* * *
Кейго сопит и недовольно хмурит брови, наматывая круги по площадке. Сейчас третьегодки-волейболисты с семпаем мирно обедали в спортивном зале, где заранее договорились встретиться. Саваучи с Шидо и Ханамаки шутили между собой над Юудой, а Матсукава с Ивайзуми и Ойкавой переговаривались между собой, изредка ухмыляясь с подколов первых. Практически всех обеспокоило поведение девушки, но Такахиро с Тоору посоветовали не париться по этому поводу, что, собственно, они и сделали. Но для Саваучи и Шидо с Юудой, которые знают Кейго Адай чуть больше месяца, её неоднократные перепады настроения и всё сопутствующее было странным, поэтому… — Кейдай, что с тобой? — интересуется Юуда, засовывая в рот собу. Все дружно глянули на семпая, попивающую сок. Ойкава сбился с тринадцатого круга по залу. Ханамаки громко вздохнул, будто ему сейчас отец читает поучительную тираду в сотый раз. Это не ускользает от внимания Адай, поэтому она хмурится пуще, зыркнув на него, а потом жмурится, делая вдох: — А-а-ар-ргх! Вот скажи, Юуда-кун! Чем армрестлинг хуже спектакля? — она выжидающе уставилась на него, остановившись. Парня смутило такое внимание, и он замялся. — Можешь не утруждаться: это риторический вопрос, — пояснил Макки с набитым ртом. — Нет, я на полном серьёзе! — М-м, ну-у… Спектакль интереснее?.. — Ха-ха, как яро вчера Кейдай отстаивала армрестлинг на уроке, было точно зрелищнее, — прокомментировал Ойкава, а Ханамаки ухмыльнулся, кивнув. Это они запомнят на долго. — Хочу армрестлинг! — простонала Кейго куда-то в воздух, начиная шагать туда-сюда быстрее. — Почему? — Ойкава чуть улыбается. — Если хочешь подержать меня за руку, тебе не нужен повод, Адай-сан. — Это так… Не в её стиле, — негромко проговорил Хаджиме, скептически посмотрев на семпая. — Да при чём тут это?! Если бы всё-таки выбрали армрестлинг, то меня попросили бы нарисовать плакат, листовки, рекламу и всё! Понимаете? — посмотрев на них, парни не разделяли гениального плана с семпаем. — Угх! Это так легко! Просто нарисовать — и дело с концом! От меня бы отстали, и я могла бы насладиться атмосферой и всем прочим, у меня была бы куча времени, а в итоге я должна учить какой-то текст со сценарием, так более того, буду ещё и на сцене выступать! — Ох, нет… Это в её стиле… — Столько людей придут поглазеть! — «Так ещё и Ойкава в главной роли! Девчонок куча будет!» — Это же обосраться можно! Ур-ргх! Чёрт! — Да ладно тебе, Кейдай, — отмахнулся Макки, ухмыляясь. — Тебе-то легко говорить! Ты же только декорации лепишь! — Ага, — он задорно кивнул, улыбаясь шире, заставляя Кейго фыркнуть. — Ну, вам-то всё равно в кайф должно быть, — он многозначительно посмотрел на Ойкаву, а потом на девушку, выразительно приподняв брови. — Голубки, — подыгрывает Маттсун, кивая. — Перестаньте, засранцы, — Адай хмурится как никогда и вздёргивает подбородок, дерзко передёрнув плечами, этим создавая демоническую ауру. Её видят все кроме этих двоих. — Хах, мама злится, — как не вовремя Такахиро вспоминает старую шутку. — «Мама»? — уточняет Саваучи и Шидо в один голос. — Да-а, Кейдай так волнуется за нас. — Ха-ха, серьёзно? — Нет! Мне уже всё равно на!.. — «Уже»? А раньше всё-таки волнова?.. Кха-кха! — Маттсун не закончил предложение, как начинает громко кашлять, судорожно ударяя себя по груди, а Макки — по спине. — А я говорила не болтать с набитым ртом! — Адай зло-заботливо причитает, похлопывая по спине, но резко останавливается, когда от кашля ничего не остаётся, и Иссей заливается смехом, а другие подхватывают. Кейго больно ударяет его по плечу. — Придурок! — Ха-ха, видите?! — Чёртовы засранцы… Глядя на всё это, Ойкава отдалённо думает: семпай не хочет играть с ним в дуэте ключевую роль или просто избегает внимания? Наверное, она хочет держать дистанцию после произошедшего. Ну конечно. Это ожидаемо.* * *
