21 сентября, Сингван. 22:50
Сон не шёл. КёнСу перепробовал все известные способы: и считал овец, и выпил тёплой воды, и представлял себя в месте, где он чувствовал себя счастливым; всё тщетно: несмотря на нервный и загруженный день, он был бодр, как никогда. Глубоко вздохнув, КёнСу сел и, спустив ноги с кровати, несколько секунд провёл в такой позе. Затем, встав, он подошёл к окну и, отодвинув занавески в трогательный розовый цветочек, провёл руками по шероховатой деревянной раме. Ночь в сельской местности сильно отличалась от того же времени суток в городе: снаружи было темно, как на дне колодца, и воздух был напоен тем самым ароматом, который расслаблял тело и вылечивал дух: смесь ароматов цветов, прелого сена и свежескошенной травы. Изредка плотную темноту прорезали различные звуки: ворчание собаки, крик птицы, шум крыльев совы, пролетавшей мимо… Вопреки ожиданиям всё это действовало на КёнСу не успокаивающе, а бодряще: в сон совершенно не клонило. В городе сейчас наверняка всё по-другому, как и обычно. На улицах светло, как днём, благодаря ярким фонарям, а о тишине приходится лишь мечтать: едущие машины, кошки, устраивающие концерты, странные звуки, издаваемые случайными прохожими, с трудом бредущими по тротуару, создавали уникальную урбанистическую какофонию, знакомую каждому выходцу из крупного города. КёнСу тяжело вздохнул и отошёл от окна: эта обманчиво-благостная атмосфера действовала на него отталкивающе. Всё вокруг казалось ненастоящим, лицемерным: просто лубочная декорация, за которой спрятано что-то уродливое, мерзкое, не предназначенное для чужих глаз. А под сахарной облаткой творились страшные вещи… Поёжившись, КёнСу вернулся в постель и закрылся одеялом до самого подбородка. Что ж, вот и его первое задание в качестве новоиспечённого полицейского. Только вступил в должность — и уже серия; надо же, как повезло. С другой стороны, раскрытие громкого преступления могло стать тем самым шансом, которого КёнСу так не хватало, — шансом доказать всем, что он на стороне справедливости. Расследование только началось, и у них на руках было мало данных. Из Сеула им прислали все материалы, касающиеся Шин ДонУна, включая и отчёты об обыске его жилища. Криминалисты и полицейские провели огромную работу, но очевидных улик не обнаружили. Шин ДонУн явно давно покинул свою квартиру: на всех поверхностях, судя по фотографиям, лежал толстый слой пыли, а в ванной недоставало туалетных принадлежностей. Эксперты смогли найти тоненькую книжицу — ежедневник хозяина квартиры — она завалилась в щель между спинкой дивана и стеной, и хозяин, видимо, решил не тратить время и усилия на то, чтобы его достать. Этот блокнот не представлял никакого интереса: на разлинованных страничках имелись лишь записи-напоминания вроде «Сходить в парикмахерский салон» или «День сборки мусора». Но последний заполненный лист вполне мог заинтересовать следователей — на странице за третье сентября было написано: «Ф09031нац». Что именно это значило, не понял никто, и запись была отдана экспертному отделу для криптографического анализа. Только КёнСу почему-то сомневался, что криминалисты смогут это расшифровать, ведь запись не была похожа ни на какой известный код, а, скорее, напоминала простое сокращение слов. Только каких? Под одеялом внезапно стало жарко, и КёнСу, откинув его, резко сел в кровати. Если Шин ДонУн и впрямь ключевая фигура в этом деле… Хотя других вариантов у них не имелось: первых двух жертв пока не удавалось идентифицировать. Никто не заявлял о пропаже людей с подходящими приметами, да и в полицейских базах они, судя по всему, не успели засветиться: дактилоскописты из Сеула не нашли совпадений. Значит, Шин ДонУн. В