* * *
Это было четыре дня назад. Сейчас, вспоминая то занятие, Тоору до сих пор в недоумении, как это она может так спокойно реагировать на его манипуляции такого характера. Это однозначно ударяет по самомнению Ойкавы. Кейго вертится юлой где-то на кухне, в спешке занимаясь ужином. Последние два дня Мейан ошивается с друзьями, наверное, и сегодня не придёт ночевать. Ну и ладно. Адай всё равно. Но малыша Чиу и папу с работы нужно чем-то кормить, так что… Двери пошёл открывать младший брат. Он до сих пор смотрит на Ойкаву как-то восхищённо и, кажется, даже задерживает дыхание невольно. Наверное, это после того арта сестры, по которому Чиу узнал эти каштановые волосы и бело-голубую олимпийку с «Аоба Джосай». Но по просьбе онэ-сан он не стал рассказывать про рисунок. Но сегодня Тоору не заметил этого взгляда, который ему безусловно льстил. Наоборот, в его глазах было что-то хмурое или обиженное. — Приветик, Чиу-чан, — поздоровался Ойкава. Тот странно помолчал, а потом с задержкой кивнул, протягивая что-то в руке. — Что это? — Тоору уже разулся и присел на корточки напротив мальчишки. — Ты забыл его. — А, мой школьный значок, — Ойкава взял в руки круглый значок в форме волейбольного мяча и положил в карман олимпийки. — Я его потерял. — Угу. — Спасибо, — юноша обворожительно улыбнулся. Он в самом деле расстроился пропаже. — Ты приходил к нам в прошлый понедельник, да? Тогда я и нашёл его. — О, ясно, — всё, что выдал Ойкава. — Вы всегда занимаетесь такими вещами? Ойкава сначала правда не понял, о чём говорит Чиу-чан, но с осознанием внутренне напрягся. Он помолчал секунд десять, раздумывая, что ответить, но когда начал говорить, его голос звучал достаточно уверенно: — Да, часто, — весь характерный шарм Ойкавы пропал. Он сделал паузу. — Ты боишься, что я заберу у тебя сестру? — Чиу глянул на юношу, а потом понурил голову, расслабляя плечи. Видимо, это положительный ответ. — Этого не произойдёт. Она ведь твоя старшая сестра. — Ну… А ты кто? — А я твой старший братец, — Тоору улыбнулся и, устроившись на корточках поудобнее, прижал к себе мальчика, обнимая. Ойкава позволил себе такой жест, замечая в мальчике неподдельное беспокойство и всё его серьёзное отношение к этой теме. — Обещаю, что никогда не заберу у тебя онэ-сан, но можно Адай будет моей? — Хорошо. Кейго знает, что подслушивать — плохо, но сейчас это меркло на фоне волнующих её чувств и эмоций. «Что же этот придурок со мной делает?» Почему Ойкава сначала так нежно, почти любовно целует её руку, а сейчас говорит такое её брату? Он ведь целовал её руку исключительно ради того, чтобы подействовать на нервы, — Адай знает точно! Что же он творит?* * *
Адай была в замешательстве из-за Ойкавы. Странных ситуаций между ними становилось всё больше, размышления о возможных чувствах беспардонно занимали её черепушку и чертовски пугали. Решив, что утро вечера мудренее (хотя на часах всего лишь семь вечера), она просто сидит в кровати и читает немудрёный детектив по какой-то игре, которую советовал Мейан. За дверью отчётливо слышатся тяжёлые спешные шаги, и Адай невольно настораживается. «Видимо, будет ночевать до…» Но не успев закончить мысль, в комнату так же беспардонно и нагло врывается брат. Точнее, с ноги открывает дверь, так как руки были заняты пакетами. В комнате мгновенно повис знакомый запах горячих роллов, а на пакетах красовалась маркировка японского бренда. — Эй, — он бросил пакеты на пол, кроме одного, — я пришёл, и было бы неплохо обнять своего они-чана, особенно после той грёбаной выходки. Надеюсь, ты хорошенько запомнила тот момент, когда впечатала свою ногу, а потом ещё и