Не верь никому

21 сентября, Сингван. 17:47

У КёнСу раскалывалась голова. Недавно он приехал в Санчхон поездом — до Сингвана поезда не ходили, — и на вокзале его встречал молодой полицейский, представившийся как Ким МинСок. Этот человек отличался аккуратностью (что было хорошо), а также жизнерадостностью и говорливостью (что было намного хуже). Он помог гостю с багажом, усадил в какую-то древнюю колымагу, двери которой открывались с огромным трудом, и помчал в Сингван, по пути увлечённо рассказывая о своих родных местах. КёнСу честно старался не потерять нить и вслушивался в монолог МинСока, который вещал о том, какой капитан Бён БэкХён чудесный, какой крутой этот агент-международник, какой пугающий детектив Пак ЧанЁль из столицы, как же здорово, что их поселили на ферме Чона, кстати, старик Чон недавно отошёл от дел, теперь всем занимается его внук, тот мозгами не вышел, зато гостеприимный. У него есть стадо коров, и это они нередко заходили на поле фермера Мина умирать, отчего между двумя домами иногда возникали ссоры, но в целом они, конечно, друзья. После нескольких безуспешных попыток перевести беседу на интересующую его тему — на убийства — КёнСу бросил это неблагодарное дело и в дальнейшем просто слушал МинСока, который радостно щебетал что-то про закусочную. Прибыли они довольно быстро, и МинСок любезно помог КёнСу с багажом. Фермер Чон — «молодой фермер Чон», как его назвал полицейский, — сам вышел встречать гостя. Чон оказался именно таким, каким Кёнсу и представлял себе сельского крупного землевладельца, — высокий, мускулистый, с круглыми глазами, вислым носом и туповатым выражением лица. Легко приняв чемодан у МинСока, Чон проводил КёнСу в гостиную, где уже сидело трое человек. Несмотря на начинавшуюся мигрень, КёнСу был готов приняться за работу тотчас же, а также он понял, что эти люди — как раз те, с кем ему предстояло расследовать дело «Сингванского маньяка» — именно так газетчики и прозвали убийцу, смутившего покой тихой деревеньки. Первый из них был явно местным — невысокий, но ладный, с резкими и приятными чертами обветренного лица. В его глазах то и дело вспыхивали искры, которые КёнСу выловил безошибочно и машинально: этот человек относился к работе с должной страстью. Второй, ростом чуть повыше, был аристократически бледен и облачён во всё чёрное. Тонкие и аккуратные, но мелкие черты его лица складывались в весьма привлекательную картину, а любезная улыбка только усиливала это впечатление. Третий же — высокий, с крупными чертами лица, добродушными глазами и оттопыренными ушами — был знаком КёнСу. Детектив Пак ЧанЁль — тот самый, с которым им теперь предстояло бок о бок работать для того, чтобы поймать жестокого убийцу. Фермер Чон не удосужился представить гост ей друг другу, предпочтя отнести багаж наверх, поэтому инициативу в свои руки взял местный.  — Я капитан Бён БэкХён, — вымолвил он, выступая вперёд и приветственно кивая. — Это агент Ким ЧунМён, — субъект в чёрном встал и поклонился, — а это — детектив Пак ЧанЁль. ЧанЁль никак не отреагировал на своё имя; он продолжал сидеть, сурово насупив брови и уставившись вниз. КёнСу поклонился со словами приветствия, проговорив: «Детектив До КёнСу» так твёрдо, как только мог.  — Прекрасно, — БэкХён хлопнул в ладоши, словно не замечая напряжения, воцарившегося в комнате. — Детектив, присаживайтесь; сейчас я введу вас в курс дела.  — Но не раньше, чем достопочтенный фермер снова наполнит наши чашки, — агент Ким ЧунМён улыбнулся. — Воистину, чай в этом доме божественен, как и вид из окна. Детектив, вам повезло: вы будете спать в комнате рядом с моей и тоже сможете насладиться этим природным буйством красок. Закат тут просто божественен; правду говорят о том, что нет лучшего художника, нежели мать-природа. ЧанЁль фыркнул и с неприязнью покосился на ЧунМёна.  — Чем скорее мы введём его в курс дела, тем лучше, — процедил он. — Хотя детектив привык не ловить преступников, а как раз наоборот, его опыт всё равно нам не повредит. БэкХён с любопытством посмотрел на КёнСу, но всё же сдержался и не задал никаких личных вопросов. Вместо этого он сел на свой стул и указал ладонью на разложенную на столе карту.  — Присаживайтесь, — вымолвил он. — Сейчас покажу, где конкретно мы их обнаружили. Кёнсу послушно опустился на свободный стул и, потирая висок, за которым то и дело посверкивала невидимая молния, постарался вникнуть в то, что ему говорили.  — Первую мы нашли вот здесь, — БэкХён указал пальцем на небольшой кружок, нарисованный карандашом. — Тело обнаружил я тринадцатого сентября, во время объезда. Кукурузу вокруг выстригли, образовав круг правильной формы, и тело лежало посередине. Голову и кисти рук ей отрубили, и сначала мы думали, что это для того, чтобы затруднить идентификацию, но потом мы их нашли — преступник зарыл их под телом. Вокруг были разложены мёртвые птицы, вот так… БэкХён взял со стола стопку фотографий и, перебрав их, протянул одну КёнСу. Детектив посмотрел на изображение и почувствовал дурноту: картина перед его глазами была ужасная.  — Всё в порядке? — участливо спросил ЧунМён, наклонившись чуть вперёд. — Если хотите, детектив, мы отложим это совещание на потом: вам явно нужно отдохнуть с дороги. КёнСу поднял голову, перехватил хмурый взгляд ЧанЁля и в этот самый момент решил, что ни в чём не станет ему уступать. Надо доказать, что он может стать первоклассным полицейским и максимально добросовестно выполнять свою работу.  — Нет, не стоит, — КёнСу попытался улыбнуться. — ЧанЁль прав: лучше приступить к расследованию как можно скорее.  — Согласен, — БэкХён кивнул. — Так вот, это, стало быть, первая. Второй обнаружился шестнадцатого числа утром. Картина абсолютно та же самая. Капитан перебрал карточки и протянул детективу ещё одно фото. Кёнсу был готов к тому, что увидит, но всё равно вид растерзанного тела, окружённого трупами птиц, вызывал ужас.  — Он лежал вот тут, — БэкХён ткнул на ещё один кружок, обведённый карандашом. — А третьего мы нашли в тот же день, шестнадцатого, и совсем неподалёку. Перед глазами КёнСу оказалась очередная жуткая фотография, но на сей раз на ней было что-то не так. Детектив поднял голову и вопросительно посмотрел на БэкХёна.  — Этот третий был мёртв уже давно, — кивнул капитан. — Судмедэксперт сказал, что девять дней прошло с момента гибели, но это не единственная странность: он умер не так, как двое предыдущих: тех преступник душил тонкой проволокой. Этот же скончался от сердечного приступа.  — От сердечного приступа? — КёнСу с удивлением воззрился на капитана. — Может, это произошло во время убийства? Сердце отказало раньше, чем произошло удушение, к примеру. Агент Ким ЧунМён встал со стула, подойдя ближе, покачал головой.  — Интересное предположение, детектив, но, увы, нет, — вымолвил он. — Третью жертву вовсе не душили, но ему отрубили кисти руки голову так же, как было в первых двух случаях, правда, на этот раз, со времени смерти прошло порядочно времени. К тому же, на его коже удалось обнаружить следы ожогов — видимо, его пытали перед смертью. Кроме того, этот персонаж, в отличие от первых двух, нам знаком.  — Не нужно цветистых подводок, агент, — грубо вставил ЧанЁль, неприязненно косясь на КёнСу. — Детектив До прекрасно знает этого человека лично, ведь в бытность адвокатом он его защищал в суде, причём успешно. Покажите ему фотографию, шериф. БэкХён удивлённо глянул на КёнСу, но смог быстро взять себя в руки и, перебрав в очередной раз пачку фотографий, выбрал одну и протянул её детективу. КёнСу взял карточку. На ней был крупным планом изображён мужчина лет пятидесяти с узким лицом и хитроватыми глазами. Уголки его тонкогубого рта были опущены, но почему-то казалось, что обычно он улыбался, а голову венчала роскошная шевелюра неестественно чёрного цвета.  — Шин ДонУн, — прошептал КёнСу, прижимая ладонь к щеке. — Неужели… Неужели…  — Да, это он, — ЧанЁль смотрел тяжело, исподлобья. — Гудини. Настоящее имя — Шин ДонУн, знаменитый медвежатник, как они сами себя называют. На языке законопослушных граждан это означает «взломщик сейфов». Как понятно из клички, Гудини был весьма успешен в своей профессии, и ему не повезло только один раз, когда его поймали. Однако и тут ему посчастливилось выйти сухим из воды: адвокат постарался. Всё присутствовавшие воззрились на КёнСу; кто — с изумлением, кто — с непониманием. К последним можно было отнести фермера Чона, который как раз принёс поднос с новой порцией чая. Голова у детектива с каждой секундой болела всё сильнее, и это недомогание грозило перерасти в настоящую мигрень. А тут ещё ЧанЁль, который своим негативом никак не помогает расследованию… Когда установившееся молчание стало неловким, КёнСу вздохнул и отчётливо проговорил:  — Да, я был в прошлом адвокатом и делал свою работу усердно, иногда даже слишком. Да, я добился оправдания Лэя, после чего он…  — О, господи! — воскликнул БэкХён, широко распахнув глаза.  — После чего он зверски прирезал целую семью и пустился в бега, — спокойно закончил КёнСу. — Не нужно мне ежесекундно напоминать об этом — я не забуду до конца своих дней, как этот вежливый и обходительный китаец с добрыми глазами одурачил меня, и это привело к тому, что я оказался персоной нон грата практически везде.  — Кроме Двенадцатого полицейского участка, — ехидно вставил ЧанЁль. — Этот новый капитан довольно неразборчив. Агент Ким ЧунМён поднял руку и тихо проговорил:  — Думаю, достаточно. Его приятный негромкий голос произвёл эффект углекислой пены, залившей огонь: оба детектива тотчас же потупились, и зарождавшаяся ссора погибла на корню.  — Благодарю вас, дорогой хозяин, — миролюбиво вымолвил ЧунМён, принимая у замершего на месте фермера Чона поднос с чайником. — Адвокатам в нашей правовой системе порой приходится нелегко: их работа необходима для того, чтобы реализовать неотъемлемое право каждого человека на защиту в суде. И порой среди обвиняемых попадаются откровенные негодяи — те, к кому не хочется даже подходить близко. Однако, на мой взгляд, куда более опасен другой тип — обаятельный психопат. Такие могут покорить кого угодно, сплести замысловатую паутину из лжи, даже вызвать к себе жалость. Адвокат — это всего лишь человек, и он тоже подвержен этой опасной магии, и это привело к тому, что господин До КёнСу, талантливейший защитник, поверил самому страшному в мире человеку, искренне посчитал, что Лэй не совершал всех тех преступлений, которые ему приписывали.  — Это тяжело, — покачал головой БэкХён, с сочувствием глядя на КёнСу. — Но не бойтесь: прошлое принято оставлять там, где ему и положено быть, — позади. А мы с вами хорошо поработаем, поймаем зверя, который орудует у нас, и вы этим реабилитируетесь. ЧанЁль хмыкнул и поднялся во всю высоту своего внушительного роста.  — А что с той семьёй, которую так зверски убили? — спросил он, спрятав руки в карманы. — А что с теми людьми, которых Лэй успел погубить до того, как вы так мужественно взялись его защищать? А что с его будущими жертвами? Вы ведь понимаете, что он не сможет остановиться.  — Сейчас речь не об этом, детектив, — БэкХён нахмурился. — В данный момент мы расследуем конкретное дело, а о предполагаемых деяниях Лэя будете думать, когда мы поймаем Сингванского маньяка. Нравится вам это или нет, но вы работаете вместе над этим делом, так что попрошу обоих вести себя как взрослые люди, а не как подростки, которые не поделили сигаретку. ЧанЁль закусил нижнюю губу и, с сомнением посмотрев на КёнСу, медленно сел на место. Вся его напряжённая поза буквально кричала о том, насколько сильно ему не хотелось здесь оставаться и вести расследование вместе с человеком, которого