На классном часу Йошизава-сенсей поддержала идею спектакля, игнорируя все: «Армрестлинг!» и «Парням самое то размяться и проверить силу!», «Можно устроить конкурс, кто самый сильный в школе!» Адай что, прозрачная?! Все девчонки класса поддержали Ойкаву в главной роли, а Макки «невзначай меж разговором» напомнил, что семпай борется со своей интровертностью, так что… Вторую главную роль поневоле получила она. Чёртов закон подлости! Чёртов Макки! В последнее время она так часто чертыхается. Волейболисты видят сходство с Ойкавой, что уже и не обращают внимания. Макото-кун — староста класса, — назначила ответственных за костюмы, декорации, сценарий, а сенсей выпросила разрешение на аренду одного из спортзалов. — М-м, — тянет Шизука, слишком скованный присутствием семпая. Кажется, только она одна нагнетала всю обстановку своим присутствием в классе после занятий, но Шуюми всего лишь накручивал себя той потасовки. Сейчас ученики «3-4» остались после уроков для обсуждения сценария на пьесу. Актёры — выяснить роли и действия, мастера и костюмеры — спланировать декорации и наряды. — Что ж, я ответственный за сценарий, поэтому начнём, — он прочистил горло, чуть не выронив листы с планом. Конечно, Адай заметила его скованность, но что она могла поделать? Она давно отпустила ситуацию с «отсылкой» и сейчас чувствовала лишь лёгкое раздражение, что должна задерживаться в свой законный досуг. Ей остаётся только вздыхать, терпеливо ожидая, когда кохай перейдёт к делу. — Я предлагаю переиграть сцену после титров из игры «Выживший»… Все знают её? В классе повисла гнетущая тишина. Конечно, вряд ли её кто-то знает: игра не очень-то популярная, старенькая, но Кейго играла в неё с братом. Ей не понравилась. Слишком умная, и недостаточно экшена. Мало, кому зайдёт такая. — Честно говоря, по моему скромному мнению и, не желая никого обидеть в этой дискуссии, чьё мнение отличается от моего, но всё же, рассматривая этот вопрос с другой точки зрения, в тоже время, не опротестовывая ничью позицию и, стараясь быть объективным, а также, принимая во внимание все без исключений аргументы других участников, искренне полагаю, что… — Да говори ты уже! — Макки недовольно сопит, но улыбается. — Деконструкция какой-либо сцены из игры не будет интересной или поучительной. Она будет абсолютно скучной из-за своего глубокого смысла и непопулярности среди молодёжи, — смущение перед другими было заглушено желанием пойти домой. — Сюжет получится слишком бессвязный и эгоцентричный. Да, пьеса может показаться многообещающей из-за того, что «неестественна» для типичных спектаклей на фестивале, но все ожидания будут подорваны. «Сила» постановок в их сюжете, и школьные в том числе. Шизука странно глянул на девушку, но та лишь упёрла взгляд в парту. Он хмурится: зачем это делать перед всеми? Хочет отплатить за тот день? — И что вы предлагаете? — Добавить забавного персонажа-клоуна, — Адай хмыкнула на свою идею. А ведь она хотела просто отыграть роль, чтобы от неё отстали. Но если ничего не изменить, почему бы не попытаться сделать из муки радость? Шуюми помедлил от удивления. Он инстинктивно перешёл в защитный режим, когда семпай не имела злого умысла. — Ну, семпай-то с ролью клоуна справится, — подколол Ёнсун. (Кейго начинает раздражаться из-за его шуток перед классом.) Ну Адай сама виновата, что назвала так своего будущего героя. — А если нет, то ты поможешь, — ответил Шизука. Конечно, не едкий подкол, но это заставило одноклассника заткнуться. — Сцену, которую ты предлагаешь… — неуверенно начала девушка. — Там ведь сражение какое-то морское?.. — Крушение корабля. Я планировал, что Ойкава-кун будет тем королём, которого показывали во второй части. — Можно изменить крушение на абордаж. — И ввести нового персонажа. Как вы предложили. — Буду капитаном пиратов. — Нужно постараться над атмосферой. — И добавить эпичную битву на клинках. — С рушащимися мачтами, а вокруг будут драться королевские солдаты с другими пиратами. — Отлично. Класс зевал, не все пытались уловить суть сказанного, но все заметили их синхронный мыслительный процесс. Вот они — мангаки. Строить сюжеты — по их части. Это вам не мячики в кольцо и через сетку перебрасывать.* * *