башку мне в голову, потому что в следующий раз я такого не допущу. Можешь вообще гордиться, что у тебя получилось меня ударить, — Мейан, заметив её замешательство и то, что она даже пару слов не может выдавить в качестве какого-нибудь ответа, он ставит пакет на прикроватную тумбочку и падает к сестре на кровать рядом. — Ясно. М-м. Ну, давай. Давай. Я жду. Обними меня там, я не знаю. Ты же мне поставила синяк. Больно, знаешь ли, — «Мне как будто было не больно, придурок». — Твердолобая ведьма. Да, там суши, а в тех пакетах я купил нам парные шмотки на Танабату, да. Я же твой любимый мажор. С кем ты ещё так заживёшь, а? А теперь давай, я жду, — парень самостоятельно взял её руку и положил себе на голову. Адай, достаточно быстро отойдя от замешательства благодаря божественному запаху суши и соевого соуса со сладковатым имбирём, крепко обняла Мейана, второй рукой массируя его волосы и тихо посмеиваясь. — Я люблю тебя, чувак. — Да-да. Ты это говоришь, только когда я тебе что-то покупаю. Но я тоже тебя люблю, чувиха, но не настолько, чтобы обниматься с тобой весь вечер, поэтому давай жрать. — Ха-ха, не смущайся ты так. — Вот ещё! — парень самостоятельно взял её книгу и откинул на тумбочку. Он взял чёрный, приятно тёплый пакет и, развязав, достал две упаковки суши, одну из которых вручил сестре. — У тебя ведь не было планов на Танабату? Адай вздрогнула, вспоминая, что обещала пойти с Ойкавой. Отменить встречу с парнем она никак не могла, но будет некрасиво, если откажет Мейану… — Ну, вообще-то я планировала сходить с друзьями… Близнец заметил, как она жмётся и не уверена в своих же словах. Как же очевидно, боже. — Дай угадаю, с волейболистами, да? Кейго зыркнула на парня, хмурясь, а потом, понимая, что разрулить ситуацию как-то менее подозрительно не получится, тяжело вздохнула, угукнув. — Ха-ха, так и знал! В принципе, — он сделал паузу, — у меня тоже были планы. Адай хмыкнула: — С Хинами-чан? — Ага, — Мейан потерял контроль над собой и не сдержал довольной улыбки. — Но вообще-то не только. Я думал, что мы придём пораньше, пошвыряемся где-нибудь, пожрём, может, а потом с одногруппниками встречусь. Позже мы планировали разойтись кто куда. Я, например, к Хинами-чан, ты правильно угадала. — Так и знала, — Адай пожала плечами, повторив его слова. Она разломила палочки, принимаясь за трапезу, а Мейан специально доставуче громко хлюпал лимонадом, наверняка таким образом действуя на нервы. — Я не против. Точнее, я даже за. — Знаешь, — от его неуверенных слов атмосфера стала неловкой и немного тяжёлой. — Я не знаю, нравлюсь ли я Хинами-чан. Из-за того, что я чувствую к ней, я не могу объективно оценить её мнение насчёт меня. Это заставляет меня надеяться, что наши отношения не обречены на дружбу. Я хочу большего. Хочется как можно скорее перейти границу нынешних отношений, но не могу же я её влюбить в себя, — он немного помолчал, разжёвывая суши. — Да и вряд ли я ей всё-таки нравлюсь. Как ни крути, мне уже двадцать. Я скоро заканчиваю универ, а она только-только школу. Может, для неё возраст — важно? Или я просто не в её вкусе… «Возможно, не в её. Возможно, ей нравятся высокие парни с милым характером. Может, ей нравится другой стиль одежды в парнях и совсем другая манера общения, а не как у тебя. Совсем такие, как Ойкава-кун». — К чёрту. «Очень надеюсь, что Хинами-чан умная, и смотрит на ментальную составляющую». Мейан непонимающе и слегка удивлённо посмотрел на неё. — Ха? — К чёрту, — повторила она. — То, что я предложу, будет жестоко и даже грубо, но, думаю, весьма эффективно. Вы ведь часто списывались, пока ты был в Токио? — Да, мы даже