Способ примирения

Солнце уже клонилось к земле, белоснежные облачка покрыли небо в противовес недавним грозным тучам, полностью перекрывающим дневное светило. После дождя воздух заметно посвежел и будто бы стал чище, учитывая то, что где-то капли всё ещё не переставали падать с неба, однако на конкретной территории ветер уже отнёс тучи куда подальше, и люди потихоньку начали высовываться на улицу, заполняя собой шумные улицы недалеко от роскошного участка. Этим они распугали несколько нерадивых городских зверьков, но основные обитатели не подумали и двинуться с места, провожая недовольными взглядами прохожих. Кто-то возвращался с работы, кто-то шёл на вечернюю прогулку, а кто-то просто по своим делам, но все несомненно не могли не наслаждаться установившейся погодой. Несколько дней до этого было достаточно жарко, и небесное светило нещадно пыталось опалить макушки, вызвав тепловой удар или что-то в этом роде. Теперь же стало комфортнее, даже дышалось спокойнее, правда относилось это далеко не ко всем. За изящным, но достаточно прочным, несмотря на вид, забором находился дом, перед которым раскинулась зелень с пёстрыми красками различных цветов. Его белоснежные стены и необычная планировка навивали прохожим лёгкую зависть, ведь никто бы не отказался жить в такой роскоши, даже не подозревая о плате за такое великолепие. Можно было бы предположить, что сейчас там ужинают за лучшим столом, украшенном вазами с пахучими цветами и большим количеством блюд, важные персоны, неторопливо обсуждая погоду или что-то более серьёзное. Они не знают забот обычной жизни, они абсолютно счастливы и горды достижениями своей страны, в которых принимают самое непосредственное участие. Однако реальность разительно отличалась от подобного представления. Вместо ужина напрочь больная и уставшая фигура, у которой напрочь отсутствовал аппетит, с костылями около своей кровати красными слезящимися глазами смотрела на экран телефона, где высветился, прорезая темноту в плотно зашторенной комнате, знакомый номер. Тем не менее, видеть его в такое время стало настолько непривычно, что фигура выкатила глаза, явно растерявшись и не зная, что предпринять. Америка растеряно моргал, собираясь с силами, дабы начать хоть немного соображать. Вряд ли Он звонил бы по личному вопросу. Скорее всего, парню просто сообщат что-нибудь связанное с собраниями или какими-то бумагами, не более, как обычно и бывает, но поставленная мелодия на этот контакт звучит исключительно перед собранием. Трясущимися руками, которые после недавних событий напрочь отказывались переставать дрожать, видимо, на долгое время, он нажал на зелёную иконку, приготовившись на всякий случай к чему угодно. Не желая позволять собеседнику начинать наверняка неприятный разговор или и вовсе выдерживать какую-нибудь паузу, он недовольно выпалил, не заботясь о приличии:  — Зачем звонишь? — прозвучало грубовато.  — Доброго вечера, Соединённые Штаты Америки, — раздалось по ту сторону и тут же чуть было не вывело из шаткого равновесия парня, которого передёрнуло от того, как его назвали. Сомнений не осталось — лишь один человек, за редким исключением в виде особых случаев, называет его так. В уверенном голосе, как бы не пытался доказать свои перемены к лучшему мужчина, все ещё сквозили нотки превосходства только лишь из-за того, что он нашёл в себе уравновешенность, дабы поздороваться по всем нормам приличия. В обычное время США бы это взбесило, но ему было уже всё равно на подобное, лишь бы этот разговор, начало которого ему уже не нравилось, быстрее закончился. Однако планам парня не суждено было сбыться, ибо в трубке прозвучало, — У меня есть для тебя важная информация, но это не телефонный разговор. Могу ли я заехать к тебе? Эти предложения ввели страну в ступор, и он дважды моргнул, пытаясь обработать своей нездоровой головой, что ему только что сказали. Какая такая важная информация может требовать личной встречи? Это настораживало, однако, почти не думая, Мерика недовольно согласился, тут же кидая трубку в привычной манере, ещё с минуту буравя стену суровым взглядом. В голове промелькнули воспоминания о том, как он, полностью растерявшись, согласился дать разрешение врагам на посещение своей территории, с чего, собственно, и началась для него история взаимоотношений с Россией. Этот факт вдруг натолкнул на некоторые размышления. А совпадение ли то, что после спасения и относительного примирения они столкнулись с общей проблемой? Американец встряхнул головой, обещая вернуться к этому позже, ибо такая догадка могла означать лишь то, что в деле замешан ещё один союзник суровой страны. Раньше это бы несомненно обрадовало Штатов, но сейчас ему было стыдно за такое, ибо он искренне не хотел, чтобы Росс чувствовал себя также, как и он, когда в тюремное помещение лёгкой походкой вошла девушка, чьи планы на РФ до сих пор оставались загадкой, которую вряд ли она когда-либо выдаст. Вот что она