Мне достаточно просто быть рядом

      — Это Мейан с Хинами-чан! Они ни в коем случае не должны нас увидеть!       — Но что здесь такого? Ты же хотела, чтобы от тебя поклонники отстали. А Хинами-чан, может, и подсобит, рассказав кому-нибудь…       — Да, хотела, но сейчас рано! — перебивает Адай, вскакивая перед Ойкавой. Он тоже отчего-то хотел встать за ней, но Кейго усадила его обратно за плечи. — Тем более нельзя, чтобы об этом узнал Мейан! Как ты не поймёшь?! Просто сиди спокойно и ничего не говори, чтобы не узнали голос!       Кейго повернулась спиной к тому месту, откуда шла пара, и сняла кепку, второй рукой растрепав свои волосы: Мейан знает, что Адай терпеть не может беспорядок на голове.       — Ч-чт?.. П-подожди! Только не волосы! Я слишком много геля на них потратил!.. — запротестовал тот, схватив её за запятье.       — Пожалуйста, заткнись! — отчаянно, на грани с мольбой шикнула Кейго. Ойкава цыкнул, недовольно нахмурился, но отпустил руку, позволив надеть кепку.       Адай наложила на своё лицо волосы, да погуще, чтобы скрыть свою личность. Невероятно жуткий и неопрятный способ: сейчас она была похожа на девушку из ужастика, которая вылазит из колодца. Кстати, пожалуй, её любимый фильм ужасов.       Чтобы не казаться подозрительными (а может, это только привлечёт внимание), она включила на телефоне музыку на среднюю громкость, выбрав ненавистную песню Мейана. Кейго не знает, почему выбор пал именно на эту английскую попсятину, но, может быть, это заставит его уйти от них быстрее?       Итак, отталкивающая атмосфера создана музыкой, нехарактерный вид для Кейго сделан, а Ойкава на вид самый обычный парень, как бы он точно не выглядел, ведь это же Ойкава Тоору. Но если посмотреть с ракурса Адай (она стояла прямо напротив него, загораживая обзор для прохожих), то он выглядел просто до глупости смехотворно и даже немного по-дестки: чуть вьющиеся волосы были безжалостно приплюснуты кепкой и из-за этого торчали в разные стороны, при том что сзади всё было нормально, а спереди пряди неравномерно падали на лицо.       Кейго и смешно от этого, и страшно, что их могут застать врасплох, отчего её тихий смех был больше нервным. Она боится, что брат расскажет папе, боится, что Хинами обидится на неё, подумает, что семпай её предала.       Боится, что их странным отношениям с Тоору настанет конец, если эти двое их заметят…       Ойкава, замечая её забаву, изгибает губы. Он видит, что пара от них в метрах пятнадцати, думает, что их не услышат на таком расстоянии. Он хочет возмутиться и что-то сказать семпаю, но от него не ускользнул нервный и по-настоящему взволнованный вид девушки. От этого он тяжело вздыхает, старается вслушаться в навязчивую песню, чтобы отвлечься от мыслей, что её брат может сделать ему, когда заметит, и чуть расслабляется, но это с трудом получается, потому что ему тоже забавно от Кейго перед ним.       Кейго молча крутится вокруг Тоору, будто он пришёл в парикмахерскую, потому что она, собственно, сейчас колдует над его причёской (хотя это стоило бы сделать с её волосами). Это было очень странно. Страшно представить, как это выглядело для тех, кто наблюдал со стороны. Пока Такараи с Мизогучи подходили к ним, Адай стояла слева от Ойкавы, закрывая на него обзор, а когда те прошли, она встала справа от Тоору.       Хинами, наверняка заметив странную пару, отпустила смешок, а Кейго невольно представила, что на это зрелище Мейан закатит глаза, раздражённо цыкнув с мыслями: «Неужели они не понимают, как же тупо это смотрится? Они специально? Какие странные…»       Прошло полминуты с того момента, как пара прошла мимо Адай с Тоору, но Кейго боится шевельнуться, будто вот сейчас они обернутся и узнают в ненормальной парочке Кейго и принца Аоба Джосай.       — Они уже ушли, — говорит Ойкава, снимая кепку и хмурясь, потому что всем нутром чувствует, что его причёска испорчена.       — Ха-а-а, — она тяжко вздыхает, — было страшно… Боже, как же хорошо, что я их вовремя заметила, — «И представлять не хочу, что было бы, если бы они нас увидели»,  — думает Адай, присев на корточки перед Тоору.       — А что случилось бы? — интересуется Ойкава.       Он наклоняется вперёд к девушке и одной рукой зачёсывает её волосы назад, таким образом приводя более или менее в порядок. Кейго было бы в пору помурчать от того, насколько же приятно он это делал: как мягко и удивительно безболезненно его тонкие пальцы скользили меж прядей. И Адай правда сдержалась от блаженного мычания, вовремя вспоминая про его вопрос.       — Мейан бы шантажировал меня, и я бы не могла отказать ему ни в одной прихоти, иначе он бы рассказал отцу, а если бы он это сделал, то было бы паршиво.       — А что сделал бы отец? — спрашивает Ойкава, представляя себя в роли родителя, а Адай — ребёнком, и сейчас Тоору пытается поговорить со своим чадом. Всё-таки это Кейдай, и нужно помнить, что по своей натуре она не очень многословна. Её лимит на сегодня и так превышен.       — Ну, он бы провёл профилактическую беседу, а мне они жуть как не нравятся. Чувствуешь себя виноватой даже тогда, когда ты ничего не сделала. Мой принцип — хорошо учиться, чтобы поступить в хороший университет и обеспечить себе хорошую жизнь на свои деньги, — эта лёгкость от манипуляций кохая с её волосами сделала Адай разговорчивой и откровенной. — Никому ничем не быть обязанной, также хорошо жить в благополучии и достатке. А чтобы всего этого добиться, нужно хорошо учиться и так достичь успеха, — она вздохнула. — Мой папа считает, что парни, рисование манги в свободное время и тому подобное отвлекает и мешает моей учёбе и может серьёзно повлиять на мои оценки. Поэтому он бы убедил меня, что встречаться мне рано. Привёл бы страшно весомые аргументы, например, вдруг, я влюблюсь и захочу бросить учёбу и уйти в семейную жизнь, а потом парень меня бросит. И таким образом я всё испоганю. Именно поэтому у меня не было отношений ни с кем до тебя. Он с трудом разрешил мне работать, потому что его денег с трудом хватило бы мне на универ, но я смогла его переубедить. Прогресс есть.       Ойкава незаметно закусил губу, раздумывая. Он обратно надел на её голову кепку, наклоняясь ещё ниже, чтобы их лица были на одном уровне. Тоору чувствовал, что атмосфера не позволяет усмешки и это стало бы очень неуместно, но разбавить накал было необходимо. Он понимал, что нужно как-то приободрить. Он видит, что Адай это несколько, кажется, волнует, и она всё ещё боится, что о них узнают.       — Твоего папу можно понять, но иногда расслабляться просто необходимо, Адай-сан, — Кейго кивнула в ответ, что знает это, и поняла то, что он хочет донести до неё. Ойкава оглянулся¹ вокруг: ни единой души, а потом приподнял её кепку. Кейго знает, что сейчас произойдёт, и оттого совсем не против. Хорошо, что они выбрались погулять в будний день. — Я рад, что ты согласилась на отношения со мной.       Тоору уверенно, но неспешно накрывает её губы своими в знак поддержки, не разрывая зрительного контакта. Парень чувствует её лёгкую улыбку. Он акцентирует внимание на том, насколько же сильно изменились ощущения их поцелуев в последнее время, и, вспомнив, понимает, что она наверняка каждый день, да не по разу использует гигиеническую помаду. И он внутренне ликует, потому что его немного обеспокоила её реакция: тогда, на крыше, она приняла подарок как-то нехотя, будто с мыслью, что это в первую очередь для него, а не для неё тоже. Сейчас чувствовался лишь слегка солоноватый привкус от булочки, а не сладкая клубника, но от этого было ничуть не противно. И в груди отчего-то тепло и приятно, нутро тягуче стягивает куда-то вниз, и, оторвавшись, Ойкава только сейчас осознаёт, в каком же соблазнительном положении остановилась Адай-сан — на корточках прямо перед ним.       Ну твою же, Ойкава!       — Что-то я не поцарапал сегодня свои губы, — шутит тот, чтобы отвлечь их обоих от не очень приятной темы.       — Да-да, — она активно закивала, пересаживаясь на скамейку рядом с ним, — очень смешно, ха-ха, я оценила. Креветка.