Сейчас, лёжа на холодном паркете, Кейго почему-то задумывается: помирились ли они с Шизукой или нет? Можно ли вообще счесть, что они были в ссоре? По сути парень ведь ничего такого не сделал, а просто попросил извиниться, нет? Адай себя накручивает?.. — Прости, Адай-сан. Сильно ушиблась? — спрашивает Ойкава, присев на корточки рядом. Ойкава тихо сглатывает и переводит взгляд с ног на лицо, поправив её юбку. Видимо, семпай настолько устала от репетиций, что уже всё равно на внешний вид. Она лежит звездой, гипнотизируя потолок спортзала. — Не понимаю, — тихо начала она, глянув на Тоору. — Чего? У Тоору рука чешется погладить Адай. Она выглядит как уставшая кошка, и хочется её поощрить за хорошую работу. Он ловит себя на странной мысли как нравится этот её вид: изнемождённая и чуть красная, тяжело дыша от усталости; такая беззащитная и этот режим «сильной-и-независимой» отключён. Вспоминая, что это его девушка, пах по-тёплому сковывает узлом. Он гладит её пальцем по скуле и улыбается шире, чуть щурясь, когда она подаётся ему под руку. — Как ты можешь так падать на пол, чтобы вернуть или поднять мяч? Да не только ты, все волейболисты… Это ведь так больно, — отчего-то она переходит на шёпот и выглядит так, будто на последнем издыхании и вот-вот умрёт. — Ха-ха, ну, мы тренируемся. Поэтому если и было неприятно первые пару лет, то сейчас я уже привык. — Волейбол — это, конечно, весело, но хорошо, что я не пошла в связующие, — она невесело смеётся. Ойкава видит, как семпай тянула руку к нему, но остановилась и быстро одёрнула, когда сзади подошёл Шизука. Парень смотрит на часы: — Может, на сегодня вам, семпай, хватит? Выглядите изнемождённой. — Я даже не знаю, сколько раз грохнулась… — Восемнадцать, — невозмутимо отвечает Шуюми. — Ха-а?! Ты ещё и считал?! Шизука смотрит на семпая, будто это она единственный странный человек. — Ещё Ханамаки-сан снял на видео одну из репетиций. — Не пропустил ни одного твоего падения, — Такахиро хмыкает за Шизукой, в руках играя телефоном. — Уже всё скинул в «Лайме». — Спасибо, — семпай недовольно глядит на друга, приподнимаясь на локтях. — Посмотрите дома, — велит мангака. — Постарайтесь, пожалуйста, запомнить на каких моментах появляются ловушки: на фестивале не будет возможности подсказать вам. — Поняла. Адай вздыхает и, с помощью Ойкавы, поднимается на ноги. В спортзале работа идёт своим чередом: парни красят декорации, имитируя огонь, наводят атмосферу хаоса; девушки снимают мерки со своих одноклассников, чтобы пошить нечто смахивающие на мундиры или пиратские шмотки. Глядя на них, Адай снова раздражается: она помнит как Тоору приветливо общался с одной из девчонок, пока та мерила его. Засранец! Но она старается отвлечься, направив мысли в другое русло. Сценарий пьесы был таков: рассказчик просвещает зрителей в незамысловатую историю, как один принц наследует престол великого государства и возвращается из дальнего плавания; ему и его команде остаётся всего ничего до родного дома, но группировка пиратов решила на них хорошо наживиться. Так более того, пиратами заправляет талантливый вор, у которого разбой и жажда денег течёт по венам. Несложно догадаться, кто играет эту роль, но никому не известно, что это — девушка. Кейго не понимает эту дилемму: и интересно немного, но как банально. Идёт сражение. И приспичило же двум мангакам сделать нечто невероятное, имея на руках волейболиста и девушку с сидячим образом жизни. Как эти двое должны уворачиваться от подставных ловушек из рушащегося корабля? Кейго восемнадцать раз падала: то за канат зацепится, то запнётся об коробку, то не выдержит выпада от Ойкавы (всё-таки он сильный и не всегда ему удаётся контролировать мощь), а то и попадёт лишний раз от пластикового штурвала. Всё это планировалось сделать куда эпичнее: два столкнувшихся в волнующем бою лидера проходят сквозь «огонь» и сражающиеся команды, при этом успевая уворачиваться и драться на шпагах одновременно. А в самом конце, когда молодому талантливому пирату удаётся захватить главную ценность — корону — она, вспрыгнув на одну из мачт, перерубает канат с дополнительным весом и взлетает в воздух, а там перепрыгивает на смотровую площадку, откуда сама глядела за тренировками волейболистов, и скрывается в толпе зрителей, ускользнув буквально с победой и богатством в руках. Только вот до фестиваля остаётся всего-ничего, а текущий результат на репетициях далёк от достойного представления. Размышляя над всей плачевностью своего положения, Кейго уже переоделась, перекусила, выполнила домашку и вот, на часах половина восьмого, и она вспоминает о наличии брата, занимающегося боевой подготовкой. Он-то должен знать, как сражаться как минимум на палках! Собравшись с духом, Кейго звонит Мейану по видеосвязи. Через несколько секунд на планшете высвечивается почти своя рожа. Кажется, он спал… — Эй, йоу, чувак!.. — «Семь тридцать вечера пятницы! Какого чёрта тебе надо?! Ничего?! Отлично! Тогда я