***
Ночь наступила быстро. Два часа ушло на то, чтобы разогнать скопившуюся кучу людей. Сакура была все еще переполнена эмоциями, словно гелиевый шарик. Что нельзя сказать о новоиспечённом Хокаге — держался достойно и неожиданно спокойно, даже когда Харуно рыдала как маленькое дите. Хотя когда она полезла к нему обниматься — его мелко подрагивающие руки и слишком крепкие объятия сказали об обратном. На восемь часов вечера был запланирован большой прием во Дворце Дайме Огня в честь инаугурации. И Сакура только могла вообразить, что сейчас у нее на лице после той истерики. От гостей мероприятия явно не ждали клоунского грима. И конечно же, требовалось прийти в кимоно, в котором она щеголяла всего лишь пару раз в жизни. Быстро добравшись до дома по крышам, розоволосая одним движением открыла почтовый ящик, параллельно врываясь внутрь своей квартиры, лихорадочно начиная поиски черных сандалей-гэта и закидывая почту куда подальше. Однако донесшийся до ее ушей глухой стук чего-то тяжелого о деревянную столешницу заставил ее остановиться. Глаза расширились от догадки. Ками, она и не смела надеяться. Второй год подряд. Похоже оно немного запоздало на этот раз… Сжимая зубы с нечеловеческой силой, Сакура яростно рылась в кучке писем, чтобы найти то, что нужно. Вот оно. Нос невольно сморщился. Обратного адреса не было, как и в прошлом году. Только коряво, словно курица нацарапала, написаны данные получателя. Сомнений не было — это его почерк. Почерк Какаши Хатаке. Черт, ее пальцы дрожали. Неуклюже открыв конверт, девушка увидела небольшую открытку приложенную к крошечной деревянной коробочке. Одна надпись, как и в прошлый раз — «с днем рождения» и все. Ни имени того, кто ее написал; ни того, кому написано. Приоткрыв коробочку, Сакура машинально улыбнулась. Еще одна изящная серебряная подвеска — на этот раз половинка сердца. На коробке и украшение не было никаких отметин, но при одном взгляде на вещицу становилось понятно — изготовлена по высшему классу из лучшего серебра. Бережно отнеся подарок к шкатулке с драгоценностями, она извлекла из нее прошлогодний дар: серебряный браслет и подвеска в виде цветка сакуры. Сколько раз куноичи доставала эти драгоценности и с необычайным трепетом водила по ним пальчиком? В тоже время на протяжении пяти месяцев она пресекала любое хоть маломальское желания дотронуться до них и вообще никогда не надевала. Было гораздо проще попытаться забыть Какаши, оставить где-то в прошлом, а не возвращаться туда снова и снова. Он играл с ней в ту ночь, когда уходил. Этот поцелуй лишь напоминание, что Хатаке больше не появится в ее жизни. То прощальное письмо так и лежит в ящике ее рабочего стола. Уже второй день рождения подряд, спустя почти два годы его отсутствия — он присылает эту мелкую безделушку — достаточно, чтобы Сакура не смогла забыть его. Расчётливый и жестокий. Осторожно она прикрепила недавно полученную подвеску к браслету и надела на запястье. Идеально. А потом сняла его.***
Какаши осторожно присел, прислушиваясь ко всем шорохам в ночном лесу. Его острый взгляд уловил еле заметные человеческие следы на глинистом грунте уходящие в сторону водопада. Нет, не то, скорее всего для отвода глаз. Шум воды отвлекал, а огни дома уже виднелись на юге. Воздух туманной дымкой наполнял легкие мужчины. Одной рукой Хатаке покрепче перехватил кунай, а другой плотно прижал маску к подбородку и носу. Азарт охоты и предстоящей битвы разгорался с новой силой. Резко углубившись в чащу леса, слух шиноби уловил едва различимый шелест одежды и шуршание листьев. А вот теперь ход за ним. В один прыжок оказавшись за спиной противника, казалось не вызвал какого-то недоумения. Мужчина развернулся к Какаши и свист кулака пролетел совсем рядом с лицом копирующего. Контратака не заставила себя долго ждать. Вот в чем проблема спарринга с клоном — копия никогда не превзойдет оригинал. Все закончилось слишком быстро. Один выпад и клон уже растворился в воздухе с характерным звуком. Уже третий за последний час. Что-то они слишком легко сдавались. Может сам Хатаке устал, может дело в повседневных делах семейства Хирамеки или в похвальных речах его деда? И все это сказывалось