Не верь никому

21 сентября, Сеул, Двенадцатый полицейский участок 11:40

Во всех полицейских участках всегда царила странноватая атмосфера смеси суеты и тоскливой рутины. Как именно это было возможно, никто не мог сказать, однако все, кто работал в подобных учреждениях, ощущали это на себе. Все вокруг были заняты и сновали туда-сюда с выражением глубокой озабоченности на протокольных лицах. Создавалось впечатление, что в этом месте было строжайше запрещено улыбаться. И никто не улыбался. К участку вела довольно широкая аллея, которую кто-то из остроумных бывших коллег КёнСу как-то назвал «дорогой смерти». Тогда это казалось очень глупым, сейчас же КёнСу был готов понять смешливого товарища: каждый шаг по ровной асфальтированной поверхности давался с огромным трудом и высасывал все жизненные силы, как гигантская пиявка. КёнСу медленно дошёл до здания участка и, проведя ладонью по лбу, с удивлением посмотрел на неё: она была влажная, несмотря на то что стоял довольно свежий сентябрьский день. Из участка то и дело выходили люди разной степени обеспокоенности, в форме и без. Никто не обращал внимания на невысокого человека, одиноко стоявшего напротив выхода. Наконец КёнСу резко выдохнул и, собрав в кулак волю и остатки решимости, быстро поднялся по лестнице. Он застыл у администраторской стойки, невольно оробев перед пронзительным взглядом женщины в форме.  — Я… Мне нужно к капитану, — тихо произнёс он. — Отдел особо тяжких. Меня зовут До КёнСу. Показалось ему или нет, что глаза женщины за стёклами очков недобро сверкнули? Как бы то ни было, женщина в форме ограничилась лишь вежливым кивком и сняла трубку внутреннего телефона.  — По какому вы вопросу? — деловито спросила она, листая пухлый потрёпанный телефонный справочник.  — Трудоустройство, — полушепотом проговорил КёнСу, наклонившись пониже. Сотрудница полиции невозмутимо кивнула и, набрав короткий номер, прижала трубку к уху. После непродолжительного разговора, ни слова из которого КёнСу не слышал, женщина положила трубку, подняла голову и вымолвила:  — Он ждёт вас. Как я поняла, дорогу вы уже знаете? КёнСу горько усмехнулся. О, да, он знал дорогу, знал её превосходно. Старик Ли ЧанСон терпеть его не мог, ведь из-за него, из-за оправдательных приговоров репутация полиции неуклонно падала. Как старый капитан только его не называл: и «лупоглазым дьяволом», и «змеиным языком»… А теперь — какая ирония! — вся жизнь КёнСу зависела от того, насколько хорошее настроение у капитана. Поднимаясь по лестнице, он ловил себя на том, что время от времени задерживает дыхание. Было настолько страшно, что хотелось развернуться и убежать, но отступать было некуда, разве что туда, в убогую контору в самом неблагополучном квартале города. Добравшись до нужного этажа, КёнСу глубоко вдохнул и, взявшись за ручку двери, по тянул её на себя. Отдел ничуть не изменился, да и с чего бы ему меняться? Прошло не так много времени с момента оглушительного падения КёнСу, а все люди тяготели к консерватизму, так что всё здесь было так же, как и тогда: большие кабинеты, занимаемые подотделами, были разделены перегородками, но как-то бессистемно, и поэтому всё свободно просматривалось, так что когда КёнСу прошёл мимо входа в подотдел по расследованию убийств, все разговоры там моментально смолкли. Он не смотрел по сторонам, потому что и без того знал: все взгляды были прикованы к нему. Наверняка вскорости начнётся перешёптывание, а то и громкий разговор о том, как этот предатель всего человечества посмел явиться сюда, в крепость справедливости и законности. Кабинет капитана располагался всё там же, где и был раньше, только вокруг него возились рабочие: они крепили на дверь новую табличку и старались действовать как можно быстрее. Застыв чуть поодаль, КёнСу решил подождать: вряд ли этим работягам понадобится много времени для такого простого действия. Он оказался прав: не прошло и пяти минут, как они закончили, быстро собрали свои инструменты и удалились чуть ли не бегом. КёнСу усмехнулся: он за свою практику уже не раз встречался с таким феноменом. Те, кто попал сюда волей случая, обычные гражданские лица, стремились выбраться наружу как можно скорее, как быдто им было душно. Как будто сам воздух здесь был отравлен. КёнСу подошёл к двери и собрался было постучаться, но вдруг отдёрнул руку, словно коснулся чего-то раскалённого. На табличке значились совершенно другие фамилия и имя, не те, которые он ожидал увидеть. «Капитан Чо КюХён». Кто это? Такого имени он не помнил.  — Может быть, вы уже войдёте? Я вижу вас через остекление в двери, и, честно говоря, это пугает. КёнСу вздрогнул и отскочил в сторону, но потом снова потянулся к створке и, повернув ручку, толкнул её от себя. То, что он увидел, нельзя было описать словами. Это помещение явно изменилось куда больше других. Если раньше, при старике ЧанСоне, тут был уютный беспорядок, то теперь царил настоящий хаос. Куда-то исчез буфет, где капитан хранил банки с растворимым кофе, сахар и сладости; вместо него теперь высился практичный современный стеллаж с открытыми полками, неаккуратно заваленными папками с бумагами. На одной из средних полок стояла открытая коробка с чёрным листовым чаем и стеклянная банка с конфетами-маршмеллоу. Из мебели здесь, помимо стеллажа, находились лишь письменный стол, кресло, стул для посетителей и тумба под принтер, который остался единственным напоминанием о Ли ЧанСоне. Новый хозяин этого помещения был намного моложе предыдущего. О его росте сложно было судить, так как он сидел в кресле и не потрудился встать, чтобы поприветствовать гостя, но ноги, которые он вытянул, казались довольно длинными. Тёмные волнистые волосы, уже нуждавшиеся в подравнивании и в помывке, контрастировали с бледным продолговатым лицом, на котором выделялись чёрные, как ночь, глаза. Подвижное аристократичное лицо с чувственным ртом и прямым носом никак не подходило полицейскому, однако, судя по званию, этот человек им и являлся, причём занимался этим делом давно.  — Капитан Ли ЧанСон ушёл? — едва слышно прошелестел КёнСу, замерев на пороге.  — Надо думать, раз теперь я здесь, — хмыкнул новый капитан, небрежно кивнув на стул для посетителей. — Входите и прикройте за собой дверь. КёнСу подчинился. Закрыв створку, он осторожно перешагнул через картонную коробку для документов и осторожно присел на краешек стула. Несколько секунд новый капитан сосредоточенно изучал лицо посетителя, а потом, словно придя к какому-то выводу, сложил длинные пальцы домиком и заговорил:  — Ли ЧанСон освободил кабинет позавчера — он решил, что пенсия сейчас безопаснее, чем позор потом. Вряд ли достопочтенный старик бы справился с делом Сингванского маньяка, ведь именно на нашу команду и возложили ответственность за это чёртово дело.  — Я слышал об этом, — кивнул КёнСу. — И потому пришёл, чтобы предложить свои услуги. Чо КюХён поднял брови и усмехнулся.  — До КёнСу, бывший знаменитый адвокат, — протянул он, скрестив руки на груди, — тот самый человек, который добился оправдательного приговора для маньяка Лэя…  — Верно, а потом Лэй, как только оказался на свободе, прирезал целую семью и скрылся, — раздражённо вымолвил КёнСу, нахмурившись. — Вам незачем рассказывать мне это; поверьте, история о том человеке никогда не сотрётся из моей памяти.  — С тех пор вы стали персоной нон грата в правовых кругах, — неумолимо продолжал КюХён, не сводя глаз с собеседника. — Вам пришлось оставить практику, распродать имущество и открыть захудалое детективное агентство, лицензию на которое вы с трудом выбили у ЧанСона. КёнСу хранил молчание. Он понимал, что этот человек пытался вести с ним психологическую игру, проверял, не сломается ли он под градом этих жутких, но правдивых слов. Да, он помог безжалостному чудовищу избежать наказания. Пусть этот Лэй и врал так искусно, что ему невольно верилось; пусть он смог втереться к своему адвокату в доверие, вызвать к себе симпатию… Это не могло служить оправданием. В конце концов, в сухом остатке всегда лишь голые факты, а они неумолимы.  — И теперь вы хотите работать в полиции, — КюХён развёл руками. — В каком качестве?  — Я могу быть детективом, — КёнСу стиснул пальцы, чтобы не было видно, как они дрожали. — После трёх курсов на юридическом я имею право…  — Я в курсе, — перебил его капитан, откидываясь на спинку кресла. — Вопрос в другом: вы понимаете, что обстановка в участке будет неблагоприятна для вас? КёнСу понурил голову. Понимает ли он? Да, конечно, он ведь уже прошёл через это, когда получал лицензию тут, в этом самом участке. Тогда все, кто попадался ему навстречу, либо отворачивались, делая вид, что не знают его, либо кидали вслед что-то обидное, злое. Он не пытался оправдываться; к чему? В глазах этих людей он был тем, кого можно ставить на одну доску с Лэем: человеком, который ради наживы готов подставить невинных людей. Он всё равно что убийца. Да, это так. Но период боли, сожаления и слёз по погибшим уже давно прошёл. Они ушли; их больше не вернёшь. Так почему бы не попытаться принести немного пользы обществу?  — Я готов ко всему, — произнёс КёнСу вслух. Капитан улыбнулся и быстро встал с проворством, которого посетитель от него не ожидал.  — Отлично, — вымолвил он, потирая руки. — У нас нет времени для прохождения курса, поэтому предлагаю сразу приступить к работе. Сначала я введу вас в коллектив, а потом объясню текущую задачу. Не дав гостю опомниться, КюХён ловко обошёл его и, рывком распахнув дверь, вышел в коридор. КёнСу встал со стула и поспешил за ним, не веря тому, что всё прошло так легко. КюХён шёл вперёд быстро и уверенно, совершенно не думая о своём спутнике, которому приходилось срываться чуть ли не на бег, чтобы не отставать. После нескольких секунд этой жуткой гонки он остановился перед распахнутой дверью и отошёл в сторону, знаком предлагая КёнСу войти. Отдел по расследованию убийств за эти годы не претерпел никаких изменений, только не все лица были знакомы КёнСу. Однако, стоило ему только войти внутрь, как все взоры обратились к нему, все разговоры стихли, сменились лёгким ропотком, а затем лица приобрели общее выражение: неодобрение, презрение, отвращение, ненависть. КюХён, спокойно завернувший в отдел следом, как будто не замечал всего этого. Он встал рядом и широко улыбнулся, подняв руку. В этом не было необходимости: в помещении и так царила мёртвая тишина. Не раздавалось ни телефонных звонков, ни приглушённых разговоров, ни клацанья клавиатуры компьютера — все эти звуки, столь привычные в этом месте и придававшие ему некоторое подобие уюта, куда-то испарились, оставив после себя лишь тягостное ощущение нереальности происходящего.  — Господа! — КюХён хлопнул в ладоши. — Позвольте представить вам нового сотрудника нашего отдела — До КёнСу! Несколько секунд гробовая тишина продолжала висеть в воздухе, а потом один из сотрудников, прочистив горло, вполголоса заметил:  — Но, капитан, это же тот самый До КёнСу, который…  — Я знаю, — не дослушав, КюХён небрежно махнул рукой. — Я успел хорошо изучить его биографию. И теперь, дорогие сотрудники, он станет частью нашего славного коллектива. На первое время до курсов ему понадобится напарник… как насчёт ЧанЁля? Стоявшие неподалёку дюжие полицейские переглянулись, и один из них негромко заметил:  — ЧанЁль же в Сингване, капитан.  — Вот именно, — КюХён повернулся всем корпусом к недоумевавшему КёнСу. — А для того, чтобы оба напарника оказались вместе, нужно одному приехать к другому, разве не так? Дорогой детектив, теперь, когда я представил вас коллективу, вы можете пойти со мной: нужно оформить вас в штат и одновременно выписать командировочную. КёнСу покачнулся, но у него хватило сил, чтобы устоять и кивнуть. Он понимал, что всё это — часть проверки, которую он обязан пройти, если хочет стать полицейским. Но ощущение ирреальности происходящего пугало его: он ожидал отнюдь не этого. Старик Ли ЧанСон бы поворчал, прочитал получасовую лекцию о том, как отвратительно он поступил, просто делая свою работу, причём делая её хорошо. Потом, подумав, капитан бы определил КёнСу на инструктаж длиной в месяц или же переслал в другой отдел. Это же новый действовал стремительно, резко. совершенно не так, как было принято. Или же он попросту стремился побыстрее избавиться от КёнСу, сначала отправив его к чёрту на рога, в какую-то провинцию, а потом… Стоп. Сингван… Это же та самая деревня, которая дала имя маньяку. КёнСу невольно замедлил шаг и, подняв голову, посмотрел в спину капитана; последний же спешно шёл вперед и не думал даже