прошлом — первоклассный специалист по сейфам и их взлому, отошедший от дел и проживающий в довольно скромной сеульской квартире. Но вдруг он покинул своё жилище, а потом его нашли на кукурузном поле в богом забытой фермерской деревушке… КёнСу вновь подошёл к окну и, широко распахнув ставни, вдохнул ароматный сельский воздух. В доме Чонов потоки были высокими, и оттого окно второго этажа располагалось на огромном расстоянии от земли. Это давало невероятное и неповторимое ощущение свободы и полёта, отвлекая от тяжёлых мыслей. Вздохнув, КёнСу оперся руками на подоконник и посмотрел вниз. У самого забора, с внешней его стороны — той самой, у которой стоял одинокий фонарь, дававший рассеянный и неверный свет, — как раз проходил местный пьянчужка. Он едва держался на ногах и то и дело хватался за ограду, опасно покачиваясь при каждом шаге. Небрежно одетый в какие-то лохмотья и фермерскую шляпу, этот человек словно бы олицетворял собой сам Сингван, с его аграрным стилем жизни, его старомодными устоями, его спокойным и неторопливым, но не удовлетворяющим амбиции образом жизни. КёнСу фыркнул и закрыл ставни. Не имело смысла пялиться в окно: этот пьяница мог заметить, что за ним наблюдают, начал бы кричать и перебудил весь дом. Не так нужно отплачивать за гостеприимство семейству Чонов. Да и час уже поздний… Необходимо лечь и хотя бы попытаться заснуть, иначе для расследования завтра не будет сил. Он скользнул под одеяло, но сон не шёл к нему ещё долго. КёнСу перепробовал все известные ему методики, но лишь под утро смог ненадолго задремать. Это блаженное состояние прервал фермер Чон, громко постучавший в дверь и отвратительно бодрым голосом объявивший подъём. КёнСу с кряхтением ссыпался с кровати и поскрёб затылок. Каждый вдох и выдох отдавал тупой тянущей болью в висках, а глаза чесались, как после многочасовой работы за компьютером. — Просто замечательно, — проворчал он, потянувшись и размяв шею. Начинать трудное и, вполне возможно, тупиковое расследование в не самом лучшем физическом состоянии — такое предприятие вряд ли обречено на успех. А если прибавить к этому враждебность ЧанЁля — это и вовсе заведомый проигрыш, чего допустить никак нельзя: подобный шанс обелить свою репутацию выпадает лишь раз в жизни, и упустить его никак нельзя. Но это будет далеко не самое трудное предприятие в жизни КёнСу — ему случалось побеждать в таких битвах, в которые никто, кроме него, не стал бы ввязываться. Например, дело Лэя… КёнСу застонал и, помассировав виски, направился в ванную комнату — нужно было освежиться и как можно скорее приступать к делу, иначе придётся вернуться в своё так называемое детективное агентство в Сеуле.***
После омовения тяжесть в затылке чуть отступила, но не ушла полностью, однако состояние было куда лучше, чем рано с утра. КёнСу бодро спустился по лестнице в гостиную, сопровождаемый фермером Чоном, который весело сообщил, что завтрак будет через минуту. В гостиной обнаружился ЧунМён — он, проигнорировав удобные мягкие кресла, устроился на одном из стульев, придвинувшись как можно ближе к столу. Перед ним стоял раскрытый ноутбук, и агент, попивая крепкий чай из фарфоровой чашечки, что-то внимательно изучал на экране, но, увидев вошедшего КёнСу, поторопился поставить чашку на блюдце и подняться в знак приветствия. — Хорошо спали, детектив? — спросил он, улыбаясь. — Этот деревенский воздух — просто чудо, разве нет? — Действительно, — КёнСу опустился в ближайшее к ЧунМёну кресло, в душе отблагодарив бога, что поблизости пока не было видно ЧанЁля. Фермер Чон, появившийся в дверях, с довольной улыбкой поставил перед гостем поднос и, пожелав приятного аппетита, мигом испарился. КёнСу, опустив глаз на