сваливаю!» — кричит в ответ парень, сонно вытирая глаза. — Эй-эй, нет! У меня есть, что сказать! — «Живее, амёба». — Ха-ха, как бы ты амёба среди нас двоих обычно… Но не суть! У меня к тебе важное дело! Пожалуйста, научи меня драться с палкой! Тренер Мейан-сан должен это знать! — «С шестом что ли?» — Им самым! — «Зачем тебе?» — Культурный фестиваль. Я в главной роли в спектакле. — «А-а, — он понятливо кивает, хихикая в подушку, — точно, ты же школьница». — Так Мейан-сан меня научит? — Кейго раздражённо вздыхает и закатывает глаза. — «Эх, ладно, всё равно разбудила. Научу, но ты дашь в долг до конца месяца». — Ладно… — «Найди палку какую-нибудь, грушу или столб и жди. Сейчас я тоже встану и найду чего-нибудь». Когда всё было найдено и два недобойца готовы, Мейан продолжил: — «В чём твоя проблема? Ты ведь не хочешь кого-то покалечить, верно?» — Нет, конечно. Думаю, мне просто нужны основы… Защиты? Блока? Знаешь, просто помахать палками, но чтобы это выглядело умело. - «Ты ведь понимаешь, что за один вечер ты мало чему научишься? Нужно тренироваться до самого начала фестиваля, на репетициях…» — Я знаю! И я готова. — «Вау. Когда это ты начала выкладываться на полную помимо манги?» — Это сейчас важно? — «Ладно-ладно, не агрись, а то заплачешь ещё. Короче смотри, ты должна встать в правильную стойку, — Мейан в экране отошёл назад, повторяя всё, как перечислял, — встаёшь прямо напротив противника, сгибаешь чутка коленки, спину так же немного нагибаешь. В этот момент не расслабляйся. Шест перед собой держи на уровне бёдер. Если ниже или выше, то согнулась неправильно. — Встала, — Кейго повторила движения, сравнивая с инструкцией. Мейан одобрил кивком. — «Блок или атака говорила, да?.. Ты можешь начать свою «атаку» сбив шест оппонента в сторону, — Мейан показал движение, будто ударяет палкой по воображаемой другой, сделав выпад вперёд. — Это делается резким рубящим движением по кратчайшей траектории…» — Воу-воу-воу, чел, подожди, — Адай остановила его поучения. — Мне нужно сделать «вид», что мы дерёмся, но мне не надо покалечить кого-то. — «Я понял. Но для самообороны лишним уроком не будет. Если тебе нужно сделать «вид», то делай, как я говорю, но по нарошку. Ты же умеешь себя контролировать? Но самое главное — не забывай про ноги: чем чаще ты ими будешь перебирать, тем лучше создастся эффект, будто ты отступаешь, но при этом держишь оборону, понимаешь? Всё-таки, вы актёры, а не профи как я». — Понимаю и… Ты говоришь о том, что мне нужно. — «Естественно, — он самодовольно хмыкнул. — Ты можешь сделать размашистый удар, но по договорённости, что в этот момент оппонент будет отступать. Будет выглядеть пафосно и реалистично, если ты научишься каким-нибудь трюкам, м-м, знаешь, даже тупо прокручивая палку в руках всяко будет лучше». Кейго заворожённо наблюдала, как брат синхронно выполняет движения с шестом: они были плавны, но достаточно болезненны при контакте с противником; Мизогучи выполнял всё медленно, чтобы сестра успела проследить, но она знала, что по-настоящему они делаются со скоростью, что будет куда сложнее углядеть за трюком. Девушка анализировала жест, стойку, каждый шаг в тот или иной момент. Это всего лишь базовые упражнения. Удастся ей освоить их? Придётся много стараться.* * *
— Какого чёрта у тебя с каждым днём всё больше пластырей на лице?! — Ивайзуми хмурится, и Адай кажется, что он готов сломать палочки в руках от одного вида медицинской наклейки на щеке (это Кейго слишком сильно замахнулась, что прилетело в лицо). Ойкава с Ханамаки только вздыхают на это всё. — Я тренируюсь, — серьёзно отвечает Кейго. — Хах? — Тренируюсь к спектаклю. Увы, большего сказать не могу — спойлер, а я хочу, чтобы ты, Ива-кун, насладился постановкой, иначе зачем так усердно трудиться, когда ты всё будешь знать? Хаджиме недоумённо изгибает брови, а Маттсун выглядывает на семпая, хрустя морковкой. Они удивлённо замолчали на пару секунд. — Ты слишком много тренируешься для обычного спектакля, Адай-сан, — причитает Ойкава, на мгновение прикрывая глаза и вздыхая. — Но я хочу добиться желаемого результата, — Кейго перевела взгляд на свой бенто. — За всю школу… Не только старшую, а в целом, у меня мало приятных воспоминаний. Да и, может быть, это хоть как-то поможет мне побороть интровертность? Поэтому раз на нас как главных актёрах