Инкубаториум Киборгвилля

      — Ещё до своего рождения он был выбран. Но это не делает его избранным. Ещё до рождения его многоуважаемая нашей коллегией и всем нашим государством мать согласилась на этот эксперимент, но и это не является случайностью, — объектив камеры переходит с доктора на женщину. Её лицо бледное, на лбу великое множество капелек пота. Она смотрит на ребёнка, гладит его по головке. Молчит. Отводит свои глаза, чтобы посмотреть в камеру. Делает тяжелый свистящий вздох.       — Начало чего-то великого следует после одной великой смерти, — произносит она, в то время как рассудок пробирается сквозь плотные терновые дебри последних минут. — Я больна… и согласилась на это… не знаю почему согласилась на это… и если ты когда-нибудь увидишь это… прости меня, мой маленький… — она запинается, — … мой маленький…       — В самом деле, это не важно… — раздаётся раздражённый голос Бэя Олденвуда Грея.       — Нет! — плотная вуаль белого цвета из тумана, боли и последних часов всего на одну секунду поднимается из-за дуновения ветра сознания. — Он человек! Он рождён мной! Поэтому у него должно быть нормальное имя, а не это ваше Р.И.П.! — в её голосе злость, лицо искривлено от обиды, от душевных терзаний и нежелания умирать. Она думала, что смирилась, приняла… она была уверена, что готова, но теперь она уверена в том, что она слабоумная, слабохарактерная… ничтожная.       — Отличное имя для экспериментального образца, — голос доктора холодный, расчётливый, словно переписывающий некролог из областной газеты.       — Нет!.. н… н… назовите его Неон!.. — выдыхает она и засыпает с облегчением выполненного дела. Её душа достигает точки равновесия, баланса, спокойствия и она засыпает… то ли благодаря тому, что дала сыну имя, то ли благодаря той дряни, что по тонким трубкам аппарата поступает в её тело, что постепенно, по стадиям, прекращает свою работу… словно ракета, взлетающая ввысь, отбрасывает ступени, поднимаясь все выше и выше онемением и полным отсутствием чувств, отказом органов…       Шаркающие шаги. Медсестра мелкими шажками быстро проходит по палате, чтобы освободить руки и положить камеру на небольшой металлический стол. Она смотрит на женщину, на руках которой лежит Рип по имени Неон. Она смотрит на Бэя, который в рамках этого проекта называется Б.О.Г., как сокращение от заглавных букв его полного имени.       — Вы не могли бы переложить образец в колыбельку? — спрашивает она и подходит к койке. Вновь смотрит на управляющего проектом. Тот молча поднимает младенца, делает несколько шагов и подходит к небольшой колыбельной, которая была предусмотрительно подготовлена и ждала младенца.       — Она больше не проснется, — говорит ассистентка, наблюдая за показаниями приборов, на которые даже не смотрит доктор. Для него это не имеет никакого значения. В этот момент он останавливает запись. Разбирает свою небольшую камеру, достает оттуда чип и отдает его девушке.       — Подпиши… напиши «Неон» и убери в хранилище… — говорит доктор. Он полностью распрямляется, затем наклоняется, чтобы поближе посмотреть в непонимающие глазки своего подопечного, которого тот будет растить в рамках эксперимента по выведению нового человеческого вида с совершенным аналитическим мышлением, лишенным большинства эмоций и чувств.       — Я… помогу тебе, — произносит он. — Вымою и подключу его к системе жизнеобеспечения и кормления… За это время на тебе вопрос с камерой… впрочем, чип положи мне на стол… вопросы с подготовкой смесей и заправкой аппарата, и ты должна быстро подготовить комнату Рип… как только он будет подключен, мы разойдемся и начнем подготавливаться к завтрашнему дню, — он смотрит на помощницу, после чего вновь смотрит на Рип. — Ну что ж… ты либо станешь новым витком эволюции, либо нет. И, запомни, ты — не особенный.       Просто случайность. Просто так получилось.