* * *

      По возвращении домой (не забыв купить обещанную мороженку, а также и всем остальным, но не себе) Адай постаралась скрыть хорошее настроение: вдруг кто-нибудь что-то заподозрит. Да, ментальная составляющая Кейго чуть странная, и было бы вполне нормально, если бы её настроение внезапно изменилось от самой незначительной детали, но она хочет избавиться от лишних расспросов. Хотя, о чём это? Мейан не стал бы у неё что-то узнавать: всё-таки они поссорились после разговора про Хинами-чан, а папа до сих пор на работе.       Кейго переоделась, закинула мороженки в морозилку, а одну понесла к Чиу в комнату. Но его там не оказалось. Может, у Мейана? Туда она не пойдёт. Ну, значит, потом отдаст, или сам возьмёт, но он мимоходом заглядывает в свою комнату и замечает младшего там. Мальчик с интересом и даже чуть раскрыв рот, глядит на скетчбук онэ-сан. И когда он успел проскочить к ней в обитель?       — Что ты тут делаешь? — задаёт риторический вопрос Адай (сама не зная, зачем), проходя в свою комнату. В принципе, она не была против, что он смотрит её рисунки.       — О, онэ-сан! — Чиу оторвался от просмотра. — Я… Ну, смотрю. Мне нельзя было трогать твои вещи?       Кейго почувствовала горечь от того, насколько же робко спрашивает Чиу. Видимо, его там в Токио достаточно строго воспитывают. Она поражается, как мальчик вообще отважился взять что-то чужое!       — Боже ж ты мой, Чиу, конечно не-е-ет, — Кейго падает рядом с ним на кровать, мысленно решив, что уроки подождут ещё минут десять-пятнадцать. Она вручила мальчику обещанную сладость, на что тот улыбнулся. Он принял мороженое, но положил рядом на кровать — уж очень сосредоточен просмотром артов.       — Онэ-сан красиво рисует, — он перелистывает на следующую страничку и чуть восхищённо замирает.       — Спасибо, — безвольно улыбается девушка, чувствуя прилив тёплых эмоций от таких простых слов. Ей очень грела душу конструктивная критика или честная похвала, но именно это незамысловатое предложение сделало её вечер ещё приятнее. Как же важно, от кого эти слова. В благодарность Кейго перебирает его волосы и ловит себя на мысли, что эти вьющиеся пряди для неё как магнит.       — А что здесь написано?       Кейго подтягивается чуть выше и глядит на рисунок². Чиу открыл именно тот, который она начала достаточно давно, но закончила всего пару дней назад. На арте был изображён Ойкава со спины, на которую она так часто глядит на тренировках. Она чёрт знает сколько времени убила на его волосы, но ей не нравится, как она их изобразила: далеки от такого же идеала, как в жизни.       Мальчик указывал пальцем на название школы, что было написано на олимпийках волейболистов.       — Это на английском?       — Да, на английском. «Аоба Джосай». Я рисовала своего одноклассника.       — О, — выдал тот, — а ты умеешь разговаривать на английском?       — Умею.       — А на каких ещё умеешь?       — Ну, на испанском, но только со словарём.       Чиу чуть опешил, а потом выдал то, что заставило Кейго беззвучно засмеяться:       — А с людьми стесняешься? — выждав, когда сестра придёт в норму, мальчишка продолжил: —  Хочешь, расскажу секрет?       — Хочу, — Кейго стёрла выступившую слезинку.       — У меня в классе есть девочка, — он сделал паузу, будто раздумывая, а Кейго подумала, что он закончил предложение.       — А учителя о ней знают?       — Она приехала к нам из Америки, — брат проигнорировал её слова.       — О, круто. Она разговаривает на английском?       — Иногда. Разговаривает, прямо как в фильмах с субтитрами.       — А в чём секрет?       — Она мне нравится, — невозмутимо сказал Чиу.       — Ты ей сказал об этом?       Мальчик покачал головой.       — Ты первая, кому я рассказал.       