тарелку с дымящейся яичницей, осознал, как сильно он проголодался. Он смущённо покосился на ЧунМёна, что-то читавшего с экрана ноутбука. Агент, перехватив этот взгляд, любезно улыбнулся и проговорил: — Пожалуйста, завтракайте, дорогой детектив; не обращайте на меня внимания. КёнСу с благодарностью кивнул и воздал должное кулинарным навыкам хозяев, пока агент изучал что-то на компьютере. ЧунМён полностью ушёл в работу: он не смотрел на КёнСу, полностью сконцентрировавшись на экране компьютера, беззвучно шевеля губами и барабаня по столу тонкими белыми пальцами. — Нашли что-нибудь интересное? — КёнСу, отправив в рот последний кусочек яичницы, с любопытством покосился на ЧунМёна. — Думаю, да, — агент чуть отодвинулся от экрана и улыбнулся. — Знаете, детектив, сама ситуация довольно очевидна, если посмотреть на неё под другим углом. — Что вы имеете в виду? — КёнСу склонил голову набок и отодвинул от себя поднос. ЧунМён глубоко вздохнул и повернул ноутбук экраном к собеседнику. — Перед нами Шин ДонУн, — начал он, указывая на фото, раскрытое во всю ширину окна. — Он блестящий специалист по сейфам, всю жизнь протрудившийся по ту сторону закона. Думаю, в зрелом возрасте он вряд ли стал бы изменять укоренившимся привычкам и пытаться заработать на пропитание как-то по-другому. — То есть, вы хотите сказать, что он снова пошёл на дело? — КёнСу склонил голову набок. — А потом его сердце не выдержало? — Насчёт этого не стоит делать поспешных выводов, — ЧунМён постучал кончиком карандаша по лицу Шин ДонУна на экране ноутбука. — Но, насколько нам известно, этот человек был так называемым «медвежатником» — специалистом по замкам и сейфам. Вор такого профиля, как правило, в одиночку никогда не работает, потому что попросту не справится. Так было всю жизнь этого бедняги… Агент потянулся к клавиатуре и нажал одну из кнопок. Сражу же изображение Шин ДонУна сменилось сразу несколькими изображениями четырёх человек, державших перед собой таблички с номерами. — Кто они? — КёнСу пододвинулся поближе, чуть прищурив глаза. — Я как-то защищал Гудини, то есть, Шин ДонУна, но тогда в процессе эти люди не участвовали. — Неудивительно, — ЧунМён пожал плечами. — Шин ДонУн вышел из тюрьмы раньше, чем его команда, потому что его участие было не столь непосредственным. Видите ли, их схватили за ограбление банка, когда эти трое брали сейф, а ДоНун сидел в машине с работающим двигателем и ждал. Они планировали уехать подальше, вскрыть сейф, поделить добычу. Но получилось так, что операция сорвалась, их арестовали прямо на месте преступления. Вот эти трое: Ким ЧонДэ, О ГанУ, Ан ЧильХён — за непосредственный грабёж получили серьёзные сроки. Шин ДонУн же в банк не заходил, значит, в самом процессе нападения не участвовал. Его удалось осудить лишь за соучастие, а за это, как вызнаете, серьёзных сроков не дают. КёнСу медленно кивнул. — Я защищал его в суде, — вымолвил он. — Но, видимо, это произошло спустя много лет после этого ареста, потому что у него был пособник, но только один, да и тот сбежал, причём, довольно успешно: его так и не нашли. Это в итоге помогло мне построить линию защиты, и Гудини щедро оплатил мои услуги. Правда, я не знаю, что с ним было потом… Такой печальный конец. — Действительно, — ЧунМён вновь постучал карандашом по экрану. — Сроки остальных троих подошли к концу одиннадцать лет назад. Они вышли и разъехались в разные стороны. Вчера вечером я попросил коллег разузнать о том, где каждый из них сейчас, — я посчитал это необходимым. — Думаю, они и вправду что-то знают, — КёнСу оперся подбородком на руку. — Если, конечно, учесть, что они поддерживали общение. — Дело даже не только в этом, — ЧунМён пристально посмотрел