оглянуться, чтобы удостовериться, что новый сотрудник следовал за ним. То есть, его сразу же бросают в гущу расследования… Что ж, это неудивительно: с его опытом работы, пусть и не по этому профилю, он мог принести больше пользы именно там, а не на административной службе. С другой стороны, если расследование зайдёт в тупик, всю вину можно будет свалить на него, на «того самого До КёнСу», самому же остаться с чистыми руками. А этот новый капитан хитёр… КёнСу вздохнул, проходя за КюХёном в отдел кадров — просторное и хорошо вентилируемое помещение, где в меру суровые и строгие сотрудники, отлично знавшие свои функции, занимались оформлением всех, кто работал в Двенадцатом полицейском участке. Сидя на стуле рядом с деловитой женщиной в очках на цепочке, КёнСу размышлял о деле, с которым ему придётся работать. Точнее, не совсем о деле. Его назначили напарником к детективу Пак ЧанЁлю; раньше они были знакомы, хотя общались редко. В деле Ким ЁнХи детектив — тогда он был ещё сержантом — давал свидетельские показания. Тогда КёнСу чуть не довёл его де нервного срыва, и после этого события несчастный полицейский даже получил выговор. ЧанЁль работал в этом самом участке с начала учёбы на юридическом — КёнСу знал это из разговора, который случайно услышал несколько лет назад, ещё до жуткого дела Лэя, расколовшего его жизнь надвое. Тогда два служащих разговорились; ЧанЁлю как раз дали нового напарника, и детектив, как более опытный, решил поделиться с новичком своей историей. Окончив положенные три курса, ЧанЁль не стал учиться дальше, предпочёл работать на полную ставку в полиции — там, где плохие парни получали по заслугам. Он служил усердно и преданно, не имел никаких нареканий (кроме того самого выговора после допроса от КёнСу в суде) и считал, что восстановление справедливости — это его первейшая миссия. Когда дело Лэя стало достоянием общественности, ЧанЁль был одним из немногих, кто не облил КёнСу помоями. Во время визитов бывшего адвоката в Двенадцатый полицейский участок детектив Пак старался вообще не встречаться с ним взглядом и сидел на своём месте, сурово насупившись. Но ЧанЁль недолюбливал КёнСу, и то, что неприязнь не выказывалась открыто, вовсе не обнуляло её. А теперь их сделали напарниками… КёнСу на автомате отвечал на вопросы корректной служащей, вяло следя за её ловкими и привычными движениями и старясь не думать о том, что его ждёт в Сингване. Оставалось лишь надеяться, что до тамошних полицейских не дошли жуткие новости о Лэе… Ну, если и дошли, то в сокращённом или, наоборот, сильно приукрашенном варианте, и имя КёнСу им неизвестно. А ЧанЁль не из болтливых; он вряд ли расскажет всем о том страшном провале когда-то знаменитого адвоката. Но всё же им вряд ли удастся сработаться, во всяком случае, сразу. Служащая что-то спросила, и КёнСу, вздрогнув, перевёл взгляд на неё.  — Прошу прощения? — хрипло произнёс он.  — Когда именно вы планируете отбыть в Сингван? — терпеливо повторила женщина, поправив на носу очки.  — Сегодня, — капитан, развалившийся на стуле неподалёку, громко хлопнул в ладоши, заставив подпрыгнуть на месте нескольких сотрудниц, сидевших к нему ближе всего. — Я думаю, не стоит тянуть; расследование не терпит промедлений. А войти в курс дела вы сможете и на месте, так ведь, детектив? КёнСу изумлённо воззрился на старшего офицера.  — Мне нужно собраться… Я не готов отправляться тотчас же, — пролепетал он робко.  — Я понимаю, — капитан Чо КюХён махнул рукой и, медленно поднявшись со стула, потёр поясницу. — У вас будет целых два часа, чтобы подготовиться, а в Сингване вас встретят и ваш напарник, и агент международников. Я думаю, проблем не возникнет. И с этими словами капитан, круто повернувшись, вышел из кабинета, оставив КёнСу, удивлённо смотрящего ему вслед. Впрочем, бывший адвокат быстро пришёл в себя: впадать в панику было в принципе не в его характере. Командировка в Сингван, пусть и внезапная, вовсе не казалась ему такой уж плохой идеей, ведь теперь у него была работа, а также интересное расследование. И, кто знает, может, если КёнСу удастся поймать Сингванского маньяка, о деле Лэя все забудут?.. Надеяться на это было сладко и приятно.