делая голос громче. В нём также были слышны нотки подступающей истерики, видимо, настолько она была неготова к тому, что сейчас происходит.  — Так это, Вы сами сказали, если с целью будет кто-то ещё, например, родственник, взять и его тоже. Мы просто выполняли ваш приказ… — подал голос мужчина, неуверенно выйдя вперёд. Этот ответ, казалось, взбесил девушку ещё больше, и она сжала кулаки, готовясь кому-то заехать по челюсти, но вовремя взяла себя в руки, тяжело вздыхая и хлопая рукой себя по лбу. Сквозь стиснутые зубы послышались ругательства и что-то нечленораздельное, пока Японка принялась мерить шагами расстояние от одной стены до другой, нервно сглатывая. Весь тот угрожающий взгляд, вся эта решительная деловая походка растворились, однако девушка показывала неплохое самообладание, в любом случае, вызывая у своего друга чувство страха, ведь парни всё ещё находились, по сути, под полной её властью, что не пугать не могло. Особенно сильно беспокоило это РФ, потому как он понимал, что прежде всего ему угрожает опасность. В отличие от своего спутника он не обладал так называемым иммунитетом из-за не очень хороших отношений с похитительницей, а тут ещё выясняется, что Аме тут и вовсе быть не должно. Значит, эта девушка на полном серьёзе хотела похитить его, по возможности, с родственниками, посадить в подобие тюрьмы, а дальше воображение само рисовало пугающие образы. Он был в замешательстве, ему хотелось спрятаться и свернуться калачиком, однако чёртово воспитание не давало убежать от трудностей, и он достаточно дерзко подступил почти вплотную к решётке, сразу переходя к делу:  — Ну, я здесь, — просто сказал он, привлекая внимание к своей персоне. Предложение звучало настолько уверенно и немного непринуждённо, а главное неожиданно, что парень сумел убедить всех в этой комнате в полной серьёзности своих намерений. Громкий почти что бас раскатился по помещению, он грозно осмотрел своих заточителей, чем вызвал у Мерики смесь уважения и негодования. Последний про себя подумал: «Видимо, у него вообще нет чувства страха». — Теперь, я надеюсь, мы сможем поговорить о случившемся? Потому что меня очень интересует на каком таком основании вам такая затея с государственным важным лицом показалась уместной. Ежели у вас были какие-то претензии, можно было бы цивилизованно позвать на разговор, а не нанимать преследователей, позволяя им пулять в меня дротиками, на вещество в которых у меня могла быть аллергия! Теперь его поведение полностью соответствовало тому, как Федерация вёл себя на собраниях, и это ещё сильнее поразило Американца, который уже успел подзабыть о той личине его компаньона, с которой до их относительного примирения имел дело. Он уже не вспоминал даже ту модель поведения, а теперь особенно стало видно, что по другому это назвать никак нельзя, привыкнув к немного более приветливому и почти что улыбчивому, довольно учтивому и вполне нормальному парню. Теперь же перед ним стоял «прежний» Триколор, однако это лишь заставляло задумать о том, насколько он отличается от ярлыка, навешанного ему ещё до вступление в ряды стран, привыкших к подобному поведению со стороны его предшественника. Истина была достаточно проста, в принципе, недавно спасённый этим же парнем знал её достаточно длительное время, но только теперь его мозг сполна получил подтверждение. Стоило Штатам ещё раз подумать о том, что всё-таки безбашенность в поведении недруга осталась, как он неожиданно для себя заметил лёгкую дрожь в руках, которые говоривший держал свободно по бокам, но немного увёл за спину, дабы его не раскрыли. И это действительно работало, потому как Япа была обескуражена этим, не видя такой небольшой детали, что могла круто изменить происходящее в её глазах, однако её прекрасно видел всё ещё нерешительно мнущийся друг, к которому Русский как раз стоял спиной. Девушка, не до конца оправившаяся от внезапного нежданного гостя, теперь получила новый вызов, справившись с ним чуть быстрее, несмотря на все обстоятельства. Она уже хотела было сказать пару явно нелестных слов в сторону собеседника, но тут до слуха всех присутствующих доносится какая-то возня в конце коридора. После уже отчётливо слышатся приближающиеся шаги и негромкие голоса, переговаривающиеся друг с другом. Ещё через несколько секунд можно было понять, что люди бегут сюда, причём их явно больше двух, но это вряд ли какая-то толпа. Все напряжённо замерли, готовые уже к чему угодно после такого-то. И первым в поле зрения появляется Украина, бегущий так быстро, как никогда прежде. У него даже не сразу получилось затормозить, и парень чуть было не влетел в Японию, но она вовремя сориентировалась, отступив на два шага назад. Он выглядел настолько готовым вступить в бой с кем бы то ни было, сжимая кулаки так, что на них выступали вены. Тут же найдя взором заключённых, он с беспокойством и яростью спрашивает у брата:  — Ты как? С тобой всё в порядке? — этот вопрос сопровождался такими едва заметными, но такими кричащими жестами, что каждый прекрасно знал кому адресованы вопросы. Россиянин немного рассеяно кивнул, не в силах вымолвить и слово. Внезапно остальная часть «команды» наперебой влетела в комнату, чуть было не сбивая с ног теперь уже Украинца. Беларусь и Казахстан пытаются отдышаться, но при этом тут же анализируют происходящее, и последний особенно строго оглядывает Японку, будто проверяя на наличие оружия или чего-то такого. Немного ещё взволнованная Белка выдыхает, выдавая фразу, которая больше ввела всех в полное непонимание происходящего:  — Хвала Богам она тебя ещё не пытала! Это стало последней каплей, и очередная напряжённая пауза повисла между всеми людьми, находившимися тут. Звёздный тихонько шмыгнул носом из-за подступающей простуды, опускаясь на пол, так как стоять с костылями ему было очень и очень сложно. Страна Восходящего солнца нервно покусывала губу, держа себя в руках с большим трудом. Ей было как минимум некомфортно от стольких глаз, устремлённых в её строну, требующих объяснений и извинений. Всего