собеседнику прямо в глаза. — Представьте себе, детектив, что вы высококвалифицированный медвежатник, который попросту не обучен зарабатывать деньги честным путём. Некоторое время вы брали частные магазины с командой друзей, потом перешли на мелкие коммерческие организации. Вашу банду никто не мог поймать, и это способствовало уверенности в себе и даже самонадеянности: спустя некоторое время вы почувствовали, что сможете взять уже не мелкий, а средней величины банк. Увы, эта операция сорвалась, и вам чудом удалось получить меньшие сроки, чем вашим подельникам. Это послужило вам хорошим уроком, и вы вернулись к тому, с чего начали, правда, собрать постоянную команду так и не удалось: Шин ДонУн, если судить по его биографии, каждый раз попадался с разными сообщниками. Но вот в момент кризиса среднего возраста Гудини осознал, что впереди его ничто не ждёт, кроме нищеты. Навыки искусного вора с возрастом могли притупиться, и, пусть пока этого не происходило, не было никакой гарантии на будущее. — Не самая весёлая перспектива, — КёнСу покачал головой и поджал губы. — Вы считаете, что он решился на какое-то крупное дело? — Думаю, да, — ЧунМён коротко кивнул. — Но для того, чтобы пуститься на рискованную операцию, ему нужна была команда — люди, которым он доверял. КёнСу шокированно распахнул глаза. — Собрать ту самую группировку снова?! — воскликнул он. — А почему бы и нет? — ЧунМён улыбнулся и отложил карандаш. — В конце концов они провели много времени вместе, дружили с юных лет, и даже, если судить по материалам судебного процесса, те трое даже пытались выгородить Гудини, не стремясь утащить его с собой на дно. Иными словами, они единственные люди, которым Шин ДонУн доверял. КёнСу потёр подбородок. В его душе загорелось то чувство, которое он сам считал давно забытым, — профессиональный азарт. Он понимал, что агент, скорее всего, прав, и это — ниточка, за которую стоило потянуть. А если обстоятельства смерти Шин ДонУна или событий, предшествовавших ей, станут яснее, то они вполне смогут приблизиться и к разгадке остальных преступлений. — Ваши коллеги смогли отследить этих людей? — тихо спросил он, даже не обратив внимания на фермера Чона, который пришёл забрать тарелки. — Благодарю вас, наш дорогой хозяин, — ЧунМён улыбнулся фермеру и привстал с места. — Это было божественно. Итак, детектив, вы спросили, удалось ли моим сослуживцам выполнить масштабное задание в сжатый срок? Я вас удивлю: им удалось, тем более, что ряды этой славной банды поредели вполовину. — Как? — КёнСу отшатнулся. — Неужели… — Увы, — ЧунМён передёрнул плечами. — Это печально, но, к сожалению, не фантастично: О ГанУ и Ан ЧильХён уже успели покинуть этот мир. Первый умер дома от лёгочной болезни, которую он подхватил в тюрьме. Его жена подала на исправительное учреждение в суд, и ей даже удалось выбить компенсацию. Что же касается Ан ЧильХёна, то он покончил с собой спустя всего лишь месяц после освобождения из заключения. — Остаётся третий, — КёнСу наморщил лоб. — Ким… — Ким ЧонДэ, — подсказал ЧунМён, выведя на экран следующую фотографию. — Этому человеку повезло куда больше: он не просто жив, он ещё и процветает: эти одиннадцать лет он провёл с толком, купив участок земли и выстроив отель в том месте, которое в последние годы набрало популярность как курорт. КёнСу пригляделся к человеку, смотревшему на него с фото. Волосы с проседью зализаны назад, тонкогубый рот растянут в жуликоватой улыбке, усики в стиле двадцатых и подходящий кипенно-белый костюм с розовой рубашкой и шляпой-канотье — типичный позёр. Но взгляд блестящих глаз был острым и далеко не глупым. — Ким ЧонДэ смог встать на ноги, обзавестись легальным бизнесом и даже разбогатеть, — продолжил ЧунМён, вертя в руках карандаш. — Неизвестно, откуда он взял стартовый капитал, но всё же на данный момент он живёт честно и платит налоги. И знаете, что самое интересное, дорогой детектив? Этот во всех отношениях замечательный человек обосновался совсем недалеко. Вопросительно посмотрев на собеседника, КёнСу поднял брови, и ЧунМён спокойно закончил рассказ: — Ему принадлежит отель «Жемчужина морей» в Санчхоне.***
