* * *
— Доброе утро, Ойкава-сан. — Утречка, Шизука-чан. Шизука мученически вздыхает: не любит, когда к нему обращаются на «чан» в издевательской манере, но ничего поделать не может. Его недовольный вздох замечает и Ойкава, и Кейго. Тоору улыбается чуть шире. Чувствует себя засранцем. — Это наша последняя прогулка, и мы от тебя отстанем, — Адай не больно пихает Ойкаву локтем, но он всё равно драматично скулит. — Так что ты можешь хоть раз обойтись без этого, пожалуйста? — Без чего, Адай-сан? Я просто поздоровался. Она вздохнула: — Не криви душой. У тебя доброе сердце. Ойкава не нанимался гидом. Он любит гулять по Буэнос-Айрес и всё такое, но он определённо предпочёл бы компанию семпая. Без Шизуки. Но пока они как мангака и редактор впитывали информацию о городе, о колониях семнадцатого века из рассказов экскурсовода, он чувствовал себя третьим лишним. Тоору меланхолично вздыхает, но никто не обращает внимания. Ладно. Хорошо. Он просто довольствуется быть рядом… Кому он врёт? Ойкава каждый вечер лениво чертыхался, тихо цыкал и огорчённо вздыхал — в единственное время, когда они с Кейго оба были дома. Она его игнорировала. Правда, иногда смотрела, как на придурка, но упорно молчала. На тренировках Тоору всегда дольше всех практикуется. Последнюю неделю, которую Адай прогуливает с Шизукой, Ойкава возвращается позднее обычного. Загружает себя делами, перенапрягаясь, пытаясь забыться, но тоскливее меньше не становилось. Надо признать, Тоору требует от неё внимания, которого она ему не обещала. Он знает, что не имеет права претендовать на это, и всё равно чудовищно тоскливо. Но, когда он возвращается с практики, и несёт ей молочный коктейль, а она радостно (не без усталости в глазах) улыбается в ответ, Тоору готов на всё ради неё с большим энтузиазмом. А если первая пригласит поужинать в кафешке у дома, то вечер заведомо будет отличный. Он чувствует, как по течению времени влюбляется в эту женщину сильнее, так что он готов ещё немного потерпеть. В конце концов, этот день — ничто с теми четырьмя годами. Отвлекаясь от своей глубокой и бредовой тоски, Ойкава подмечает, что сегодня экскурсия по-особенному скучная. Вероятно, это зависит от экскурсовода и его подачи информации. Однако Адай с Шизукой выглядят сосредоточенными, и делают быстрые пометки в блокнотах, изредка перешептываясь советами. Они довольно близки. Их не смущает близость лиц, чтобы расслышать друг друга, но уважают личное пространство. Шизука будет внимательно слушать её, не позволив себе перебить семпая, а Адай с уважением примет его исправления. Но, несмотря на то, что они знакомы около восьми лет, держат дистанцию. Как бы Тоору не волновался и не унывал, что Адай целую неделю проводит с этим парнем наедине (лишь пару раз их путешествие разделял Ойкава), сейчас он не сомневается, что Шизука точно не питает к ней тёплые чувства: ясно как божий день. — Ойкава, — внезапно зовёт Адай. Он вздрагивает. (Она чуть касается пальцами его костяшек, взглядом спрашивая «Ты чего?», а он в ответ чуть улыбается: «Всё в порядке».) — Как проводим Шизуку-куна, перекусим в кафе? Тоору удивлённо моргает. Ему требуется пара секунд, чтобы переварить информацию. (Она предлагает ему это в третий раз — Тоору помнит каждый — но он счастлив, как в первый.) Мужчина активно кивает, чувствуя странную сухость в горле. — Будете праздновать мой отъезд? — саркастично интересуется Шуюми, чуть ухмыляясь. — Будем отмечать начало нашего отпуска с Кейдай, — беззлобно поправляет Тоору. Адай смущённо отворачивается. «Наконец-то». — Вообще-то отпуск мой, а ты всё время пропадаешь на тренировках, — женщина быстро берёт себя в руки. — Так что нет смысла, и это обычный перекус. — Ах-х, неправда, это ты целыми днями с Шизука-чаном. Если бы ты была дома, я бы посвящал тебе большую часть времени. — Нет необходимости, можешь не утруждаться, — Кейго, кажется, довольствуется грубоватым подколом, но он не обижается. — Да ладно, я думал, ты скучаешь по своему лучшему другу. — Матсукавы здесь нет. Удар ниже пояса. Тоору возмущённо задыхается, а Адай ухмыляется, гордая ответом. Даже злорадствует. — Хах, тогда у меня достаточно времени, чтобы подняться выше него. Блеск в его глазах и почти зловещий изгиб улыбки заставляют сердце Адай биться быстрее, взлететь до небес от предвкушения «их отпуска». У неё предательски краснеют щёки: его фактическое превосходство и буквальное доминирование с этим выражением… Она находит это возбуждающим. Чувствует себя беззащитной, и ей это извращённо нравится. — Звучит как обещание. — Это оно и есть. Шуюми они кажутся старой супружеской парой. Он сдерживается от искушения скривиться.* * *
— Только не говори, что ты хочешь отрастить щетину. Ни Кейго, ни Тоору уже не помнят, как их ленивый разговор перетёк в это русло, но сейчас Адай смотрит на него, как будто он сказал, что инопланетяне существуют. — А что? Мне кажется, я бы смотрелся очень даже хорошо, — он любовно трогает свой подбородок, задумчиво глядя на потолок. Она всё ещё смотрит на него этим взглядом — он чувствует это — до того момента, пока не приносят еду. — Ну, а что насчёт тебя? — Меня? Кейго застывает с чуть приоткрытым ртом, она держит вилку с намотанной лапшой, и выглядит это всё комично. Ойкава чуть улыбается. Он несколько минут подряд гипнотизирует её взглядом, сейчас он замечает, что распущенные волосы ей наверняка помешают трапезничать. У него зудят пальцы, и он позволяет себе нежно заправить прядь волос ей за ухо, пальцами слегка касаясь скул. — Угм. — Мне тоже отрастить щетину? — Да нет же, — он скулит, что она неправильно поняла, — я про волосы. Волосы! — он не успевает сообразить, что смущённая его жестом, она всё сводит в шутку. — Краска выцвела, да и отрасли. — Он активно жестикулирует — всегда, когда волнуется. А потом они оба секунду молчат. Мужчина опирается на ладонь, его глаза изучают с той постоянной, невозмутимой интенсивностью, к которой Адай никогда не привыкнет. — Держу пари, ты выглядела бы миленько с каштановыми волосами, — он улыбается игриво и широко, он откровенно флиртует, никак иначе, и определённо намекает на их потенциальную схожесть во внешности. — Заткнись и ешь. Остывает. Это только начало их отпуска, точно хорошее начало.