несколько минут назад она была уверенной и горделиво возвышалась над всеми своим положением, а теперь, у неё было такое чувство, все знали больше неё, и она ощущала себя как никогда маленькой. Девушка всегда любила быть хозяйкой положения именно по причине того, что часто оказывалась заложницей, как и теперь, от того она паниковала ещё больше, но это только глубоко внутри, так она уже собралась, объявляя:  — Ладно, я конечно не в такой обстановке хотела поговорить, но, думаю, пришло время прояснить ситуацию. И я очень надеюсь, что в иных условиях Вы, Российская Федерация, будете также со мной честны, — уверенно заявила она, тут же переключая своё внимание на заказных людей, которые всё это время молча наблюдали за происходящим, — Откройте камеру и отведите всех в центральный холл, я сейчас пойду вперёд, что-нибудь приготовлю. Так и было сделано, и вскоре вся необычная компания стояла посреди просторной немного закруглённой комнаты, в центре которой находился широкий квадратный стол, предназначенный на довольно большое количество человек. И он, и стулья возле него выглядели потрёпанными, грязными, казалось, дерево впитало в себя всё то неприятное, что здесь когда-то было, и теперь его уже нельзя было отмыть. Тем не менее, комната, по сравнению с тем, где находились совсем недавно парни, выглядела даже уютной из-за приятного жёлтого освещения и того, что она казалась такой заполненной, в отличии от пустынных камер. Помимо стола в ней находились скамейки, судя по всему предназначенные для сна, а в углу красовался второй стол, только теперь уже напоминающий рабочее место в какой-нибудь регистратуре. На нём до сих пор валялись какие-то бумаги, в содержание которых незаметно подглядел Казах, а после негромко сообщил: «Пленные солдаты». Видимо, они были в какой-то военных времён тюрьме для особенных заключённых, что придало этому месту ещё большей жуткости. В особенности это напугало Полосатого, который, пусть сам и не так активно, но всё-таки участвовал во Второй Мировой, и сомнений, что место примерно этого периода у него не было, хотя наверняка сказать он не мог. В любом случае, из мыслей его вывел осторожный толчок и серо-голубые глаза, указывающие на стол, за которым уже собрались все, кроме собственно США и Правопреемника СССР, что, как выяснилось, всё это время оставался рядом с парнем. Они поспешили занять места, скептически оглядев содержимое чашек, стоящих перед ними.  — Не волнуйтесь, яда или чего-либо ещё там нет, это просто зелёный чай. Если не верите мне, давайте поменяемся кружками, без проблем, — примирительно спокойно заговорила Япа, теперь чувствуя себя кругом виноватой, чего не скрывали страны, сидящие с ней за одним столом. Тихо попросив остальных участников выйти, она дождалась, когда кроме стран больше никого в холле не останется, и, не став откладывать, сразу перешла к делу. — Я знаю, что вы хотите от меня услышать, поэтому слушайте же и попытайтесь понять, почему я подозреваю вашего драгоценного Россию в подобном. Flashback Вокруг царил настоящий хаос и разруха, устроенные девушкой, задыхающейся в своих слезах. Она ходила по комнате, где последний раз была настолько давно, что на полках и ковре осела крупным слоем пыль, разлетающаяся от каждой вещи, что хватала Япония, бросая на пол, тихо ругаясь и проклиная всё на этом свете. Под руку ей внезапно попалась смятая фотография, на которой были два знакомых лица. Одно солнечное личико казалось настолько лучезарным, что у любого, кто посмотрел бы на него, возникло ощущение, что эта персона нашла какой-то свой идеал и теперь абсолютно счастлива, что практически так и было; второй же парень тоже улыбался, но выглядел немного растерянным, а его взгляд казался виноватым. Это фото было сделано накануне их разрыва, буквально за день до того события, выведшего девушку из колеи. Картинка намокла от капающих на неё слёз, рука, собирающаяся разорвать её пополам, дрогнула, и Японка, обхватив свои плечи ладонями, осела на ковёр рядом с приземлившейся на него фотографией. От этого действа высоко пыль поднялась, доходя до плеч, пачкая достаточно длинные волосы и новенький пиджак, накинутый на скромное черное платье, однако она никак не отреагировала, несколько раз всхлипывая. Она не хотела возвращаться сюда, не хотела смотреть на напоминания её прошлой жизни, но оставаться в одном доме с тем, кого она так сильно любила, но кто, оказывается, просто терпел её из жалости, было крайне унизительно. Чуть-чуть успокоившись, она подняла то самое фото с фотосессии, инициатором которой выступала сама, прижимая его к сердцу. Перед глазами мелькали редкие урывки их отношений. Возможно, они и правда никогда не были здоровыми, потому как Япа предложила Америке встречаться не по большой любви, скорее, она видела способ обзавестись неплохим сильным союзником и частично ради наживы, потому как времена для неё были не из самых лёгких в большей степени в моральном плане. Парень же не выказывал никакого ни желания, ни отказа, он выглядел разбитым, будто бы его в какой-то момент начало что-то беспокоить. Девушка не была экспертом в этом плане, однако ей почему-то думалось, что кто-то потревожил его старую рану. И этому кому-то явно не стоило делать что бы это ни было, потому как она отчётливо помнила одержимость парнем жаждой мести, что ли. Он часто пропадал на работе, у него не было времени на отношения, поэтому их хоть как-то поддерживала исключительно Страна Восходящего солнца. Парень то ли ненавидел Советского Союза, то ли кого-то из его окружения, поэтому ночами напролёт разрабатывал разные планы и очень злился, когда они не работали или работали не так, как он хотел. Однако это продолжаться вечно не могло, в конце концов, он немного успокоился, став уделять чуть больше времени себе, хотя в большей степени всё равно торчал в офисе. Зато теперь у него появились выходные, в которые уставший и вымотанный Аме не хотел ни слова слышать о враге. Зачастую это был всего один день в неделю, реже два, но именно за такой небольшой