Если бы Адай была более сентиментальным человеком, она бы всплакнула. Её младший брат, с которым она впервые видится вживую, а не через экран телефона, доверил ей свою такую детскую (а может, и нет) тайну.       Кейго обняла мальчика за пояс, чтобы выплеснуть хоть часть своих эмоций через тактильный контакт:       — Если она тебе нравится, то постарайся, чтобы она была рада проводить рядом с тобой каждую минуту, — достаточно уверенно говорит Адай для человека, который впервые встречается и влюблялся только в выдуманных персонажей.       Когда уроки были выполнены (кстати, в компании младшего брата. «Какой же он молчаливый»), Кейго спустилась на кухню и на мгновение замерла, увидев там брата. Мейан поставил бы кружку из-под чая на стол и ушёл бы в свою комнату, если бы не встретился с сестрой взглядом.       — Надеюсь, ты собираешься помыть за собой посуду?       — Нет.       — Так не пойдёт. Помой-ка, — она не закончила.       — Сама ты помойка! — парень сделал гримасу отвращения и, быстро сполоснув кружку, а ложку оставив на том же месте, ушёл в свою комнату.       Он бы не стал мыть за собой вовсе, но они оба не хотели усугублять их отношения и привести к конфликту (их драку пришлось бы разнимать мальчику, что было бы явно плохо), поэтому Кейго тоже не стала настаивать, проигнорировав существование этого события.       «Этот придурок гулял сегодня с Хинами», — на эту мысль Адай хмыкнула, сама не понимая, какие чувства она сейчас испытывает. Было бы просто идеально, если бы брат начал встречаться с Такараи. Пусть и на расстоянии. Но она совсем не хотела ранить чувства кохая и падать в её глазах.       Кейго искренне надеялась, что всё так и произойдёт. С этими мыслями она ушла спать, отдав предпочтение думать о Тоору и об его милой смазливой внешности. Всё-таки он правда красивый.

* * *

      Ойкава не знает, что сегодня нашло на семпая. Утром она была почему-то потрёпанной, но чертовски довольной. Тоору пошутил, мол, неужели она всю ночь думала о нём? Кто ж знал, что он угадает? На его шутку она отреагировала странно: почему-то посмеялась, когда должна была ударить, возмутиться или что-то вроде того. Что с ней?       Ещё она подозрительно сюсюкалась с ним. Она только и искала момент, чтобы как-то мило подколоть его или просто прямо выдавала, что он похож на котёнка. Это неприятно ударяло по самолюбию Ойкавы. Конечно, в какой-то степени было приятно, но после второго раза и момента, когда Макки с Маттсуном начали звать его медвежонком и котёнком, Ойкава начал раздражаться. Она что, правда не воспринимает его всерьёз? Все девчонки называют его то «саном», то «семпаем», но даже те девушки из универа, что приходят посмотреть матчи ради него, называя «куном», все они воспринимают его как парня! Какого чёрта для Кейго Адай он не выше милого ребёнка?!       Именно это Тоору и собирался узнать.       Время обеда. Кейдай купила себе сок на перекус и уже было двинулась в свой класс, как Ойкава перехватил её и потащил на крышу. Он отчего-то сильно сжимал её руку в своей, но Кейго решила проигнорировать этот грубый жест.       Тоору прошёл на крышу, за собой утаскивая и Кейго и, вздохнув чуть ли не страдальчески, повернулся к девушке лицом. Между ними всего метр расстояния, и Адай становится не по себе не от этого, а от настроения Тоору. И из-за чего бы?..       — Слушай, Кейдай, как, — он сделал паузу, подбирая слова, — как ты меня воспринимаешь?       Кейго замерла и громко сглотнула.       — Ну… В смысле, «как»? Нормально, как и всех остальных.       — А всех остальных ты как воспринимаешь?       — Как обычных кохаев.       — Я бы не отказался от конкретики.       — Я бы тоже, — честно призналась та, правда, не понимая к чему этот странный допрос с пристрастием. Как же ему это не характерно.       — Ха-а, — Тоору вздохнул, помассировав переносицу, — ты воспринимаешь меня как парня? — он решил спросить прямо.       Очень вовремя, потому что как раз в этот момент Кейго захотелось пить, и она просто, не выдержав, эффектно обрызгала его недопитым персиковым соком в пропорции со своими слюнями.       Боже, что?       Кейго только что обрызгала принца всей старшей Аоба Джосай — Ойкаву Тоору? Что?!       Адай замерла, и Тоору тоже замер, явно не ожидавший такого. Да и Кейго тоже была в шоке. Но хорошее настроение заставило её задрожать в беззвучном смехе, а прохладный ветерок освежил рассудок.       Она вручила ему баночку сока, который он тут же отшвырнул, и сорвалась с места.       Что сейчас происходит?       Инстинкт самосохранения кричал… Нет, вопил, чтобы Адай бежала изо всех сил, будто бы бежит не на жизнь, а на смерть от ужасного монстра из кошмаров, хоть от огромного паука или сколопендры. В принципе, всё так и было, только вместо ужасных воплощений фантазии — обрызганный Ойкава. Хотя он мог быть и страшнее. Но, господи, как этот щеночек может быть страшным? Что эта душка ей сделает?       Как раз таки из-за этого он и взбесился.       Чёрт возьми, а Кейго права, когда думала на тренировочном матче, что он быстро бегает!       Кейго и смешно, и страшно. Она нервно посмеивается и бежит по коридору как ошпаренная. Боже, помогите ей хоть кто-нибудь! Так много людей, но ни одного учителя! К чёрту выговор, спасите её!       Адреналин хлынул в кровь, а упрямство и лёгкий страх заставляют бежать ещё быстрее. Как же хорошо, что она в спортивных кроссовках.       А вот кто и может ей помочь, то это единственный здравомыслящий человек — Ива-кун. Кейго слышала, как они договорились сходить на обеде с волейболистами покидать мяч в спортзал. Именно туда она и спешит.       Слышится стук мяча в одном только спортзале. Кейго залетает туда: Макки, Маттсун и Юда с Шидо и Саваучи (Адай знает, что они тоже третьегодки, но она ни разу не общалась с ними лично) и тот, кто ей нужен. Она сразу подбегает к Ива-чану.       Он аж вздрогнул и едва сдержался, чтобы не отшатнуться от неё.       — Ива-кун, помоги! — она еле справляется с отдышкой. — Спаси меня!       Хаджиме не может разобрать её эмоций: она вся красная от бега, задыхается, но ей каким-то неведомым образом удаётся ещё и смеяться, но он замечает невероятную спешку и отчаяние со страхом. Кажется, сейчас у неё будет истерика.       — Ивайзуми-кун, я прошу тебя, помоги мне! — она дрожит от смеха. — Он уже сейчас придёт! Помоги мне, пожалуйста!       В новинку видеть молящего семпая, что немного льстит, но сильно настораживает.       — К-кто «он»? — спрашивает Хаджиме. Она хватается его за руку, отчаянно сжимая, как за спасательную соломинку, а тот хватает отчего-то её в ответ. Наверное, не сколько от волнения из-за её паники, а чтобы привести в чувство.       — Что случилось, Кейдай? — остальные третьегодки подошли ближе, а Юда с Шидо шёпотом спрашивали, мол, та ли эта Кейдай, о которой они рассказывали?       — О…       — О?       — О-о…       — Ха?       — Ойкава сейчас прибежит! — выпаливает та, хохоча и плача от смеха.       Тоору, наконец найдя её (Кейго сумела оторваться на лестничном пролёте. Он хотел её перехватить, но не думал, что она побежит к спортзалу) по голосам, резко и громко вошёл в помещение, отчего Адай даже взвизгнула и спряталась за спиной Ивайзуми. Всё лицо Ойкавы было мокрым. Все бы подумали, что от пота, потому что он бежал и сегодня жарковато, если бы это не был сок.       Третьегодки, а конкретно Макки с Маттсуном, явно обеспокоенные нехарактерной реакцией семпая, встали рядом с Хаджиме, загораживая своими спинами девушку. Она была готова растаять от признательности, благодарности и любви к своим классным кохаям, если бы не напряжённость момента.       