На юридическом КёнСу много говорили о психологической совместимости. После окончания университета многие из студентов — практически подавляющее большинство — должны были работать именно с людьми. Умение наладить контакт и поддерживать ровные профессиональные отношения считалось одним из самых важных навыков. Но на факультете никак не могли подготовить к тому, через что КёнСу проходил сейчас. Отель «Жемчужина морей» оказался потрясающим комплексом, где буквально всё было подчинено желаниям клиентов. Они впятером — он, ЧунМён, БэкХён, ЧанЁль и МинСок — сидели за одним из столиков и ожидали, пока хозяин всего этого великолепия не выйдет к ним. А пока для них были предоставлены бесплатные коктейли и наслаждение живой музыкой — уже с утра на небольшом возвышении в открытом ресторане какой-то парень в костюме, смахивавшем на вещи Элвиса Пресли, играл на гитаре и пел приятным тенорком популярные песни. ЧанЁль, которого ввели в курс дела совсем недавно, не выглядел довольным: он смотрел прямо на КёнСу последние пять минут, и бывшего адвоката это крайне выбивало из колеи. ЧанЁль ничего не говорил; он просто сидел, помешивая свой кофе, и пялился. Глаза его метали молнии, а рот то и дело кривился в презрительной усмешке. МинСок — самый юный из всех присутствовавших — почувствовал негатив, исходивший от столичного детектива, но как на это реагировать — он не знал, так что предпочёл просто ёрзать на месте и время от времени потягивать сладковатый клубничный милкшейк из высокого стакана. БэкХён, тоже чувствовавший напряжение, решил всё же сконцентрироваться на деле: он, отставив в сторону свой бокал, вполголоса обсуждал что-то с ЧунМёном, явно пребывавшем в превосходном настроении и искренне наслаждавшимся своим горячим чаем. А ЧанЁль всё смотрел и смотрел, как будто ему больше не на что было потратить свою энергию и время. КёнСу вздохнул и повернулся в сторону, чтобы минимизировать вероятность того, что их с ЧанЁлем взоры пересекутся. За столиком наискосок сидел дряхлый старичок, одетый, несмотря на жару, в тёмный костюм. Палочки так и прыгали в его трясущихся руках, и он размешивал ими салат в тарелке, но есть пока не начал. Нижнюю половину его лица закрывала медицинская повязка, верхнюю — старомодные солнечные очки. Сбоку к столу была прислонена видавшая виды трость. Чуть поодаль, у бассейна, стоял высокий смуглый человек в спасательном жилете. Уперев руки в бока, он внимательно наблюдал за гостями. За стойкой бара хмурый юноша ловко смешивал напитки, а прыткие официанты в чистеньких передниках сновали по залу с завидной сноровкой. Ким ЧонДэ появился в дверях отеля и, ни секунды не замешкавшись, направился к ресторану. КёнСу заметил его первым и, прочистив горло, кивнул своим коллегам. БэкХён посмотрев на приближавшегося к ним хозяина отеля, усмехнулся и даже не переменил позу, тогда как МинСок подобрался и напрягся. Ким ЧонДэ выглядел точь-в-точь так, как и на фотографии с ноутбука ЧунМёна: высокий, худой, во всём белом, он широко и жизнерадостно улыбался, но его проницательные глаза оставались холодными, как дыхание зимы. Он снял шляпу, и его набриолиненные волосы заблестели в лучах утреннего солнца. — Господа, — ЧонДэ поклонился сел на свободный стул. — Вы хотели меня видеть?