Я взглянула на Клода, и слезы сами полились по моим щекам.
- Ненавижу… Угх. Я тебя ненавижу, папа.
Вмиг переполнявшая меня горечь стала выходить наружу.
- Ненавижу... Ох, хнык.
Не думаю, что и правда хотела это говорить, но лишь эти слова продолжали срываться с моих губ.
Стоило слезам покатиться по моим щекам, и Клод застыл на месте с испуганным взглядом. Увидев его таким, я больше не могла сдержать рыданий.
- Хнык... Ты забыл все о себе.
Как же я ненавижу это... Ненавижу рыдать, как настоящий четырнадцатилетний ребенок... Но стоило слезам брызнуть из глаз, и я уже не могла остановиться.
- И каждый раз, как я тебя видела, ты говорил, что убьешь меня...
- ...
- И действительно пытался убить...
Я бы смогла стерпеть, если бы Клод вновь попытался убить меня, но стоило увидеть, как он начал угрожать, лишь бы я больше не сбегала, и я потеряла контроль над своими эмоциями.
Я подняла голову и, утирая глаза, продолжила малоразборчиво бормотать.
- Я... Я просто дура...
Я думала, таково мое наказание.
- Из-за своей глупости я едва не погибла...
Я не послушалась совета Лукаса, и моя глупость привела к исчезновению Черныша и такому состоянию Клода.
- Я так боялась навредить папе, угх, так сильно... Мне было так страшно.
Потому что было легко полагать, что Клод ни за что не пострадает и не умрет, как и в оригинальной новелле.
Я больше волновалась, что умру сама, поэтому и подумать не могла, что тот, за кого, казалось, можно было не волноваться, пострадает по моей вине.
- Как же я ненавижу...
Да, я такая дура. Если честно, единственная, кого я сейчас ненавижу - я сама. Лишь теперь я поняла, как сильно ему навредила.
Потому что я могла вести себя как маленький ребенок, не ведающий о внешнем мире - самонадеянно, эгоистично, - и считать, что он с радостью проглотит все это.
В глазах Клода я всегда была его маленькой дочкой Атанасией.
Ах. Я не хотела плакать у него на глазах, так что отчаянно вытирала глаза, но слезы никак не хотели останавливаться.
Впервые с того инцидента в детстве я отчаянно рыдала у него на глазах. Ох, как же я это ненавижу. Мне столько лет, и что я творю? Как если бы я и правда стала ребенком, оказавшись в этом теле. Слезы залили глаза, из-за чего все казалось расплывчатым; нос заложило, и каждый раз, как я пыталась вздохнуть, слышалось громкое шмыганье, как у карапуза. Может, я сейчас сама на себя непохожа. Наверняка у тебя на лице будет насмешка.
Однако слова, что я так долго держала в себе, вышли наружу против моей воли. Ненавижу... Мне так плохо. Я никогда не желала этого. Я больше не могу держать под контролем свои эмоции.
Будто бы все мое тело раз за разом рвется на части... Я распадусь и исчезну, как пыль. Вот почему я не хотела подпускать кого-либо слишком близко. Я не хотела признаться себе в этом, даже если умру...*
- У-у, хнык, я так виновата...
Я задавила свое глупое упрямство, не дававшее мне говорить, и извинялась перед ним, рыдая и всхлипывая, разрушая последнюю стену, что я выстроила ради своей защиты.
- Я, это моя ошибка... Хнык, я не сделаю этого вновь...
- ...
- Поэтому... поэтому...
Думаю, поэтому... я не хотела показывать ему, в каком сейчас отчаянии. Но сейчас это уже было неважно. Все в порядке, если выглядит отвратительно. Могло быть и хуже. Как бы грустно мне ни было, тебе незачем снова начать считать меня своей дочерью.
Поэтому... поэтому...
Топ.
И в тот же миг Клод, молча наблюдавший за мной со стороны, медленно сдвинулся со своего места.
Наконец, когда дистанция меж нами сократилась, он медленно поднял руку, но после замер, и рука ненадолго зависла в воздухе. Вот так он молча и наблюдал, как я хнычу.
- Я...
Вскоре Клод тихо зашептал мне, затаив дыхание.
- Я причинил тебе то, что не должен был. Мне жаль.