созванивались по видео. — Отлично, — на пару мгновений воцарилась тишина, если не считать жевания еды. — Вообще, что тебе нравится в девушках? Мейан посмотрел на сестру как на сумасшедшую, а потом, подозрительно прищурившись, нехотя признался: — Ну, мне нравится, если они милые и немного стеснительные… — Ага, поиздеваться, да? Посмотреть на их реакцию, когда ты будешь докапываться до них со своими извращенскими замашками, верно? — Ой, не выёживайся, ага? Ты-то не лучше, признайся! Мы оба это знаем. — Хорошо, признаюсь, — девушка слабо улыбнулась. — А на лицо тебе насрать? — Не надо, — Кейго подавилась от смеха, а Мейан, сдерживаясь, широко улыбнулся. — Я не ты. Мне дорого внутреннее состояние девушки.* * *
Кейго чувствовала, будто ей больше некуда податься, кроме волейбольной тренировки. Не то чтобы она была против. Совсем нет. Однако ей не особо нравится, что Мейан иногда тоже приходит, так как «Дома скучно» (а как же малыш Чиу, ты, самовлюблённый говнюк?!). Не особо весомый аргумент, но Адай не жалко, пока он не позорится… Они были почти незаметны: молчали и никому не мешали, тем самым не приковывая к себе лишнее внимание волейболистов и не отвлекая их от тренировки. Оба близнеца внимательно наблюдали, стоя в дверном проёме зала. — Ох-ох, кто это к нам пожаловал? — Мейан с Адай одновременно повернулись. Голос одзи-сана они узнали мгновенно. Мужчина остановился, оглядывая близнецов. Он держал руки в карманах, а на груди висел свисток. — Здравствуйте, — парень кивнул. — Привет, бандит, — тот тоже кивнул. — Как мама? — Как обычно — всё в порядке. Чиу со мной приехал, мама на работе, гифу-сан тоже. — А с учёбой как? Не отлыниваешь? — дядя на пару секунд нахмурился, придавая своим словам большую серьёзность, а не как вопрос из вежливости. На Мейана этот ход подействовал, и он на мгновение растерялся. — Да, нормально всё. — Отлично, — мужчина вздохнул, делая шаг в сторону спортзала, а близнецы раступились, освобождая дорогу. — Вас подвезти потом? Они переглянулись: — Нет, спасибо, — быстро усвоив немой ответ брата, Адай ответила за обоих, слегка улыбнувшись в знак признательности. Мизогучи-старший только кивнул на это, проходя в зал. Почему-то Ирихаты-сенсея не было. Скорее всего, ближе к вечеру он уже ушёл домой, а ребята продолжили самостоятельную тренировку. Отчего-то Садаюки вернулся обратно. Может, его волнует подготовка команды перед межшкольными? Вряд ли, ведь он наверняка уверен в ребятах. Вдруг просто решил проконтролировать? Адай без понятия. Мейан вскинул в удивлении брови, глядя на силовую подачу Ойкавы (впервые оторвавшись от изучения Такараи, которая тихо стояла в противоположном от него углу). Макки принял подачу, но мяч перелетел на сторону Ойкавы. Он быстро оказался в нужном месте и ловко передал верхней Ивайзуми. Хаджиме с силой пробил в центр. Мизогучи издал какой-то странный смешок, что несколько насторожило девушку. Парень задорно толкнул её локтем: — Хэй, спорим, что мы так же сможем? — Адай громко подавилась воздухом, слегка возмутившись. Что этот придурок о себе возомнил? Он давно не занимается волейболом! А если даже где-то и занимается там, в Токио, то ему, как ни крути, далеко до Ойкавы Тоору, который занимается этим шесть дней в неделю по несколько часов. Но «мы»? Как он может всерьёз воспринимать навыки сестры, которая разрабатывает планы по отлыниванию с физкультуры как особую стратегию?! — Т-ты совсем, что ли? — вырвалось у Кейго. Она старалась говорить негромко, чтобы на них не отвлекались, но и так, чтобы брат услышал её сквозь призму скрипа кроссовок, хлопков ладоней об мяч, сам стук мяча и ненавязчивый