Dad and son

      Изуку бы никогда не сказал отцу, куда на самом деле пропадают его тетради. Вот только объяснить почему его школьная форма в соке, будет сложнее. Как минимум из-за того, что сам Мидория обычно его не пьёт.       В этот раз к издевательству присоединилась какая-то девчонка, поддержавшая Бакуго в том, что Изуку жалок. Но если Кацчан обычно просто набил бы ему лицо, девочка нашла способ по интереснее: испортила одежду. После этого Мидории ещё и парту пришлось вытирать.       Он уже привык, но всё это по прежнему задевает. Да, Изуку научился делать непоколебимый вид, что ему абсолютно плевать, что его тетради сжигают, парту разрисовывают и расписывают не самыми приятными словами, а также, временами, бьют.       Но самым мерзким было то, что даже учителя не обращают внимание на это. Когда Бакуго пнул его стул так, чтобы Мидория упал, ругали не Кацуки. А его, Изуку. Будто Мидория сам со стулом упал, серьёзно.       Беспричудный, Деку, идиот, дурачьё, задрот, неудачник…Он ничего не забыл?       Не все учителя такие, конечно. Например, Сато-сэнсэй. Он, кажется, был самым молодым из коллектива — всего-то двадцать пять лет, — но точно самым добрым. У него Изуку всегда мог ненадолго задержаться, «уточнить несколько деталей к проекту» или что-то подобное, хотя на деле они просто сидели в тишине и пили чай. Наверное, за это парень был благодарен учителю больше всего: тот не задавал вопросов, давая простую молчаливую поддержку. Но, к сожалению, они оба понимали, что и сделать нечто большее ему не под силу.       А ещё Изуку скучал по временам, когда в младшей школе после уроков за ним приходил Айзава, и потом Мидория ждал его на работе, в Юэй. Он любил это место. И особенно он любил наблюдать за тренировками. Да, Сотриголова запрещал, конечно, но Изуку часто незаметно проскальзывал в спортзал и анализировал. Это получалось у него хорошо.       Он снова отрывается от мыслей, рассматривая асфальт. Мокрое пятно на чёрной форме неприятно мозолит глаза, но Мидория пытается не обращать на это внимания.       Изуку усердно оттирает очередные надписи с рабочего места, «любезно» оставленные одноклассниками на большой перемене. — Черт, его родители наверно будут в гневе когда узнают, что я сделала…       Он узнаёт этот голос. Та девочка, что облила его сегодня на обеде. — Пф, брось, — Мидория не знает чей это голос. Точнее, знает, но не помнит имени этого парня, — Моя мама сказала, что ни разу не видела его родителей на собраниях. Говорят, что у него только один родитель и тому на него плевать! — С чего вы взяли?       Изуку будто заклинивает. Да как они только смеют…! — Если бы не было, то, думаю, его отец или мать уже бы пришли разбираться!       Мидория сжимает кулаки до побеление костяшек. Это бесит, раздражает, что кто-то, даже не зная его отца, говорит о нем что-то подобное!       Тот парень, он же не был прав, да? — Е-ей, Деку!       Изуку замирает, но потом уходит, спешно ускоряя шаг. Он не хочет быть сегодня ещё и побитым. Синяки не так уж и быстро сходят. — Ты меня ещё и игнорируешь, беспричудный задрот?!       Мидория понимал что если побежит, то будет хуже. У этих двоих соратников были квирки (хоть и крайне бесполезные, по мнению Изуку), а про причуду и физическую подготовку Бакуго и говорить нечего.       Он загнан в угол. Снова.       