Инкубаториум Киборгвилля

      На утро после этого разговора, Исида подошла к доктору Бею и в двух словах согласилась на предложенный ей отпуск. Да, он понимал, что они только вернулись с крайне дорогого курорта, но также он осознавал что из всей команды именно на его ассистентку сваливалась самая большая ответственность и наибольшее количество рабочих вопросов в нон-стоп ритме, в круглосуточном режиме. Поэтому, ни единой секунды не раздумывая, он улыбнулся и отправил её к Джонсону, чтобы тот подготовил все необходимые для больничного и для отпуска документы. Девушка благодарно кратко поклонилась, так как не могла кивнуть из-за повреждённой шеи, на которую было больно смотреть.       — Смотри, пока ты идёшь, я ему наберу и расскажу обо всем, — сказал экспериментатор. — Также, я попрошу выписать не то, что он дал тебе до этого, а одну действительно крутую штуку. Она сможет быстро восстановить твою кожу, причём без каких бы то ни было последствий. Правда, будет один косяк, — в последствии сложно снимать, но результат того стоит! Так что, девочка моя, собирайся и иди! Я предупрежу… да и мне уже пора идти, — сказал Олденвуд Грей, думая лишь о сильнейшей мышечной боли, которая сковала все тело, включая руки и ноги.       Девушка дослушала, ещё раз украдкой поклонилась, после чего развернулась и пошла в сторону больничного крыла Киборгвилля. В это время доктор Бей использовал своё связное для разговора с Джонсоном, рассказал ему обо всем и попросил применить синтетический эпидермис для скоростного заживления повреждения, оставленного прибором голографической маскировки. Затем он нашёл Вандаю, что хлопотала по дому уже передав Рип в ясли. Олденвуд Грей обо всем рассказал ей и попросил о том, чтобы она взяла на себя часть тех обязанностей, которые выполняла Исида: подготовку некоторой документации, участие в экспериментах и конечно же работу связанную с воспитанием Рип, которую до этого девушки делили между собой и Уиллом. Гувернантка вежливо улыбнулась в ответ. У неё было несколько вопросов типа: «А что же будете делать вы?», «Почему вы не хотите разделить все обязанности между мной и Уиллом, а скидываете на меня две трети?» и последний, навеянный вчерашней беседой за ужином «Как вы думаете, насколько серьезными могут быть последствия связанные с расширившимся в Синтети восприятием Рип и не чревато ли это большими проблемами с социализацией?.. с учётом уже имеющихся проблем связанных с социализацией и проявлением интереса к окружающим?». Все эти вопросы она хотела задать, но решила придержать на попозже. Она захотела понаблюдать за тем, как старый учёный будет выкручиваться.       После этого краткого разговора доктор Бей удалился в свой кабинет. Там сначала сквозь стиснутые зубы он протянул мышцы, затем сделал непродолжительную зарядку, а после засел за свои отчеты для инвесторов. Просидев несколько часов за совершенно рутинным сбором и упорядочиванием информации, доктор Бей подошёл к сложному вопросу, связанному с выбываем одного андроида и взрывом дрона-прокладчика. «Хорошо, что не человека!» — подумал он в этот момент и тут же поймал себя на мысли о том, что ему плевать на жизнь, потому как отчитаться о поломке силиконового куда проще, чем о смерти одного из смертных со всеми вытекающими связями с родственниками и прочими неразрывно связанными с этим делом вопросами.       — Проклятье! — выдохнул он, вспомнив о том, что инвесторы собирались лично проверить состояние дел на объекте и должны были со дня на день нагрянуть с проверкой. — Ну, с другой стороны, хорошо что обрушение случилось до, а не после… и на андроида, а не на живого… — и в его воображении перед глазами пронёсся каскад бумаг, больше похожий на бесконечную ленту проблем… а еще, он подумал вот о чем: «Хорошо, что не во время визита…» — после чего его кольнуло под ребром: «Я ужасен и отвратителен… я не должен так думать на счет андроидов! Сейчас они — часть моих людей! Людей, а не машин! И я должен относиться к ним как к людям!.. иначе не смогу смотреть Вандае в глаза… и буду считать себя гнидой…»