Dad and son

— Напомни, сколько ему исполняется? — подал голос Ямада. — Тринадцать, — монотонно ответил Шота, не отводя взгляд от бумаг. — И ты уже решил что подарить? — тут же бесцеремонно влезла Полночь. — Нет, — Айзава раздражённо повёл плечом, чуть фыркая, чтобы скрыть нервозность, — Не мешайте. — Ну, как знаешь, — Немури пожала плечами и покинула учительскую, пока Хизаши, недовольно цокнув, вернулся к работе.       Как бы Сотриголова не делал вид, его и вправду немного беспокоило то, что до дня рождения Изуку остался всего один день, а он абсолютно не догадывался, что можно было бы подарить.       Какую-нибудь фигурку, связанную с про-героями? Вряд ли: Мидория их никогда не коллекционировал, да и, если уж покупал, то предпочитал делать это на свои накопления, вечно говоря Шоте, что ему неудобно просить, чтобы тот платил за его побрякушки. Ребёнок.       Но зато мужчине не нужно было беспокоиться из-за празднования.: наверно, одной из черт, которая передалась от Шоты Изуку, была любовь к спокойствию. Ну, или относительному спокойствию.       Ни Мидория, ни Айзава особо не любили шумно развлекаться, и именно поэтому любое празднование в квартире было довольно-таки тихим. Конечно, тогда на столе обязательно было какое-нибудь сладкое и подарки, но не более.       Да и Изуку никогда не имел пристрастия к неудержному веселью и оживленным разговорам с друзьями, которых, как не кстати, Шота так и не увидел.       Айзава лишь тихо хмыкнул. Он, конечно, подозревал что у пацана будет не так уж много вариантов общения, но неужели парнишка где-то умудрился найти себе «проблемных» друзей? В последнее время Изуку всё время где-то пропадает…       Мысли мужчины медленно перетекли к списку учащихся. Кажется, завтра у его класса очередной тест.

***

      Шота ещё несколько секунд упрямо буравил взглядом экран мобильника.       Полтора дня пролетело слишком быстро. А может Сотриголова просто был слишком погружен в работу, чтобы париться о том сколько времени на часах.       Айзава хотелось развернуться и прийти уже не в десять, а в одиннадцать или в двенадцать ночи.       Он чуть окончательно не пропустил день рождения сына.       А ещё он не купил подарок.       Мужчина поморщился. Теперь он чувствовал себя ещё более паршиво.       С Изуку они же так и не пересеклись с утра: Голову-Очищения срочно вызывали на патруль, поэтому поздравлять сына Шоте придётся именно сейчас. Только вот как это сделать? Идей было не густо, если не сказать, что не было вообще. В голове будто ураган прошёл, оставив ощущения пустого давления.       Айзава в очередной раз шумно вздыхает и поворачивает ключ в замочной скважине. Отступать некуда, да и не привык он сбегать от проблем.       Изуку сейчас не спит, так что нужно будет обязательно что-то сказать.       Лишь бы не было как в прошлом году. Тогда Мидория попал под дождь, потерял кроссовки (даже до сих пор затрудняясь объяснить, как так умудрился), да ещё и подхватил ангину, но отключился лишь после того, как таки дождался возвращения отца прямо у него на руках.       Сейчас в квартире темно и тихо. Разве что, с кухни раздавались шорохи и разного рода копошения.       Айзава глубоко вздыхает. Сегодня четверг, чего Изуку ещё не завалился спать? Обычно Мидория, конечно, не спит, но когда у Шоты патрули, он старается не засиживаться допоздна.       Хотя сегодня у пацана день рождения, так что он, конечно же, хочет его отпраздновать обязательно с отцом. А Сотриголова так и не достал подарок. Всё-таки хреновый из него получился отец…       В сознании тут же всплыло возмущённое лицо Изу, готового броситься с жаром опровергать такие "ужасные" мысли, и Айзава постарался скорее выкинуть образ из головы.       