Иногда Изуку думал, что при рождении его прокляли. Потому что знал, как бы не тренировался, никогда не сможет противостоять людям, которые роют ему могилу словами. Да, он не слабак и как биться знает, но попросту не может. Ведь это дети. Такие же дети, как и он сам. Просто они много не понимают. Это логично, что после того, что в новостях и различных СМИ всё время мелькают статьи, в которых ни разу не упоминаются, кроме как «пострадавшие», обычные беспричудные люди, будто бы от них действительно нет пользы, кроме как играть роль «жертв», у многих сложится именно такое впечатление. Что уж говорить про Бакуго и его друзей? После таких мыслей драться попросту не хочется. Потому, единственное, чего в такие моменты желает Изуку — чтобы всё это скорее кончилось.       Тем более, что если ты даёшь отпор, это кончается ещё хуже.       Мидория пытается высвободиться из сильной хватки Кацуки, когда тот вцепляется в его плечо.       Закономерно, не выходит.       А потом Бакуго отпустил его, чуть ли не швырнув через всю дорожку. Изуку упал и с приглушённым шипением проехался по асфальту.       Кажется, Кацуки использовал взрывы. Во-первых, обычным толчком так не откинет. Во-вторых, Мидория даже через пиджак чувствовал горячую ладонь.       Когда звон в ушах утихает, Изуку слышит смех. И вправду, наблюдать за тем, как твой друг издевается над каким-то жалким пареньком так смешно, не правда ли?       Мидория приподнимается на локти и смотрит на ребят: смеющийся Бакуго и два подчинённых. Он даже не пытался запоминать их имён, собственно, зачем? Впрочем, кажется, и сам Кацуки тоже не старался это сделать. Забавно.       Изуку быстро поднимается и, разворачиваясь, уходит.       Щёку жжёт. Круто, кажется, он и ею проехался по тротуару. Черт, это будет уже сложно скрыть.       Парень слышит то, как негодует Кацуки, кидая ему в спину очередную порцию оскорблений.       Интересно, друзья бы за него заступились?       Только вот незадача. У Изуку этих друзей попросту нет.       Хотя, он бы очень хотел их иметь. Если задуматься, у Мидории никогда не было таких друзей, о которых говорят «Не разлей вода». В раннем детстве, может, и были какие-то приятели, но таких, что и в огонь и в воду — никогда.       Парень раздосадовано вздохнул, выйдя на людную улицу.       И, конечно, куда без косых взглядов?..       Форма в пыли, да ещё с каким-то мерзким пятном, волосы на голове скорее были похожи на гнездо, не хватало только птенцов. На плечах желтый рюкзак и полу-мертвое выражения лица.       Парень и впрямь выглядел так, будто его сбил автобус, а он потом просто встал и пошёл дальше.       Хотя Изуку сбил не автобус, а «лучший друг».

***

      Айзава несколько миллисекунд изучал взглядом форму сына. — Изуку!       В дверном проёме появилась зелёная макушка. — Да?       Парень зашёл в комнату полностью и оперся головой о дверь. — Что с твоей формой?       Мидория быстро закусил губу и устремил взгляд на пиджак в руках отца. — Ничего такого. Просто… Споткнулся и упал.       Изуку тихо молился, чтобы то, что он лгал, было не слишком заметно. Хотя, отчасти, он сказал и правду. — Дай угадаю. Там было разлито что-то липкое?       Айзава со спокойным лицом приподнял бровь.       Точно, пятно от сока. — Ну, меня случайно облили. Та девочка, она просто рядом сидела, вот случайно и опрокинула. —Изуку, — Шота глубоко вздохнул и продолжил, — Не пытайся врать. У тебя не получается делать это хорошо, когда ты нервничаешь.       Что ж, Изуку ожидал что его раскроют. Варианты с упертостью не пройдут. У него и правда это плохо получается. — Ладно, первое отчасти ложь, а про сок я правду сказал. — Ты и там тоже врал. — С чего ты взял? — Изуку, ты никогда не ходишь в столовую, потому и берёшь еду с собой в школу. Или та девочка взяла стул и подсела к твоей парте? А то я не знаю, как можно так «опрокинуть» сок.       Мидория тихо вздыхает и, становясь ровно, опускает голову, устремляет взгляд на взъерошенного Исаму. Кот, тихо мурлыкая, терся об его ноги, даже не подозревая, что у его хозяина сейчас начнутся капитальные проблемы. Как, собственно, и сам парень. — Изуку, подними-ка голову.       