гул спортсменов. — А что? У меня получалось, — он, кажется, был по-детски невинен и правда не понимал причины такой реакции. — Мы можем как-нибудь сыграть против твоих этих корешей, — Мейан ухмыльнулся. По решительному взгляду не видно, что он шутит. Раздался свисток. Близнецы не заметили, что у волейболистов небольшой перерыв. Эти слова вызвали в девушке неподдельную неловкость и возмущение. Она резко посмотрела на брата как на умалишённого, а стоило представить, как они пытаются играть против вон тех парней, у неё невольно розовели щёки, потому что это было бы ужасно. Достаточно вспомнить, как она упала в выпаде, «принимая» подачу, которая и близко не стояла, в сравнении с подачей Ойкавы. — Ты правда п-придурок, или да?! — негодование заставило Кейго безвольно повысить интонацию, но потом она совладала с собой. — Я не собираюсь играть против них, тем более с тобой! — Да ладно тебе. Мы же тренировались. — В детстве, дебил! Это было тринадцать лет назад! — Я в колледже иногда играю, ты на физкультуре. Мы прорвёмся. — Ты реально дурачок, что ли? Ты как будто не можешь оценить свои способности… — Что, хотите сыграть против парней? — одзи-сан ухмыляется, скрещивая на груди руки. — Либо играете, либо не мешайте. — Мы игр!.. — М-мы не меш-шаем! — крикнула Адай. Она нервно посмеивалась от смущения и неловкости, что заставило её голос дрожать. Она мельком заметила, как Ойкава тихо смеётся от этого, а остальная троица волейболистов были, похоже, готовы принять вызов от семпаев, но вряд ли они воспринимали их всерьёз. Кейго дала подзатыльник брату, таким образом пытаясь его вразумить, а потом заткнула рот ладонью, чтобы он больше их не позорил. Она быстро поклонилась, выкрикнув придушенное «Извините!» слишком взволнованно (при этом надавив Мейану на тыльную сторону шеи, что со стороны тоже выглядело как поклон. Не ей же одной просить прощения) и выскочила из зала, волоча за собой за шкирку и близнеца. Только дверь за близнецами захлопнулась, Макки громко хмыкнул. — Странные эти близнецы. — Он чем-то похож на Ойкаву, — высказался Ивайзуми. — Немного, — согласился Маттсун. — Ха? — Тоору удивился, резко посмотрев на товарищей. — Чем это? — Несколько самоуверенный, — негромко предположил Маттсун. — Думаете? Да нет, — он махнул рукой, — я… Ойкава не договорил. Кажется, весь зал замер, слушая, как близнецы ссорятся: — Лучше послушай взрослых! — Ты? Взрослый? Если ты ушёл в колледж, а я осталась в школе, то это не делает тебя взрослым! Ты не пикачу, эволюционировавший в Райчу, поэтому перестань нести чушь, тем более, мы близнецы, к твоему сведению! Мы больше, чем одногодки, придурок! И я старше тебя! — Перестань гордиться жалкими полторы минутами, чувиха, это не зрело! — Не зрело вот так вот ссориться, придурок! — Но ты же продолжаешь! — Потому что ты тоже орёшь! — А ну-ка заткнулись оба! — крикнул Мизогучи-сенсей, широко и громко распахнув двери. — Д-да! Извините! — точно так же громко крикнула Адай. — Ещё раз услышу громкий звук от вас — и расскажу всё отцу! Больше не появитесь на тренировке! И ты не исключение, Кейго Адай! — Д-да… — Точно странные… — Боже, какие они громкие, — хмыкнул Ойкава, изогнув губы, и отдал бутылку с водой Хинами-чан. Перерыв вот-вот закончится. Близнецы более не посмели беспокоить волейболистов: Адай было стыдно до чёртиков, Мейану стрёмно, да ещё и сестра вдалбливала нормы приличия и самоконтроля перед её кохаями. Это несомненно раздражало. Тренировка закончилась примерно спустя пятнадцать минут. Четвёрка третьегодок покинули спортзал, лицезрев, как те двое пассивно-агрессивно толкают друг друга (Мейан высматривал