Ойкава, кажется, чуть возмутился от этой защиты, а когда увидел руку Кейго, которая всё ещё сжимала локоть Ивайзуми, так вовсе нахмурился.       — Адай-сан, отойди от Ива-чана, — было похоже на ревность, но к кому?       — Что ты сделал Кейдай, Ойкава? — спрашивает Макки, скрестив на груди руки.       — Какого чёрта опять происходит? — в голосе Хаджиме проскальзывали нотки то ли укора, то ли угрозы. Этот придурок Ойкава на многое способен — общеизвестный факт, а реакция Кейго вообще вводила в ступор, подтверждая этот факт. Но Адай тоже на многое способна, поэтому, прежде чем кого-то винить, Ивайзуми был намерен во всём разобраться.       — Ха?! Не ожидал такого предательства от друзей! Адай-сан, ты им не рассказала, что ты сделала?       — А что она сделала? — спрашивает Хаджиме.       — Она обрызгала меня соком! — возмущённо ответил Тоору, указательными пальцами тыча в своё влажное лицо. Макки подавился смехом. Иссей стал пихать того в бока, чтобы он прекратил, но Макки издавал какой-то придушенный звук, похожий на гибрид чиха, кашля и брачного крика какого-нибудь пернатого животного, а Ивайзуми неверяще прищурился. — Тут нет ничего смешного! Я теперь благодаря Адай-сан весь липкий!       — М-м, — он задумался, не зная, как бы повежливее спросить это у Адай. — Кейдай…       Заметив немой вопрос, Кейго решила защищаться:       — Правда, но он тоже виноват! Нечего задавать тупые вопросы, когда я пью! А он это, между прочим, видел и мог бы подождать, — как она одним предложением спихнула всю вину на Тоору?! — Спрашивает, мол, воспринимаю я его как парня или нет!       Это заставило Такахиро захохотать, а Иссей, подавившись от смеха и заразившись им от друга, уже не скрывал, что тоже смеётся.       — Эй! — Ойкава окликнул Ханамаки с Матсукавой, явно оскорблённый их предательством. Ну и кто тут подлый?! — Перестаньте смеяться! Это грубо! Я же тут жертва! — но от этого те уже хватались за животы, утирая слёзы.       Наблюдая за всей этой пьесой, Ивайзуми устало вздохнул, будто сожалел обо всём за все последние десять лет. Он хотел что-то ещё сказать, чтобы как-то защитить своего семпая, но не успел. Его вырвал из раздумий сдержанный вскрик и «Ойкава-кун, ну прости, пожалуйста, ради бога, прости!». Тоору, крепко схватив ту за руку, тащил прочь из спортзала. Хаджиме уже пошёл за ними, хотел остановить Дуракаву, но он убежал, волоча за собой и девушку. Через пару секунд она, почему-то, повернулась к нему и крикнула слова благодарности. Всё ещё обескураженный Хаджиме подумал, что если она говорит это, то у неё всё под контролем и идти за ними не нужно.       Благодарность была за защиту, но она ещё нужна ей! Почему Ива-кун не пошёл за ними?!       — О-Ойкава-кун?       Тоору привёл к умывальнику за спортзалом, где Хинами-чан обычно разливает воду по бутылкам. Благо, крыша скрывала обзор с верхних этажей, если вдруг нашлись бы любопытные лица. Он наконец отпустил руку Кейго, перед этим зыркнув на неё взглядом: «Если убежишь — тебе же хуже». Адай очень хотелось это сделать ради своей же безопасности, но ей было необходимо разобраться в проблеме. Поэтому она осталась стоять неподвижно.       Девушка смотрела на то, как Ойкава ослабил галстук и расстегнул пару верхних пуговиц, чтобы не намочить одежду, и стал умываться, при этом недовольно бурча себе под нос, какое же противное ощущение липкости, тем более на лице. Передние пряди волос чуть намокли, и Кейго посчитала, что это выглядело… Несколько эротично вкупе с бледной кожей на шее и едва видневшихся ключицах.       