он презирал, но выбора не было. КёнСу же потупился и словно одеревенел. Ему хотелось рассказать, насколько милым и обходительным был Чжан Исин — именно так по-настоящему звали Лэя. Этот человек просто очаровал своего адвоката, как и сказал ЧунМён, но существовало ещё кое-что: КёнСу был на сто процентов уверен в невиновности Исина, именно потому и вложил в тот процесс весь свой талант. Защита была мастерски выстроена и блестяще проведена, и Исина выпустили, но только для того, чтобы он через несколько дней, всё ещё находясь в Сеуле, зверски убил семью из пяти человек. В том, что это был он, не имелось никаких сомнений: лицо Исина отчётливо поймала камера видеонаблюдения — одна из тех высокотехнологичных штучек, которые больше походили на маленькие веточки, а на самом деле снимали всё вокруг с разрешением, достаточным для того, чтобы полиция пришла к неутешительному для КёнСу выводу.  — Выпейте чаю, дорогой детектив, — от дум КёнСу отвлёк ЧунМён; агент наполнил одну из чашек и протянул её. — За всю свою жизнь я не встречал лучшего средства от мигрени — в сочетании с обезболивающим, конечно. Я могу поделиться с вами таблетками — они не особо сильнодействующие, ибо от мощных я становлюсь сонным, а нам сейчас этого никак нельзя себе позволить, ведь так? Капитан, где ваша чашка?.. Вот так, отлично… Детектив, остались только вы… Замечательно. Предлагаю воздать должное нашему хозяину, а потом, со свежими силами, снова приняться за обсуждение дела. С благодарностью посмотрев на агента, КёнСу нашёл в себе силы улыбнуться. Интересно, как этот ЧунМён догадался, что у него болит голова? Наверное, сказывался опыт и природная наблюдательность. И, к тому же, открытость и расположенность к другим людям; эти качества тоже играли немаловажную роль. Ещё в университете, на лекциях по юридической психологии (этот факультатив предшествовал криминологии) КёнСу узнал о некоей связи между тем, что несёт человек другим людям, и тем, как его воспринимают. Подобные вопросы несколько выходили за рамки учебного плана, на лекторша — дама с длинными распущенными седыми волосами, облачённая в льняное платье свободного фасона, — посчитала, что эту тему необходимо знать каждому, так что каждый четверг, на сдвоенных занятиях по полтора часа, будущие законники изучали энергетические потоки, внутренний свет и так далее. КёнСу всё это казалось неимоверной чушью, но он, верный своей скрупулёзной натуре, тщательно записывал эти лекции, чтобы потом, после сданного экзамена, сложить их в самую дальнюю коробку. И вот сейчас, после краха адвокатской карьеры, он наконец-то понял, насколько была права та прихиппованная профессорша. Внутренний свет и позитивность — агент Ким ЧунМён излучал их: КёнСу ощущал это на интуитивном уровне. ЧунМён понравился бывшему адвокату сразу же, пусть КёнСу не знал о нём ровным счётом ничего. Да, он агент, но из какой организации? Интерпола? Но почему тогда международник занялся делом Сингванского маньяка? Это же преступление внутри страны… КёнСу взял себе на заметку в будущем обязательно пообщаться с вежливым и обходительным агентом и разузнать о нём побольше: что-то подсказывало новоиспечённому детективу, что они могли стать друзьями. А пока стоило сфокусироваться на деле. Отпив глоток крепкого чая, который оказался неожиданно очень хорош, КёнСу придвинулся поближе к столу и начал внимательно слушать ЧанЁля — сейчас говорил как раз он.  — Эксперты представили отчёты о третьей жертве, — ЧанЁль указал пальцем на один из кружков на карте. — Как и в первых двух случаях, голова и кисти рук были захоронены под телом, но на этот раз вместе с ними оказался и шерстяной плед. Они исследовали его и пришли к выводу, что тело было первоначально в него завёрнуто и закопано. Я нашёл место первичного захоронения — там разрытая могила, которую даже не прикрыли.  — Стоп, — БэкХён поднял руку. — Значит, этого третьего покойника, умершего от сердечного приступа, завернули в одеяло и закопали, а потом вырыли, отрезали ему голову и руки и положили в центр круга, вырезанного на кукурузном поле? Дикость какая-то.  — Вот именно, — склонил голову ЧунМён. — Убийство — это в принципе дикость, капитан, но нас чейчас интересует не философский аспект. Вы совершенно правильно заметили, что действия преступника не согласуются.  — Неудивительно, если он псих, — заметил ЧанЁль, сердито барабаня по столу длинными пальцами.  — Я бы с этим поспорил, — КёнСу положил фотографии сверху на карту. — Этот убийца показался мне крайне организованным. Он тщательно обставляет каждую сцену своего преступления и явно хочет что-то сказать с помощью всей этой театральщины с трупами птиц, отрубанием головы и кистей рук и последующим их захоронением. Такой человек, действуя по единому шаблону, общается с полицией и общественностью и хочет, чтобы его правильно поняли. Мне кажется, что третье убийство было незапланированным.  — Если его совершил тот же человек, — вставил ЧунМён, наливая себе ещё чаю.  — Согласен, — БэкХён несколько раз кивнул. — Слишком уж по-разному обошлись с первыми двумя и третьим. Создаётся впечатление, что третьего вообще там не должно быть. Для чего его откопали: запугать кого-то? ЧанЁль вздохнул.  — Шин ДонУн был профессиональным преступником, — устало вымолвил он, помешивая ложечкой свой чай. — В кругах, где он вращался, в принципе не приняты доброта и великодушие. Думаю, к пыткам прибегли его же дружки, которых он мог, выражаясь их языком, «кинуть». Он неожиданно умер, они запаниковали — они ведь были простыми ворами, пусть жестокими, но всё же не убийцами. А тут к смерти привели именно их действия, и они могли не сомневаться, что за всё это их закроют пожизненно. Я считаю, всё было именно так: преступники быстренько зарыли тело Гудини в поле и убежали.  — А потом Сингванский маньяк нашёл тело, — подхватил КёнСу. — Выкопал его и организовал свой ужасный погребальный обряд. Такое вполне могло быть. ЧунМён задумчиво посмотрел в потолок.  — Если мы примем эту версию, — начал он, — тогда остро встаёт вопрос, как именно он нашёл тело ДонУна. БэкХён резко хлопнул в ладоши, заставив ЧанЁля и КёнСу вздрогнуть.  — Можно предположить, что он участник банды, которая пытала Гудини! — воскликнул он. — Тогда получается, что он знал всё: и про ожоги, и про смерть, и где именно его похоронили! Он просто вернулся на то же место чуть позже, откопал тело и… Ну, проделал с ним то же, что и с первыми двумя.  — Интересная версия, капитан, — ЧунМён мягко улыбнулся. — Но не сходятся два момента, первый из которых состоит в том, что в банду воров никогда не возьмут убийцу.  — Это правда, — вступил в разговор ЧанЁль. — Подобные люди всегда трусливы и ни за что не захотели бы иметь дело с маньяком, пусть даже он стал таковым совсем недавно. Если с человеком, по их мнению, что-нибудь не так, они прогоняют его восвояси тут же и без сожалений. Пожевав губами, КёнСу кивнул.  — Это так, — вымолвил он. — А ещё мне не кажется, что Сингванский маньяк — новичок в своём деле. Нужно, конечно, изучить отчёты экспертов, но вся эта работа, которую он проделал с телами… В ней чувствуется какая-то уверенность, понимаете?  — Вполне согласен, — БэкХён перевёл взгляд на ЧунМёна. — А что насчёт второго момента, агент?  — Время, — ЧунМён аккуратно и бесшумно поставил свою чашку на блюдце. — Шин ДонУн погиб седьмого сентября поздно вечером или ночью восьмого. Зачем преступнику, знавшему заранее о месте, где захоронен труп, сначала убивать ещё двоих, а уже потом приниматься за третьего? Это нелогично, если только не предположить, что… Агент ахнул; глаза его расширились. Он обвёл взглядом всех присутствовавших и тихо закончил фразу:  — Если только не предположить, что убийца хотел, чтобы мы обратили на Шин ДонУна особое внимание.