на его боевых навыках? Он снял маску и запихнул ее вместе с кунаем в сумку. Лесной запах усилился, и мужчина вдыхая полной грудью и понемногу расслабляясь, ступил в сторону водопада. Луна своим серебристым сиянием преображала мир и позволяла хорошо разглядеть все вокруг. Шаг, еще шаг и вот уже все полуоголенное тело шиноби было погружено в иссиня-черную ледяную воду. Он плыл, напрягая и в тоже время расслабляя каждую мелкую мышцу туловища. Подняв голову навстречу полнолунию и немного откинув назад мокрую челку, мысленно же Какаши греб совсем в другом направлении. Уже стемнело — должно быть Наруто уже Хокаге. Как бы он хотел быть там, чтобы увидеть все своими глазами. На протяжении последних двух лет Цунаде держала его в курсе всего происходящего в деревне — отправляла небольшие письма на созданный им прямо перед уходом тайный адрес. Она должна была писать раз в месяц, просто последние новости — ничего личного или секретного. Если так подумать, Какаши не смог бы объяснить им смысл своего здесь пребывания, если бы они вдруг возникли на пороге; а он не сомневался — узнай они о его местонахождении — тот час же явились и не запылились. Чтобы не тронуться умом, Хатаке отстранялся от прошлой жизни по максимуму. Однако, по мере того, как часто он «сбегал» в лес — осознание неизбежности и вечной привязанности к жизни шиноби терзало его больной мозг с каждом разом все чаще и чаще. Выйдя из холодной воды, копирующий быстро метнулся в сторону близлежащего природного горячего источника. Это место было похоже на персональный рай — ни одной живой души здесь не промелькнула на протяжении его здесь обитания. Он бы хотел остаться на всю ночь… а потом, может вообще не возвращаться. Но время неумолимо близилось к утру. Как бы сильно он не хотел остаться — на утро назначено несколько важных встреч.***
Сакура была приглашена во дворец Даймё не в качестве охраны, а полноценным гостем. Ее положение явно выросло за последние годы, даже личный сопровождающий правителя знал ее в лицо. Здесь было полно облаченных в светские наряды вельмож. Харуно поймала на себе пару восхищенных взглядов противоположного пола, когда с высоко поднятой головой поднималась в зал основного деяния. Комната была переполнена гостями из всех пяти стран: в том числе Даймё и Каге. — Сакура, — послышался чей-то голос недалеко от входа в зал. Повернув голову, Харуно увидела Темари, Гаару рядом с Наруто и, конечно же, Неджи. Их взгляды встретились и его лицо украсила ласковая улыбка — ответная улыбка куноичи не заставила себя долго ждать. Быстро подойдя к группе молодых людей, Сакура сосредоточила свое внимание на Узумаки — так как это проще всего. — Рада увидеться с тобой снова, Сакура, — сладко пропела Темари и небрежно обняла подругу. Гаара тоже кивнул. Сакура снова взглянула на Наруто. — Как дела? — Справляюсь, — хмыкнул тот и потянул подол своего праздничного кимоно. — Только вот это совсем мне не подходит, даттебайо. — Да все тебе подходит, — цыкнула Темари, а блондин лишь хитро подмигнул на это высказывание. Наруто был необычно спокоен, не орал на всю округу и не задавал тупых вопросов, а теплая рука Неджи на ее талии — вообще заставила розоволосую почувствовать себя как в параллельной вселенной. — Мне надо перекинуться парой слов с дядей и решить пару семейных вопросов. Подождешь меня? Провожу тебя до дома, — быстро прошептал Хьюго на ушко. Ответ застрял в горле. Ей надо было много чего с ним обсудить, но кажется подходящего для этого момента просто не существовало. И как обычно, она просто кивнула в знак согласия. Неджи спокойно убрал свою руку, незаметно для других проведя кончиком пальца по изгибу спины, и ушел. Сакура шумно выдохнула и присоединилась к разговору друзей.***