Такараи, но та каким-то неведомым образом незаметно улизнула). Наверное, у них случилась бы очередная перепалка, вероятно, перешедшая в драку или очередной рискованный спор, выйди они позже хоть на чуть-чуть. Завидев кохаев, брат с сестрой быстро угомонились. Парни ещё не придумали шутки про игру, поэтому оставили эту тему на потом. Повисло какое-то неловкое молчание. Они вшестером как-то украдкой переглянулись безо всякого подтекста, а потом так же молча двинулись в нужную сторону, устало перебирая ногами. Вечерняя прохлада хорошо освежала. Ойкава шёл между Адай-сан и Ива-чаном. Со стороны семпая был Мизогучи-сан, замыкающий, а справа — Ивайзуми, а там Маттсун. Вряд ли можно назвать Мейана лишним. Почему-то этой атмосферы не ощущалось. В первый раз — да, но не сейчас. Что это за магия их семейства. Удивительно, но сейчас, наверное, каждый почувствовал, как от Мейан-сана веет какой-то нехарактерной ему серьёзностью и холодом. Эта смесь навязывала предполагаемую силу и резкость. Не то чтобы Тоору напрягала эта неловкость, но молчание в данный момент ему однозначно не нравилось. Он мог бы поинтересоваться, почему у близнецов разные фамилии. Были, конечно, предположения, но это он может узнать лично у Кейдай, но его привлекала другая тема… — Адай-сан, — позвал Ойкава. — М? — девушка сразу глянула на него, будто ждала, что он вот-вот нарушит это молчание. Её это несколько не устраивало, и она, вероятно, как раз подбирала тему разговора, но Ойкава пришёл на спасение. Сейчас она мысленно отметила, что всё-таки его разговорчивость в большей степени хороша. — Может, ты всё-таки придёшь в юкате? — ненавязчиво интересуется Ойкава. Кейго машинально поджала губы: как знала, что он не отстанет с этим! — Знаешь, а то как-то некрасиво будет: мы все придём в юкатах, а ты нет. Спорим, что ты опять что-то чёрное наденешь? Кейго чуть хмурится. Она думала, что это его: «Встретишься со мной на Танабате?» подразумевало личную встречу. Но зная, что перед ней Ойкава Тоору, он, вероятно, что-то удумал. Она невольно издала какой-то нечленораздельный звук, похожий на гибрид «угх» и «мхм». Неужели это настолько очевидно?! Она в самом деле планировала прийти в тёмном, да и Мейан не радужный прикид приобрёл; у них вкусы в одежде были идентичны, в принципе, почти как и размеры. А если купишь себе толстовку, то лучше две, потому что одну она скомуниздит. — Я так и думал, — хмыкнул Макки. Он хлопнул с Маттсуном в ладоши, что заставило Адай улыбнуться. Ну как она может отказать? Но почувствовав на себе убийственный взгляд, прожигающий со стороны своим: «Не дай мне повода думать, что я зря потратил бабло на шмотки. Твои сопляки не разрушат мои планы», Кейго была не уверена и думала, как бы отказать. — Эй-эй, — вмешался Мейан, явно недовольный её паузой. Он не мог терпеть, когда что-то идёт не по плану. Даже такая мелочь, но… Для него это, видимо, не мелочь. Ещё Ойкава предполагал, что как раз в этот момент младший братик вмешается. — Простите, s'il vous plaît, но если я правильно вклинился в эти ваши школьные тёрки, то вы типа идёте вместе на Танабату, так ещё и юкаты надеваете? Если да, то идти — идите, а вот с юкатами — хренушки. — Боже-боже, что это? — интонация Адай стала заговорщической, и будто она сейчас станет сюсюкаться. — Я словно в гаремник попала. Брат глянул на неё искоса гневно-осуждающе, будто бы она топила котят последние лет пять, если не десять. — Меня сейчас радугой вырвет, — но Тоору с ним частично согласен. — Фу, мог бы и воздержаться от подобных фразочек. — Ха-а, — парень зачесал длинную чёлку назад, — мне плевать, с кем ты идёшь — это мы