лежит большая ответственность, почему бы не выложиться на полную, оставив что-то хорошее в памяти для себя и других? — Кейго замолчала. Она едва ли узнавала себя: такое желание возникало только при создание манги, когда хочется нарисовать действительно что-то годное, но чтобы хотелось на школьных мероприятиях… Такое впервые. Брат и друзья, видимо, тоже не узнавали девушку. — Так что, пожалуйста, ты тоже постарайся, Ойкава-кун. Тоору секундно помедлил, в удивлении вскинув брови, а потом довольно улыбнулся. — Разумеется. — Что ж, ты доел? Если да, то вставай, нужно потренироваться. — Ха?! Снова? Знаешь, тренироваться на полный желудок — не самое правильное решение! — Да ладно тебе, чего ты так ломаешься? Тебе-то надо только постоять с палкой и помахать чуть-чуть. — Давай на следующей перемене, — выдержка Тоору постепенно ломается, и он на грани соглашения. И к чёрту, что ему потом будет не очень хорошо. Кейго чуть хмурится и удручённо поджимает губы со взглядом, будто её только что предали. Она смотрит на Ойкаву, а тот вздрагивает под таким напором. — Ты ведь только что пообещал… — Л-ладно! Ладно! Ты довольна?! Троица волейболистов тихо посмеиваются: как же виртуозно семпай манипулирует капитаном, что он с отчаянием готов на всё, а ведь совсем недавно он так вертел девчонками многих школ, а не только Сейджо.* * *
Утро понедельника. До начала мероприятия оставалось несколько часов. «3-4» класс с классруком заворожённо наблюдал за репетицией. Последней репетицией перед культурным фестивалем. Всё было проделано очень гладко, будто Кейго с Ойкавой играли этот спектакль каждый день. Они представляли собой превосходный дуэт. За это время они оставались тренироваться сверхурочно, трудясь сверхчеловеческими усилиями, и живыми свидетелями тому были третьегодки-волейболисты, наблюдая за их физическими подвигами (за что неоднократно получали нагоняи от Ивайзуми). Парочка стремилась к своему идеалу, а их команды, наблюдая за всем этим днём, не желали отставать, ведомые особыми чувствами. И вот, решающий момент — Кейго должна отступить. — Давайте, Кейго-семпай! — кричит у входа в спортзал Шизука, руководящий процессом. — Пока успеваете, хватаете корону и!.. — Я знаю! Первые дни Кейго медлила: её движения были скованы страхом облажаться. Нет, она не боялась высоты, но с сидячим режимом двадцать четыре на семь её не каждый день заставляют вживаться в роль акробата. Пол застелен матами, высота небольшая, каждое движение детально продумано и на очередной репетиции манёвра, трюк получался почти идеально. Кейго действительно это удавалось. Её пробирало чувство гордости за себя, что у неё это получается. А потом приятное «послевкусие» и адреналин, который так редко испытываешь. Ей нравилось это чувства, нравилась эта пьеса, нравилась команда, и в последние дни она в шутку думает: «А может в актёры податься?» Адай пробивает блок, выворачивая замудрённым движением палку из рук волейболиста, хватает корону с его прекрасных волос и, запрыгнув на твёрдую конструкцию, ловкими движениями отцепляет канат с грузными мешками. Настолько тяжёлыми, что Кейго должна намотать на запястье верёвку, чтобы не упасть, когда они будут её в противовес быстро поднимать. Всё задуманное проходит на «отлично» и, оказавшись на парапете мачты, Кейго перепрыгивает через перила смотровой площадки, глядя вниз на Ойкаву, а там на учителя с одноклассниками. Коленки подкашиваются. Адай опускается на пол, тихо посмеиваясь; адреналин всё ещё хлещет нервы, и на душе сразу спокойно, будто камень упал, когда под задницей чувствуется холодный твёрдый пол, а ноги приятно ноют от усталости. У неё, чёрт возьми, получилось! Опять получилось сделать этот трюк! Она чувствует себя героем из популярной манги. Да, высота всего пять с половиной метров, и манёвр несложный, но… Она собой гордится. Внизу ей хлопают, поздравляют и говорят им повторить всё так же по красоте и на спектакле; доверяют актёрам вывести их класс лучшим на параллели и благодарят всех за работу. Вот оно — одно из лучших чувств. Оправдать собственные надежды, доставить удовольствие окружающим и получить должную похвалу. Это нечто.* * *