Ладно, не совсем уж хреновый отец, но явно не самый лучший.       Голова-Очищения закрыл дверь. Беззвучными шагами направился в комнату. — Изуку, что мы говорили насчёт режима? — съязвил Шота, хмуро смотря на сына.       Тот сидел за столом, временами позёвывая, перебирал страницы тетради и периодически что-то помечал. — Сказал человек, за всю рабочую неделю спящий в среднем 10-15 часов, — в ответ фыркнул подросток, разворачиваясь и смотря на отца.       Мидория выглядел как обычно: темно-зелёные кудряшки падающие на лоб, веснушчатое лицо и широко раскрытые, как у ребёнка, глаза. Разве что разбитая губа портила сей милейший вид. — Что с лицом? — устало выдохнул Айзава, размеренным шагом подходя к Мидории и присаживаясь рядом. — Я подрался с одноклассником, но, в отличие от меня, у него фингал, — усмехнувшись, тот отвёл взгляд в сторону. — Кто это был? — Не поверишь. — Удиви меня, — Шота хмыкнул, шумно выдыхая. — Кацуки, — кратко, но с нотками гордости ответил парнишка. — Я учил тебя драться не для того, чтобы ты махался с другими школьниками, — на всякий случай напомнил про-герой, строго сузив глаза. Он уже имел представление, кто именно является инициатором подобных стычек, да и характер сына знал достаточно хорошо, но, как говорится, «повторение — мать учения». — Он первый начал провоцировать, — развёл руками Мидория и расслабленно откинулся на спинку стула.       Айзава громко вздохнул, вяло потрепав парня по голове. — Что произошло? — спокойно спросил он, всматриваясь в лицо Мидории.       Парень закусил губу и размытым взглядом уставился в стол, отчего в Айзаве вновь проснулось постыдное желание страдальчески закатить глаза. — Изуку, что произошло? — ещё повторил Сотриголова, упрямо глядя сыну в глаза. — Это был единичный случай, — сказал, как отрезал. Голова-Очищение преувеличенно-спокойно прикрыл глаза и потёр виски. — Подробности? — Кхм, ну, — Изуку замялся, сжав край футболки, — Это было несколько необдуманным решением. Он начал подстегивать из-за того, что меня никто не поздравил с моим «бесполезным рождением», — на последних словах Изуку скопировал презрительно-издевательский тон Бакуго, отчего Шота непроизвольно стиснул зубы так, что желваки заиграли, — Ну... Я и не выдержал и дал ему в глаз… — Меня в школу не вызвали? — Нет, учитель пришёл тогда, когда Бакуго замахивался второй раз, так что нас просто «помирили».       Айзава тихо вздохнул и, разжав кулаки (когда только успел так разозлиться?!), ещё раз потрепал пацана по голове. Мидория тут же расплылся в довольной улыбке, словно Исаму, нажравшийся сметаны — разве что не замурлыкал — после чего вернулся к тетради, заметив, что отец погрузился в раздумия, ненадолго выпадая из реальности.       Сотриголова же, вновь столкнувшись с подобной историей, на этот раз серьёзно призадумался. Отрицать, что Кацуки мог позволить себе такое — глупо. Особенно, учитывая то, что тот любит самоутверждаться. В частности — за счёт Изуку. Эта болезненная зацикленность на его пацане временами начинала по-настоящему пугать Шоту: он ненавязчиво наводил справки о ситуации в школе уже на протяжении нескольких лет — в особенности после случая, когда пацан на протяжении более полугода успешно скрывал от него, грёбанного про-героя, тот факт, что над ним издевались — и с удивлением отметил, что Бакуго на многих уроках вёл себя как примерный и прилежный ученик. Но стоило только Мидории появиться где-то на горизонте, у того в голове что-то щёлкало, и очень редко всё сводилось лишь к словесным перепалкам между бывшими друзьями.       Айзава тут же зацепился за эти слова, отчего давняя, никак не желающая либо окончательно сформироваться, либо исчезнуть к чёртовой матери мысль, наконец, начала принимать чёткие очертания.       