уже обсуждали, но вот наденешь ты то, как мы и договорились. — Да знаю я-я-я, — Кейго, кажется, начинала раздражаться. Она посмотрела на кохаев, — извините, но мы в самом деле уже договорились надеть парную одежду. Мейан фыркнул, не дав времени что-то ответить волейболистам: — Я уж думал, ты записалась в кидалово. — Ты правда придурок или да? — Адай сжала кулаки. Кажется, сейчас начнётся то, что собиралось ещё перед спортзалом, но волейболисты не стали вмешиваться: вдруг нет? — Ты сейчас реально запаниковал, что ли?! Дебил. Неужели ты так неуверен? — её прорвало. — Если ты хочешь чего-то или кого-то добиться, то ты должен быть уверен в своих поступках, ни капли не сомневаясь! — она сделала паузу. Адай намеревалась идти до конца, чтобы завершить этот поганый разговор, даже если это неуместно при спортсменах. — С ней ты так же себя ведёшь? Этот выпад юноше не понравился, но он выглядел сравнительно спокойным. — Ха-а? И это ты меня учишь, как что-то или кого-то добиваться? От тебя это смахивает на бред касательно межличностных отношений. Ты уж прости, чувиха, но от человека, который имеет отношения только в своей ветреной башке с выдуманными персонажами, это звучит неубедительно. — Ты хочешь поговорить об отношениях? — вмешался Макки. — Ойкава в этом шарит. Он тут у нас самый ветреный. — Ха? Что ты такое говоришь, Макки? — Тоору был оскорблён. — Я самый верный парень. Мейан заметил, как шатен посмотрел в этот момент на Адай. Может, это и было случайно, потому что он сначала глянул на этого «Макки», а потом на Кейго, будто оглядываясь в поисках поддержки, но Мизогучи показалось это странным. Поэтому он нагло оттаскивает сестру за шиворот пиджака за себя и встаёт между ними. — Ну так посоветуй что-нибудь, — фыркает Мейан. — Эй, — голос Адай показался угрожающе негромким, по сравнению с вышесказанной поучительной тирадой, — не приставай к моим кохаям со взглядом, будто это они быкуют. — Пф-фт, воу-воу, угомонись, — Мейан быстро остыл и выставил руки вперёд. Его позабавила её реакция. — Что? — Макки выглянул через Ива-чана, Дуракаву и Мизогучи-сана, посмотрев на семпая. — Кейдай защищает Ойкаву? — никто не понял: это было утверждение или вопрос. — Я и сам могу за себя постоять! — А перед Ивайзуми не такой смелый, — голос, наконец, подал Матсукава. — Угх! Это неправда! — Пф-ф-ф, — тем временем брат пытался сдержать смех. Он низко опустил голову и, кажется, стёр слезинки. — Чего ты смеёшься?! — возмутилась Адай. — Ты… Ха-ха, ты так печёшься о них, будто мамка какая-то, защищая детей от гопника. — Ты и есть самый настоящий г-гопник! Мейан расхохотался на эту ничтожную контратаку. Да она ещё и запнулась на слове! Его смех, открытый и сначала даже хриплый, но потом перерастает в по-детски звонкий, что в пору было бы услышать в метрах пятнадцати, будь они на оживлённой улице. У обоих близнецов такой смех редкий, как у Йошизавы-сенсей хорошая память. Он не скован комплексами; совсем как у Адай: такой, какой доводилось слышать самим волейболистам всего пару раз. — Боже, Адай-сан покраснела, — пропыхтел Ойкава, так же сдерживая хихиканье. — З-заткнись, Дуракава, — Макки засмеялся над этим так же громко, как и Мизогучи. Сейчас такой серьёзный семпай, как Адай, выглядела очень смущённой и звучала максимально неубедительно. — Как страшно, — Мейан толкнул её плечом. Кейго хотела сказать что-то на подобие: «Я тебе врежу с ноги как в тот раз», чтобы позлить воспоминаниями, но она сама понимала, что сейчас её слова вряд ли подействуют хоть на одного из них. Даже Хаджиме с Иссеем, один из которых вообще и слова не проронил за прогулку, а второй отделался