Инкубаториум Киборгвилля

      — Такой вопрос… как вы думаете, кого проще и целесообразнее отправить работать в самые опасные участки? — спросил доктор Бей, одновременно с этим наклоняясь к андроиду. Олденвуд Грей хотел отключить его, чтобы прервать страдания и жизнь этого, пускай не живого, но такого человечного существа. Вандая научила экспериментатора не проводить линии между собой и искусственными созданиями. Как-то раз она сказала: «Вы же понимаете. что то, что произошло с вами и… что все это могло произойти и от рук людей», — тогда они в очередной раз делили ночь на короткий и тяжелый сон доктора Бея и его же часы бессонницы за разговором о вечном, страшном и препятствующем долгой и счастливой жизни. В ответ на вопрос своей гувернантки, он сказал: «Понимаю. Именно поэтому я могу разговаривать с тобой. Благодаря этому понимаю. Только благодаря этому я не потерял рассудок… лишь обозлился на этот проклятый, несовершенный мир!» — тогда Вандая сразу же подхватила откровение своего начальника и выдала следующее: «Это та причина, по которой вы хотите изменить мир создав… ой, прошу прощения за неточность формулировки… вырастив Рип?».       — Андроида?.. — раздался неуверенный голос из толпы, готовой вспыхнуть от раздражения, страха и новости о том, что среди них был один андроид и скорее всего есть ещё некоторое количество силиконовых, ненавистных, как оказалось, не до конца уничтоженных.       — Как вы думаете, почему проще всего послать на самые опасные работы андроида? — задал свой вопрос доктор Б.О.Г. и посмотрел на толпу так, будто бы вся толпа являлась всего одним человеком. Очень молодым и почти несмышлёным. Таким, который ещё не научился осознанно строить собственное мнение. Он смотрел на сотрудников так, как разочарованный отец смотрит на сына.       — Потому что он не чувствует боли и усталости?.. потому что он не является живым?.. потому что это не человек?.. — посыпались неуверенные ответы, что больше звучали как вопросы. И каждый подобный вопросительный ответ был правильным в рамках среднестатистического мышления обычного человека. И доктор Бей не злился, он все понимал… так же как и Джим, чьи глаза экспериментатор нашёл среди собравшихся, они смотрели на него буквально крича: « Не сдавай других андроидов толпе! Прошу, не сдавай их!.. ведь ты и сам прекрасно знаешь о том, что они намного добрее и человечнее тех, кто собрался на этом пяточке! Ведь ты сам все прекрасно знаешь!»       — Да. Все правильно, — согласно кивнул доктор Бей и отошёл от андроида, — … все правильно… потому что они — не мы… не страшно, не обидно пускать в расход эти силиконово-стальные марионетки, чьи мыслительные процессы ограничены халдейством… то есть: «Принеси-подай, пошёл от сюда прочь и не мешай!» — сказал экспериментатор, не сводя своих глаз с лица своего доброго друга Джима, который пытался понять, осознать сказанное нанимателем… который периодически смотрел на обломки прекрасного, рукотворного творения, раздавленного куском земли.       — Так что, вы можете радоваться тому, что ваше государство думает о вас дважды, — продолжил доктор Бей. — Изначально оно думает о вашем здоровье и вашей сохранности, — сказал он, — … а потом о вашем благосостоянии, которое ни коим образом не зависит от андроидов. Ведь им не надо платить, их не надо кормить и можно отправлять туда, где не страшно сыграть в «минус один», — голос прозвучал пробирающим до костей стальным громом.