Их спектакль начинался в двенадцать. До этого времени Кейго успела перекусить в косплей-кафе у Хинами-чан, которая вырядилась в Манки Луффи. Было мило. Адай уже представила смущённо-взволнованное лицо брата, когда увидел просто фотку своей девушки. Ещё поглядела за армрестлинг-баттлом за звание «Самого сильного» в «3-2» классе. Матсукава был судьёй, а Ивайзуми почти выиграл. Адай была одной из болельщиц Ива-куна, пока Ойкава выёживался, что может лучше, в попытке захватить внимание семпая. В раунде с Хаджиме он проиграл, увы. Когда время неумолимо близилось к обеду, Кейго начинала чувствовать волнение. А натягивая костюм, она уже проклинала себя, мысленно причитая, на какое дерьмо она опять подписалась. На лбу красовалась тёмно-бордовая бандана, подвязывая растрёпанные волосы и собирая наверх; какая-то длиннополая рубашка, потрёпанный жизнью и временем мужской жакет болотно-зелёной окраской, широкие штанцы и сапоги. Кейдай выглядела прямо как Мейан или другими словами — женоподобный парень, подстать роли. Чувство, что собирали костюмы по принципу «с мира по нитке». Наряды пиратов вообще были… Очень реалистичные. Они выглядели как Вест-индийские бомжи семнадцатого века, пока кавалерия короля смотрелась как кавалерией короля, расхаживающие в новеньких, недавно сшитых девчонками из клуба рукоделия, мундирах и шляпах. Но Ойкава Тоору как всегда был прекрасен, выделяясь из общей массы: на нём был белоснежный мундир с бирюзовыми вставками — характерными цветами школы; золотые погоны выделяли его значимость из армии, а с плеча свисала накидка, идеально подчёркивая линию плеч, шикарно пропорционально оставаясь наравне с ремнями и шлицами с застёжками. Он был невероятен. Будто бы само лицо Аоба Джосай. И глядя на него с другого конца класса-гримёрной, Адай чувствует, как к щекам приливает жар, и коленки подкашиваются. Вокруг него крутились девчонки, спрашивая, нужно ли с чем-то помочь, пока другие актёры выпрашивали эту самую помощь, пытаясь самостоятельно что-то застегнуть. Это бесило. Прекрасно знают, что его девушка в этом же классе, а всё равно назло выёживаются. Хотелось перед всеми продемонстрировать, что он её, чтобы ни одна девчонка к нему не приблизилась. Да даже не посмотрела! Боже… Адай ужасный собственник. Она опять злится на себя, но поздно осознаёт, что просто прожигает в нём дыру и, встретившись глазами, даже не отведёт взгляда. Ойкава не выдерживает такого напора и, извинившись перед девушками, отмазался, что должен повторить движения с семпаем. Быстро проскользнув между ними, он берёт Кейго под руку и выводит из класса. — Господи, Адай-сан, ты так смотрела на меня, будто живьём готова съесть, — Тоору смущённо улыбается, остановившись на пустующем лестничном пролёте. — Порву этих девчонок нахер, — демоническим голосом говорит та. — Ха-ха, тогда некому будет нам завидовать. — Пофиг. Какого чёрта они крутятся вокруг тебя, когда могли бы и другим помочь? Тоору замер от её слов. Он сомневается, что когда-нибудь привыкнет к её прямолинейности. Как она может быть такой милой и серьёзной одновременно?! А потом и вздрагивает, когда семпай прислоняется к его широкой груди лбом, испуская тяжёлый вздох. Ойкава знает, как много она тренировалась, и поэтому тоже не отставал от неё. Знает, как семпай устала, и как заслуживает большего за свои усилия. Ему хочется дать это что-то, чтобы просто сделать её довольной. Отчего это? Думать над чувствами совсем не хочется, но он мучительно ёрзает и не может сосредоточиться, раздумывая над её чувствами. Нравится ли он ей в романтическом плане? Должен, ведь Ойкава приятной наружности, он умеет ублажать и дарить нежность, но зная, что семпай — исключение из всех тех девчонок, что признавались ему и дарили подарки, Тоору сомневается. Что нужно сделать, чтобы получить от неё большего? Ему мало её симпатии как к личности, но прокручивая на репите её слова: «Ты мне нравишься», он почти ликует как при очередной победе на матче. Это чувство быстро проходит, потому что победу над Кейго Адай он вряд ли когда-нибудь в этой жизни одержит. Кейго быстро успокаивается, ощущая желанное тепло, и кажется, что ей сейчас всё под силу и даже трудно контролируемые чувства. — Ревнуешь? * — Ась? — Адай поднимает на него глаза грозового неба с неподдельным недоумением и чуть улыбается от воспоминаний: — А мне ещё что-то втирал, мол это я порчу моменты. Сам-то переводишь тему. Хотя я с тобой согласна: хочу кушать. Давай перекусим после фестиваля? Только не в кафе у «1-3» класса, а то там слишком много твоих фанаток. Я, пожалуй, сожру их, если они будут приставать к моему кохаю. Ха-ха, ты слишком милый. Потрепала бы тебе волосы, но ты прекрасно выглядишь, — Кейго улыбается ему и глядит на наручные часы: скоро выходить. — Давай уже выдвигаться. Может быть, нас уже ищут. Ойкава неспешно кивает. Она оценила его внешний вид и… Разумеется, она ревнует. Наверное, хорошо, что она не поняла задуманного смысла. Тоору достаточно и этого.* * *