одним предложением, заулыбались, даже не скрывая этого. Адай густо и мучительно краснела. Спустя минуту, когда все окончательно успокоились, Мейан вдруг продолжил: — И вообще, почему они называют тебя по имени? И что это ещё за «Кейдай»? — Открою секрет, что у друзей давать прозвища, — это нормально. Знать, что такое «Кейдай», достойны только избранные. Волейболисты тут же замолчали, акцентировав внимание. Тот не сразу ответил: — То, что ты кого-то называешь друзьями, уже звучит, как минимум, странно. И не составит труда догадаться, что означает «Кейдай». — Молодец, хоть смог догадаться. Мозги не атрофировались окончательно. Но это не значит, что ты имеешь право так меня называть, — она пожала плечами. Эти слова несколько льстили волейболистам, которые и придумали «Кейдай». — И людям свойственно меняться, к твоему сведению. Мейан на это только хмыкнул. Адай резко замерла: в метрах двадцати в свете фонаря она узнала Такараи. Брат так же узнал и остановился рядом, как и волейболисты, неуверенно уставившись на тех. — Ух, там Хинами-чан. — Я вижу, — кивнул Мейан, посмотрев на девушку, как на глупую. — Умница, а теперь топай к ней. — Ч-что? — Что слышал, дурачок. Давай, иди! — Я не готов! — Ты же её высматривал после тренировки! Ты готов. — Я уже перенастроился тут с вами! Адай растёрла ладони, пока Мейан пытался подобрать какие-то весомые аргументы в свою защиту, но так и не сумев выдавить что-то дельное, помимо бубнения, Кейго ударила его обоими руками по щекам. Не сразу оторвав их, она заметила тускло-алые покраснение, а тот ощутил его физически, морщась, будто съел лимон. Поняв сестру без слов, Мейан глубоко вздохнул, расправил плечи и, попрыгав на месте, трусцой двинулся к Хинами-чан. На ходу он ещё быстро помахал рукой сестре и новоиспечённым знакомым, на что Адай показала сжатые кулачки, мол, я за тебя болею. — Что это сейчас было? — спросил Ивайзуми, провожая взглядом парня, который уже подбежал к менеджеру и, судя по тому, как та вздрогнула и негромко вскрикнула, напугал её. — Мейану нравится Хинами-чан, поэтому я болею за их отношения. Волейболисты в лёгком шоке дружно перевели взгляд с парочки на семпая в немом вопросе. — Ну да, она ему нравится. Мы с детства знакомы с Хинами-чан, так что это было несколько ожидаемо. Как будто сюжет из манги. — Я думал, ты, как сестра, будешь ревновать, — предположил Маттсун. Может, личный опыт? — Ну, мне их отношения будут в какой-то степени выгодны. Может быть, из-за этого у меня нет этих чувств? — Адай пожала плечами на свой риторический вопрос. Она сдержалась, чтобы посмотреть на реакцию Тоору. Пара уже скрылась из виду, а эти пятеро снова двинулись, но немного замедлились: Маттсуну с Макки скоро сворачивать на свой квартал. — Так вот, что значили все эти многозначительные взгляды и акцент в интонациях с этими: «Ты должен быть уверен в своих поступках» и «С ней ты так же общаешься»? — спросил Ойкава, снова шагая рядом с Кейдай. — Да. Хотела, чтобы он начал быстрее действовать. — Ха-ха, — он быстро посмеялся, — ты сразу показалась не такой простой, — Ойкава засунул руки в карманы, мельком взглянув на небо: уже появились первые звёзды. Адай не нашла, что на это ответить. Через несколько метров они все остановились. — Значит, через неделю на площади со стороны храма в восемь? — уточнил Матсукава. Именно по таким данным они договорились встретиться на Танабате. — Ага, — Ойкава с Хаджиме одновременно ответили и кивнули так же, на что одарили друг друга странным взглядом. Если бы Кейго не встречалась с Ойкавой, она бы заметила искры, бурю и пламя. А ещё отличный сюжет для сёнэн-ай манги.