собиралась делать, чтобы узнать причастность его к странному поведению возлюбленного? От этого слова воротило, и парень несколько раз медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь унять непрекращающийся поток мыслей. Слишком много вопросов. Тем не менее, прошлый такой необычный разговор был началом чего-то не столь плохого, как считал хозяин территории, несмотря на то, что рядом с его спальным местом теперь надолго будут стоять костыли, без которых его передвижение будет жалким и унизительным. Кое-как поднявшись с их помощью, Звёздный направился к ванной комнате, по пути переключаясь на более актуальные вопросы, главным из которых был: что же понадобилось его отцу? И вновь его передёрнуло от печального осознания того, что даже в своих мыслях он привык называть этого человека отцом. Ему просто не хватало смелости собраться и перестать это делать, ибо, как бы он не пытался убедить себя в обратном, страх перед этой персоной всё ещё сидел в его душе, иногда незаметно подбираясь в виде воспоминаний. Так и сегодня, несмотря на своё презрение, он подготовит стол именно так, как хочет этого Великобритания, который терпеть не может непринуждённой свободной обстановки, нет. Ему обязательно нужно, чтобы его встретили, подвели к идеальному столу, провели светскую беседу, налив чаю, и общались по всем традициям, от которых Полосатого тошнило, но даже теперь он всегда следовал тому, что болью вбивали в его детскую голову. Покорным он никогда не был, любил бесстрашно перечить, но некоторые нормы навязанного этикета всё-таки сумели прокрасться вглубь сознания, засев там. Однако парень не упускал случая сделать хоть что-то одно, но не так. И в этот раз он собирается встречать гостя в неподобающем виде, и дело даже не в детской пакости, а в состоянии хозяина дома, что с трудом передвигается по собственной обители. Страх отступил перед усталостью, что незаметно взяла верх, напоминая о себе и отдавая в каждом шаге. Достигнув ванны, Америка чуть быстрее, чем шёл до этого, подскочил к умывальнику, попутно замечая себя в зеркале, откуда на него смотрел совсем нездорового вида парень с опухшими глазами, под которыми уже красовались синяки, опущенными плечами и уставшим взглядом. Это ударило новой порцией аналогий, ведь перед злополучной поездкой, мучаясь от кошмаров и завалов на работе, на него поглядывало точно такое же лицо, как бы прося сделать перерыв. Только вот он его уже сделал, и привело его это опять сюда, опять таковым, но ощущения были иными. Что-то за это недолгое время поменялось, он это чувствовал, неосязаемой пеленой проходя через всё измученное тело. И это что-то не было связано только с отношениями с врагом, ставшим союзником, и союзником, ставшим врагом, дело было и в самом США. Незримо, необъяснимо логически, но он поменялся. Возможно, изменения в выборе стороны всё же повлияли на него, потому как стоило ему опустить взгляд на ноги, как в голове так неудачно всплыл образ брата в той яме, и его передёрнуло так, что он не удержался на ногах, буквально на секунду выпустив костыли из крепкой хватки. Стукнувшись подбородком о край раковины, он оказался на махровом ковре в виде зелёной травы, что только недавно появился в этой комнате, видимо, принесённый одним из обитателей дома. Всё-таки в том, что ты живёшь не один, есть свои плюсы. Тем не менее, о них парень сейчас просто не мог думать, когда перед глазами стоял образ Кана, постоянно меняющийся в зависимости от воспоминаний. Сердце ёкнуло, и теперь только его и можно было услышать из-за стоящего шума в ушах от резкого удара, который мог и сломать челюсть стране, но всё обошлось. К едва заметным и чуть покрупнее ссадинам на лице прибавился расплывающийся синяк, и Аме не нужно было смотреть в зеркало, чтобы ощутить его примерные границы. Чувствуя себя ещё более паршиво, чем раньше, он потянулся к костылям, безуспешно пытаясь подняться, но ничего не выходило. Дрожащие руки подводили, а парень не мог их успокоить, поэтому раз за разом терпел поражение в столь простом ранее деле, что заставляло лишь сильнее нервничать. В этот момент ему хотелось свернуться клубочком и заплакать, но такой роскошной слабости не могло быть места в его беспокойной жизни, так что он, глубоко вдохнув, дотянулся до края раковины, об который недавно ударился, второй рукой ухватился за средство передвижения, и, помогая ногой, пострадавшей в меньшей степени, поднялся. Времени до приезда гостя, как мог судить хозяин территории по своим расчётам, осталось совсем немного, потому он, выдохнув, громко крикнул слуге, чтобы та накрывала на стол. Парень пытался придать своему голосу твёрдость, однако выходило это не так хорошо, что опять наводило на новые переживания. Как он встретит отца в таком виде и в таком состоянии? Страх подбирался мерзкими щупальцами к груди, но был решительно отогнан крепкими убеждениями, что всё это эдакая насмешка над важной персоной, и он встретит его в