срок они внезапно начали неплохо общаться, пусть девушка и считала, что этого маловато. Чем больше они узнавали друг друга, тем больше понимали, что их своеобразный не скреплённый никак союз, основанный на каких-то сугубо внешних неблагоприятных факторах, был плохой идеей. Только для Японии это означало влюблённость, растущую и укрепляющуюся с каждым днём, желание привести их отношения в нормальный вид, а для Мерики же это являлось навязчивой мыслью о том, что девушка заслуживает большего, чем человека, который не может испытывать к ней ответных чувств. И вот Японка, брошенная парнем, которого она искренне любила, сидит и тихо плачет над их несостоявшимися отношениями. К слову, рыдания уже унялись, слёзы лишь изредка мочили щёки, а в душе внезапно зарождалась надежда, окрылённая странной мысль. Американец одной из причин упомянул вражду со страной Советов просто, без уточнений, как будто это был завершающий фактор, брошенный на сторону весов в пользу такого болезненного разрыва. А что если этот Русский как-то всё узнал и угрожал ему расправой с девушкой, шантажировал, а он на самом деле любил её. Настолько она не хотела отпускать подобную призрачную ниточку, что вцепилась за неё отчаянно, и она прочно засела у неё в голове, только вот проверить или опровергнуть эту теорию она никак не могла, до такого лица ей вряд ли удастся добраться. Поэтому-то она не стала разрывать все контакты, справедливо рассудив, что это, в любом случае, не к чему. Прекрасно понимая, что отношения придётся выстраивать почти что с нуля, она не хотела останавливаться, решаясь на тот шаг. Шли годы, относительный план работал, потому как страны неплохо сближались на радость Япы, что до сих пор понимала, что чувства не угасли, таясь где-то в глубине души, расцветая алым цветком. Пока наконец она не решилась признаться, во второй раз беря на себя ответственность. Её щёки пылали от смущения, но признание далось достаточно легко, в отличии от ответа, который она получила. Совсем невнятный отказ дал ей ещё больше немного нездоровой ложной надежды, а аргументы были столь туманны, что она вновь почувствовала какой-то подвох. Скорее всего, в действительности ей просто хотелось так думать, но этот отказ был как будто и не отказом, а парень так встревоженно и неубедительно выглядел, промямлив что-то вроде:  — Я это… Больше по мальчикам, ты уж прости за то, что так вышло…  — Но ведь это не мешало тебе раньше встречаться со мной, так в чём теперь проблема? — резонно и достаточно толково заметила она, достав своеобразный козырь в рукаве. Смущённый Штаты даже не потрудился придумать ответ на него, чем особенно всколыхал подозрительную девушку, неловко выкручиваясь тем, что:  — Слушай, у меня важные дела… — он замялся, пытаясь придумать, что это за дела. — Опять этот Русский что-то удумал. Я это… Пойду наверно. End Flashback На этом моменте истории Япония сделала небольшую паузу, отпивая приятную жидкость из чашки, дабы позволить всем присутствующим переварить всё сказанное. Говорила она уверенно и достаточно открыто, скрывая только совсем уж личные подробности, чтобы не пришлось краснеть и её другу, который теперь сидел вообще в полнейшем ступоре, не зная, что и сказать. Пожалуй, заинтересованнее всех слушал эту историю Росс, и неожиданно для себя не только потому, что это как-то должно коснуться его, не только из-за подозрений Японки, считающей, что уличила его в чём-то криминальном. Парню хотелось видеть полную картину происходящего с его неприятелем, и он не совсем мог логически понять свою заинтересованность, ведь использовать такую личную информацию против него не собирался. Возможно, дело было в том, что он уже много выведал и теперь жаждал, чтобы ему доверили больше тайн, хотя прекрасно понимал то, как сложен этот факт для Звёздного, душу которого словно выставляют всему миру наизнанку. То, что он скрывал долгие годы, так глупо вскрылось, и нервный Полосатый, должно быть, был немного сбит с толку, не понимая кому можно доверять, а кому не стоит. И, если рассматривать как кандидата на лицо, которому можно такое пояснить, РФ вряд ли подходил, но именно он отчётливо видел всю картину, располагая столь драгоценной информацией.  — Так вот, — продолжила Страна Восходящего солнца, когда посчитала, что все присутствующие немного оклемались от услышанного, — Какое-то время я терзалась сомнениями, поэтому попыталась что-то откопать. Мне была интересна связь вашей семьи с этим делом, а она, я уверена, была и есть! И знаете что? Все следы прекрасно замётаны, а ниточки, связывающие США с русскими, оборваны. Подозрительно, не так ли? — в момент этой реплики упомянутый чуть было не выдал себя, заметно побледнев, что не укрылось от зорких глаз девушки, однако она не предала этому должного значения, а Федерация тут же догадался. Это сам Америка спрятал любую связь, чтобы скрыть свой любовный интерес к Российской Империи, и теперь этот факт мог быть раскрыт, чего так не хотел парень, с трудом только недавно признаваясь неприятелю, чьи голубые глаза теперь с толикой понимания смотрят на него. — Это натолкнуло меня на ещё большие, к сожалению, бездоказательные подозрения. Но вот происходит столкновение врагов в Большом Каньоне, которое заканчивается не ожидаемым скандалом, а тем самым пикником, где я тоже, напомню, присутствовала. Меня тогда смутило его поведение, и впервые проскочила страшная догадка. Дальше больше, происходит теракт в Латвии, устроенный Триколором, в чём я увидела шанс что-то узнать о такой загадочной для меня персоне, особенно после того, как Аме так отчаянно пытался оправдать своего, на минуточку, врага!  — Что ты хочешь этим сказать? И да, он не виноват в случившемся, это признала даже Латышка! — не выдержал Укроп, вмешиваясь в ход повествования. Ему больше всех присутствующих казалось это полным бредом девушки, которая просто ищет непонятные оправдания тому, что не нравится своему возлюбленному. Если Белоруска и Каз ещё хоть как-то сочувствовали ей, и это видно было по их лицам, то Укру это очень не нравилось! Ещё учитывая то, что он видел в каком состоянии после обвинений находился его брат.  — Я лишь говорю, что это весьма подозрительно. Хочешь знать, что я реально думаю? Русский нашёл то, чем можно шантажировать Мерику, скорее всего, какой-то старый-старый секрет, что знал ещё его отец, передав столь отвратительный рычаг давления своему сынишке! — немного бестактно заявила девушка, резко отпрянув, когда тот о ком она только что говорила поднялся с места, скрипнув стулом. Его взгляд ненадолго впился в неё, как бы говоря, чтобы она не заходила за рамки дозволенного, и она неуверенно кивнула, показывая, что они друг друга поняли, хотя и в глазах Япы горел огонь правосудия. Подождав, пока парень успокоится, она продолжила как ни в чём не бывало:  — Так вот, решив, что всё это весьма подозрительно, я связалась с Латвией в надежде, что она может обладать какой-то информацией и с радостью поделится чем-то компрометирующим на своего брата из-за достаточно плохих отношений. Я действовала хоть и не напрямую, но решительно, сразу же назначив встречу. Должна сказать, приём мне устроили хороший, напоили чаем, угостили каким-то самодельными сладостями в лучших традициях. Я тогда ещё как раз подумала, что это неплохая заметка, которую можно использовать. Ваша сестра очень любит свой народ и традиции, так что уговорить её чем-то поделиться, обещая что-то выгодное для народа — идеальный рычажок. Каюсь, я немного не следовала нормам этикета, сразу приступив к делу, заваливая её вопросами, зато получила то, что нужно. Оказывается, дорогой Американец бывает у своего врага в гостях крайне часто, и ей тоже кажется это более чем подозрительным. К сожалению, наш разговор прервал Китай, с которым у меня после состоялась деловая встреча, поэтому это единственное, чем могу похвастаться. Да и сама хозяйка куда-то спешила, тоже на какую-то там встречу, так что мы прекрасно поняли друг друга. Уже спеша, я позвонила и наняла людей, давая им чёткие указания. Мне очень хотелось поговорить с вами, Российская Федерация, чтобы выяснить чем это таким вы угрожаете своему врагу, — закончила рассудительную речь девушка, но вдруг вспомнила ещё один беспокоящий нюанс, обращённый к незваной троице, — А вы как тут оказались?  — Нам Латвия и сообщила, — ответил за всех Казахстан, — Это, судя по всему, на встречу с нами, вернее, со мной она так спешила. Ты… Простите, Вы вышли на телефонный разговор с Китайцем, оставив открытый ноутбук, где делали пометки, открытым. Она и заглянула от любопытства, желая узнать, как вы собираетесь подставить её брата. Там она и прочла время и место, а также телефон, который в последствии вывел её на наёмных похитителей. Сестра сложила два и два и при определённых обстоятельствах, которые я раскрывать не намерен, выдала нам всё, что знала, отказываясь самой участвовать в вызволении брата.  — Жалко, я бы не подумала на неё, но уж ладно. Возвращаясь к изначальной теме обвинений, хочу задать вопрос Штатам. Что он тебе делает, чем угрожает? Ты знаешь, что можешь доверять мне, так объясни! — вкрадчивым голосом заговорила Страна Восходящего солнца, обойдя стол и приблизившись к парню, что выглядел сейчас не лучшим образом. В голове у Звёздного и правда находилась полная каша из всего того, что он только что услышал, а тот факт, что ему нужно как-то разубедить подругу, не вызвав подозрений, касаемо той самой истории, никак не помогал, лишь усугубляя ситуацию. Ему было очень обидно за девушку, любившую его всё это время, стыдно за достаточно резкий и прямой отказ, который он сопроводил невнятными аргументами, давая ей повод что-то заподозрить, однако немного эгоистичное чувство гнева поднималось откуда-то из глубин сознания, не позволяя в полной мере ощутить вину. Но вся эта гамма чувств сейчас полностью заслонялась почти животным страхом, мешающим придумать нормальную отмазку. В этой ситуации парень был почти беспомощным, а подсобить было некому, разве что враг мог бы чего-то надумать, но смысла выгораживать того, на кого ты всё ещё держишь обиду, он не видел. По иронии именно это и произошло. Россиянин, ощущая напряжение недавнего друга по несчастью, понимает, что Япония вот-вот выбьет из него правду, что рассказывать он явно не готов, или же Полосатый так ничего и не скажет, а девушка пристанет к нему, теперь уже точно имея мотивы. Поймав растерянный взгляд Республики, кивнувшей на парня по соседству, как бы спрашивая, делал ли что-то такое её брат, он покачал головой, не отводя серо-голубых глаз, дабы не вызвать подозрения уже и у неё. Беларусь кивнула, подтверждая, что верит, а затем начала размахивать руками, что-то показывая. До него дошло не сразу, но он понял, что она пытается изобразить стопку бумаг. Морально приготовившись выгораживать эту страну, он внезапно подумал о том, что парня нужно сначала хоть как-то успокоить. Двигаясь осторожно, так, чтобы этого не заметила девушка, он осторожно подхватил своей большой шершавой ладонью руку США, чуть сжимая её. Это было настолько неожиданным жестом, что последний резко вздрогнул, но руку убирать не спешил, позволив себе немного расслабиться при помощи такой поддержки. Тогда Сын Союза решительно заговорил:  — Позвольте объясниться мне, — привлёк внимание Японки Правопреемник СССР, краем глаза наблюдая за тем, кто сидел буквально возле него, но от смущения старался не смотреть в сторону врага.  — Я бы с радостью послушала вашу версию происходящего, — кратко и сухо проговорила девушка, но в её глазах мелькнул неподдельный интерес  — Дело в том, что ни он, ни я не можем напрямую об этом говорить, потому что дело, которое требует нашего столь плотного взаимодействия, секретно. У нас есть некоторый… Общий проект. Идея пришла как раз в Каньоне, когда мы длительное время находились практически наедине друг с другом. В такой ситуации все возможные темы для ссор просто исчерпались, поэтому мы заняли себя немного иными разговорами. Пикник был предлогом для тесного контакта, что помог бы нам в нашей задумке. Также, касаемо Латвии, он оправдал меня на том злополучном шоу не из доброты душевной. Назовём это эдакой политической технологией. Надеюсь, у вас хватит ума не выведывать подробности того, что и так вам не предназначалось, — не так важно, что ты говоришь, куда важнее насколько убедительно и уверенно. Об этом знали многие страны, зачастую пользуясь простым правилом для достижения определённых целей, поэтому Россия не видел преград поступить также. Придумывая на ходу, он говорил медленно и с выражением, а по окончанию придуманной истории посмотрел в глаза Япе, надеясь, что отсутствие таланта правдоподобно врать не будет выведено на чистую воду за счёт того, что ложь вышла вполне себе логичной.  — Мне бы очень не хотелось, чтобы ты распространяла или как-то пользовалась информацией, полученной таким путём, — подхватил пришедший в себя парень, у которого врать получалось явно лучше. Он продолжал выглядеть растеряно и немного напугано, чем вызвал у своей подруги лишние подозрения, которые были буквально написаны на её лице. Во взгляде девушки мелькали сомнения, она запуталась, не зная, верить ей или нет. Только она хотела открыть рот, дабы выразить свои сомнения, в разговор удачно вмешалась Белка:  — Я ему верю, — голос звучал настолько спокойно и безо всяких сомнений, что практически убедил растерявшуюся. Родня дружно поддержала выдуманную историю, подхватывая логичную версию происходящего, заверяя этим девушку. Теперь она выглядела совсем потерянной и виноватой, опуская голову в смирении, продолжая обдумывать и анализировать некоторые события. Чему несусветно оказался рад Аме, даже несдержанно улыбнулся. Сейчас он чувствовал такую благодарность, что был готов хоть расцеловать своего неприятеля за находчивость и в особенности за такое уважение к чужим секретам. С другой стороны, его щёки зарделись, выдавая явное смущение, испытываемое парнем за то, что человек рядом столько узнал о нём, столько подробностей, которые тот хотел бы позабыть, но при этом не спешил осуждать, а вместо этого спокойно помог. К слову, только теперь Росс выпустил из несильной хватки запястье, тоже не особо ища возможности посмотреть в глаза спасённому. Скорее всего, он тоже испытывал смущение из-за того, как часто проявлял заботу к почти посторонней стране. Мерика запоздало подумал, что доверился нужному человеку, несмотря на некоторые моменты их вражды. Все несомненно были рады разрешившейся проблеме, не скрываясь посмеиваясь и довольно переглядываясь, почти не обращая внимания на виновницу всего этого, которая с трудом сдерживала подступающие вновь слёзы. Она ощущала будто её предали, при чём уже в третий раз, а она всё пыталась найти какие-то оправдания поступкам наглеца. Наглеца, которого она искренне любила. Вздрогнув всем телом, она наконец пришла в себя уже в который раз за столь небольшое время, хотя всё должно было быть наоборот. Приготовившись к худшему, она выпалила:  — Я признаю свою ошибку и прошу у вас всех прощения. В особенности у Российской Федерации. Заметив наконец её состояние, Американец торопливо попросил всех выйти и подождать его где-нибудь на выходе, потому как он хотел поговорить с подругой. На удивление все без каких-либо пререканий поспешили покинуть помещение по указанному пути, прекрасно понимая насколько они тут лишние. Чуть задержался только РФ, как-то особенно сурово, но будто бы правильно сурово оглядел Штатов, затем кивнул ему на девушку и наконец покинул холл, даря какое-то необъяснимое чувство спокойствия парню, которому предстоял сложный разговор. Обернувшись на Японку, он понял, что былой гнев растворился, оставив только недовольство собой. Как, как он мог причинить столько боли человеку, что заботился о нём, переживал и поддерживал, а потом ещё и злиться на неё за это? Парень весь измывался виной, но лезть сразу не хотел, что было расценено девушкой как полное его безразличие к ситуации, и она, не сдержавшись, тихо всхлипнула. Это и послужило для Звёздного сигналом, и тот буквально сорвался с места, чтобы, подбежав, обнять её со спины за плечи, прижимая к себе и по-братски гладя по волосам, сердечно извиняясь:  — Прости! Прости меня за это! Я совсем не думал о тебе и твоих чувствах, я не хотел видеть твоего состояния, я попусту недостоин тебя. Прости, — шептал он, пока на его же глазах тоже начинали наворачиваться слёзы. Подруга, словно почувствовав это, повернулась, примирительно улыбаясь, несмотря на своё крайне паршивое состояние, неразборчиво что-то шепча в ответ. Она поспешила приобнять парня одной рукой, исключительно по-дружески, не переходя на этот раз черту, прекрасно понимая, что ничем хорошим это не кончится. Какое-то время они так и сидели, смотря в одну точку, а именно на небольшую трещинку на стене, оставленную попаданием скорее всего какого-то боевого снаряда, что наводило на определённые мысли, заставляя задумать о тех самым страшных военных действиях, частично и отдалённо ставших катализатором таких нездоровых отношений. Тем не менее, молчание длиться вечно не могло, и обоим пришлось отпрянуть друг от друга, думая, как построить дальнейший разговор. Начать попробовал Полосатый, неуверенно спросив:  — Странное место для размещения заключённых, да?  — Это очень старое здание, но построенное с умом каким-то мастером, чьё имя уже давно потерялось на страницах истории. На самом деле отсюда не так то просто бежать, особенно учитывая то, что тут ещё предполагается охрана. Я всё-таки не стала её ставить, подумала, вряд ли у вас такой большой опыт в побегах, — отрешённо заговорила девушки, хотевшая обсудить что угодно, кроме своей безответной влюблённости.  — Знаешь, а мы ведь предпринимали попытки. Ну, с подачи Федерации конечно. Нужно сказать для полной ясности, я действительно больше не нахожу его тем подонком, которым считал до встречи в Гранд Каньоне. Честно, для меня самого потепление в отношениях стали большой неожиданностью, что уж скрывать. Представляю, в каком шоке ты… — ему было немного больно говорить это, неудобно подбирать слова, дабы не всколыхнуть новую оставленную им рану, однако Япа отреагировала достаточно спокойно, уже приготовившись к серьёзному диалогу, она вдруг рассмеялась.  — Что сказать, время идёт, мы меняемся, меняются окружающие, а соответственно и наше отношение к ним. Знаешь, мне даже как-то легче стало, видимо, из-за того, что это показалось мне точкой, окончательным ответом, пусть ты и не сказал это напрямую. Короче, я не против возобновить с тобой дружеское общение и на этот раз не дам больше на себе так ездить, договорились? Никаких похищений с моей стороны, но никаких недомолвок с твоей, а?  — Хорошо, я… Я с радостью! — просиял парень, порывисто обнимая девушку, но тут же неловко отпуская её. Чтобы на этом разговор не кончался, он вдруг поинтересовался, — А что у тебя за встреча была с Китаем? Слушай, а он не мог тебе подсказать, так, нашептать идею про русских на ушко? Он вообще затрагивал эту тему? Вёл себя подозрительно? — слишком уж набросился он на неё, окрылённых доводами о их с Русским «общем враге»  — Что могу сказать так это то, что ты сейчас ведёшь себя подозрительно, — прищурившись, отреагировала девушка, явно ощущая какой-то подвох, а потому не побоялась спросить, — А с чего, можно узнать, такие мысли и дотошные расспросы? Опять какие-то недомолвки и секреты? Ох, приятель, я же изведу себя, я же волнуюсь! Он то тебе что успел сделать? — перейдя в своеобразное наступление, в ответ начала задавать вопросы она, смотря при этом достаточно обиженно. Стоило им только договориться про то, что друг не станет ничего скрывать от неё, как он опять за своё. И США это прекрасно понимал, а потому решился рассказать в общих чертах свои подозрения, делясь тем, что на них явно начали охоту, в конце добавляя, что это и был так называемый общий их проект, потому как это было практически правдой, ведь это и была настоящая причина столь большого количества времени, проведённого этими парнями вместе. Закончив объяснение, он принялся ждать реакции девушки, обдумывающей, что услышала. Чуть помедлив, он заговорил:  — Ты только его-то не вздумай похищать, ладно? — в шутку спросил Америка, но собеседница шутки не оценила, хоть и не стала обижаться. Лишь задумчиво хмыкнула в ответ. — А если серьёзно, то, прошу тебя, не вылазь пока что и не пытайся что-то разведать, я очень не хочу спугнуть его. Позвони лучше мне или Россиянину, если что-нибудь подозрительное вспомнишь.  — Конечно! — уверенно пообещала она, продолжая о чём-то своём думать.  — Я тогда пойду, не хочу заставлять своих спутников ещё дольше ждать меня.  — Иди, — просто согласилась та, провожая его до двери. Стоило комнате полностью опустеть, оставив её в гордом одиночестве, она сползла по только что закрывшейся двери, закрывая лицо руками. На душе и вправду было спокойнее, чем Страна Восходящего солнца могла ожидать после расставания, наверно потому, что она будто бы всегда знала, что не нравится этому парню, но не хотела признаваться самой себе, доводя себя же до такого состояния. Набрав в лёгкие побольше воздуха, она выдохнула, немного собираясь. Проанализировав последние несколько часов, она пришла к выводу, что вполне себе сможет пережить такой удар судьбы, несмотря на то, насколько унизительно приняла его, впутав в это стольких посторонних стран. В голове вновь вплыла последняя тема их с Аме разговора, и она, поднимаясь, тихо зашептала, повторяя: «Позвони лучше мне или Россиянину, если что-то подозрительное вспомнишь… Позвони Россиянину…». Начав копаться в немаленькой сумочке, которую взяла с собой, потому что хотела после кое-куда заехать, она с трудом отрыла свой телефон, ставя напоминание прямо на экран блокировки, гласившее: «Позвонить России (Китай)».  — —————— — Утро только-только начинает перетекать в день, оживлённые дороги, переполненные транспортом, возобновляют движение без пробок, солнце медленно незаметно передвигалось, пока ещё не собираясь переваливать за половину пройденного пути, а хорошая весенняя погода только радовала своим теплом. Немного прохладный ветер нисколечко не мешал наслаждаться пригревающими лучами, кроме, разве что, одной фигуре, дрожащей от подступающего нездорового состояния. Парень находился в машине, однако буквально чувствовал холодок, исходивший из открытого окна, но попросить закрыть его не решался, потому как ему и без того было немного неловко в чужой машине, которая уже высадила двоих где-то возле дома одного из них, и теперь тут остались лишь двое парней и сама спешившая водитель, владелица транспортного средства, явно не горевшая желанием довозить до нужной точки одного из попутчиков, и он прекрасно это понимал. Немного задумавшись каждый о своём, страны, чуть было не проехавшие нужный поворот, оказались возле уже такого знакомого для каждого из них дома. Спутник помог выбраться, придерживая костыли, к которым парень уже начинал привыкать. Девушка, кашлянув, чтобы привлечь внимание, извинилась:  — Так, у меня сегодня очень большое количество дел, поэтому банально нет времени на то, чтобы отвезти тебя домой, за что сердечно прошу меня простить. Тебя подкинуть чуть ближе или высадить здесь, а дальше ты сам разберёшься? — этот вопрос был адресован Мерике, той самой фигуре, которой было так неуютно.  — Всё хорошо, без проблем, я всё понимаю. Выйду здесь. Удачи тебе с делами! — немного неловко после царившего недавно долгого молчания ответил парень, на том и прощаясь с сестрой стоящего рядом России, просто помахавшего Белоруске с приветливой улыбкой. Машина стремительно отдалялась от места остановки, провожаемая двумя парами глаз. Стоило ей скрыться из поля зрения, обе фигуры почувствовали себя не в своей тарелке, перестав понимать практически всё. Девушка буквально оставила их разбираться в том, кем они теперь друг другу являются, а на этот простой на первый взгляд вопрос было не так-то просто найти ответ. Они уже точно не враги после того, что пережили вместе, тем более Американец поделился с этим человеком чем-то столь личным и, вопреки ожиданиям, уже думал, что сделал это не зря. Однако друзьями, учитывая особенно политическую конкуренцию, их тоже назвать было бы странно, даже без учёта отношений между страной и предшественниками Росса. Возможно, в этой ситуации им подходит статус временные напарники. Как бы банально ни было, но это пока что описывало их взаимодействие, о котором тоже стоило бы поразмыслить, но уставший просто не хотел. Он разглядывал густую траву у себя под ногами, различая в необычных очках, позволяющих ему так чётко видеть, каждую травинку. На одной из них показалась маленькая Божья Коровка, копошащаяся где-то на земле достаточно долго, прежде чем наконец расправить крылья и неспешно взлететь, отправляясь дальше по своим делам. Сам же РФ тоже задавался таким вопросом, но для него сейчас даже не он был главным, скорее его интересовала собственная реакция на всё происходящее. Нужно было уже теперь что-то решить раз и навсегда, но времени обдумать всё у него просто не было. В голове присутствовала полная каша из всего того, что он узнал о стоящем в паре шагов парне, а информации было достаточно много, и он не мог отделаться от мысли, что узнал лишнего. Всё-таки многие страны имеют какие-то потаённые связи между собой, на то они и страны, но это было чем-то особенным. Сам Федерация не так уж многим таким мог то ли похвастаться, то ли стыдливо признаться, но его возраст несоизмерим с возрастом некоторых стран, он вообще относительно молод, в отличие от того же Штатов, пытающегося не смотреть в сторону неприятеля. Вздохнув, владелец территорий запрокинул голову в небу так, чтобы лучи попадали на его лицо, не стесняясь создавать даже небольшой загар. Через чуть прикрытые веки он наблюдал за медленным течением белоснежных облаков, выстроившихся в разные ярусы, от чего картина казалась ещё более завораживающей. Где-то вдалеке пролетели несколько маленьких птиц, скорее всего воробьёв, что заставило почувствовать какое-то отдалённое родство с ними, потому как сердце парня устремилось за ними, подальше от накопившихся переживаний, но ему пришлось удержаться от этого и собраться, дабы наконец что-то для себя решить, ибо откладывать такое в долгий ящик не стоило. Он, обернувшись наконец к спутнику, предложил:  — Давай, что ли, может, внутрь зайдём? Я видел, тебе в машине было не очень хорошо, хоть хлебнёшь чашечку чая, согреешься.  — Хорошо, — охотно соглашается гость, понимая, что Триколор полностью прав, и такое ему явно не помешает. Как бы вообще не заболеть после столь неприятного приключения. Оба направляются к двери, хозяин учтиво пропускает Звёздного вперёд, закрывая за ним дверь. Только в этот раз его почему-то повели не на кухню или в гостиную, а куда-то на второй этаж, где владелец остановился перед тяжёлой прочной дверью, на которой висел увесистый замок, и было несколько скважин для ключей. Достав непонятно откуда взявшуюся связку, он отворил её, открывая Полосатому вид на довольно большой и просторный кабинет, где было достаточно светло, не смотря на то, что стекло выглядело каким-то необычным, и окна наполовину завешивались плотными шторами. Сама комната была сделана больше в тёмных оттенках, каких-то незамысловатых и приятных глазу. Сразу было видно, что помещение предназначено для работы, и парень догадался до того, как в глаза бросился явный беспорядок из каких-то бумаг, которыми был буквально завален рабочий стол. В несколько неровных стопок они съезжали с него, и рядом с ножками на полу также лежало то, что не занимало всю поверхность стола. Никак не комментируя свои действия, Русский принялся осторожно переносить бумажную волокиту куда попало, лишь бы освободить именно то пространство, что было ему нужно. Опять звякнули ключи, и он принялся отпирать ими закрытые ящики, бурча себе под нос что-то вроде: «Ну, где же ты?». Всё это время США был немного в замешательстве, однако не стеснялся рассматривать книги на полках, интерьер и даже небольшой бюст Ленина, пылящийся на одной из дальних полок, заставивший гостя содрогнуться и поскорее отвести от такого напоминания взгляд, переключаясь на том, что всё-таки нашёл его спутник. Этим чем-то оказались небольшие пакетики из частично истлевшей бумаги, запечатанные определённым образом. Они казались парню знакомыми, будто он где-то их видел, но не придал значения, поэтому память отказывалась находить нужный отрезок, показывать что же это такое. Тем временем Россиянин подошёл к шкафу, отпирая нижний ящик, откуда он достал старенький и такой же пыльный сервиз, видимо, коммунистических времён. Наспех протерев чашки краем одежды, он вернулся к столу, ставя одну чашку перед собой, другую перед Америкой, принимаясь за распаковку пакетиков. Какого же было удивление последнего, когда там оказался просто какой-то чай, судя по всему, на который его и звали. Рассыпав его по чашкам, парень ненадолго покинул его, оставляя наедине со своими мыслями, видимо, отправившись за чайником. Оставшийся один, оглядевшись, неожиданно понюхал содержимое, просто по привычке, убеждаясь, что там нет какого-нибудь необычно пахнущего яда, но тут же отпрянул, понимая, что кажется знает, что ему собираются заварить. Застыв над будущим напитком, страна не двигалась, в смятении смотря в одну лишь точку, как и застал его пришедший. Неторопливо добавив кипяток, чем лишь подтвердил то ли ожидания, то ли опасения неприятеля, Россиянин занял место напротив парня, жестом приглашая его присесть, что он и сделал, всё ещё смотря исключительно на жидкость знакомой консистенции. Аме тихо спросил:  — Это ведь Его коллекция, верно?  — Да, — последовал прямой простой ответ отхлёбывающего осторожно из чашки парня, не сводившего теперь любопытного, но при том сочувствующего взора с собеседника. — До сих пор не очень понимаю, почему отец хранил её, сам он никогда не притрагивался к чаю. Предполагаю, что это было чем-то вроде напоминания о родственнике, пусть и не очень для него приятном, но всё-таки родном, — пожал плечами Правопреемник, замолкая.  — Погоди, это кабинет… Союза? — немного рассеяно спрашивает Мерика, хотя уже знает ответ.  — Да, и мой, в общем-то, тоже.  — Грязновато здесь и бумаг очень много, — хмыкает страна, наконец взявшая себя в руки и решившаяся попробовать напиток. Тёплая жидкость, согревающая и дарящая щемящее чувство ностальгии, стекает по горлу вместе с одинокой слезинкой, делающей щёки мокрой.  — Знаю. Это работа, накопившаяся за последнее время, которую мне теперь до конца жизни придётся разгребать… — висит пауза, потому как оба прекрасно понимают какую тему им нужно затронуть, но не решаются начать. Россия собирается первым. — Слушай, ты извини, если что, отец для меня больная тема, я всё-таки любил его, несмотря ни на что… Но, знаешь, на тебя я зла не держу больше, мне правда льстит то, что ты поделился со мной чем-то настолько личным. Я могила, что бы не случилось на мировой арене! Воскликнув это, он замолк, посматривая на собеседника, который просто не нашёл слов или считал их в этой ситуации лишними, поэтому просто с благодарностью смотрит на Росса, отпивая горячую жидкость небольшими глотками, будто бы боясь погрузиться в то странное чувство целиком. Они не знают сколько времени так сидят, однако уже остывший чай заканчивается в чашках у обоих, что означает, что Американцу уже пора. Так и не поблагодарив, но подразумевая это, что ничуть не обидело хозяина дома, он с трудом встал и самостоятельно направился на выход, провожаемый очень уж задумчивым парнем. Да и он сам был ничуть не лучше, невидящим взглядом осматривая обстановку. Штаты уже в коридоре, обувается, дабы уйти, как вдруг его немного настойчиво хватают за локоть, придерживая. Обернувшись, он увидел нечитаемое выражение лица РФ, который спешит отпустить руку, объясняясь:  — Хотя постой, есть ещё кое-что, что я могу для тебя сделать. Помнишь, ты помогал мне с уборкой? Недавно я полностью закончил разбирать весь дом, и, думаю, есть вещи, которые мне принадлежат в меньшей степени, чем тебе. — —————— — Небольшая по сравнению с огромными залами комнатка выглядит пустой без своего хозяина, хотя прежнего уюта не теряет. Пожалуй, какого-то особого шарма ей придаёт низкий широкий подоконник, на котором часто работает за компьютером или отдыхает с какой-нибудь книжкой в руках парень, проводящий здесь достаточно много времени. Это и его спальня, и рабочий кабинет, хотя основное количество разных бумаг находятся в другом месте, а более располагающей к работе обстановке и более удобном, но это не мешает ему таскать их сюда. Можно смело сказать, что заходит он сюда обычно с чем-нибудь в руках, как и теперь. Негромко хлопнув дверью, Звёздный медленно вошёл, балансируя на костылях, осматриваясь так, будто видит своё, как он в шутку его называет, гнёздышко впервые. В руках у него на этот раз приличных размеров потрёпанная коробка, куда наспех складывали вещи, некоторые из которых были мокрыми, поэтому от ноши не очень приятно пахло, однако это никак не останавливало парня, прижимающего как можно ближе её к себе. Не заботясь о том, что может что-то испачкать, он поставил картонку на кровать, осторожно открывая и заглядывая внутрь, уже зная, что там увидит. С застывшими на глазах слезами он осторожно достаёт вещи, принадлежавшие когда-то человеку, что Полосатый безответно любил. От них пахло сыростью и пылью, но ещё и Им. Дрожащими руками страна находит ту самую фотографию, старше, пожалуй, многих ныне живущих, бережно всматриваясь в счастливые лица на ней. Мозг предательски рисует аналогию с его подругой, но долго в мыслях она не задерживается, вытесняемая воспоминаниями, ранящими душу. Утирая солёную жидкость, США осторожно поднимается с кровати, всё ещё не в силах выпустить заветное из рук, и принимается копаться в ящиках, находящихся под местом его сна. Рядом с остальными беспорядочно раскинутыми вещами ложится не очень толстая книга, название которой гласит, что это семейный фотоальбом. Занимая своё прежнее место, Америка открывает его на случайной странице, листая назад. Как же много здесь было картинок на разной бумаге, снятых уже после того, как он стал полноправной независимой страной. Лишь в самом начале, до которого он нервно полистал, чувствуя, как невидимый ком подступает к горлу, находились два файлика, где должны находиться самые старые фотографии. Одна там была и не вызывала уже прежнего гнева у владельца, он уже давно простил своего отца за то, что было, хоть и не стал относиться к нему так, как сам мужчина того желал. Второй же файл был пуст, Аме специально оставил его подо что-то, не совсем тогда понимая для чего. Теперь он понял. Убеждая себя в том, что делает то, что должен, он, борясь с собой, отнимает от сердца фото с Российской Империей, всё ещё дрожащей рукой осторожно помещая её на пустое место. В последний раз оглядев её, парень стремительно закрывает альбом, дабы эти глаза больше не гипнотизировали его, заставляя ворошить прошлым. Тяжело вздохнув, он развалился на кровати, закрывая лицо руками и тихонько всхлипывая. В такой позе просидел он не так долго, как почему-то представлял себе, и вскоре рассредоточенный пустой взгляд бегал по комнате, не задерживаясь на чём-то конкретном. Пока не наткнулся на маленький кактус, впопыхах поставленный куда-то на полку. На нём была маленькая, как и он сам, трещинка, оставленная от сильного паления в тот момент, когда на него напал медведь, повалив на землю. Это заставляет вроде переставшего рыдать Мерику освежить дорожки из слёз. Всхлипывая, он, беря в руки неудобное оборудование для ходьбы, от которого теперь, судя по всему, не скоро избавиться, подходит к растению, осторожно беря горшочек в руки. С какой-то предельной заботой он ставит его на видное место на столе так, чтобы лучи яркого солнца попадали на кактус, осторожно проходится пальцами по иголочкам, как будто гладя его. Устав стоять и перемещаться по комнате, Американец садится на стул, ложась на рядом стоящий предмет мебели всей поверхностью грудной клетки, повернув голову так, чтобы наблюдать за новой частью его вечного бардака на рабочем месте.