Я так удивилась его внезапным извинениям, что перестала тереть руками глаза. И пускай сейчас рыдала именно я, лицо Клода было куда более печальным, чем мое. Как если бы это я его мучила, а не наоборот.
И его рука, зависшая в воздухе, наконец потянулась ко мне.
- Поэтому не делай такого лица.
Почему-то его слова прозвучали почти как мольба. Поколебавшись, он дотронулся до моей щеки, залитой слезами, как если бы сомневался, имеет ли он вообще право прикасаться ко мне.
- Прошу.
Я больше не могла терпеть, видя, как он колеблется, я рухнула прямо в его распростертые объятия. Стоило прижаться к его груди, и все его тело машинально напряглось. Слезы, катившиеся из моих глаз, стали заливать его халат.
И вскоре, ощутив тепло и тяжесть на своей спине, я разрыдалась еще громче, чем прежде.
- Ах, папа…
- Да.
- Папочка…
- Да.
Пускай он сказал, что не тот "папа", которого я знала. Но даже так он тихо отвечал каждый раз, как я шептала, зовя его так.
Слезы, которые я так долго сдерживала, теперь не могли остановиться. Руки Клода так знакомо пахли. Тепло на моей спине словно шептало, что я могу быть здесь и заслуживаю этого. Я рыдала у него на груди, осознав, что наконец-то снова смогла встретиться с ним.
Ах, я наконец-то вернулась. Вернулась в дом, который потеряла. Кажется, ему было неловко - касаться моей спины, в то время как я рыдала, пока не иссохли последние слезы.
***
- Лили, знаешь, что это был за барьер?
Той ночью я спала уже в своей кровати в Изумрудном дворце, впервые за долгое время получая заботу Лили. Глаза Лили все еще были влажными, возможно потому, что она плакала, говоря со мной. Мои глаза все еще были красными, ибо я рыдала с самого возвращения в Имперский дворец.
- Его Величество каждый день ходил смотреть на его с принцессой портрет.
Лили укрыла меня одеялом и слабо улыбнулась.
- Иначе он бы не оставил в своей комнате кристаллы с вашими записями.
Я закрыла глаза, наслаждаясь ее теплыми прикосновениями. Ранее увиденное лицо Клода по прежнему стояло перед глазами, но теперь оно начало потихоньку растворяться.
- Он не говорил этого, но Его Величество сильно сожалел о том, что случилось, и страдал из-за этого.
Как и сказала Лили, с того случая Клод был каким-то убитым. Это было глупо с его стороны: угрожать, накладывать подобный барьер, а после и вовсе кашлять кровью.
- Конечно, я тоже злилась на Его Величество, ведь вы и мое сокровище тоже.
- Все случилось в первую очередь из-за меня, но...
Я шмыгнула носом, ощутив ее мягкие прикосновения и слыша ее теплый голос; я прямо воспряла духом.
- Но я верю, что Его Величество никогда не хотел действительно причинить принцессе вред.
Теплые слова и голова окутывали все мое тело, стало так легко на душе. И вдруг я поняла, что, пока была снаружи, ни дня не могла поспать спокойно. Стоило осознать, и веки налились тяжестью.
- Отдыхайте. Спокойной ночи, моя дорогая принцесса.
Слыша ее тихий усыпляющий шепот, я наконец закрыла свои глаза.
Той ночью я ни разу не проснулась, и сны мои были сладкими, как мед.
Глава 111
- Что это, черт побери, за письмо?
Несколько дней спустя Клод лично навестил Изумрудный дворец.
- Ты здесь?
Я встретилась с ним в розовом саду, где мы часто устраивали чаепития.
- Это приглашение на чаепитие.
Я ответила как можно невиннее. На лбу Клода пролегла глубокая длинная складка.
- Я пригласила папу на чаепитие, для этого папа и пришел в розовый сад.
Все просто, верно? Я принялась объяснять, игнорируя его взгляд. Само собой, он смотрел а-ля "Я не знал, потому и пришел спросить", но я не обратила на это внимания и посоветовала Клоду сесть напротив.
- Ну же, садись. У меня в горле пересохло.
Некоторое время Клод, прищурившись, смотрел на меня, после чего понял, что бесполезно, и сел на свое место.
- Почему-то у меня дежа вю от этого места. Я часто здесь бывал?