пижаме, будучи, вообще-то, искренним, не украшая своего внешнего вида, оставляющего желать лучшего. Поэтому Мерика на скорую руку умылся, балансируя на достаточно неудобных костылях, замазав синяки под глазами, а на остальные недочёты и времени тратить не стал, хмыкнув самому себе. Это заметно подняло настроение недавно чуть ли не умирающему, придало какой-то привычной бойкости и живости, однако стресса не отменяло, и парень, не совсем понимая куда себя деть, проследовал в гостиную, где уже на небольшом столике находились две кружки разного содержания, ибо чая хозяин дома не переносил, и тарелка с покупными круассанами, что слегка раздражало, но все разбирательства было принято оставить на потом. Неуклюже усаживаясь в кресло, он вздрогнул, вновь за последнее время пытаясь отогнать навязчивые мысли и сравнения, ведь совсем недавно место напротив занимал совсем не тот человек, что уже прибыл, судя по звуку открывающихся ворот, слышный даже отсюда. Остались буквально минуты до того, как Британец окажется здесь, а Штаты до сих пор не выдвинул никаких теорий о цели его визита, отвлекаясь на посторонние размышления, которые и теперь крутились в его голове, вытесняя потенциально важную информацию. Загоревшаяся надежда о связи предстоящего разговора с Китаем, что парень искал буквально в любом самом маленьком факте, навела на новую волну воспоминаний. Почему-то вспомнился грустноватый взгляд Федерации, когда они пытались собрать всё воедино, и Американец везде рассматривал возможность причастности союзника страны, сидевшей напротив. Нужно сказать, его гость держался с достаточно холодной головой, рассуждая трезво вместо того, чтобы встать на защиту союзника, что не могло не нравится собеседнику. Только теперь он чувствовал огромный стыд за то, как, должно быть, ранил этим гостя, что так старательно не показывал настоящих эмоций по этому делу. Далее перед глазами промелькнул зал, где на Звёздного старательно давила страна Восходящего Солнца с явным намерением помочь, что в итоге оборачивалось не лучшим образом для слегка перепуганного парня. Тогда он на своей шкуре мог ощутить сложность такого положения, и Триколор, понимая его, поддержал. Пальцы на дрожащей руке невольно сжались сами собой, будто ища ту большую слегка шершавую ладонь, накрывшую его и сжавшую в крепкую хватку. Стоило парню заметить за собой жест, щёки мгновенно перестали быть такими бледными, нездорово красным цветом вспыхивая, потому как сказать, что это смутило парня, ничего не сказать. Но времени обдумать это и смутиться окончательно у него не было, ибо за дверью послышались знакомые приближающиеся шаги, и это заставило руку вновь в немой слабости сжаться, хватая воздух, однако Полосатый, встряхнув головой, унял её, пресекая подобное. И как раз вовремя, потому что в следующую секунду достаточно быстро в комнате оказался ещё один человек, стремительно оказываясь возле своего кресла, приторно вежливо ожидая какую-либо реакцию со стороны хозяина дома. Британия был одет с иголочки, в дорогом костюме и едва видной белой рубашке, он явно готовился к встрече серьёзно, что можно было также понять по выражению его лица. Как обычно оно было достаточно нейтрально, но на то Америка и жил с ним длительное время, чтобы понимать каждую морщинку и по зачастую многое выражающим холодным голубым глазам определять настроение. В этот раз хозяин дома, жестом приглашая отца занять место напротив, морально приготовился к чему-то не самому лучшему, ведь в голубых омутах блеснуло раздражение. Сначала США списал это на реакцию на «неподобающий» внешний вид его собеседника, однако мужчина отнёсся к такому даже с некоторым пониманием, придирчиво осмотрев в основном раны и зацепившись взглядом за стоящие возле кресла костыли. Это обрадовало бы парня, если бы не обстоятельства, складывающиеся таким образом, что на него, немного больного и всё ещё слегка не в состояние адекватно что-либо воспринимать, собираются возможно даже кричать, хотя пока никаких видимых обычному глазу предпосылок нет. Всё это время также внимательно наблюдая за сыном, Англия прокашлялся, прерывая возникшую паузу из-за молчаливости последнего:  — Итак, как себя чувствуешь? — был задан дежурный вопрос, чуть было не взбесив парня в первые же секунды их общения. Он ненавидел, когда у него что-то спрашивают, подразумевая с его стороны только один возможный ответ, слетевший с его губ на автомате:  — Хорошо, — довольно сухо и холодно, до невозможности кратко, чтобы показать некую претензию. Однако мужчину, казалось. Это никак не задело  — Хотел выказать своё недоумение. Я считаю, ты ведёшь себя неподобающе в последнее время, насколько я могу судить! — Аме едва заметно вздрогнул, сильнее сжимая губы в тонкую полоску. Он был бы спокоен, приготовившись к очередному чтению морали, однако что-то в суровом еле сдерживаемом от крика тоне особенно намекало на серьёзность разговора, что немного пугало. Мерика с большим