Праздник удался на славу, у Наруто весь вечер руки тряслись от волнения. Сакура же в свою очередь была рядом и поддерживала его как могла. К концу вечера Хокаге был измотан и что-то бормотал о «безумной благодарности за все». Сай к удивлению тоже был на мероприятии и взял на себя ответственность доставить растрогавшегося сокомандника до дома в целости и сохранности. Неджи появился как раз в тот момент, когда Харуно уже подумывала уйти одна. Не желая использовать чакру, они медленно пошли по ночным улочкам Конохи прямиком к ее дому. Толпа людей так и не разошлась по домам, наслаждаясь теплым вечером и воодушевлённые сегодняшним праздником. Всем, казалось хотели продлить этот долгожданный момент. Неджи вошел к ней в дом без приглашения. Сердце куноичи гулко стучало, когда входная дверь захлопнулась. — Хочешь чаю? — ели слышно спросила Сакура, любуясь при этом осколками лунного света. — Нет, чая я не хочу, — также тихо ответил. Его теплые руки скользили по ее немного озябнувшему телу. Одной ладонью он сжал ее ягодицы, притягивая девушку к себе. От него пахло сладкой курительной смесью, должно быть один из его родственников пыхтел. Сакура чувствовала соприкосновение крепкого мужского тела и мягкой девичьей груди. Опаляя своим горячим дыханием кожу шеи, он стал покрывать поцелуями молочную кожу. — Неджи… — томно выдохнула куноичи, ведя внутреннюю борьбу с собой. Но его прикосновения, они всегда заставляли забыться. — Тссс, — вторил он. — Нам нужно поговорить. Неджи на секунду прервался, и в следующее мгновение прикусил мочку ее уха и страстно прошептал: — Я знаю, что ты хочешь сказать. Все было написано у тебя на лице сегодня. — Тогда нам стоит прекратить. — Стоит ли? Жар возбуждения пульсировал между ног, а его руки умело бродили по ее женственным изгибам, сжимая с каждым разом чуть грубее. Парень накрыл ее рот своими и стал целовать — влажно, требовательно, жадно водя языком по розовым губкам. Решительность сразу куда-то улетучилась. С большим трудом Сакура разорвала поцелуй. — Это не сработает. Моя жизнь слишком… В ответ он резко выдохнул и провел кончиком пальца по бархатистой щеке: — Я знаю, ты хочешь все прекратить. С самого начала ты была не до конца откровенна со мной. — Прости. Я надеялась, что когда вся эта канитель с Наруто закончится, почувствую себя иначе — и захочу начать серьезные отношения. Но… Сейчас дни настолько перенасыщены… Отношения сейчас просто… — Ты ни самих отношения не хочешь, а просто не хочешь их со мной, — тихо рассмеялся Хьюга. — Не говори так… — Все в порядке, — примирительно коснулся ее подбородка и поднял на себя. — Я вообще был поражен, когда шесть месяцев назад ты согласилась провести вечер со мной. Мы оба знали, что это все несерьёзно. Иногда ты как будто не здесь. Хотел бы я знать, кто занимает твои мысли, когда твой взгляд такой потерянный — как сейчас. Легко положив ладони к нему на плечи, Сакура прошептала. — Мне жаль. — А мне нет, — выдохнул прямо ей в ухо и с новой силой стал целовать ее шею и плечи. На этот раз она его не остановила.***
Волосы Хатаке все еще не высохли, а кожа пахла серой и сосновой смолой. Быстрым шагом он добрался до восточной части дома — ночные фонари вдоль тропинки хоть и горели, но во всем остальном имении свет давно погас. Было около трех часов ночи и естественно все спали — ведь основные обитатели дома находились в возрасте от сорока до четырёхсот лет. Направив чакру в ступни, Какаши в миг оказался на балконе своих апартаментов. Шагнув в полутьму, быстро стянул маску и повязку шиноби. Иногда он просто ненавидел эти четыре стены. Даже запах здесь был какой-то не такой. Все вокруг слишком огромное, дорогое и экстравагантное. Большой просторный холл с кожаными диванами и камином переходящий в небольшой кабинет с письменным столом из красного дерева и книжной полкой (точнее стеной, и Хатаке умудрился засунуть сюда свои оранжевые книжонки). Кровать в спальной зоне размера «king-size» в западном стиле. И, конечно, повсюду произведения искусства — самые редкие, на сколько мог судить бывший ниндзя. Нет, новоиспеченный Хирамеки к этому точно никогда не привыкнет. Вся его квартира в Конохе в два раза меньше, чем одна эта комната. Он считал, что богатство заставляет людей бросаться в крайности и поэтому, раз здесь не было ничего подходящего, чтобы переехать — приходилось терпеть чувство загнанности. Какаши всегда был далек от потребности в материальных благах, всегда был и будет простым человеком. Одно утешение — балкон, обеспечивающий столь необходимые побеги в лес. — Эти…эти вылазки — то, что тебе нужно для полноценного существования