Парень делает это даже не думая. Отец сразу нахмурился. Хоть, Изуку и пытался уклонится от руки, у него не вышло. — Теперь я жду объяснений ещё и по поводу этого. —Ну, — Мидория приглушенно шипит, когда Сотриголова проводит по мелким царапинам пальцем, — Когда я выходил из школы, какой-то парень задел меня, я споткнулся, упал и щекой по асфальту. Это просто царапины, честно! — Как же тебя так задели, что ты по дороге проехался?       Изуку пожимает плечами и нервно прикусывает и без того искусанную губу. — Не пытайся мне врать. Ты же знаешь, я всё равно узнаю правду. — Я… Меня толкнули. Но все правда хорошо.       Шота громко вздыхает и ещё сильнее поджимает губы. — А сок? — Облили.       Повисшую в комнате тишину прикрывало только шуршание одежды, закинутой в машинку.       Молчание неприятно давило на разум заставляя Изуку представлять последствия. От безобидных наставлений, что делать, если все заходит слишком далеко, до настойчивых расспросов. — Я пойду…       Мидория развернулся на пятках собираясь покинуть комнату. Но не тут-то было. Айзава крепко схватил сына за плечо. Дежавю какое-то… — Стоять.       Выдыхая, парень повернулся к Голове-Очищения. Мужчина был слегка нахмурен, хотя по взгляду Изуку понимал, что ждать чего-то хорошего бесполезно. Ну, или приятного. — Твои синяки это тоже, — Айзава не успел договорить вопрос как его перебили. — Ты их замечал?.. — Лги и дури кого угодно, со мной не пройдёт, проблемный ребёнок. Так что про синяки? — Да.       Изуку нет смысла что-либо объяснять. Шота — чёртов учитель. Конечно, он догадался. Хватало дать парочку зацепок, как у него в голове всё встало на свои места. — Бакуго?       Парень слабо кивает. Взгляд с лица отца непроизвольно ползёт на кота, который уже уселся в углу душевой. — Изуку, у меня всего лишь два вопроса, — Мидория не подымает взгляд, продолжая, с долей вины, пялится на домашнее животное, — Первое, как долго это продолжается? — Издёвки? — Да. — Более глобальные, наверное, где-то с середины года.       Подросток мельком подымает взгляд на Шоту. Айзава лишь кивает, отмечая что-то про себя. — Второе, почему ты мне не сказал?       Почему? Изуку, собственно, сам не знает. Кажется, для него это было в порядке вещей. Просто молчать и игнорировать проблему. Впервые, когда это произошло парень просто посчитал, что он сам справится. Что не нужно, чтобы отец беспокоился по этому поводу. — Я…Не хотел чтобы ты беспокоился по этому поводу.       Айзава устало качает головой и скромно обнял сына. — Изуку, если бы ты сказал сразу я бы беспокоился в разы меньше. — Извини, — парень порывисто ответил на объятья.       Айзава тихо цыкнул и коротко потрепал пацана по голове. — Что ты собираешься делать? — Терпеть до конца, — Изуку непринуждённо пожимает плечами, будто говорит о чём-то обыденном, — Год остался. А что ещё делать? —Давать сдачи. Или обратиться к учителям.       Парень грустно хмыкнул. — Они знают. — И закрывают на это глаза? — в голосе Шоты читались нотки удивления, смешанные с раздражением. — Угу… Думаю, если бы они могли, сами бы комментировали мою беспричудность. А так просто бездействуют.       Подросток снова кусает губы, ближе прижимаясь к отцу. Шота подбадривающие хлопает Изуку по спине, но не отталкивает, вовсе не сопротивляясь такому «напору».       Айзава хмурится сильнее и мысленно обещает себе на неделе "заскочить" в школу. Побеседовать. Конечно, чтобы Изу не узнал. А пока, он тяжело вздыхает и, отстранившись от сына, смотрит ему в глаза. — Хочешь покажу несколько приемов для завершения драки?