трудом смог найти в себе силы, чтобы грубо отозваться:  — Ты сказал, у тебя есть какая-то важная для меня информация, которая требует личного присутствия нас обоих, так будь добр не трать моё время на непонятные лекции и оповести меня уже! — получилось более агрессивно, чем задумывал хозяин территории, даже слегка нервно, и этого хватило, чтобы джентльмен напротив заметно побагровел, повышая голос:  — Ох нет, боюсь, мне придётся провести тебе нежелательную лекцию хороших манер, раз ты сам не понимаешь очевидных вещей, — Англичанин явно разозлился, повышая голос, в котором так и слышались стальные нотки. — Вот скажи мне, как можно было поругаться с Канадой, потеряв его к тебе не то что доверие, интерес в плане сотрудничества, а? Эффект не заставил себя долго ждать, и из лёгких Штатов моментально вышел весь воздух. Он даже издал соответствующий звук, пытаясь восполнить дефицит сего важного элемента, глубоко вдохнув, но сразу выдохнув. Кто-нибудь мог подумать, что у парня начинается какой-то припадок, однако и Великобритания хорошо знал своего сына, понимая, что такова его реакция на сильный стресс. За паникой пришло горькое осознание правоты прозвучавшего, и хозяин дома немного сгорбился, вцепившись взглядом за стол, пока его мучитель пристально наблюдал, изучая его реакцию. Перед глазами помутнело, но Американец не мог позволить себе проявить большую слабость, чем уже показал отцу, и с этой мыслью пришла практически неконтролируемая ярость. Как, как он смеет такое говорить в его доме? Страна даже хотела треснуть кулаком по столу, но вовремя сумела остановиться, поднимая свирепый взгляд, что сейчас скрывали очки, на гостя, шёпотом спросив:  — Что ты имеешь в виду?  — А то, что я был случайным свидетелем преинтереснейшей сцены в парке, где вчера утром решил прогуляться, заглянув в одно из не самых популярных мест. И как думаешь, кого я там обнаружил? Твоего брата, ведущего негромкий разговор с Китаем! Должен сказать, я сразу заподозрил неладное, когда услышал, что они обсуждают какие-то украденные бумаги. Я не стал шпионить, оставив их наедине, пока не вспомнил недавний твой непозволительный проступок с кражей важных бумаг из твоего, на минуточку, главного офиса! — казалось бы, Звёздный должен был быть доволен, услышав о том, что где-то вновь замешан такой неприятный тип, как Кит, однако новость была воспринята им в штыки по понятным причинам. «Значит, это правда… значит, мой брат настолько обиделся, что готов пойти на поводу у того, кто хочет моей смерти», — пронеслось в его голове. И меньше всего на свете он желал услышать комментарии отца на эту тему, однако он, не умея читать мыслей, а может и умея, кто его знает, сурово продолжил, — Вот как, скажи мне, как вообще реально разозлить этого терпилу, абсолютно неконфликтного? И сколько уже времени, тоже мне весьма интересно, ты оставляешь это без внимания, позволяя происходить чему-то на подобии кражи важнейших бумаг? Ты в своём уме? Это верх безответственности с твоей стороны! Ах, ну что это я, перешёл на глупые эмоции. Плохо, сын, очень плохо. Я разочарован! Последние выражения прогремели как гром среди ясного неба, буквально выкинув Полосатого из его тела, заставляя перенестись в не самые приятные детские воспоминание так, будто бы он всё ещё был маленькой нерадивой колонией без каких-либо прав на голос в чужом для себя доме. А именно тот день, когда уже будучи взрослее он в попытке отстоять свой народ оказался в пыточной, где его разгорячено хлестали плетью. Из глаз обильно текли слёзы обиды и непонимания, но скорее на себя, чем на пытателя. Как же он мог так оступиться, так глупо попавшись на уловки отца? Как же он теперь поведёт народ, если сам не способен здраво соображать? Судьба таким образом наказывает его за глупость, так почему же он вместо того, чтобы принять наказание достойно, не может сдержать всхлипов, которые слышит стоящий над ним человек? В голове звенел до боли знакомый голос: «Плохо, сын, очень плохо. Я разочарован». И это словно ожог отпечаталось в памяти молодой будущей страны, что был растерян и так не уверен в себе после такого позора. Лишь спустя время, поговорив с Российской Империей, он сможет собраться, отплатить за всё мучителю. Тем не менее, слышать такое из уст Британца спустя столько лет было всё также больно, только теперь они имели немного другой эффект. Вместо того, чтобы поникнуть, сдаваясь на милость непонятно кому, в жилах Америки разлилась ярость вперемешку с почти физической болью, ибо спина неприятно отозвалась прежними ощущениями. Парень вскакивает с места, сжимая зубы до противного скрежета от боли в ноге, но даже не думает тянуться за средством передвижения, впервые так свободно вглядываясь в голубые глаза. Как-то некстати в голове всплыл образ других голубых глаз похожего оттенка, только вот выражали они совсем иное. Раньше владелец территории никогда об этом не задумывался, но теперь это было настолько очевидно, что хотелось треснуть себя по лбу.  — Как ты смеешь такое мне говорить? — в конце голос дрогнул, но скорее из-за злости, чем из-за слабости, которая на время отступила. — Да ты хоть знаешь через что мне пришлось пройти?! О, я уверен, ты думаешь, что мне вообще на всё плевать, подумаешь, брат предал, что в этом такого, да? У тебя ведь и в мыслях нет, что тема может быть больной или что я и так знаю всё о чём ты говоришь! И делаешь это когда? Правильно, ровно после того, как на меня напал блядский медведь, хорошо ещё, что Русский оказался рядом! Затем меня похитили и держали с одним лишь Россиянином в тюрьме целую ночь, не сказав, что собираются с нами делать, а после выяснилось, что похититель — безответно влюблённая в меня девушка. Ну да, согласен, кругом виноват один лишь я, я и только я! Ты, разумеется, и не подумал, что должен чувствовать человек, брат которого якшается с тем, кто хочет его убить, зачем? Куда проще припереться, хотя никто тебе тут не рад, и устраивать концерты, о которых никто тебя не просил! Слова заканчиваются также внезапно, как и полились, и наступает гнетущая тишина, когда становится отчётливо слышно прерывисто тяжёлое дыхание США, который, создаётся ощущение, только что пробежал марафон. Постояв с минуту и поняв, что пульсирующая боль становится невыносимой, он неловко плюхнулся обратно в кресло, придерживая руками перила, дабы лишний раз не доставлять себе неприятностей. Только сейчас парень понял насколько это было глупо, порывисто, необдуманно, а главное — абсолютно безрезультатно. В придачу ещё и наказуемо, ведь он наверняка в данный момент расплачивается за это как минимум гневным и осуждающим взглядом отца, однако проверить это был уже не в силах. В глазах помутнело, к горлу подкатила слабость, и липкий страх, оседающий где-то в лёгких и сердце, дал о себе знать, как бы давая подзатыльник, мол, никуда он не исчез. Пальцы снова сделали резковатое движение, и хозяин дома искренне понадеялся, что это не войдёт в привычку, потому как жест был довольно заметным и сразу выдавал волнение парня. А ещё у увидевшего сразу возникнут вопросы, чью руку он ищет, а правду ответить он не сможет даже самому себе. В горле стало совсем сухо, и парень потянулся к остывшему кофе подле своего места, громче, чем хотел отхлебнув немного. Напиток естественно потерял былой вкус и казался очень горьким, не смотря на обильное количество молока в нём, с которым Аме всегда мешал тёмную жидкость, с тем же стараясь сохранить терпкость, а потому всегда делал это в нужных пропорциях. Напряжённая тишина продолжалась до тех пор, пока Британия, видимо взяв себя в руки, неожиданным шёпотом спросил, запнувшись:  — Так… Это правда, что вы спелись с Правопреемником СССР? Вот так неожиданность, признаюсь честно. Вопрос поставил Мерику в тупик, и он растерянно заморгал, пытаясь найти новую точку, куда можно уставиться, но, не придумав ничего лучше, остановился мутным взором на вороте белоснежной рубашки. Голова непривычно тяжёлая, да что там, даже дышать становится тяжело. Хотел, чтобы здесь сейчас появился Сын Союза, который быстро бы объяснил Англии что к чему, а заодно прояснил ситуацию и самому Штатам, однако его тут не было, да и вряд ли он понимает всё лучше Американца, так что это лишь глупые фантазии. Тем временем Англичанин внимательно оглядывает сына, не узнавая в нём того, с кем общался несколькими собраниями раннее. Этот вопрос не должен был ставить его в тупик, джентльмен ожидал услышать либо какое-то неказистое оправдание, либо смех со стороны человека, что встречается с врагом по определённым политическим причинам, скорее всего, задумав план, чтобы подставить неприятеля. Однако, не получив ни того, ни другого, мужчина немного растерялся, не зная, так же, как и его сын, куда себя деть. Наконец парень озвучивает внезапно пришедшую в голову здравую мысль, хватаясь за неё, как за спасательный круг:  — Мы действительно часто видимся, но это из-за того, что кто-то активно пытается поставить нам обоим палки в колёса, и нам это, соответственно, не нравится, поэтому мы пытаемся понять кто это, — никто из них не признался бы, но оба почувствовали облегчение, когда диалог возобновился. Уж лучше так, чем то, что было пару минут назад.  — И ты, я так понимаю, считаешь, что это был Китай? — уточнил Великобритания, на что получил неуверенный кивок, — Да, думаю, в этом есть смысл, ему действительно в какой-то степени может быть выгоден такой сценарий. Хорошая, здравая мысль, сын, — в этот момент парню хотелось придраться к последнему слову, но что-то его в этой речи смутило больше, и он вскоре понял, что.  — Почему ты считаешь, что мысль моя? — неуверенно переспросил он.  — Ну, а что, разве такое предположил Россия? Почему-то я уверен, что этот парень слишком глуп для этого, — уверенно ответил джентльмен.  — Поясни, — неожиданно попросил Звёздный, удивляясь уверенности в своём голосе и даже какой-то опять назревающей злобе.  — Что? Я к тому, что враг твой не самый лучший политик, а ещё он довольно наивный, и это, думаю, не позволит ему до конца осознать, что в чём-либо таком может быть замешан его союзник, — достаточно спокойно поясняет мужчина, ожидая чего угодно, кроме внезапной реплики сына:  — Но это не так! Он с холодной головой на плечах может оценить все возможные варианты, не исключая даже дорогих людей. Да, естественно ему, как и всем в такой ситуации, сложно и больно признавать вину союзника, однако он относится к этому с долей понимания! — выпалил Америка прежде, чем до него дошла неловкость ситуации. Британец снова замолчал, но теперь уже он не скрывал своего удивления по поводу случившегося. Джентльмен более отчётливо и осознанно понял, что конкретно изменилось, и это не вязалось в рамки привычного поведения его сына, что немного сбивало с толку. Раньше он никогда не позволял себе заметить в человеке, с которым враждует, что-то хорошее, кроме банального признания того факта, что соперник действительно стоящий, а тут этот же парень порывисто вступается за неприятеля, защищая его. Это показалось Британии странным ещё во время эфира после теракта в Латвии, когда США на всеобщее обозрение заявил о намерении не предоставлять свои войска стране, потому как не видит угрозы со стороны её брата. Но тогда мужчина хотел провести на следующем собрание небольшую беседу с сыном по поводу его странного решения, вдруг это правда какой-то хитрый ход, которого он просто не понял, в чём он правда очень сомневался. Теперь же стало ясно как день, что Росс каким-то образом сумел заслужить благосклонность врага до такой степени, что их уже можно было считать чуть ли не союзниками, учитывая только что вскрывшиеся мотивы. Вернее, необычные подробности всплыли только что, потому как джентльмен пришёл сюда уже с некоторыми мыслями о причастности Китайца к чему-то нехорошему и не прогадал. Благодаря порывистости сына в этом почти не было сомнений, как и в том, что он проконстатировал хозяину территории, на которой находился:  — Твоё отношение к нему сильно изменилось, я смотрю. Видишь в нём реального человека. Пока не ясно хорошо это или плохо, хоть я всё-таки склоняюсь ко второму, тем не менее факт остаётся фактом, — внимательно оглядев Аме, он вдруг смягчился, пытаясь разрядить накалившуюся обстановку, потому как начавшийся разговор больше не казался чем-то удачным, — А не ждать ли теперь вашего дуэта?  — Нет! — Резко выпаливает собеседник, с удивлением смотря на появившуюся лёгкую улыбку на лице мужчины. Вот это действительно было чем-то новым, потому что раньше он всегда был настолько собран и серьёзен, что реагировал очень остро на любые попытки кого-то пошутить или перевести разговор в другое русло. Возможно, если бы парень доверял отцу больше, он бы позволил себе рассмеяться, однако в нынешних обстоятельствах он только усмехнулся, про себя отмечая, что вот такая внезапная сторона джентльмена ему нравится куда больше. Это внушало крупицы надежды на то, что он тоже изменился за эти пару месяцев, а ещё было причиной чуть более расслабленного состояния Мерики, который вдруг почувствовал себя комфортнее, хоть для него это по-прежнему было чем-то очень странным. Может, парень настолько долго не говорил с этим человеком по душам, что уже и не знает его? Тем не менее, в полное преображение гостя владелец дома не верил, скорее интуитивно ожидая подвоха, пока очередная пауза затягивалась, и сам Англия терпели ожидал какого-то пояснения. Владелец территории выдохнул, чуть более откровенно, чем мог бы обычно, заявляя:  — В чём-то действительно есть твоя правда. На самом деле, я уже не совсем понимаю кто для меня РФ, ведь мы уже какое-то время вынуждены тесно контактировать, и это… раскрыло некоторые моменты, — упрямо выдавил из себя Штаты, несмотря на то, насколько сложно это было признавать ему самому, только сложнее было бы потом убегать от правды, и он прекрасно это понимал. По крайней мере, у него получилось сказать что-то такое вслух. Однако это всё ещё оставалось для него не самой лучшей темой для разговора, тем более, с тем, кому он не до конца доверяет, поэтому парень виртуозно переключил тему, понадеявшись, что цепкий взгляд отца не поймёт столь резкой смены, — И всё из-за этого чёртового Азиата! Мало этого, так у нас ещё и доказательств нет хотя бы его участия в каком-то заговоре, хотя я подозреваю, что он не просто участник!  — Позволишь внести некоторую ясность? — сделав вид, что не заметил смущение сына, переключился на эту же тему Англичанин. Получив слегка растерянный кивок, он продолжил, — Стоит ли говорить, что мне также не нравится эта ситуация, как и тебе, потому что, посуди сам, зачем мне твоя смерть? Допустим, это правда мог быть Китай, но есть ли у вас другие подозреваемые? Я понимаю, если это он, то допустил он множество ошибок по глупости своей, однако не стоит исключать того, что в этом может быть замешан кто-то другой. Или же, что у него есть союзники. С мотивами всё ясно, наверняка он хочет иметь большее воздействие на мировые отрасли, так что пытается таким радикальным способом убрать конкурентов, но какие шаги он сделал для этого? — мысли вновь заворошились в голове Американца, и только он хотел открыть рот, речь его была прервана коротким жестом, — Нет, это ты не мне рассказывай, я сейчас пойду, засиделся с тобой. Но предлагаю на досуге подумать и разобраться с некоторыми нюансами, не просто же так это происходит, верно? И обрати особое внимание на украденные документы и, как бы не было прискорбно, причастность в этом Канадца. Вам с Федерацией необходимо встретиться и всё обсудить. Поднявшись с места, Великобритания терпеливо дождался, пока Звёздный, используя костыли, не встанет, ведь для последнего это такой простой задачей не было. Нога разболелась после того, как он вскочил, опираясь на неё сильнее, чем следовало бы. Вид у Полосатого был как никогда задумчивый, он нахмурился, следуя за отцом, хотя по идее должен был идти чуть впереди, однако по понятным причинам не делал этого. С каждым энергичным шагом Британца хозяин территории отставал всё больше, пока джентльмен не заметил своего не самого культурного поведения, извиняясь за такую спешку, но подчеркнул, что у него не осталось времени, и его ещё ждут важные дела, как бы намекая, что Америка может быть свободен. Парень правда сделал вид, что ничего не понял, проводив мужчину до самых дверей, оказавшись на улице у двери. По ступенькам уже спускаться не стал, кивая отцу. Ветер сразу подхватил ткань одежды, заставляя её вздыматься и опускаться, в особенности края рукавов пижамы, в которой был хозяин дома. Уже достаточно стемнело, на небе, должно быть, появилась луна, однако облака настолько тесно собрались рядом, что, казалось, это был мегаполис с самой оживлённой улицей, где яблоку было бы негде упасть. Даже не видно было ни одной звезды, как бы не крутил головой США, вдруг будто очнувшийся от полудрёмы. Отец уже подходил к воротам, когда его остановил оклик сына, старающегося перекричать завывания ветра, играющегося в плотной листве, и нарушающего общую тишину и умиротворённость. Стоило Британии посмотреть в сторону Аме, тот довольно улыбнулся, поняв, что его услышали, как показалось первому, но быть в этом уверенном было бы странно, учитывая темноту, и он крикнул:  — Спасибо за разговор! Не думал, что ты знаешь что-то стоящее! Это заставило и Англию приподнять уголки губ, однако этого уже точно не мог видеть Мерика, разве что догадаться о реакции отца, что, кивнув, скрылся в машине. Она завелась и начала стремительно, но плавно удаляться от места парковки, выезжая на дорогу и вскоре совсем скрываясь за поворотом. Несмотря на то, что транспортного средства уже не было видно, парень продолжал стоять, смотря вслед джентльмену. Причин может быть несколько, и никто не знает, вышел ли он, чтобы просто подышать свежим воздухом на улице, или же раздумывал над только что прошедшими событиями и несвойственном поведение отца. Казалось, стало ещё темнее, дождь грозился пойти вновь, и только тогда Штаты, наконец прекратив неподвижно стоять и не шевелиться, зашёл обратно, оставляя холод, терзающий его щёки, за собой. Кое-как добравшись до комнаты, он приземлился на кровать, так как стоять уже было нестерпимо больно, и потянулся к телефону, который бросил прямо тут. Собравшись с мыслями, он повторно набрал номер Триколора, поднося устройство к уху, чтобы опять услышать протяжные гудки. Он не брал трубку, и это внезапно взволновало Американца, но долго волнение не задержалось, сменившись усталостью и желанием положить пульсирующую голову на подушку, как он и сделал, бросая трубку. — —————— — Наутро погода выдаётся довольно пасмурной, но не такой беспросветной, как в ночь, тем не менее, людей на улицах не так много, потому как практически ни у кого нет желания прогуляться, когда в спину поддувает северный ветер. Что сказать, начало мая выдалось прохладным, и это сказывалось на некоторой привередливой растительности, которая отказывалась расти наотрез, но это не мешало животным чувствовать себя абсолютно прекрасно после особенно холодной в этом году зимы, от чего весной буквально не осталось и следа. В особенности громогласно распевали птенцы, сидящие в уютном гнёздышке под крышей, свитом маленькой ласточкой. Птица присмотрела себе это место давно, разместив там будущий дом для своих детей, которые заметно подросли, но всё же оставались слишком маленькими, чтобы уже улетать из гнезда, поэтому ей приходилось о них заботится. Хозяин дома совсем не возражал, наверно, даже не замечал, разве что по утрам слышал пение пташек отчётливее. Так и теперь парень краем уха прямо в беспокойном сне отвлекался на эти звуки, но никак на них не реагировал, укрываясь с головой одеялом. Ему ничего не снилось, кроме мутноватых образов, однако спал он достаточно крепко, чтобы