здесь, Какаши? — хриплый голос Сато донесся откуда-то с дивана. — На сколько я помню, дверь была заперта, Оджи-сан, — Хатаке и бровью не повел на его здесь внезапное появление. — Ты не единственный здесь со скрытыми способностями, — выплюнул Хирамеки с намеком на негодование. И подняв свою худую белую кисть, указал на место рядом с собой. Какаши кинул грязную повязку шиноби на кровать и в два шага оказался возле камина. Тяжелый вздох, движение телом, и вот он уже на кожаном диване с видом глубоко раскаявшегося человека. Никто, после Минато-сенсея, так с ним не разговорил. А уж тем более не наказывал. И после неудавшейся борьбы с клонами — ссора последнее чего ему сейчас хотелось. Сато откинулся на спину, и Какаши увидел что в другой руке тот сжимает маленькую деревянную коробочку. — Знаешь историю своих родителей, Какаши? Отец когда-нибудь тебе рассказывал? А вот это было неожиданно. Только небольшой кивок в знак отрицания: Хатаке был просто уверен, что за ночные похождения дед устроит ему взбучку. — Твоя мать была моим первенцем, — в зрачках старика отражалась растерянность Какаши. — Да, ты не знал этого, но у меня был еще сын. Он не дожил и до своего первого дня рождения. — Мои соболезнования. Сато лишь отмахнулся. — После смерти сына жена тяжело заболела, поэтому дочь стала для меня всем. Жена скончалась, когда Хане исполнилось восемь и с тех пор я решил больше не жениться. Хана была очень своевольной, полной энергией, с характером. Я не пытался ее перевоспитать, мне даже нравилась эта строптивость, — тяжелый взгляд из-под век устремился на бывшего шиноби. — Думаю, тебе будет сложно в это поверить, но я безумно ее любил. Наверное, не стоило ее так опекать — но ведь больше у нее никого не было. Конечно, Хана выросла немного избалованной, но все же прекрасной девушкой. Человек, сидящее сейчас на диване — не был похож на того нудного деда, которым приходилось довольствоваться на протяжении двух лет. И это приводило в замешательство. Сато выглядел хрупким. — Твоя мать была виртуозной скрипачкой. Ты знал? О Ками, как она играла. Я разрешил ей присоединиться к симфоническому оркестру, после долгих и тщательных уговоров. Но при одном условии — она будет под охраной. Маэстро заверил меня, что он наймет лучшего шиноби страны Молнии, но я был настроен скептически и настоял на охране из Огня. Брови Какаши от удивления приподнялись. — Мы заключили договор с твоим отцом. Белый клык Конохи был одним из самых сильных шиноби во всех Пяти Странах на тот момент. Деньги не были проблемой, поэтому он должен был сопровождать оркестр в их турне на протяжении трех месяцев. По-моему, мои выплаты пошли на постройку нового крыла в вашем госпитале, — на секунда Сато остановился, перевел дыхание. — Со всеми своими заслугами — мне никогда и в голову не приходило, что Сакумо будет молод и красив. Всего на год или около того старше Ханы. Он появился у меня на пороге в той же одежде, что и ты в первый день, только с белым плащом поверх. Его серебристые волосы были до пояса, растрёпаны во все стороны. Его улыбка — уверенная, но искренняя. Не удивительно, что Хана влюбилась в него без памяти. После трехмесячных гастролей — она вернулась, но так сильно изменилась. Ей только исполнилось двадцать один. Старому Хирамеки становилось все тяжелее и тяжелее рассказывать. — То, как дочь смотрела на него… Я понял, она пропала. Запретил им видеться и прогнал его сразу же. Даже заключил контракт с шиноби Молнии, чтобы они выпроводили его. Но на следующее утро Хана ушла. Оставив только записку. Вот так взяла и убежала вместе с твоим отцом. Я никогда больше не видел ее. Твоя родная деревня укрывала их и позволила пожениться. И через год родился ты… Хатаке поднес ладони к лицу, пытаясь подобрать нужные слова. Но что он мог ему сказать? Гнев деда был понятен. Но его гордость и упрямство — сыграли с ним злую шутку. В памяти Какаши мать была доброй и любящей женщиной, поэтому попроси отец дочь о встрече — та бы точно не отказала. — Ты похож на нее. И в тоже время на него, но…я очень удивился, увидев тебя впервые два года назад. У твоего отца была массивная челюсть и крупное мужское телосложения. Я думал, ты будешь таким