Друзья детства, однажды прекратившие нормальное общение по инициативе того же Бакуго. Кажется — Айзава в быстром темпе, практически не глядя, нашёл в сумке ноутбук, вбивая что-то в поисковой строке, — окончательно они рассорились, когда Кацуки с ещё какими-то ребятами довольно сильно изувечил Абэ Мэсэйоши (да кто такие имена детям даёт-то?!), сына какого-то там госслужащего.       Шота пробежался глазами по одной статейке, незаметно кивая самому себе. Да, так и есть. Мамаша пострадавшего вначале даже подала заявление в полицию, но вскоре его отозвала, отчего особенного развития ситуация не набрала, однако в какой-то газетёнке написали.       Ещё раз перечитав абзац, мужчина хмыкнул, давя усмешку. Героический подвиг Изуку забыт не был, а даже наоборот, настолько преувеличен, что создавалось впечатление, будто этого Мэ... (как его?) Мэсэйоши пацан не от задир защитил, а как минимум из пасти самой смерти вытащил.       Если учитывать то, что в то время такая писанина была ещё достаточно читаемой, статья могла быть спокойно замечена и самим Кацуки... И если брать во внимание тот факт, что младший Бакуго страстно желал, и до сих пор желает, во что бы то ни стало сделаться героем, становится понятно, отчего главным виноватым стал именно Мидория. К тому же, мальчик мог воспринять Изуку скорее за конкурента, ведь тогда ещё не было доподлинно известно, что он беспричудный.       Айзава глубоко вздохнул, устало проведя руками по лицу и всем своим видом показывая, как ему это всё надоело.       Впрочем, теперь можно было подумать, как использовать полученную информацию на пользу. Кацуки явно стремится поступить в Юэй, однако с такими импульсивностью и эго ему будет сложно там освоиться. Также, он явно расчитывает на свои природные данные: силу, харизму и неплохой ум. Однако совсем не умеет работать сообща. Значит, стоит показать подростку, что не одними умениями можно заслужить уважение и место в обществе. И в этом, возможно, согласится поучаствовать Изуку... Всё-таки, он так и не отказался от своего — Айзава всё ещё считал его абсолютно бредовым — решения пойти на геройский факультет.       Из размышлений мужчину вывел встревоженный голос: — Пап?       Мидория осторожно сжимал плечо Сотриголовы. Заметив, что на него, наконец, обратили внимание, пацан иронично изогнул бровь, строгим голосом напоминая: — Кажется, это ты совсем недавно напоминал мне о режиме?.. — Ладно, шутник, — отмахнулся от него Шота, но вспомнив кое-что, запнулся с ответом, — Тогда... С днем рождения.       Мидория в ту же секунду расцвёл в улыбке и полез обниматься, хотя по глазам было видно, что некоторые вопросы мужчине ещё зададут. — Подарка нет. Во-первых, я не знал что подарить, а во-вторых…       Про-герой не успел договорить. — Брось, всё нормально! — резво перебил его сын, отстраняясь, — Я просто думал, что ты решишь совсем не поздравлять меня… Так что, спасибо. — Ты думал, что я проигнорирую твой праздник? — хрипло прыснул смехом Шота, всё же нахмурившись, — Я, по-твоему, настолько ужасный отец? — Конечно нет! Просто... Ты в последнее время так занят, — пацан стыдливо отвел взгляд, быстро меняя тему, — Хочешь Собу? — Откуда у нас Соба? — приподняв бровь, спросил Айзава, наблюдая за подхватившемся с места Изуку.       Мидория лишь быстро открыл холодильник и достал оттуда две упаковки лапши из ближайшей фастфуд-забегаловки. — У нас было нечего поесть, поэтому я, вот, сгонял. Будем считать потраченные деньги за подарок. Мне. И тебе немного.       Шота привычно усмехнулся и всмотрелся в улыбчиво-ехидное, но ставшее таким родным лицо Мидории. Вздохнул, соглашаясь. — Давай, грей.