недовольно скривиться, когда прямо слева от уха зазвонил будильник, оповещая о том, что пора покидать кровать, как бы сильно фигура не устала. А устала она действительно прилично после не самого приятного разговора с девушкой, что передала ему свои подозрения, которые Русскому совсем не нравились. Кажется, он до конца ещё не осознавал масштабы катастрофы, потому что, хоть и чувствовал себя паршиво, но скорее на интуитивном уровне, до мозга ещё не совсем дошёл факт предательства. Вчера допоздна парень пытался осмыслить происходящее, но так устал, что в итоге завалился спать, ощущая себя выжатым лимоном. Он-то надеялся на какие-то улучшения утром, однако с первых же минут пробуждениях его уже взбесил чёртов будильник, так противно звонящий, отдававшийся в ушах. В любом случае, услышать эти слова из уст Японии было куда лучше, чем вновь видеть загоревшиеся огоньками глаза Звёздного, который каждый раз, выведав что-то новое, радуется, не замечая, что Россиянин становится хмурее самой чёрной тучи, коротко вздыхает и пытается вникнуть во всё, прекрасно понимая, что обманывать себя в этом случае будет болезненно, а потом это может обернуться и чем-то смертельным, смотря что затеял друг их семьи. Перед глазами промелькнул злополучный день, но парень просто был не готов к таким болезненным воспоминаниям, крепко сжимая край одеяла, выравнивая участившееся дыхание. Кажется, пришло время отправляться за скопившуюся работу, часть которой он вчера кое-как разгрёб, но энтузиазма никакого не было. Всё стало ещё хуже, но в руки взять себя необходимо. И первым делом, разлепляя сонное веко одного глаза, он потянулся выключить треклятый будильник. В голове слабо укладывались все обстоятельства, навязчивое чувство, что он что-то опускает не давало Правопреемнику СССР покоя. Спустившись по лестнице вниз, он первым делом схватил устройство связи, наблюдая на экране ещё несколько пропущенных от родственников и даже сообщение от Полосатого, начинающееся с того, что им нужно встретиться и обсудить что-то, а вот что сказать было сложно, ибо на этом моменте стояли три точки, как бы приглашая парня посмотреть продолжение, но он не поддался искушению. Его кожа покрылась мурашками при мысли о том, что это очередное напоминание о том, чего Сын Союза знать не хочет, по крайней мере, не сейчас. Ему следовало бы разозлиться, но вместо этого он чувствовал лишь дурацкое понимание, от которого так порой хотелось избавиться, к противоборствующей стороне. Куда проще было снова испытывать неприязнь друг к другу, не желая входить в положение врага, используя любые промахи против него же. Вооружиться ошибками друг друга, так сказать. Однако оба уже давно, стоило им только начать общение, поняли, что это не тот вариант, который им нужен. Вражда подобного рода уже привела к тому, что в сердце несчастно влюблённого, погнавшегося за желанием мстить, осталась зиять дыра, заметная при близком общении, а дети, так сильно любящие родителя, остались без него и без всяких шансов на нормальную жизнь в первые годы. Думать о том, как он выживал, России не хотелось, потому как несмотря на то, что он окрестил тот возраст как эдакий подростковый для формирования страны, подростком он отнюдь не был, и не совсем ясно насколько это было хорошо или плохо, ведь зарабатывать приходилось самыми разными способами, чем парень не гордился. Почему-то это навело его на очередные мысли о Китайце, и он признался сам себе, как хотел бы узнать недосягаемое для него сейчас. Россу очень хотелось встретиться с ним лично, посмотреть в тёмные глаза-щёлочки и найти хоть какие-то ответы. Даже если это глупо и абсурдно, даже если разговор будет на любую другую тему, хотелось просто всмотреться в черты лица, немного поплывшие, когда парень хотел представить их себе максимально детально. Но разве этот шаг будет аккуратным или хотя бы разумным с его стороны? Вряд ли. Вспомнилась и их последняя встреча тет-а-тет, закончившаяся не самым приятным образом. С того самого момента, как РФ, подавленный обвинениями сестры и полностью разбитый словами Кита, почти выбегал из кафе, где встретился к тем, кого всегда считал союзником. Это бы расстроило его и испортило настроение ещё больше, если бы не внезапное осознание. Может и не самый деликатный, но всё-таки повод нашёлся, а значит, ничего его уже не удерживало от того, чтобы назначить встречу или хотя бы просто позвонить. И только он хотел это сделать, брови сдвинулись к переносице, ведь он понял, что кое-что забыл за всем остальным, срываясь с места. Оказавшись возле ящиков, он быстро открывал их, копаясь, дабы хоть что-то навело его на воспоминания о том, где могла находиться нужная ему вещь. Пришлось потратить около получаса, прежде чем помятая бумажка с довольно чёткими цифрами на ней была найдена, и Федерация, осторожно развернув её, ненадолго завис, прежде чем пробормотать: «Вот сейчас и проверим чей это номер оказался тогда у Канады».