— Тебе не сбежать! Свет в зале был приглушен, а из массивных колонок, замаскированных под пороховые почки, доносился плеск моря, скрип деревянного пола, звуки выстрелов и скрежет сабель. Получилось весьма атмосферно — невозможно отрицать, — прямо как и задумывали Кейго с Шуюми. Смотровая площадка была целиком и полностью плотно забита учениками. Глупо опровергать, что спектакль «3-4» профильного класса, — нечто обыденное, ведь это самая масштабная постановка. Они выбрали сложную идею граничащую с невероятной, потому что другие классы предпочитали косплей-кафе, соревнования по армрестлингу, мини-концерт и всё подобное. Да, спектакль тоже можно найти в списке мероприятий каждый год, но… На памяти Йошизавы-сенсей, Томохисы-сенсея, Кибуджи-сенсея… Да чёрт, любого преподавателя старшей Сейджо никто так хорошо не справлялся с ролями и не решался на рискованные трюки! Капитан пиратов и король приковывали к себе всеобщее внимание, прекрасно выделяясь из массовки. Так и задумано, но… Они были невероятны. Они согласовали каждый жест, выпад, синхронно передвигаясь по всему спортзалу в странном танце, будто дервиши, кружась сквозь сцепившиеся парочки пиратов-гвардейцев и перепрыгивая через препятствия в виде канатов, сабль, «трупов», не путаясь в порванных парусах и сетках с мачт, характерных кораблю во время абордажа. Настал долгожданный момент, и Ойкава Тоору затаил дыхание вместе со зрителями. Семпай хватает корону и запрыгивает на твёрдую конструкцию, останавливается и оборачивается, окинув парня победным взглядом с искрами азарта. Глядя на неё снизу вверх, Ойкава неуместно подмечает её грациозность, и то, как она уверено держится. В противовес он ощущает беспокойство, какое чувствует каждый раз, когда она готовится к трюку. — Корона у меня, так что arrivederci e buona giornata! Девушка наиграно отдаёт честь, хватаясь за верёвку крепче. Ойкава стоит, не шевелясь и впившись взглядом в фигуру девушки, будто боится, что от этого зависит мировая экономика. Йошизава-сенсей шепчет ему, чтобы отошёл, а Шуюми-чан рядом махает руками, мол, назад, но он их игнорирует. Ойкава ничего не чувствует кроме внутренней дрожи и навязчивого волнения, когда девушка срывается на середине мачты. Ему требуется мгновение, чтобы сориентироваться и оказаться под нужным углом, и уже через секунду он ловит девушку. Она не успела и вскрикнуть: насколько всё быстро произошло. На уровне интуиции он знал, что это случится, но всё равно не может угомонить подрагивающие пальцы на теле девушки. Ойкава знал, что не нужно отходить, как и игнорировать предчувствие. Он шумно сглатывает. Зал замер в ступоре, не понимая: часть постановки или несчастный случай? На актёрах слишком большая ответственность. Лучше свести всё к первому варианту, чем поднять шум. Они отвечают за эмоции всех этих людей. Ойкава опускается на одно колено, усаживая на него девушку. Вовремя спала бандана, и по сюжету раскрывается, что капитан пиратов — девушка; а на длинных волосах чудесным образом оказывается корона. Кому нужны эти исторические формальности? Логичный сюжет? Поэтому Тоору не придумывает ничего более лучшего, чем: — Я говорил: тебе не сбежать, королева. Он смотрит в её глаза мягким взглядом (стараясь подавить в первую очередь своё волнение), читает страх и чувствует как она содрогается в его руках; шепчет успокаивающее: «Всё хорошо, я тебя держу», и прижимает к себе крепче. Кейго едва ли совладает в чувствами, в то время как в зале раздаются аплодисменты и свет затухает полностью. Единственным освещением был дневной свет в дверях спортзала. Актёры направляются к нему, пропуская первыми пару. Йошизава-сенсей гладит её по щекам, спрашивая, всё ли в порядке. Та жалко кивает в ответ, а потом жмётся ближе к парню, кусая губы.* * *