же. Но ты… Ты напомнил мне ее. Ее глаза… — Да, я слышал, — тихо вторил внук. Его слова кажется вернули Сато к реальности. — У меня для тебя есть кое-что, — постукивая пальцами по деревянной коробочке. — Это твое теперь. Передал коробочку и поставил точку в их откровенном разговоре. Сато окинул взглядом черную одежду шиноби. -Это. Это то, что тебе нужно? Успокаивает? — Помогает, Оджи-сан. Ты не представляешь, как сильно я скучаю по дому. — Здесь твой дом, Какаши. Но я разрешаю тебе это. Чтобы ты оставался здесь — разрешаю. Хирамеки приподнялся и пепельноволосый только кивнул в знак уважения. Старик хмыкнул и задрал вверх подбородок, снисходительно посмотрев на внука. Сегодняшнее взаимодействие с дедом было чем-то необычным. — В этом месяце Маруяма Масе дважды связывался со мной, — уже в дверях кинул тот. — Отец Айко? — неприязнь покрыла каждый сантиметр кожи. На протяжении нескольких месяцев девушка с розовыми волосами преследовала его везде. Начиная с того самого знакомства во дворце Дайме, она словно собачка бегала за Какаши, виляя хвостом. — Он заинтересован в заключении брака между тобой и Айко. По всей видимости, она довольно сильно увлеклась. И союз между Хирамеки и Маруямой будет выгоден для обеих сторон. Непонятно, чего действительно ждал от него старик. Не то, чтобы Какаши имел какое-то право выбора. Но насильно его вести к алтарю никто не собирался. — Она нравится тебе? — Айко молода. Ей всего двадцать пять. Я на десять лет старше. — При чем здесь возраст? Она очень красивая женщина, — лишь отмахнулся дед. — Ладно, поговорим об этом завтра. Глубокий поклон Хатаке и глубокий вздох Хирамеки. — Я рад, что ты вернулся. Не ждал, что ты пойдешь на это. А потом он просто вышел. Плюхнувшись на диван, Какаши все еще чувствовал на языке неприятный привкус разговора о женитьбе, и почти забыл о коробочке с секретом. Одно движение и все стало предельно ясно. Внутри, перевязанные красной лентой, лежала по меньшей мере сотня конвертов. Взяв первое попавшееся из стопки, осторожно открыл. Маленькая фотокарточка с крошечным пепельноволосым ребенком предстала перед ним. А с другой стороны аккуратным женским почерком «Дорогой папа». Все остальные письма были написаны тем же почерком. И перечитаны явно ни один раз. Какая трагедия — видеть жизнь дочери и внука сквозь фото и мимолетные слова. Просмотрев все эти послания, он невольно вспомнил об отправленных им же Сакуре. Надо было быть чуть красноречивее — ведь это было его последнее письмо.***
— Я клянусь, что буду служить жителям Конохи, используя все мои медицинские навыки. Клянусь, что буду видеть не только раны и болезни, но и самого человека. Мой выбор всегда будет продуманным, а работа выполнена с особой тщательностью и скрупулёзностью. Клянусь, что позабочусь обо всех нуждающихся и всегда выберу исцеления вместо убийства и передам свои знания тем, кто захочет извлечь из них только пользу. Это моя клятва. Цунаде широко улыбнулась, когда Сакура закончила свою реплику. — Совет старейшин Конохи назначает тебя Главой нашего госпиталя. В твои обязанности входит лечить каждого без исключения и на равных, будь то АНБУ, главнокомандующие, шиноби высшего ранга или просто гражданские. Согласна ли ты с этим? — Хомура Митокадо торжественно произнес своим грубым голосом. — Согласна, — глубоко поклонившись, ответила Харуно. Затем взглянула на троицу сидящую напротив, а затем на Цунаде, Шизуне, Ирука и, конечно, Наруто. — Хорошо, хорошо, — взвизгнула Кохару с улыбкой на морщинистом обветренном лице. — Отличная работа, — крепко обняла свою ученицу Пятая и радостно добавила. — Мы с Шизуне приглашаем тебя на праздничный ужин! Еще один поклон и розоволосая уже спускалась по лестнице к выходу из Резиденции. Оказавшись на улице, она подняла ладонь, чтобы прикрыть лицо от навязчивого яркого солнца. Серебряный браслет приятно холодил кожу, а две подвески то и дело бились о косточку запястья. Она надела его впервые. Просто хотелось, чтобы он был там. Чтобы стоял между Шизуне и Цунаде, как обычно. Чтобы улыбнулся этой дурацкой улыбкой глазами. Какаши должен был быть там… Сжав от разочарования и бессилия браслет, Сакура не заметила как сломала его.