Глядя на это, она чуть покраснела. Приложила ко рту ладонь, прикрывая этим и щёки, чтобы скрыть румянец, но как раз в этот момент Тоору закрыл кран и обтёр лицо бумажным полотенцем. Он встал напротив девушки, перехватив её обе руки и, сжав их в своих, не отпуская, опёрся на раковину по обе стороны от неё, таким образом отрезав все пути к побегу и заключив в плен.       Но что больше всего волновало Адай, так это то, что мерзкий Ойкава заметил её пунцовые щёки! Вот же… чёрт. На это он довольно ухмыльнулся, чуть склонив голову.       Его лицо всего в нескольких дюймах. Капли холодной воды стекают с волос на щёки девушки, хоть как-то остужая на них самый настоящий пожар. Нечасто увидишь семпая краснеющей. Нет, просто редкостный вид.       — Э-эй, кто-то может выйти, — пытается вразумить его Кейго. Она старается не заострять внимание на отчётливых ключицах, которые отлично выделяются из-за наклоненных вперёд плеч.       — И что? — он лениво улыбнулся, словно разговор зашёл о погоде. Адай почти с ужасом сглатывает.       — Тебя это не заботит?       — Не-а. Пусть все знают, что мы встречаемся. Неважно: рано это или поздно; подкатывает к тебе сейчас кто-то или нет, — он сделал паузу. — Но если ты хочешь уйти как можно скорее, то застегни мне рубашку и одень галстук.       — Ч-что? — она чуть возмутилась, а Тоору сжал в ответ её ладони, мол, не горячись. Это подействовало. — Ещё что похуже придумать не мог? Что за бред, Ойкава-кун?       — Бред, не бред? Какая разница, если мы не уйдём, пока ты это не сделаешь, Адай-сан?       Кейго недовольно хмурится и поражённо вздыхает.       «Боже, как же хорошо он выглядит».       Кейго внезапно ощутила, что дышать становится тяжелее, и не потому, что она паршиво себя чувствует, а потому, что ей настолько хорошо, глядя на такую эстетику, что аж плохо. Сердце плавно переходило на сбитый ритм. Наконец подняв на него глаза, Ойкава посмотрел на неё так спокойно, серьёзно, что Адай почувствовала, что начала успокаиваться. Все протесты вдруг стали такими несущественными, улетучились под взглядом этой светло-кофейной, хитро мерцающей волны в радужке его глаз. И отчего-то она стала чертовски покорной, и захотелось большего, чем то, что он просит.       Он отпустил её руки, и Кейго ничего не ответила, только молча застёгивая пуговицы. Она подняла ворот рубашки и, стянув с шеи бордовый галстук, завязала не хуже Тоору. Она засунула его под свитер, но под укор Ойкавы: «Аккуратнее, я только вчера его погладил», пришлось приподнять мягкую ткань и, уже просунув под него руку, натянуть галстук вниз вдоль груди.       По завершению Ойкава благодарно растянул губы в своей фирменной приветливой улыбке.       — Ты внезапно такой послушной стала, Адай-са-а-ан.       — Теперь пошли в класс, — она вздохнула, пропустив его слова мимо ушей.       — Нет, я хочу, чтобы ты пообещала мне ещё кое-что в качестве извинений.       Она опять вздыхает:       — Что?       — Встретишься со мной на Танабате?       — Встречусь.       Ойкаву поразила лёгкость, с какой она быстро согласилась. А где препирания? Протесты? Бурная реакция?       — А юкату наденешь?       — Нет.       О, ясно. Он рано удивился.       — Почему?       — А всё, шанс был только один.       Ойкава недовольно фыркнул, ругая себя, что поспешил и неправильно сформулировал желание. Он набрал воздуха в лёгкие, чтобы попытаться как-то убедить семпая, но, в глубине души понимая, что это бесполезно после её непреклонного отказа, вздыхает, расслабляясь и тихо цыкнув³.       — Я надену юкату, если ты проиграешь на соревнованиях. Знаешь, в качестве утешительного приза.       Ясно, что она юкату на праздник не наденет. Ойкава не мог жертвовать своей победой ради того, чтобы поглядеть на семпая в традиционной одежде.       — Это нечестно!       — Я знаю. Именно поэтому я и задала это.