Адай было достаточно всего получаса, чтобы полностью успокоиться. Да, она всё ещё была в небольшом шоке от произошедшего, но уже, правда, в порядке. Оказалось, что верёвка перетёрлась от постоянного использования, поэтому решающего трюка под весом не выдержала. Отчего-то было обидно, что на репетициях Кейго чувствовала уверенность, у неё отлично получалась последняя сцена, но на самом представлении всё пошло к чертям. Поганый закон подлости и… Грёбаный гороскоп. Не ошибся. Говорила ведь мама: «Будь осторожнее, могут быть травмы», а Кейго забыла напрочь. Растяжения и ушибы обеспечены точно, если бы не Ойкава-кун. Очень неуместно, но «3-4» класс старался не подавать виду касательно произошедшего. Вели себя, будто бы так и задумано. И Кейго сама так попросила: не хотелось лишних волнений. Зачем, если всё хорошо? Поэтому сейчас, как ни в чём не бывало, она стояла напротив третьегодки из параллели. Кажется, он одолел Хаджиме-куна в армрестлинге. Засранец, а ведь Адай болела за кохая! Кейго пребывала в пофигистичной меланхолии от произошедшего. Плевать, что ей сейчас признаётся «Самый сильный ученик Сейджо». Плевать, что меньше часа назад она сорвалась. Желание поскорее отшить его и один вопрос в голове: «Где носит Ойкаву?» — Слушай, семпай, — парень до сих пор не снял титульную ленту с груди, явно красуясь ею перед всеми. Наверное, гордо расхаживает по коридору и специально готовился перед признанием после спектакля. Безымянный третьегодка держится весьма уверена и даже чуть самодовольно. — Я не знаю, правда ли те слухи, что вы, типа, с Ойкавой встречаетесь, но… — Это чистейшая правда, — Адай заметно вздрагивает и не может сдержать улыбку, когда слышит до боли знакомый голос, а сильные руки опускаются на плечи, демонстративно приобнимая. Наконец, дождалась своего короля-спасителя, пусть и с опозданием. — Прости, эм?.. — Ох, неважно, удачки, — парень выставил ладони в примирительном жесте, скорее ретируясь с заднего двора. Парочка несколько секунд смотрела ему вслед, пока Адай не начала: — Как ты узнал, что я здесь? — девушка запрокинула голову назад прямо на плечо Тоору, скосив на него взгляд. Шатен недовольно изогнул губы, хмурясь на место, откуда только что скрылся силач, а потом неспешно опустил глаза на семпая. Она почувствовала как он растирает пальцами её плечо. — Увидел, как ты уходила с каким-то парнем, — на его губах расплылась улыбка, — и тут я понял, что это — мой звёздный час. — Надеюсь, ты совершенно случайно меня увидел, а не целенаправленно следил за мной, — Адай тоже улыбается, склоняя голову, и у Тоору мурашки волной от её горячего дыхания на шее. — За кого ты меня принимаешь, Кейдай? — он драматично удивился, но всего на пару секунд. — Кстати, это уже не какая-то пиратская сценка, а больше смахивает на сказку, как будто принц спасает принцессу от злодея или… — Ага, а принц — это, типа, ты? — Мне ещё никогда не доводилось играть роль принца, но сегодня я с ней отлично справился. — Никто не сомневался. — Хах? А как же жаркий поцелуй от принцессы своему спасителю? Адай беззлобно хмыкает. Она приподнимается на носочки, грубовато хватая его за грудки мундира, которые одноклассницы так заботливо приглаживали. Кейго втянула юношу в поцелуй; их зубы случайно ударились с неприятным щелчком, но никто из них, казалось, не возражал, жадно целуя, отчаянно сжимая друг друга руками, как будто им нужно быть ближе, чем они уже были. Тоору не чувствовал себя плохо из-за «инцидента», и он слишком долго ждал её. Мысль, что с семпаем всё хорошо, и знание, что он ей нравится, дарили необходимое спокойствие. — И не называй меня принцессой, — Кейго похлопала его по груди словно какого-то шкета, и Ойкава не может не ухмыльнуться. — Точно, ты ведь моя королева. Кейго бросает на него усмирительный взгляд, мол, не выёживайся, я серьёзно, но улыбка выдаёт её с потрохами. Ойкава не может подавить ухмылку, когда она уходит со словами: «Выйди позже». Всё-таки как же ему повезло с ней. И с друзьями тоже. Слева всего в метре от Ойкавы окно коридора медленно раздвигается в сторону: Макки с Маттсуном довольно лыбятся, подперев руками щёки оперевшись на подоконник, а Ивайзуми чуть ухмыляется, скрестив на груди руки: — Делать это дерьмо в общественных местах? Неужели вам совсем не стыдно? — Хаджиме щурится, склонив голову. — Чокнутые, — Маттсун усмехается. — Мне это нравится. — Милашки, — Макки под боком хихикает.